Души из пыли

(очерк нравов)

Автор выражает признательность руководству прокуратуры
города Кокшетау за предоставленную информацию.

Бессмысленностью, жестокими и мерзкими подробностями это апрельское убийство потрясло жителей Кокшетау.
Гибель молодого работящего парня Сергея Горе, исполосанного горлышком от водочной бутылки «Распутин», для следователей городской прокуратуры предстала лишь одним звеном в цепи дурных поступков и аморальных деяний, совершенных существами, давно потерявшими не только свои души, но и человеческий облик.
И конкретный убийца, чья рука сжимала разбитое стекло, здесь мало отличим от духовных монстров, лишь по воле случая выступивших в этом преступлении свидетелями. Трудно им осознать чудовищность совершенного, ибо самое главное преступление для каждого из них было в собственном прошлом.
Например, не попало под статьи уголовного кодекса деяние Ольги Штольц. Одни документы могут рассказать нам о причинах смерти Ольгиной дочери. Крохотного и беззащитного существа, скончавшегося в страшных муках «от неухоженности». Можно только отметить, что на смерть Сергея у нее еще нашлись слезы. Соседи по подъезду показали следующее: «Мы вошли в подъезд и увидели плачущую Ольгу. Она сказала: «Нет больше Сергея».
Не менее интересна реакция убийцы. Ему удалось скрыться с места преступления. Его розыск вели в течение двух недель. Наконец поступила информация о том, что он скрывается в домике знакомых на красноярских дачах. Сотрудниками городской прокуратуры и милиции задержание было произведено безупречно. Любопытно, что обе стороны были удивлены. Преступник был уверен, что находится вне досягаемости закона. Задержание сломило его волю.
Но и оперативники удивились. Согласно имеющимся наработкам, им предстояло задерживать бомжа, привычно носящего блевотину на одежде и последние десять лет не наведывавшегося в парикмахерские. Бомжа, никогда не носившего майки и носков.
Но Дмитриев был трезв.
И выбрит.
На последущих допросах, срываясь в истерику, он признался в том, что после убийства не мог употреблять спиртного. Вроде как убийство оказало эффект кодирования. Более того, в отпущенные ему две недели, Валерий Дмитриев приходил к переоценке прожитых тридцати лет. Двух недель ему оказалось мало.
Так кто он, житель Кокшетау Валерий Дмитриев?
Человек, потерявший человеческое достоинство в пыли равнодушия? Обвиняемый, которому будет вынесен приговор на близком судебном процессе?
Не смогли ответить на этот вопрос, ни его одноклассники, ни учителя второй школы. Закончив восемь классов в восемьдесят первом году, Валера всем запомнился лишь как подросток с посредственным поведением.
Не помогли бумаги из далеких мест заключения, где Валера отсидел полтора года по двум статьям: «за приобретение и сбыт имущества, добытого преступным путем» и «незаконное ношение оружия».
Вторая отсидка в Красноярском крае в учреждении ИТК-13 оказалась, как дольше по срокам, так и травматичнее для самого Дмитриева и его близких. Если в 1985 году, после возвращения в родной город, Валерий нашел в себе силы начать новую жизнь, то после второго попадания за тюремные решетки, он стал безостановочно катиться на дно.
Вот и получается, что три года между двумя преступлениями оказались его лучшим периодом.
