"Несколько пугает тот факт, что понятие "ошибка"
не попало ни в одну из заповедей ни одной из религий мира".
Анатолий Юркин, Лорибука
"Гений - это тот единственный, кто прав в своих ошибках.
Из этого не следует делать вывод, что ошибки гения нужно повторять
или можно повторять безнаказанно".
Анатолий Юркин, Лорибука
1. Формирование национального идеала для этноса, не превратившегося в нацию, не может реализоваться в сборе милостыни по принципу “с мира по нитке” или под популистским лозунгом “все как у людей”. Главная мысль исследования состоит в том, что нужен холодный расчет при реализации сложной интеллектуально-информационной технологии, отвечающей за воспроизводство героической доминанты в сознании наших соотечественников. Первая глава посвящена рассказу о социальном архетипе нигилиста как антипода этнического характера. Во второй главе открывается структурообразующий элемент системы под названием “русский народный идеал”. Как итог - удается определить местонахождение идеала в утробе материнской цивилизации.
2. Люди, объединенные языком, территорией и общей историей называются понятием “этнос”. Государства создаются огнем жертвенного подвига этнического характера. Но в дальнейшем герои-подвижники уступают место действующим лицам с новым социо-культурным обликом. После возникновения империи проступают иные проблемы. Потребность в универсальных ценностях появляется при создании империи, при заглатывании в поле общих интересов соседних этносов, на которые не распространяется обаяние этнического характера. В данном исследовании понятие “архетип” используется в качестве определения неделимой смысловой единицы цивилизации. Социальные архетипы - это подмастерья этноса в деле создания государства, совершенствования языка, защиты территории и написания истории. Имперский этнос всегда испытывает острейший голод по государственным архетипам. Более эффективным, чем племенные архетипы вождя, шамана и т.д.. К сожалению, этнический характер морально устаревает в процессе создания имперской цитадели.
3. Государства создаются этносами и держатся на стержне этнического характера. Империи созидаются и... разрушаются социальными архетипами. Тогда какова функция национального идеала? На первый взгляд, он призван заменить подзабытый этнический характер. Полного ответа мы не получим, пока не разберемся в сути затяжного конфликта. Его наиболее зримое выражение мы имеем в непрекращающихся попытках опорочить догматы имперской идеи. Государства создаются и защищаются буйными людьми. Нация - это гражданское общество. В гражданском обществе буйных граждан держат за решеткой. Закономерно появление наций на развалинах империй. Утрата имперских границ по принципу домино приводит к ослаблению инстинкта государственности у подавляющего большинства соседних этносов. Отмена государственных границ вызывается близким соседством многомиллионных наций на постимперском пространстве. История учит, что распад одной империи приводит к рождению многодетного семейства наций. Немногие из них оказываются жизнеспособными. А почему?
4. Нация - это люди, объединенные великой литературой, религией и общей целью. Грубо говоря, нация есть дегероизированный этнос. Поэтому любопытно проследить метаморфозы этнического характера в постимперскую эру. История нам демонстрирует массу примеров распыления имперского этноса. Благополучно пережить имперского левиафана удалось современным нациям с рыночным менталитетом. Бывшие империи становятся центрами мировой торговли и туризма. Иногда в дряхлом этносе сохраняется религиозный накал имперского периода. Если после Имперского Рима остался институт папства, что останется после гибели русского этноса? Смутные воспоминания о загадочной русской душе или что-то посущественнее? Вопрос представляется крайне важным, поэтому конфликт юродивого с социальным архетипом нигилиста следует рассматривать в качестве исходного пункта для размышлений над природой народного идеала. Ситуация в России осложняется одновременностью нескольких процессов - распад России грозит гибелью имперскому этносу в силу неприспособленности русского менталитета к рыночным отношениям.
