"ГАДКИЕ ЛЕБЕДИ" ПОСЛЕ БЕСЛАНА
Позавчера Петербургская федерация кинопрессы провела предварительный просмотр ленты Константина Лопушанского "Гадкие лебеди". В очередной раз "потемкинские деревни" российского искусства разошлись с действительностью.
Для страны, граждане которой с ведерком поп-корна недавно вернулись в просмотровые залы, не актуален вопрос о природе и назначении "философского кино". Но в России кинематографисты давно живут отдельно от забот и треволнений простого зрителя. Того самого обывателя, которого сегодня волнует "феномен Кондопоги" или поиск убийц красноярских мальчишек, избранных для ритуального жертвоприношения. Ни в прошлом году, ни нынешней осенью петербургские мастера культуры не сумели ни предсказать, ни в оперативном режиме через документальный жанр расследования отразить боль жителей карельской или сибирской провинции.
Утвердившееся в России "философское кино" не имеет ничего общего с востребованным кинематографом. Оскорблением идеалов гражданского общества и поражением российской общественности стала очевидная удача отечественного "продюсерского кино". Это произошло вопреки титаническим усилиям режиссера Лопушанского и генерального продюсера Андрея Сигле, ранее известного как композитора. Эзоповым языком создатели фильма повествуют о том, о чём еще вслух и на всю страну следовало бы сказать в 1972, 1986 году или на следующий день после Беслана. Намек на кощунственный потенциал "Гадких лебедей" был сделан летом 2005 года, когда на съемочную площадку пришел экс-президент СССР 74-летний Михаил Горбачев. После сокуровских "Дней затмения", призывавших сочувствовать высланным из Крыма татарам, киношники снова пошли по легкой и накатанной дорожке под названием "экранизация Стругацких". Тех самых авторов, которых никто не читает с 1980-х годов.
Вслед за "Сталкером" Андрея Тарковского для нового поколения "Гадкие лебеди" Лопушанского заново открывают эстетику подвижной воды, ночных патрулей и посещения запретной зоны. Фильм мог бы стать шедевром, если бы, не впадая в ложный пафос, Лопушанский не саморазоблачился в сценах с детьми из инфернального интерната. После "Гадких лебедей" значение Лопушанского в истории отечественного кинематографа заключается том, что без какого-либо цензорского давления порожденное им "философское кино" занялось исследованием частных проблем - и разминулось с умным и честным искусством.
Повесть Стругацких "Гадкие лебеди" (1972) имела "хромую судьбу". Это первое произведение авторов 28 книг, изданное в обход советского типографского станка и вопреки властям СССР. В горбачевскую перестройку под названием "Время дождя" повесть увидела свет в 1987 году. В 1986 году по принципу "роман в романе" "Гадкие лебеди" стали составной частью большой повести "Хромая судьба", содержавшей русофобские настроения. Если после разрыва с Иваном Ефремовым, пришедшимся где-то на 1968 год, с 1970-х годов Стругацкие забавлялись русофобством, то в фильме "Гадкие лебеди" Лопушанский как режиссер нового века исследовал границы кощунственного в современном искусстве.
Георгий Гладий в роли Виктора Банева
Родительские чувства толкают писателя Виктора Банева навстречу неизвестной угрозе, способной на Земле раз и навсегда решить проблему "отцов и детей". Сюжет про певца человеческих слабостей, по доброй воле спускающегося в ад ради родного ребенка, удовлетворит взыскательному вкусу как стругацкомана, так и нормального человека. Нравственная катастрофа происходит в "Гадких лебедях" в тот момент, когда собеседники убеждают мокреца Зиновия в необходимости спасения детей. Сперва писатель Банев, а затем другой мокрец несколькими словами заставляют Зиновия изменить чудовищно ошибочное решение, согласно которому дети были бы обречены погибнуть под потоками льющейся из облаков серной кислоты. (Это, конечно, злая отрыжка из "Далекой Радуги".) Кульминация фильма "Гадкие лебеди" не столько про "лебедей", сколько про - гадость. Таковы Стругацкие.