Оказавшись за решеткой в тот год, когда его прежние друзья заканчивали школу, попав в колонию неокрепшим юношей, из мест заключения он вышел ненасытным. Устроился на должность экспедитора вагон-лавки при ОРСе Кокшетауского отделения Целинной железной дороги. Меньшее его не устраивало. Работать серьезно, - работать на достаток или семью, - ему было ни к чему.
Хотелось возвыситься над людьми из нормальной жизни. Над теми, кто учился в институтах, стоял за фрезерным станком или создавал первые кооперативы. Хотелось легких денег. Сразу и много. Денег, которые можно было бы легко заполучить и бездумно потратить. На золотой перстень, на крашенных девиц или на друзей, появляюющихся и изчезающих на станциях в соответствии с расписанием остановок поезда.
Лёгкие деньги сами текли в руки. Обсчитывал продавцов на станциях, не брезговал подношениями в виде все тех же водочных бутылок. Много пил. И ведь нельзя сказать, что на работе (в торговле) или на отдыхе (в вагон-ресторане) его окружали агнцы божьи. Совсем наоборот. Подмечаемая им нечистоплотность окружающих лишь только разжигала собственную ненасытность. Если кто-то приворовывал ради дня завтрашнего (на строительство коттеджа, на автомобиль и т.д.), то бывший заключённый осуществлял свои ученические махинации с мешками, бочками и стеклянной тарой ради мимолетных удовольствий.
Восемьдесят восьмой год оказался для него судьбоносным и переломным. У него родилась дочь Анжела. И его осудили за «хищение госимущества и злоупотребления служебным положением».
Судьба наказывала за прежние ошибки. Но и снова давала шанс на духовное возрождение. Маленькое существо в пеленках давало надежды на возрождение очерствевшей души из пепла цинизма и бесстыдства.
Ведь ожидала его Людмила Вячеславовна - мать Анжелы. Письма писала в Красноярский край. С орфографическими ошибками, но искренние. Мыкалась в комнатенке совхозного общежития, горбатилась на грубой физической работе. Но не теряла веры и связывала свои надежды на лучшую жизнь с мужскими руками. Вот вернется Валера...
Валера вернулся. Но не к своей дочери. И уже пишет отчаявшаяся женщина заявление на привлечение к уголовной ответственности Валерия Дмитриева «за злостное уклонение от уплаты элементов» (цитата). В последней надежде вернуть отца своего ребенка с помощью угроз.
Но угрозы не подействовали на человека, у которого на свободе легион друзей.
Имя им - собутыльники.
После трех лет второй отсидки Валерий уже не в силах вернуться в круговорот нормального бытия.
Его кратковременные пребывания в штатном расписании швейной фабрики или стадиона «Жастар» преследуют лишь одну цель - освободиться от внимания милиции.
Работать он не умеет и не будет.
Деньги?
Это особый вопрос. Деньги у него появились. И немалые. При следующих обстоятельствах. На улице он познакомился с женщиной Валей. Нельзя сказать, чтобы он произвел на нее впечатление. Не было там от чего-либо впечатляться. Просто высокий немытый мужчина с космами нестриженных волос стал последним шансом для опустившейся алкоголички.
Его власть над ней проявилась сразу же и женская покорность «своему» мужчине повторно обернулась несчастьем.
Валя продала свою замечательную трехкомнатную квартиру в микрорайоне «Боровском», а деньги они пропили. Невозможно, скажет читатель, вдвоем пропить так много денег. Что деньги? Жизнь водочной пробкой легла на дно. Более того, деньги закончились очень быстро. Финансовое равновесие для сожителей было восстановлено уличной торговлей. Знакомая с улицей не понаслышке, Валя взялась торговать водкой с рук.