5. На протяжении последних веков русский народ обращал на себя внимание завистливых соседей как добросовестный строитель империи. Удивляет строгая ориентация русского этноса на имперское целеполагание. Социальные архетипы "ратника", "летописца" или "монаха-основателя" древнерусского общества легко преобразовались в государственные архетипы. Иная участь ожидала русский этнический идеал. По объективным историческим причинам в имперский период юродивый и раскольник породили социальный архетип "нигилиста". Они способствовали бурному развитию опасного сорняка. Судьба Чаадаева - это первый случай, когда нигилист с вызовом вступал в разрушительный конфликт с империей. В тургеневском образе студента Базарова представлен литературный персонаж, в котором ощущался избыток космической энергии разрушения. В эпилоге "Преступления и наказания" юродивая Соня Мармеладова одерживала победу над университетским студентом Раскольниковым. В жизни сюжет не повторился. Хищной тенью социальный архетип "антигосударственника" закрыл народный идеал. Поэтому оправдан наш особый интерес к социальному архетипу "нигилиста". Во-первых, он вырастает из вариантов этнического характера. У нигилиста много общего с юродивым, раскольником и страдальцем за правду. Во-вторых, в России нигилист оказался долгожителем! Чудовищно, но кумиром современной русской молодежи стал нигилист с фаллической электрогитарой в руках. В-третьих, следует подумать о социо-культурных технологиях, которые помогли бы отсечь щупальца нигилизма, что тянутся к холсту, заготовленному под портрет национального идеала. Социальному архетипу, одолевшему в поединке Империю, вполне по силам сократить время пребывания русского этноса на финальном отрезке исторического развития. Не разобравшись в противоборстве народного идеала с драконоподобным архетипом, мы не сможем оградить национальный идеал от болотных паров всепроникающего нигилизма.
6. Этнический характер сформирован многовековым существованием народа. Он вне моды. Государственный архетип всегда отвечает сегодняшним прихотям бюрократической верхушки, а социальный архетип деформируется в угоду общественному мнению. Архетипы зависят от него. На этой разнице можно сыграть при выработке героического идеала. Объяснимся. Национальный характер не обязательно вбирает в себя лучшие качества этнического характера. Процесс проходит с поправкой на отстоявшиеся социальные архетипы. Сложнее обстоит дело с национальным идеалом. В России чем дальше развести идеал с архетипом нигилиста, тем большей творческой энергией он будет наделен. Практически ни один социальный архетип русского общества не ориентирован на будущее и на утопию. Архетипы заражены прагматизмом. Они вне героики. Поэтому русский национальный идеал следует изначально сориентировать на будущее, приближаемое через подвиг. От идеала надо потребовать чистоты классической утопии. Пока государство и электронные СМИ не вмешиваются в процесс, следует обозначить главное различие между русским идеалом и нигилизмом по системе координат “будущее-прошлое” и “созидание-разрушение”.
7. Альтернативы для диктатуры социального архетипа в России не было, начиная с 1840-х годов. Современные политологи, журналисты и авторы школьных учебников возводят напраслину: мол, нет и до сих пор. До гибели империи продолжался период увлечения русской печатью социальным архетипом "разночинца (нигилиста)". Смена нигилиста на государственный архетип номенклатурного лжесозидателя не решила ни одной духовной проблемы русского народа. На смену социальному архетипу "нигилист" приходит едва ли не больший разрушитель. Спорным вопросом остается положение, что опаснее для духовного здоровья русского этноса - бездуховность нигилиста или цинизм денежного мешка? С каким количеством голов придет на смену экономисту еще более черный дракон-разрушитель? Сегодня мы стали свидетелями того, как социальный архетип "экономиста" (персонифицировавшийся в духовных монстрах и властителях телеэкрана Г.Явлинском и Е.Гайдаре) агрессивно занимает игровое пространство, отведенное под самовыражение идеала. Который, как подсказывают нам Пушкин и Достоевский, изначально равнодушен к деньгам, карьере и обывательскому мировоззрению.
8. До сих пор засилье социальных и государственных архетипов настолько всевластно, что не было и речи о потребности этноса в строгой концепции национального идеала. В этой ненормальной ситуации проявление недостатков этнического характера в политическом лидере расценивается аналитиками поводом для обсуждения. Ситуация преобладания бюрократического архетипа над национальным характером - это болезнь любой империи. Народ сопротивлялся. Например, в мифологизации личности В.Высоцкого содержался протест против повсеместного засилья бюрократического архетипа. После распада СССР пришло время подумать о коренном оздоровлении русской цивилизации. В период распада государственных форм (и особенно, - перед угрозой близкой для России утраты государственности) для надорвавшегося этноса смертельно всевластие бюрократического архетипа. Или, в качестве ложного выбора, архетипа антигосударственника.