Русский кинозритель не понаслышке знает о кощунственном отношении власти к простым людям. Поэтому в современной России "кощунственное" может и должно быть предметом художественного исследования. Но не в пределах "философского кино", высосанного из рвотного горла плагиаторских пасквилянтов Стругацких. Русский зритель нуждается в документалистике в стиле Майкла Мура. Темой для умного документального кино могла бы стать странная симпатия российских чекистов к диссидентским произведениям фантастов, до потери таланта и сознания опьяненных автобиографизмом.
Жалеть ли нам мокрецов или детей Беслана? Нет, не так: жалеть ли нам мокрецов за счет нерастраченной жалости к детям Беслана? Кощунственный вопрос? Но такова специфика переживаемого момента. С одной стороны, российская власть прилагает значительные усилия для того, чтобы скрыть правду о первопричине гибели нескольких сотен мирных жителей Беслана. С другой стороны, нам предлагают произведение искусства, в котором внешне похожий на Григория Распутина писатель Виктор Банев конфликтует с военными и врачами, требуя правды на основании собственного членства в какой-то там комиссии ООН. Одной из трех, а всего было 18 комиссий, создаваемых для изучения событий в провинциальном российском городке Ташлинске. "Я требую!" - в финальных сценах истерично кричит актер Георгий Гладий (1954). И ему не веришь. Как не веришь парламентской комиссии, якобы проводившей в Беслане расследование обстоятельств массовой гибели детей и взрослых. Если посмотреть на произведение искусства в контексте современности, получается, что "Гадкие лебеди" осквернили память трагедии в Беслане. Или вообще фильм был снят для отвлечения внимания от Беслана.
Зрительское равнодушие к "чахнущим" в психбольнице школьникам и заживо сгоревшим в химическом дожде мокрецам свидетельствует о том, что в России накопились нравственно-этические проблемы, которые решать следует без посреднических услуг искусства. Найдет продюсер денег на сиквел, и ситуация перевернется: дети в семинарских одеяниях переродятся в персонажей "Людей Икс", а мокрецы выживут благодаря усилиям сценаристов. Искусство как кощунство оказалось творческой находкой создателей "Гадких лебедей", которая обязательно найдет своих приверженцев и защитников.
Известный в мире и с 1990 года живущий в Канаде, Георгий Гладий неврастенично играл почти как Джонни Депп. Константин Лопушанский ответственно и с пафосом снимал почти как Оливер Стоун. В итоге получилось профессиональное кино с удачно выстроенной интригой и несколькими захватывающими сценами. Первая половина фильма - бесспорная удача неординарного артиста и самобытного режиссера. Что-то сходное со старой доброй "ленинградской школой". Но к финалу происходит переоценка сильных и слабых мест киноновинки. Это ремесленническое кино, в котором нет и не могло быть катарсиса. Почти как в Голливуде. Проблема не в аморальности Стругацких или в политической некорректности эзопового языка "Гадких лебедей". Для катарсиса нужна личность. Ни действительность, ни российское искусство не работают на формирование личности.
После просмотра зрители расходились, озадаченные загадкой. Помнится, повесть Стругацких вполне по-киношному начиналась с описания большого женского рта длинноногой Ирмы, умевшей "по-взрослому вежливо улыбаться". Что мы увидели в кадре у мэтра "философского кино"? Ни длинноногих красавиц, ни чувственных женских ртов. Самое обидное, что вопреки первоисточнику, в фильме "Гадкие лебеди" никто ничего не пытался сделать "по-взрослому". Оказавшись невостребованным жанром, "философское кино" впало в инфантилизм, свойственный тем личностям, кто считает себя недооцененным.
Режиссер далеко ушел от повести Стругацких (это плюс). Ибо "Гадкие лебеди" Стругацких - это пространство, на котором энтропия пожирает миф Достоевского о русском мальчике Коле Красоткине. Постмодернизм Стругацких - это удавшаяся попытка замутить родниковый источник русской литературы. Но Лопушанский не пришел к российской реальности (это минус). Поэтому сегодня "Гадкие лебеди" представляют угрозу, сходную той, которую на заре перестройки продемонстрировали антисталинские настроения заидеологизированного фильма Тенгиза Абуладзе "Покаяние".