Снова пьянки. Летом пьянствовали в сквериках и на берегу озера. Зимой и холодной весной приходилось хуже. Холода требовали от пьянчуг житейской маневренности и социально ориентированного поиска. Но в Кокшетау совсем нетрудно найти собутыльников, еще не пополнивших ряды бомжей.
И вот двадцать первого апреля у магазина «Новинка» случай сводит женщин, жертву и убийцу. Отчасти можно увидеть запрограммированность трагедии в зеркальном подобии пылевых душ Валерия Дмитриева и Ольги Штольц.
Ольгина ненасытность на мужчин еще со школьных лет приводила к конфликтам и неприятностям. Совсем недавно по вечерам мужчины имели возможность без особых трудностей познакомиться у ресторана «Центральный» с симпатичной школьницей. Как и в случае с Дмитриевым, жизненные встряски и семейные катаклизмы не оказали на Ольгу должного результата, не наделили это существо здравомыслием. Даже после кончины родителей, даже после смерти дочурки, молодая женщина не переставала быть безотказной.
Хотя прошедшей зимой стала задумываться о том, что её ждет. Ведь красота, здоровье и жилплощадь, оставленная родителями ей в наследство, - вещи относительные. Какие-то особые надежды она связывала с Сергеем.
Воспользовавшись уличной встречей, пригласила его к себе. Малознакомых продавцов водки тоже пришлось пригласить. У Ольги - квартира, у Вали - «Распутин» и пиво «Ячменный колос».
Конечно, у Сергея, имевшего в городе репутацию мастера, способного вдохнуть жизнь в любую развалюху на четырех колесах, были деньги. А после того, как он оформил патент на частнопредпринимательскую деятельность, приходилось иметь дело с большими деньгами. Где иномарки - там валюта. Только ради старого знакомства он пошел на квартиру Ольги Штольц, давно превращенную в полулегальный притон. Было в ольгином голосе что-то знакомое, но и нечто новое. Дал Сергей слабину. Да и кто из нас, мужиков, не грешен?
Чем могла завершиться эта пьянка? Спором о политике? Смешно. Преступным сговором? Маловероятно. Ведь не было у них ничего общего. Что тут рассуждать..?
Ссора вспыхнула внезапно.
Приревновав, Валя кинулась на Ольгу...
Укусила за ногу.
Не могу не процитировать показания судебно-медицинского эксперта. Укус оставил след на несколько дней. Его происхождение не вызвало никаких сомнений. «На передней поверхности правого коленного сустава, по верхнему краю надколенника, расположен значительный кровоподтек дугообразной формы, синюшного цвета и с зеленоватым оттенком по периферии», - констатировал эксперт. Дальнейшая картина преступления легко представима. Сергей попытался вступиться. Дмитриев, в последние годы, отличающийся чрезмерной раздражительностью, достигавшей в ряде случаев бесовски исступленной ярости, разбивает об стену бутылку «Распутина»... Хлынувшая из горла кровь, залила весь пол в зале.
Ольга бросилась из квартиры, превратившейся в ад, Там, в подъезде, ее - плачущую - и повстречают соседи. В 16.52 в милицию позвонят из приемного покоя областной больницы и сообщат о трупе с ножевым ранением. На кровавом полу притона на улице Пролетарской истекли годы, отпущенные работящему парню с бедовой фамилией.
Послесловие. Валю искали, но не нашли. Она сама пришла в милицию. Принесла арестованному сожителю скромную передачу: папиросы и печенье. Милиционер спросил у нее: «Ты Валя, которую ищут?» Она ответила «да» и ушла. Задерживать ее не стали. По словам милиционеров она походила на человека, потерявшего самое дорогое.

