Величайшее и до сих пор нераскрытое убийство в марте 1953 году было спровоцировано спонтанной утечкой информации. Коррумпированный представитель зарубежных спецслужб информировал окружение Иосифа Сталина о том, что к середине десятилетия глава партии и государства отводил себе особую роль в развитии газовой и нефтяной отрасли Земли. Отныне судьба пожилого человека была предрешена. Любая новая информация об обстоятельствах насильственной смерти вождя расширит понимание того, почему самый революционный план И.Сталина разрабатывался в тайне от Л.Берия и других интригански настроенных членов ЦК.
Потаенный проект И.Сталин намеревался реализовать после "чистки" в верхах, сигналом для которой послужили бы массовые беспорядки на судебных разбирательствах по делу о "врачах-убийцах". По свидетельству очевидца, в 1950-е годы "Сталин много болел, но иронично относился к теме преемника, обоснованно полагая, что лично для него реализация газового плана обернется чем-то вроде эликсира политического бессмертия и актом народного прощения всех прежних грехов".
Сегодня мы попытаемся дать анализ отдельным (!) тезисам эпохальной энергетической революции, подготавливаемой величайшим конспиратором прошедшего века в тайне от всего мира. Здесь надо сразу признать существование в первом десятилетии XXI века такой ложной картины мира, которая мешает адекватному восприятию сталинского замысла. Отравленное ударными порциями либерального антисталинизма сознание российского обывателя будет до последнего отторгать саму идею мирного послевоенного партнерства США, Великобритании и СССР.
Основная трудность в проведении секретных переговоров 1943-1953-х годов заключалась в том, что с самого начала И.Сталин взял за обыкновение прерывать любые намеки на тему финансовых расчетов и ростовщических процентов. Спекулируя на тактических победах "холодной войны", он навязал оппонентам более выгодную для СССР концепцию раздела добываемого сырья. Выход на приемлемый уровень доходности откладывался до возведения трубопроводов в Европу и Канаду. Подобная отсрочка ставила под сомнение инвестиционную целесообразность проекта. Как полагают очевидцы, вопреки состоянию здоровья значительно возросла личностная самооценка правителя-интеллектуала. Теперь мы понимаем, что он уважал себя за объединение усилий государственного инструментария и энергетических корпораций Запада. Что фактически привело бы к необратимой социализации экономики США и Великобритании. Видимо, такой сценарий категорически не устраивал зарубежные спецслужбы, вступившими в сговор с организациями, не допущенными к переговорам. Физическое устранение И.Сталина отложило реализацию проекта в целом. А, в частности, к пункту об освоении шельфовых месторождений, второстепенному тезису сталинского сырьевого плана, человечество вынужденно вернуться в 2010-е годы.
В кровавых отблесках разворачивающейся борьбы зарубежных транснациональных монстров за освоение шельфовых месторождений России и СНГ нежданное обнародование сталинского плана преобразования мировой экономики становится настоящим проклятием российского обывателя. Нет никаких оснований не верить одному из лауреатов международной премии "Глобальная энергия", который в июне 2003 года демонстрировал раритет с неизвестной сталинской цитатой: "Едва ли можно сомневаться, что основным вопросов современности является угроза энергетических войн между империалистическими державами".
Взгляд на совместный сырьевой проект, заявленный державами капиталистического и социалистического лагеря, как доминанту стратегического развития всего человечества по-новому открывает для нас личностные параметры Сталина. Лидер Советского Союза был гением, потому что в последние годы жизни примерял свои частично растраченные возможности под исполнение функций оператора всех сырьевых ресурсов планеты! Эту никем ранее не игравшуюся роль он вынуждено отводил самому себе под давлением одной простой мысли. Тайные действия И.Сталина мотивировались старой идеей его друга и личного идеолога Николая Морозова о принудительном сращивании технологических возможностей Запада с сырьевыми ресурсами неосвоенных территорий СССР.
Незадолго до своей смерти почетный член АН СССР Николай Морозов (1854-1946) убедил-таки И.Сталина в жизненной потребности мировой революции в энергетике. Но интернационалисту И.Сталина претила зацикленность участника покушений на Александра II и члена Исполкома "Народной воли" на глобальном характере "желтой" и "южной" расовой опасности. К сожалению, не подтверждается целый ряд слухов, сопровождающих сенсационную новость о существовании сырьевого плана И.Сталина. Например, нет документальных свидетельств о том, что решение корейского вопроса И.Сталин предлагал рассматривать в русле реализации "Сырьевого плана". Будто бы вокруг городов англоязычных инженеров по аналогии с Еврейским автономным округом планировалось создание миниатюрных государств-сателлитов с преобладающим корейским населением.