А правильно ли оценивать новый прорыв в "продюсерском кино" через кровь и боль реальных людей? Подождем резонансной премьеры фильма "Гадкие лебеди" в Красноярске, в Петрозаводске или Кондопоге. Или в Беслане. Зрительские отзывы кондопожских школьников и матерей Беслана будут важнее кинорецензий. Подтверждением или опровержением того, окончательно ли потеряли мы детей или еще есть незавидный "шанс" вернуть подрастающее поколение в пагубное русло катастрофических перемен, губящих Россию XXI века.
Анатолий ЮРКИН
Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", №37(801), 28.09.2006
Что такое трансцендентальный афоризм?
Можно ли на афоризм посмотреть как на индивидуальную мантру для нашего современника?
Будет ли уместно авторский афоризм определить индивидуальной мантрой для нашего современника?
Решать Вам. Мы говорим про аватарные афоризмы.
Аватарный афоризм (трансцендентальный афоризм) — это первый шаг к работе с масштабируемым цифровым капиталом., с масштабируемыми ценностями нового цифрового общества.
Аватарный афоризм (трансцендентальный афоризм) — это первый шаг к цифровому процветанию.
Аватарный афоризм (трансцендентальный афоризм) — это базис для создания и развития индивидуального цифрового аватара, необходимого для полноценного существования в условиях виртуальной реальности, виртуальной экономики.
Аватарный афоризм (трансцендентальный афоризм) — это обязательное условие для формирования цифровой харизмы.
Выбери тему Вашего аватарного (трансцендентального) афоризма.
Определись с размером и настроением Вашего аватарного (трансцендентального) афоризма.
Сделай заказ.
Приобрети для себя!
Сделай удачное вложение в инструменты для работы с цифровым контентом!
Ознакомься с условиями применения аватарного (трансцендентального) афоризма.
Пример:
«Любовь отвечает за масштабируемость добра». (Анатолий Юркин, «Масштабируемое золото», стр. 180)
Играбельность – это атрибут субъекта в постигровую эпоху, это его свойство, его видовой маркёр накануне аватаризации. (Анатолий Юркин)
Человек без аватара - это безработный! (Анатолий Юркин)
Цифровым прекариатом станут те пассивные пользователи цифрового аватара, которые не поймут, что совершать житейские ошибки в офлайне - это трудовая обязанность экономического партнёра AI. (Анатолий Юркин)
Микроэкономика цифрового аватара и макроэкономика искусственного интеллекта - это две половинки единой экономической теории виртуальной реальности. Накануне цифровой дивергенции цифровая конвергенция - это обязательный шаг к цифровому процветанию. (Анатолий Юркин)
Если ты сегодня не признаешь аватарную революцию, тогда завтра не найдешь себе места под цифровым солнцем. Заказчик с менталитетом прошлой недели готов платить эксперту с менталитетом вчерашнего дня за совет вернуться к прошлогодним нравам и обычаям. (Анатолий Юркин)
Игра поможет скоротать срок дожития тем, кто не научится масштабировать. Масштабирование и играбельность - это полнота жизни в аватарную революцию. (Анатолий Юркин)
30 января и по 4 февраля 2006 года в Москве проходил IV Международный форум "Молочная индустрия 2006", в рамках которого работала конференция "Технологии в маслоделии и сыроделии". Впервые за практику проведения столь престижного мероприятия организаторы включили в секцию №2 научно-практический семинар "Практические аспекты сыроделия", предусмотрев мастер-класс для сыроделов. В ближайшем номере и публикациях мы еще вернемся к разговору о том, хватило ли представителям российской отрасли смелости поставить на обсуждение и попытаться решить важнейшие проблемы производства и реализации сырной продукции? Сегодня в новых приоритетах "Молочной индустрии 2006" мы увидели актуальный повод поразмышлять о перспективах развития российского рынка сыров.