Опубликован на первой полосе «Риск-Бизнеса», N25 от 24 июня 1994 года.

Авторский комментарий-2010

Второй казахстанский период оказался насыщен событиями. Большинство из них были связаны с журналистикой. Летом 1992 года я получил второе высшее образование. После 5-летней учебы в Ленинграде летом 1992 года я вернулся в город Кокшетау. На этот раз я познакомился с другим городом. В нём жили неустроенные и неприкаенные люди. Бедность соседей из моего детства и юности не производила столь сильного впечатления. Это были люди, жившие на своей земле. Это были цельные зерна. Над каждым из них высился купол идеологии, обращенной в будущее.

Впервые нищету человека, выбитого из колеи и напрочь лишенного будущего, я увидел осень 1986 года в поселке Талшик. В редактируемой мною газете «Авангард» в 1993 году был размещён очерк про бомжа, спавшего в сгоревшем киоске на центральной улице моего родного города. На меня, - как на журналиста и человека, - наибольшее впечатление произвели те ночные дежурства на «скорой помощи», когда приходилось усмирять влюбленного самоубийцу, врезавшего себе вены, или ходить по частному домовладению, расположенному в соседнем квартале от бывшего дома моих родителей. Неустроенность и невостребованность постсоветских людей были связаны с распадом СССР. За алкогольными перипетиями видны общие процессы выдавливания русских людей из южных республик. Для меня это важно потому, что весной 1994 года возникла ситуация выбора - жить ради других людей или подумать о себе? Воспоинание о том, как бездарно своей жизнью (и смертью!) распорядился Сергей Горе и Валерий Дмитриев помогли мне сделать выбор в пользу переезда в Сосновый Бор.

Кроме очерка «Души из пыли» бытовые сцены с кровью, залившей всё помещение, характерны для других репортажей этого периода (про «скорую помощь»). Кроме ночных репортажей из кабины кареты «скорой помощи» наблюдается типологическое сходство очерка нравов «Души из пыли» с остросюжетным материалом «Ложь и кровь в деле Марата Муханова», который я считаю одной из своих лучших статей второго казахстанского периода. А что не вошло в очерк «Ложь и кровь в деле Марата Муханова»? Я всегда вытаптываю место событий. Я ходил к дому, в котором жил Сергей Горе. Видел его станок по штамповке резиновых деталей для легковых автомобилей. Соседи рассказали мне историю его сложных любовных отношений с ровесницей (то ли одноклассницей, то ли соседкой). По возрасту и по менталитету жертва Марата Муханова напоминает Сергея Горе.

В журналистике второй казахстанский период начался с публикаций в газете «Строитель». Еще было несколько заметок в газете «Степной маяк», сильно изменившейся после ухода Рауха Акбердина. Основной блок текстов был размещен в редактируемой мною «Авангард». Это время с лета и до конца 1993 года. С мая и до августа 1994 года я был корреспондентом газеты «Риск-Бизнеса». Можно сказать, что публикации в этих разных изданиях сближает тема насилия и потерянных людей. Тема насилия заявлена в романе «Место для зла», печатавшемся с продолжением в газете «Строитель». Но кульминацией в развитии темы можно считать большую статью «Мужские игры на окровавленном снегу». Криминальные очерки «Ложь и кровь в деле Марата Муханова», «Они вернутся» и «Монстры» увидели свет в газете «Авангард». Это были резонансные материалы. Тема насилия в газете «Риск-Бизнеса» - это рубрика криминальных новостей и несколько этапных материалов. Это «Души из пыли» и «Криминальный Кокшетау». 9 августа 1994 года в газете «Риск-Бизнеса» были набраны, но не опубликованы два острых материала, посвященных смертям на дороге. Тема потерянных людей в газете «Авангард» была связана с анализом положения русских в Казахстане. Большие неприятности у газеты начались после того, как в декабре 1993 года на первой полосе я разместил материал «Горькое слово русские». В русской газете «Степной маяк» (и в её двойнике на казахском языке) появились завиральные пасквили. Воспользовавшись письмом рабочего завода КДА, сотрудники газеты «Степной маяк» состряпали невразумительный пасквиль «Новая метла...» Здесь, вероятно, следовало две трактовки. Либо все прежние редактора «Авангарда» тоже были «мётлами» («метёлками»?), либо трусам из «Степного маяка» я представлялся веником, предназначенным для всего городского печатного рынка. Такая трактовка содержится в письме Валентина Прокопьевича Варламова. «В одном А. Юркин бесспорно прав - городу нужна своя газет. Как она будет называться... - дело учредителей, но при чём здесь «Авангард», практически (или фактически) превратившийся в городской печатный орган?» То есть, я не сомневаюсь в том, что «Авангард» - газета, я не сомневаюсь в том, что она может стать городской газетой, я однозначно утверждаю, что она практически уже городская газета», - поделился Валентин Прокопьевич наболевшим с редакцией газеты «Степной маяк». Там решили использовать письмо рабочего как прикрытие для атаки на «Авангард». Разгорелся скандал. Моя позиция была проста. Я не верил в то, что с подобным пасквилем мог выступить простой рабочий. Я требовал, чтобы конкретный сотрудник газеты «Степной маяк» назвался автором этого непрофессионального материала. Холодной зимой 1994 года начался суд. На первых заседаниях сотрудник газеты «Степной маяк» отказывался от авторства и чувствовал себя победителем. До тех пор, пока в суд не пришёл Валентин Прокопьевич Варламов. Этот умный и смелый представитель рабочего класса удивительно проницательно восстановил закулисную часть интриги. Представители газеты «Степной маяк» были обескуражены тем, что едва ли не впервые за весь срок существования партийной коммунистической печати ложь оказалась наказуемой. Да, ребятам следовало бы лучше подготовится к новому времени. Скандал завершился победой в суде. Клевета была разоблачена. Но прежним «Авангард» мне не довелось увидеть.