На рубеже 40-50-х годов И.Сталин далеко отошел от академической зауми узника Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Вождь доверился своему безошибочному видению далекого будущего. Большая часть капитальных затрат по объектам-спутникам приходилась на плечи заокеанских партнеров, тогда как СССР получал шанс создать транспортные магистрали континентальной протяженности, со временем нарастив по их обочинам производственную инфраструктуру.
Его план предусматривал поэтапный переход экономики развитых стран Запада в абсолютную зависимость от поставок советского сырья при жестком ограничении потенциальных возможностей разделенной Германии, островной Японии и голодного Китая. Сегодня единственный заговоривший свидетель утверждает, что в конце февраля 1953 года И.Сталин подписал государственный указ о предоставлении огромных земельных территорий под цепочку из аэродромов и первый англоязычный город геологов, названный по обоюдному согласию "Нью-Аляской". Здесь И.Сталин поступал как рачительный хозяин. Он не забывал традиции антигитлеровской коалиции, планировал перегон американских самолетов через Дальний Восток и Зауралье в производственных, а не военных целях. Как никогда кстати приходились идеологические бонусы, полученные от победного перелета В.Чкалова через Северный полюс.
Мудрость И.Сталина проявилась в том, что при проведении тайных переговоров с энергетическими корпорациями Запада вопрос о совместном освоении сырьевых богатств Западной Сибири им жестко был поставлен в плоскости "финальных поставок по ленд-лизу". В этом плане нельзя сбрасывать со счетов замечания, сделанного вдруг заговорившим участником проекта, что "выбор Сталиным Тегерана для военных переговоров с союзниками был вызван его жгучим интересом к сырьевому потенциалу Ирана, временами проявлявшимся в форме мальчишеского любопытства".
Согласно "Преамбуле" данного исторического документа, предполагалось массовое привлечение инженеров США и Великобритании к освоению нефтяных и газовых месторождений Сибири. Приняв решение пустить армию иностранных инженеров в тайгу и тундру, И.Сталин намеревался наращивать оборонное кольцо вокруг энергетических площадок. Только знакомство со стратегическими аспектами газового плана делает понятной фанатическую ориентацию И.Сталина на наращивание военного присутствия СССР на Дальнем Востоке и его пристальное внимание к оборонному потенциалу Северному морского пути.
Программа "Целина" разрабатывалась И.Сталиным в качестве позиционного противовеса массовому вторжению англоязычных специалистов на практически неосвоенные глубинные территории СССР. Предполагалась, что костяк целинников, которые будут направлены в Северный Казахстан, составят ветераны-фронтовики.
Однажды во время беседы с учеными, выступавшими консультантами по техническим аспектам газового плана, И.Сталин выразился в том плане, что "исполняет свой нравственный долг". Поэтому с героями войны он намерен поступить подобно правителям Рима, выделявшим ветерана роскошные земельные угодья на границах Империи. Как свидетельствуют первоисточники, И.Сталин был "по-старчески взволнован". Более того, "мы все были неприятно поражены тем немотивированным истеризмом, с которым он, вероятно, неожиданно для самого себя вдруг щедро поделился сокровенными мыслями, что ранее были наваждением его бессонных ночей". Как сегодня свидетельствует один из участников тайных переговоров с американской компанией "Х..н", "нам показалось, что в отличие от прежних лет Иосифа Виссарионовича мало волнуют технические данные, но работа над газовым планом представлялось ему попыткой оправдаться перед солдатами и офицерами, выжившими в войне".
И.Сталин сознавал ограниченность людских и материальных возможностей СССР, занятого разработками атомного оружия. Поэтому в основу газового плана был положен мобилизационный проект создания "армии ветеранов". Картографический пакет газового плана имел секретные дополнения в виде схем построения сельскохозяйственных казарменных поселений повышенного комфорта. И.Сталин принял решение пустить американце и англичан под Тюмень, где они должны были жить в обособленных городках, каждый из которых имел бы по несколько аэродромов. Но несколькими сотнями километров южнее должны были вырасти полноценные советские города с дееспособным мужским населением, способным обеспечить оборонную инфраструктуру. В каком-то смысле, программа "Целина" была "дымовой завесой" для создания людского и оборонного кольца вокруг англоязычных поселений.