На российском рынке сыра возможны изменения. До конца текущего
десятилетия в городах РФ может быть зафиксирован рост небольших магазинов,
специализированных на реализации сыров. Это неизбежно в том случае, если норма
потребления россиянами сыра начнет приближаться к аналогичным показателям
потребителей в Европе и Северной Америке (от 16 и до 20 кг).
При растущем спросе увеличится продажа сыра с лотков, то есть, в наиболее доходных местах, расположенных вблизи
транспортных коммуникаций (метро, кольцевые автодороги, автозаправки, торговые
центры и др.), что не окажет какого-либо влияния на общей рыночной ситуации в
отрасли и не отразится в статистике.
Гораздо важнее, что национальный рынок готов к появлению нового крупного игрока, который сделает
"большую ставку" на производства сыра и масла, но статистика обещает ему жесткую
конкуренцию с импортом.
Показателен следующий факт. В 2001 году на российском рынке около 30% сливочного масла
поставлялось из-за границы. Импортные сыры присутствовали в объеме 17% национального рынка.
Тогда как с 2003 года доля импортных сыров на российском рынке не снижается менее устоявшихся 60%.
Академик Академии проблем качества и начальник отдела методов контроля ВНИМИ
Олег Арсентьевич Гераймович неоднократно заявлял о том, что
"Россия не в состоянии обеспечить население" маслом сливочным
и другой молочной продукцией, "изготовляемой из собственного сырья".
Деградация сельскохозяйственного производства не ограничивается снижением продуктивности российских коров
и ухудшением качества сырья.
Поэтому до конца текущего десятилетия ожидания на молочном рынке будут связаны с перспективами появление
новых технологий и продуктов, порожденных технической модернизации производственных линий.
Но без Национальной программы сыроделия российскому производителю не освоить передовых
(модно говорить "прорывных") научных технологий,
без обращения к которым модернизированные сыроварни не станут конкурентоспособными на глобализированном рынке.
В любом случае целесообразная и эффективная защита индивидуальности
национальных сыров России требует того, чтобы в развитие программы производства
сыров крупными компаниями были осуществлены инвестиции в объеме несколько
десятков миллионов долларов.
До конца текущего десятилетия разработчики Национальной программы сыроделия должны предложить, как стратегию
конкурентоспособности отечественной продукции в общероссийском масштабе,
так и тактику поддержки и обеспечения производителя российских сыров в регионах.
Если на начало 2006 года общий рынок молочной продукции в РФ измеряется цифрой в 12 млрд долл., то к 2010 году рост объемов производства в молочной отрасли
возможен до психологически важного рубежа в 15 млрд долл.
При объеме молочного рынка России в 40 млн тонн отечественный производитель представлен на нем не более 7-8 млн тоннами.
В 2005 году в стране было выработано цельномолочной продукции
менее 8 млн тонн и данный объем удерживается с 2003 года.
А по итогам текущего 2006 года этот показатель может быть значительно превышен (около или более 8 млн тонн), что связано с
особенностями повышенного спроса на молочную продукцию.
Для сравнения: в 2005 году в динамично развивающемся Китае общий объем потребления молочной продукции
достиг 25,9 млн тонн и далек от насыщения при скачкообразном росте импорта.
Сыров жирных (включая брынзу) в России произвели в 2005 году менее 300
тыс. тонн при потреблении, предположительно, значительно превышающем 500 тыс. тонн.
Нельзя не прислушаться к сообщениям Министерства сельского хозяйства и продовольствия области
РФ и независимых экспертов.
Например, только в ноябре 2005 года, по материалам Росстата, в стране произведено сыров жирных (включая
брынзу) 27 тыс. тонн. Это на 110,2% больше по отношению к ноябрю 2004 года, но
составило только 88,3% от октября 2005 года, а в целом годовые показатели
превышают производство сыров в 2004 году.