Упомянутые лица: Сергей Горе, Валерий Дмитриев, Ольга Штольц, Людмила Вячеславовна и Анжела.

Озеро Копа - одно из моих самых сильных детских впечатлений. См. статьи конца Нулевого десятилетия.

Стадион «Жастар» был штаб-квартирой бизнесмена, оказавшего денежную помощь газете «Авангард».

Между городом Кокшетау и поселком Красный Яр расположены дачи нескольких садоводств. В поселке Красный Яр жил Серик Курмангожин.

В тексты присутствуют упоминания про ошибки и угрозы. Это может свидетельствовать о том, что шло полным ходом формирование логики угроз и эстетики ошибки.

Очерк нравов «Души из пыли» (1994) - конспект не написанного романа? Можно увидеть, как один материал вырастает из прежнего текста.

Анатолий Юркин (16 июля 1994)

Виктор Захаров: "Тюремные бунты начнутся к ноябрю"

Репортаж

В прошлогодней заметке в газете "Строитель" я написал о В.Ф.Захарове.Заметка называлась "Сигаретный выстрел". Метким выстрелом охранник ИТК-29 (известной колонии в поселке Гранитном) пресек попытку побега. "Начальник "двадцатьдевятки" подполковник Захаров,известный своим добро душием и благожелательным отношением к заключенным, наградил стрелявшего охранника денежной премией".

В прошлую среду я встретился с начальником отдела Уголовно-Исполнительной Системы УВД Кокшетауской области Виктором Федоровичем Захаровым. Поводом для встречи послужил побег двух задержанных из райотдела милиции.

Виктор Федорович, снова в Кокшетауской области совершен дерзкий побег. При спящих дежурных, двое опасных преступников вырвались на свободу. Сразу появляется мысль: а бегут ли из колоний?

- За минувшие полгода по области мы имеем две попытки побега из мест заключения. В Володарском районе под периметром колонии строгого режима обнаружен многометровый и сложный подкоп. В поселке Гранитном один из злостных нарушителей дисциплины предпринял попытку преодоления основного ограждения. Охранник был вынужден применить оружие. Часовой с вышки целился по конечностям. Однако пуля рикошетом выбила заключенному глаз. Думаю, теперь он избавился от желания освободиться до срока.

Растет ли число преступлений,совершенных за решеткой?

- На тысячу заключенных мы имеем 278 нарушений режима в этом полугодии (в прошлом - 394). К сожалению, рост преступлений отмечен в последние годы. Если случаи нарушения дисциплины заметно снизились, то преступлений совершается несколько больше.В основном,это хранение наркотиков, холодного оружия, избиения и издевательства.

Вы привели цифры в расчете на тысячу заключенных. А сколько их всего тысяч?

- Ну что ж, давайте опубликуем эти цифры. Всего на территории нашей области находится в шести подразделениях около четырех тысяч заключенных. Из них туда угодили полторы тысячи за совершение тяжких преступлений. В Володаровке содержится более 1.200 рецидивистов. У каждого имеется не меньше 2-3 ходок.