И.Сталин был бескомпромиссен в том, чтобы подъем целинных земель осуществлять коренным населением Азии под руководством и контролем фронтовых ветеранов. Данный план был продуман вплоть до такой мелочи, как точное число и размещение новых университетов и вузов, создаваемых на пустом месте. В их стенах переселенцы могли бы получать высшее образование по новым специальностям. В скобках заметим, инерция сталинского плана оказалась настолько мощной, что, действительно, в 1970-80 годы образовательные и научные учреждения азиатских республик СССР обеспечили себе лидирующее положение по подготовке кадров для всей страны. Иные объяснения этому феномену представляются несостоятельными.
Сказочное богатство сырьевых олигархов современной России служит косвенным подтверждением справедливости планетарного замысла И.Сталина. В концепции совместных разработки еще даже не открытых месторождений И.Сталин видел иезуитскую возможность спасения социализма, при котором производительность труда свободных граждан ни могла состязаться с показателями капиталистического работника. Сохранить социалистическую систему хозяйствования можно было двумя способами: либо через новую мировую войну с использованием атомного оружия, либо благодаря реализации проекта "Нефть-Газ-Целина". В экстремальных условиях на глазах стареющий И.Сталин сделал единственно правильный выбор в пользу межцивилизационного сотрудничества. И не вина, а беда советского народа и государства в том, что беловой вариант нашей действительности не совпал со сталинскими черновиками.
Скачкообразный рост экспортируемого не возобновляемого стратегического сырья предопределил распад СССР. В обозримой перспективе не наблюдается реальных механизмов, способных воспрепятствовать утрате Россией государственности. Сегодня ничего нельзя изменить задним числом. Нам остается, скрежеща зубами, согласиться с тем, что в 1970-е годы руководителями СССР, КПСС и целых отраслей были допущены научные, производственные и людские ошибки. За всю свою многовековую историю человечество не предоставило нашему современнику меры измерения, в которой можно было бы подытожить масштаб планетарной трагедии и катастрофические последствия данных ошибок.
Тревожит запоздалая реализация сырьевых проектов ВОПРЕКИ гениальным замыслам И.Сталина. В целом количественный рост показателей добычи газа и нефти в послевоенном СССР оказался чудовищной пародией на гениальный газовый план И.Сталина. Утраченные десятилетия предопределили глобальную цивилизационную ошибку, последствия которой еще полностью не проявились для всего человечества. Ирония современного момента состоит в том, что объективные процессы наблюдаемой ныне глобализации есть частный случай обращения реального сектора экономики развитых стран Европы и Атлантики к природным богатствам и логистическим возможностям евразийских пространств.
Логика угроз не принимает официальных объяснений сырьевой природы валового продукта современной России. В частности, следует признать, что в конечном итоге освоение газовых месторождений и развитие газовой отрасли осуществлялось преступным путем. Неэффективность работ, проведенных в 1970-80-е годы, измеряется астрономическими суммами. Финансовые затраты на переселение (возвращение) русскоговорящего населения нефтяных газовых поселений Крайнего Севера в условия проживания, минимально приближенные к европейским стандартам, значительно превысят валютную выручку, полученную от реализации нефти и газа, добытых в этих регионах.
Еще более колоссальных средств потребуют регулярные многолетние проплаты на социальное обеспечение (медицина, пенсии и т.д.) бывших жителей Крайнего Севера. Надо признать, что в условиях мирового кризиса достаточными средствами не располагает ни истощенная Россия, ни основные потребители дешевого сибирского газа - благополучные страны Евросоюза. Нет оснований полагать, что И.Сталин или его англоязычные партнеры изначально видели тупиковость в конце концов реализованного варианта. Но, бесспорно, что реализация первоначального проекта сопровождалась бы меньшими издержками для советской экономики и советского мегаэтноса.
Итак, знали ли в 1960-70-е годы руководители партии и государства о сырьевом плане И.Сталина? Положительный ответ на этот роковой вопрос потребует разговора о "составе вины" и степени персональной ответственности за "преступные действия". Потому что нельзя сроком давности оправдать ошибочные решения власти, никогда не думавшей о завтрашнем дне.