Вместе с тем есть основания полагать, что статистика оторвана от действительности
(пищевая отрасль - фактор национальной безопасности и "большой" политики),
а отечественные сыроделы, либо завышают объемы производства, либо занижают их.
У экспертов цифровые показатели значительно разнятся, что вызвано присутствием на рынке
ряда не учитываемых факторов: от всплеска фальсифицированных продуктов и до нелегальной трудовой миграции.
Если исходить из того бесспорного факта, что в 2005 году среднестатистический россиянин потреблял чуть более 3 кг сыров, то
при умножении на 150 млн человек получается никак не менее 450-500 тыс. тонн.
Вместе с тем известно, что присутствие отечественных сыроделов повсеместно ограничено третью рынка продаж.
За последние 5 лет доля импорта достигла 60-65% рынка, что стало возможным при падении производства в два раза за 15 лет.
Сегодня в России есть регионы, где производитель твердых сыров представлен на розничном рынке долей, измеряемой
менее чем 25% (Волгоградская область и др.).
Получается, что при ежегодном производстве российского сыра около (точнее сказать, менее) 300 тыс. тонн,
подтверждаемом официальными структурами, фактический объем национального рынка сыров в целом не может быть меньше 900 тыс. тонн.
С учетом фальсифицированных объемов эта цифра достигает порядка 1 млн тонн, что очевидно
ближе к 9 кг ежегодного потребления, чем к заявленным 3,2 кг на душу населения.
Не представляется целесообразным завышать годовой объем реализации сыра в России до 900 тыс. тонн или около того.
Как тогда объяснить ситуацию, когда российскими сыроделами производится столько сыра (порядка 300 тыс. тонн),
сколько формально вроде бы и потребляется при душевой норме более 3 кг в год?
Поэтому при всей дискуссионности данных цифр можно полагать, что в действительности в России в 2005 году (и в предыдущие годы)
было произведено около и не более 200 тыс. тонн, а общий объем годовых продаж рынка сыра в Отечестве до конца десятилетия никак не
снизится менее 600 тыс. тонн.
Столь значительную разницу в показателях мы рассматриваем поводом для дискуссии среди заинтересованных лиц и организаций.
Разрыв в цифрах может быть объяснен пережитками "дикого капитализма".
То есть, присутствием на рынке фальсифицированных продуктов (от 10% и до 30%),
не учтенной хозяйственной деятельностью производителей и импортеров
(поэтому до конца десятилетия в России возможны финансовые скандалы вроде истории с "Пармалатом" в Италии),
потреблением сыра трудовыми мигрантами (около 10 млн человек) и
не афишируемым разрывом в потреблении сыров между жителями разных регионов РФ.
Например, из 10 млн человек нелегальной трудовой миграции от 1 млн и до 3 млн мигрантов прибывают в Россию
(или пересекают страну транзитом) из Кавказского региона, для жителей которого характерен традиционно высокий
уровень потребления молочных продуктов. Если трудовой мигрант, получивший временную работу в российском мегаполисе,
на заработанные деньги способен приобрести в год значительно более 3 кг сыра,
то в некоторых регионах страны, наоборот, потребление твердых сыров может быть ниже 1 кг на человека.
Более того, в 1990-е годы постоянным феноменом признан транзит через Россию жителей стран с высоким потреблением сыров.
Это вьетнамцы, чьи сырные пристрастия сформированы за годы присутствия в стране французов;
китайцы, выезжающие из страны с постоянно растущим уровнем потребления;
монголы и др.
Если не рассматривать трудовых мигрантов и транзитчиков в качестве потребителей молочных товаров,
то все же следует иметь в виду разрыв между душевым потреблением твердых сыров в мегаполисах
и в местах традиционного сыроделия (Дагестан и т.д.).
В горной местности и в районах успешного животноводства ежегодный показатель может приближаться к 6 кг, что
контрастирует с положением дел в российских регионах (населенные пункты в лесостепной зоне, тайге и на вечной мерзлоте),
где каждым жителем в год приобретается и потребляется около или менее 1 кг.