Это много для области?Есть перегрузка?

- И значительная. По санитарным нормам володарская колония строилась и рассчитана на 1.200 мест, а сидит там 1.096 заключенных. Лимит спальных мест в Гранитном следует признать те же 1.200, а фактически там содержится 1.827 заключенных. И поток не иссякает. Конечно, были времена и похуже. Помнится, после проведения Московской Олимпиады тырьмы были переполнены. Так в 1983 году при лимите в 700 коек в Гранитной содержались под стражей почти три тыячи. Но в те времена были деньги и были возможности для маневрирования.

В какую сумму обходится содержание одного заключенного?

- Чтобы не было сомнений в достоверности цифр, Анатолий, можешь сам подсчитать. В месяц нашему ведомству на содержание четырех тысяч заключенных нужны два миллиона тенге.

Хватает?

- Категорический ответ:нет.

Стоп.А какие здесь потребности и пропорции?

- Мы висим на республиканском бюджете. Для сравнения: на содержание всех колоний в Казахстане министерство финансов выделило в июне 12 миллионов тенге. А нам, только для подготовки к зимнему сезону, сегодня нужен 31 миллион. Это самая минимальная сумма. Генерал Рыбинкий вылетел в Алматы. Мы дали ему эти цифры и будем ожидать ответа.

Виктор Федорович,а если Вашему ведомству не выделят этого минимума на подготовку к зиме? Что произойдет?

- И минувшая зима была трудной. Но не критической. Например, я живу в автогородке и мерз в своей квартире, а на работу приезжал отогреваться. Мой сынишка несколько раз переболел за зиму, в бараках колонии поддерживалась постоянная температура. В колонии было зимой теплее, чем в городе. Поэтому заключенные вели себя нормально. Если же предстоящей зимой заключенные будут замерзать, последствия предказать нетрудно. Это обыватель молча мерзнет в пятиэтажках. Заключенный мерзнуть не будет. Возможно, начнутся беспорядки. Если не получим денег, не подготовимся к отопительному сезону, тюремные бунты начнутся в ноябре. Обстановка в колониях настолько взрывоопасно, что можно только удивиться, почему до сих пор мы не сталкивались с фактами ассовых беспорядков.

Значит, недостаточное финансирование может привести к волнениям среди заключенных?

- Может. Анатолий, то что ты называешь "недостаточным финансированием" - это наша головная боль. Ежедневная головная боль. К примеру, нужны нам два миллиона. На закуп продуктов питания и оплату электроэнергии, топлива. А получаем мы пятьсот тысяч. Полтора миллиона ежемесячно зависают. Из недополученных денег возник своеобразный буфер, который осенью может тяжело по затылку ударить. Нет денег на ремонт котельных и теплотрасс, приобретение горюче-смазочных материалов, закуп картофеля и овощей. Даже отсутствие сигарет и папирос в тюреных ларьках может сыграть роль спички в пороховом погребе. Не говорю о том, что мы давно испытываем потребность в обновлении колючей проволоки.

Колючая проволока - это дефицит?

- Конечно. Ведь ее производят в России. Нам теперь она не по карману. Свои заградительные функции она выполняет лишь при жестком растяжении. Со временем проволока обвисает и даже на дополнительных рубежах устанавливать ее опасно.

А "егоза" тоже обновляется?

- Нет. "Егоза" - это верхнее основное оргаждение. Это стальная проволока, обвитая лентой и острыми,режущими до кости,щипами. Ей нет сносу. Она не ржавеет и не теряет своих свойств.

Как со спецсредствами?

- Не хватает бронежилетов, резиновых палок, "черемухи".

Как же так? Я слышал, несколько лет назад была закуплена крупная партия гэдээровских дубинок. Куда же они подевались?

- На сегодня они выбыли из употребления. Оказались слишком хрупкими.