Ошибки бездарных преемников И.Сталина привели к неустранимому загрязнению гигантских территорий глубинной Евразии. Был запущен механизм цивилизационной катастрофы, замедлившей общий прогресс всего человечества. Бесспорно, добыча нефти и газа велась (и ведется) варварским способом. Стагнирующий СССР и реформируемая Россия нанесли колоссальный ущерб Евразии. Общая сумме этого ущерба сопоставима доходам всего добытого в ХХ веке по всему миру газа - 70 трлн куб м. Ужас состоит в том, что рано или поздно в мире найдутся силы, которые на повестку дня поставят вопрос о рекультивации сибирских земель и территорий Приполярья. По самым приблизительным подсчетам частичное (!) восстановление ландшафта, нарушенного добычей полезных ископаемых и всей хозяйственной деятельностью советско-русского мира, потребует от человечества суммы, равной объемам десятилетней продажи всей мировой нефти.
В этой беспрецедентной ситуации официальное признание Кремлем подлинности автографов И.Сталина на черновиках "Сырьевого плана" реально отводит от страны угрозу экологического Нюрнбергского процесса. В частности, конфликт спецслужб России с Михаилом Ходорковским не имеет ничего общего с уголовно-налоговой версией общего пользования. Просто пока Кремль не имеет иных путей, чтобы подготовить толпу обывателей к частичному вбросу в глобальное информационное пространство копий рассекреченных материалов о подлинных виновниках срыва великой энергетической стратегемы И.Сталина.
P.S. Смотрите по теме статьи А.Юркина: "Энергетический план Сталина", "Сырьевой социализм планеты" и "Был ли Сталин пособником капитализма?"
В Петербурге читатели ищут любые работы “вождя народов”. Ищут и не находят.
Информационный беспредел демократических СМИ выражается в неоспоримом запрете на обращение к имени человека, превращенного в универсальное пугало современного телевидения и дотационных изданий. А по отзывам библиотекарей, участились случаи, когда интеллигенция спрашивает теоретические работы наследника Ульянова-Ленина. В “оттепель” крамольные книги были изъяты в спецхран. После “огоньковской” борьбы за гласность спецхран открылся для научных работников, но изъятые тома на библиотечные полки не вернулись.
Если поискать, на книжных лотках вблизи станции “Елизаровская” можно найти “Застольные беседы Гитлера” или мемуары Шпеера. Газета “Книжное обозрение” пыжится, рекламируя неофашиста Александра Дугина, а статей Сталина в продаже нет и не будет. Вот это и называется “черным провалом” в массовом сознании.
Наш современник Сталина не знает.
Передоверившись западным биографам, тридцатилетние и сорокалетние интеллегенты никогда его не читали в подлиннике. Люди, жившие в послевоенное лихолетье, проблемами языкознания не интересовались. Тогда кому ответить на вопрос: почему в финале жизненного пути правитель одной части земной суши обратился к проблемам языкознания? Случайность или закономерность? Каприз диктатора или попытка научного предвидения?
О сегодняшних редакторах, закрывающих телеэфир и газетные полосы для самостоятельно мыслящих личностей, Сталин с удачным сарказмом высказался: “товарищи поплелись по стопам бундовцев”. А горе-демократы, отказывающиеся признавать факт существования теоретических работ Сталина, напоминают аборигенов, которые сговорились вслух не упоминать огнедышащую гору, громыхающую за деревенской околицей. Доиграются до того, что национал-большевистам станет мало газетных полос “Лимонки” и на Невском проспекте начнут с рук продавать “Сталинку”.
Последние дни правит Россией беспалый строитель Борис Ельцин. Чем займется будущий персональный пенсионер? С вертолетов будет удить рыбу в Карелии, собирать грибы вблизи “Волжского утеса” с подножки джипа или читать мемуары Коржакова? Никто не обманывается относительно интеллектуального уровня сегодняшней власти. А чем занимался человек, которого нельзя было представить на заслуженном отдыхе? В далеком 1950 году Иосиф Сталин выпустил в свет работу “Марксизм и вопросы языкознания”. Незадолго до смерти Генсек занялся теорией и историей языка. На смену требованию “даешь!” пришёл философский спор с языковедами.
Информационный шок ожидает всякого, кто возьмется перечитывать работу Сталина вкупе с его ответами на письма оппонентов. Сталинский вопрос “Что изменилось за этот период в русском языке?” сохраняет актуальность при смене общественного строя по схеме “от социализма к капитализму”. Наблюдая деформацию национального сознания и русского языка, вызванную внезапным самоубийственным желанием аппаратной элиты (“странного класса” по определению С.Кургиняна) построить капитализм любой ценой, интеллигенту впору обратиться к текстам Сталина. Кто бы мог подумать, что историческая действительность конца века вызовет из забвения последний труд диктатора?