Попутно заметим, что при потреблении молочных продуктов менее 200 кг на человека
(в 1999 году в России зафиксирован показатель в 215 кг на душу населения)
в сегодняшнем мире нация утрачивает право называться "современной".
Скорее всего, в России наиболее обеспеченная часть потребителей ежегодно приобретает в розничной торговле
значительно более 3 кг твердых сыров.
Что получится, если остановимся на годовом объеме реализации порядка 500 тыс. тонн
(что ниже фактического из-за отмеченного перекоса в сторону импорта)?
При условиях, когда в России 1 кг твердого сыра определенно не стоит дешевле 1 долл,
а, скорее всего, цена 1 кг в среднем колеблется от 2-4 долл. и выше,
мы получаем объем национального рынка в стоимостном выражении никак не менее 1,5-2 млрд долл.
Это противоречит оценкам западных экспертов, которые занижают его в 5 раз,
порой не понимая специфику условий хозяйствования в России,
когда в финансовых показателях не отражаются факторы развития и роста экономики (трудовая миграция и т.п.).
1,5-2 млрд долл. - это вполне приемлемый показатель в свете того, что сыры позиционируются наиболее внушительной долей
молочного розничного рынка страны при тенденции роста в потреблении гражданами России йогуртов и молока.
До 2010 года общероссийский рынок сыров вырастет никак не менее чем на 5-7%.
При возможном снижении доли отечественных производителей, бесспорно,
возрастет стоимостная емкость сырного рынка в РФ. И это вполне сдержанный
прогноз.
Специфика стратегического развития сельского хозяйства России не дает оснований полагать, что в стране появится дешёвое молоко.
В качестве скоропортящегося продукта коровье молоко разбивает территорию России на огромное количество рыночных сегментов,
которые, при сохранении экономического курса, должны быть полностью и успешно освоены средним и малым бизнесом,
способным выступить надежным гарантом существования небольшим по размеру маслодельных заводов и местных сыроварен.
Региональные рынки – это российский ответ на агрессивную политику иностранного производителя и преуспевающего продавца
импортируемой продукции.
Угроза региональным рынкам масла и сыра таится в ценах на автомобильное топливо и транспортных расходах.
Производство сыров в стране будет расти за счет введения новых
мощностей в регионах (Центр, Черноземье, Поволжье и Сибирь), которым предстоит
острая конкуренция с производителями сыров и масла из стран СНГ, чей бизнес
расширяется и дифференцируется. В этом контексте неопределенными видятся
перспективы вхождения Дагестана в "сырный пул" России. За прошедший период "бури
и натиска" при сохранении неоспоримо высокого потенциала сыровары Дагестана не
смогли решить ряд принципиально важных технологических проблем.
Возможен минимальный рост производства сыров при условии общего роста объемов цельномолочной продукции.
То есть, при сохранении темпов роста в отрасли на уровне достигнутых годовых показателей,
впрочем, регулярно снижающихся с начала 1990-х годов. Напомним, что сыров жирных
(включая брынзу) в СССР ежегодно производили не менее 458 тыс. тонн (1990).
Парадокс в том, что уникальные перспективны возникают в силу неразвитости производственной базы
и методологических слабостях маркетинговой ниши твердых сыров на рекламном рынке молочной продукции.
Оптимистические прогнозы неуместны в том случае, если такой важный товарный
сегмент как масло не получит ожидаемого развития.
В противостоянии голландскому сыры предсказуемы тактические победы производителей узнаваемой торговой марки
"пошехонский".
Сыр как товар сохранит тенденцию к обоснованному росту цен.
Приемлемая цена, высокое качество продукта и торговая марка,
вызывающая доверие широкой аудитории, - таковы слагаемые успеха в деле защиты
индивидуальности национальных сыров России.
Есть основания предполагать возможность большего роста российского рынка сыров
при наличии взаимополезных контактов между отечественными производителями и сетевиками. Вместе с тем
дискуссионным остается вопрос о значении сетевиков для отрасли в целом, о
перспективах их взаимоотношений с российскими сыроделательными заводами и
готовности сетевых структур к реализации определенных сортов российского сыра.