Виктор Федорович, я бы более подробно расспрашивал Вас о росте туберкулезных больных или преступлениях за решеткой, но, признаюсь, из головы не выходит ситуация с финансированием Вашего ведомства. И вытекающими отсюда последствиями. Знаю, производственная сфера всегда была гордостью Вашего ведомства. Что же сегодня с производтвом?

- Мы были вынуждены "проедать" средства, которые, при лучших временах, направляли на расширение производства. Но с первого июля все производственные участки встали. Можете это набрать каким-нибудь особым шрифтом. Это свершившийся факт. Из-за отсутствия собственных оборотных средств остановились производственные участки колоний Кокшетауской области. Напомню, что во времена застоя фабрика в Гранитном выдавала до 200.000 ватников в год. А только за минувшее полугодие теми же мощностями сшито всего их семь тысяч штук, то есть недельная норма. Нет денег на приобретение сырья: ваты, пуговиц, ниток и другого. Не пускаются деньги в производства, не дают отдачи и прибыли, нам больше средств требуется из республиканского бюджета. И не стоит забывать о факторе занятости. Когда заключенный при деле, имеет возможность заработать деньги на сигареты из ларька, - он немного смягчается. Безделье в зоне приводит в ожесточению, провоцирует беспорядки. Ранее заключенные были отвлечены от негативных эмоций, но теперь все это в прошлом.

Надо бороться, писать бумаги, требовать, предупреждать.

- Пишем по три-четыре бумаги в сутки. Предупреждаем. Прокуратура и областная администрация в курсе наших проблем.

Виктор Федорович, анализируя ситуацию, даже я - посторонний человек -начинаю задумываться. Если бы парламент обьявил амнистию или целую серию амнистий, это было бы выходом из сложившейся тупиковой ситуации?

- Отчасти. Амнистию мы ждем давно. За весь свой срок правления президент, кажется, не имеет желания провести первую амнистию. С прежним парламентом была неясная ситуация. Теперь новый парламент занимается многими вопросами, но только не амнистией. Мы все эти годы - с приближением любой значительной даты, любого юбилея - ждали амнистию. Но надежды иссякли. До зимы новый парламент не успеет объявить амнистию. А она нужна сейчас. Не знаю,поверят ли мне читатели, насколько это важный для всех нас вопрос. Ведь все население области может стать заложиком у доведенных до отчаяния заключенных.

За время Вашей работы в исправительной системе сколько было амнистий?

- В Гранитный инспектором я устроился в 1970 году. Затем работал главным инженером Отдела и начальником колонии. За эти двадцать с хвостиком лет обьявлялись самые разные амнистии: для "афганцев", для женщин, для малолетних. Всего несколько десятков. И это нормальый процесс. Другое дело, что Казахстан, с момента принятия независимости и до сегодняшнего дня, не знает амнистий. Мы - профессионалы отмечаем, что затягивание вопроса с амнистией порождает в массах заключенных излишнюю напряженность.

Не испугают ли Ваши слова читателей газеты "Риск-Бизнес"?

- Простым людям не нужно бояться амнистии. Никогда не выпускают на свободу убийц или грабителей. За решеткой есть люди, виновные в краже курицы или пачки папирос. Для государства их пребывание в местах заключения - непосильное бремя.

Виктор Федорович, огромное Вам спасибо за встречу и за откровенность. Мне кажется нашим читателям будет интересно услышать слово правды от профессионала. А то все эти журналисткие байки о цветных телевизорах в бараках только смешат читателей,имеющих кой-какой жизненный опыт. И все же, простите за профессиональную вредность, но нельзя ли будет проверить Ваши слова? Нельзя ли мне побывать, так сказать, на месте будущих событий?

- Анатолий, тебе мы не откажем. Готовь чистый блокнот для репортажа из колонии.

Вопросы задавал и на неприятности напрашивался А.Юркин. “Риск-Бизнес”, N28 от 16 июля 1994.