В статье “После гибели русского этноса” (август-97), неожиданно вызвавшей бурю отзывов, мною был осторожно затронут вопрос о русском языке. Скоро Россия утратит государственность, а наш этнос на традиционно русских землях будет потеснен молодыми восточными народностями. А что с языком? Русский язык станет национальным языком нового этноса? Читателей смутила возможность того, что русский язык станет языком молодого субэтноса. Многим захотелось поправить автора статьи. Оппоненты, принимали тезис о существовании этноса по модели “рождение-расцвет-смерть”, но отказывались верить в энергетические возможности нового андроновского субэтноса. Сомневающихся отсылаю к тезисам сталинской работы. С жёсткостью, режущей глаза, политик планетарного масштаба неоднократно говорил об угрозе гибели языка из-за сползания с “общенародной позиции”. Этносы умирают, языки остаются.
Перечитавая главные работы Сталина по языкознанию с фломастером в руках, я нашел одно-единственное место, которое вызвало у меня чувство протеста. Сталин иронизировал: “Если эту “труд-магическую” тарабарщину перевести на простой человеческий язык...” Академика Н. Я. Марра беспокоило будущее языка, оторванного от техники и природной материи. Сталин ошибался, когда отказывался верить в возможности массового телепатического общения. В период бурной индустриализации и восстановления хозяйства, разрушенного войной, трудно было поверить в мираж постинформационного общества. Но эволюция средств связи и опыты по внедрению компьютерного чипа в человеческий мозг заставляют нас смелее доверять осмеянному предсказанию.
Второе наблюдение. Словно предвидя появление когорты приватизаторов (“верхушечных слоев имущего класса”) под знаменами ваучера и секвестра, Сталин отмечал старание отдельных социальных групп “использовать язык в своих интересах, навязать ему свой особый лексикон, свои особые термины, свои особые выражения.” И третье наблюдение. После победы в войне человек, чьи инициалы послужили названием для самого мощного танка конца сороковых (“ИС-2”) не утратил чувство исторической перспективы. За строчками последней работы мы наблюдаем глобалиста, приходящего к переоценке славянского фактора на планете. Сегодня - с утратой российских позиций на Балканах, на Черном море и на Кавказе - нам важно сохранить сталинский оптимизм, содержавщийся в обвинениях вроде следующего: “Сотни лет турецкие ассимиляторы старались искалечить, разрушить и уничтожить языки балканских народов.”
Мы вступаем в полосу затяжных межэтнических конфликтов. Что ждет русский язык? Сталин был оптимистом, а мы?..
Каким бы ни был Сталин, но мы потеряли надежду услышать из уст нынешних правителей что-нибудь о “структуре пушкинского языка”.
Прошли те времена, когда фотография седоусого старца украшала кабины большегрузных самосвалов. Сегодня Сталина можно увидеть перед монитором компьютера на рабочем месте интеллигента с двумя высшими образованиями. Что это? Тенденция или ребяческий вызов обществу, перебравшему с дозировкой наркотика под названием “демократия”? Догадаются ли высокооплачиваемые советники кремлевского старца за полчаса перед расставанием с президентским креслом написать для шефа какой-нибудь завалящийся научный труд? Если да, то как будет называться брошюра Ельцина по языкознанию? “Смысловые загадки слова “секвестр”?” Или: “Российский капитализм и валютный обмен в свете англоязычной вывески”?
Если еврейские мальчики, прорвавшиеся в политики России, всерьез расчитывают получить кошерный кусок политического пирога на блюдечко с валютным украшением, им следует засесть за написание языковедческих статей, а не глупых книжек о провинциальном честолюбии. Все разговоры о “крепком хозяйственнике” или академическом макроэкономисте - как любил говорить Иосиф Сталин - обернутся “не доводом, а анекдотом каким-то”. В период цивилизационного кризиса духовным лидером России должен стать человек с даром художественным слова.
Сталин и Плеханов - еще одна неизвестная страница великой истории.
Понимал ли Плеханов "Саламбо" Флобера как эстетически ценную конструкцию, а не сагу о классовом конфликте наемного войска с ростовщической столицей древнего мира и морской площади мировой работорговли?..
|
ГАЗЕТА ДЛЯ ТЕХ, КТО САМОСТОЯТЕЛЬНО ДУМАЕТ О
БУДУЩЕМ |