При падении объемов производства отечественных сортов сыра
розничные торговцы столкнутся с постоянным ростом продаж и
потребительского спроса на высококачественный продукт. Проблемы у розницы могут
возникнуть из-за изменений во внешней торговле и таможенно-тарифной политике
российского правительства вплоть до решений о повышении импортных (ввозных)
пошлин (в одном из вариантов, довольно значительном - на твердые сыры).
При общем снижении цены на самый дешевый сыр (в мире и в России) ценовая
политика твердых сыров не претерпит существенных изменений. Отмечаемое всеми
экспертами увеличение импорта более дорогих эксклюзивных сортов сыров станет
закономерностью оставшейся половины десятилетия. В остальных сферах объемные
показатели сырного импорта придавят розничные цены. Следует учитывать тот факт,
рост российских цен может быть напрямую спровоцирован сокращением производства
сыра на территории стран ЕС. Без последующей стабилизации в положении
отечественного производителя, угрозу которой представляет потенциал сыроваров из
государств ближнего зарубежья (Украина, Белоруссия, Прибалтика и др.).
По самым
скептическим оценкам импорт сыров в Россию будет расти неопределенно долго, а
насыщаемость рынка отодвигается в неопределенное будущее.
С началом реформ потенциальные возможности российского рынка сыров в полной мере не реализуются из-за
общенационального падения покупательной способности наиболее широких слоев населения России,
но самые незначительные улучшения в материальном положении граждан будут сопровождаться ростом продаж твердых сыров.
Потребители вправе надеяться на увеличение в России
производства жирных сыров. Анализ потребителя дает основания для прогнозов
относительно того, что вырастет число мужчин, интересующихся твердыми сырами,
а в целом покупатель помолодеет. Если на розничном рынке твердых сыров
количество "новаторов" относительно невелико, то в остальных областях реализации
сыров следует провести анализ новаторского потенциала в поведении потребителей с
низких уровнем доходов.
Российский потребитель изменит отношение к некоторым подклассам твердых сыров.
Процесс начнется с "тёрочных" сыров, что станет ответной реакцией на ориентацию рестораторов,
как на сыры с твердой (плотной) консистенцией, так и на сыры с плесенью.
Неопределенной остается судьба сыров с пониженным содержанием жира, прежде всего, сыров из "снятого" обезжиренного молока.
Увеличение объемов потребления сыра россиянами должно
проходить на фоне призывов к сбалансированной и полноценной молочной диете.
Поэтому возрастает роль СМИ, способных оказать помощь, как специалистам, так и
потребителям, поставленным в ситуацию выбора. Твердые сыры следует оценить
постоянно и неотвратимо растущим сегментом рынка, на котором производители
должны сориентироваться, например, на мужчин, склонных к активным формам отдыха
и женщин, жизненным приоритетом определивших безупречность своего внешнего вида и здоровье всех членов семьи.
Агрессивное расширение ассортимента импортных сыров в розничной продаже будет осуществляться за счет "вымывания" отечественных брэндов, необеспеченных соответствующей маркетинговой компанией.
На российском рынке развернется борьба между европейскими производителями оборудования и их азиатскими конкурентами, которых еще недавно трудно было представить на некоторых сегментах мирового рынка.
В области хранения масла и сыра на повестку дня вынесены самые
злободневные вопросы по технической модернизации отечественных предприятий
отрасли.
До 2010 года продолжится уход маслоделов от выпуска нефасованной продукции при региональной политике удовлетворения спроса на дешевую продукцию.
Не менее важны проблемы эффективных биотехнологий для переработки
отходов. По сложившейся практике на молокоперерабатывающих заводах России
получают молочную сыворотку с пищевыми белково-витаминными препаратами.
Теоретически сыровары могут занять достойное место на российском рынке
биологически активных добавок. Но со временем совместные усилия маслоделов,
сыроваров и ученых обещают расширить товарный список по данной позиции.
В любом случае, вопросы энерго и ресурсосбережения будут решаться сыроварами с
приоритетом коммерческой выгоды и ориентации на достижения науки.
XXI век обещает стать эпохой микробиологии.
В ближайшие годы биотехнологии вкупе с нанотехнологиями будут определять развитие всех важнейших сфер пищевого производства.
В этом свете уровень развития национального сыроварения свидетельствует о статусе
страны и нации. На повестку дня встают самые злободневные вопросы научного
обеспечения отечественного маслоделия и сыроделия. С одной стороны, у ряда
экспертов есть обоснованные сомнения в том, что российские пищевые концерны
намерены инвестировать именно в сыроделание. С другой стороны, в России
возникает общая ситуация, при которой самые щедрые инвестиции в собственно
производство твердых сыров не решают проблем стратегического развития.
"Сыры и биоразнообразие" - это великая сырная стратегема.
Ее правильное разрешение ставит вопрос о выживании и перспективах национальных предприятий отрасли.
Несмотря на некоторую академическую абстрактность дискуссионную
тему "сыры и биоразнообразие" следует отнести к практическим аспектам свободного
оборота молочных продуктов на рынке мира и РФ. Почему? Потому что развитие отрасли
невозможно без научно обоснованных и передовых систем обеспечения
микробиологической безопасности и качества в национальном маслоделии и
сыроделии.
Сыроделы должны себя по-особому позиционировать в той общей ситуации, когда
молочный рынок России движется в сторону продукции с биологическими добавками.
Сыроделие – это рычаг, с помощью которого утратившая позиции в глобализированном мире современная нация может осуществить подъем пищевой отрасли для обеспечения последующих прорывов в микробиологии.
Не следует забывать, что в сфере производства твердых сычужных сыров
возникает особая потребность в биотехнологических новациях по интенсификации
сыродельного производства.
При изготовлении сыров используются множество плесневых грибов (пеницилл, аспергилл и др.). Плесневые грибы используются в
сыроварении и в фармакологии. В текущем десятилетии палитра научных изысканий
будет представлена исследованиями, как грибов, контаминирующих сыры, так и
грибов, востребованных в борьбе с нежелательной микрофлорой. В последнем
варианте мир упаковки ожидают большие преобразования.
К эстетике сыра современный человек возвращается, пресытившись техническими "игрушками".
Но парадокс заключается в том, что сыроделие требует современного производственного и научного подхода.
При бурном развитии производства антибиотиков и ферментов судьба мирового сыроделания может
попасть в непосредственную зависимость от тактических успехов и стратегических
неудач микробиологии. На фоне научных достижений наметился разрыв между
интересами транснациональных корпораций (прежде всего, от фармакологии) и
маслосыродельных гигантов, готовых неопределенно долго работать по старинке.
Если последние хотят, условно говоря, кормить людей, то в сферу интересов
лидеров планетарной глобализации попадают технологии сыроварения и упаковки, а
не конечный продукт сыроварения. Не исключено, что со временем взаимосвязь
преуспевающей и дорогой фармакологии с сыроварением примет новые формы. Не
секрет, что сыровары располагают "короткими" деньгами, а финансовый рычаг
фармакологов имеет большие временные параметры. Согласно наиболее оптимистичным
прогнозам, до конца текущего десятилетия сыроделание и микробиология (вплоть до
нанотехнологий) будут связаны примерно также тесно, как авиация и научные
исследования металлов. Нейтральная точка зрения освещает проблему через
возможность корпоративных слияний. Не исключено, что "денежные мешки" попросту
купят все, что представляет интерес в сыроварении.
При дальнейших процессах глобализации в фармакологии и укрепления позиций среднего бизнеса в микробиологии
значительно возрастёт интерес ученых и предпринимателей к национальному и региональному сыроварению.
Рекомбинация продуктов - один из перспективных путей взаимопроникновения интересов
российских маслоделов, сыроделов и микробиологов планеты,
признавших биоразнообразие приоритетом в стратегии и тактике развития.
А.Юркин