9. Сегодня русских лишили права называться "имперским этносом". А может быть русские, удачно воспользовались стечением обстоятельств, чтобы сбросить с плеч столь тяжелое бремя? Что из себя представляют русские люди в постимперскую эпоху? В качестве какого исторического субъекта русские сохранились на карте мировой истории? Первый парадокс. Вопрос о неправомочности русского этноса называться "нацией" возникает в момент расцвета империи Романовых. В эпоху расцвета и заката династии Романовых русский роман настолько беспощаден, что, оторвавшись от книжных страниц, впору говорить об особенной судьбе “народа-самоубийцы”. Появление и победа в русской литературе социального архетипа, равнодушного к геополитическим перспективам империи, к поэзии и драме, подсказывала мысль о нежелании непоседливого этноса, способного одним крылом накрыть евразийские пространства, превращаться в нацию, призванную, как минимум, обустроить завоеванные и заседенные территории. Запахом исторического забвения впервые потянуло не от дешевой (одной на двоих!) рубашки, составлявшей собственность Базарова и Раскольникова, но от голландского белья двухглавого монстра по имени "Онегин-Пушкин". Культ агрессивного атеиста и личности, крайне удаленной от мессианской идеологии родного народа, предсказывал имперскому этносу колониальную судьбу. Участь племени, заспавшегося на крышке бабушкиного сундука, скрывающей уникальные природные богаства в недрах Империи. Был ли извлечен урок из великих литературных пророчеств? Нет. Этнос, не взявший за привычку руководствоваться в бытовых поступках советами из романа "Бесы", не достоин был получить в ХХ веке внятно развернутую и цельную Русскую Библию. Собственно, единственно эффективный инструмент быстрого формирования русской нации и последующего сохранения русской цивилизации. Поэтому вдвойне неуместно сегодня вести заупокойные разговоры про какое-то там "возрождение" для этого ущербного азиатского племени, так и не ставшего нацией, не осуществившего религиозную Реформацию и закономерно даже близко не подступившего к инструменту сохранения самобытной русской цивилизации.
10. Вчера мы были империей. Имперская идеология всегда держится на строгих догматах. По водам евразийского континента плавали три могучих кита, на спинах которых держалась Ойкумена русской имперской идеологии. Геополитические интересы государства, избыточность духовности (традиционно проявляемая в религии и в литературе) и мессианские настроения этнической элиты. Имперская идеология похожа на тигель, в котором от сгорания этнического характера выплавляется нация. Прибегая к научной лексике, следует сказать: имперская идеология в России - это структурообразующий элемент всех поздних государственных архетипов. Увы, иногда нации появляются в обществе, зараженном вирусом антигосударственности. Поэтому русские не имеют плавильной формы для изготовления национального идеала.
11. Нация - это коллектив обывателей. Обыватель не мучается от бессонницы в жажде обладания духовной целью. Сегодня любопытствующий обыватель сворачивает в трубочку “Российскую газету” и тщетно в нее выглядывает русскую идею. Никак не может найти оазис национального идеала. Перед изумленным обывательским взором русская идея обещает предстать мыслью, в пределах которой должна быть заявлена духовная цель русского этноса. Но мало кто догадывается, что ее нельзя выразить без характеристики нравственного идеала. Национальный идеал Запада представлен Голливудом - это улыбающийся потребитель. Современные нации охвачены соревновательным азартом в потреблении и торговле. Вопрос в другом, а русские - это нация? Обязательно ли русскому этносу превращаться в нацию? Хватает ли у русского Ваньки жировой прослойки для вхождения в привилегированный клуб мировых наций? Скорее всего правы политологи, предупреждающие о реальности угрозы гибели русского этноса, которому суждено умереть, не перевоплотившись в нацию. На пороге XXI-ого века не поступаю ли я слишком жестоко по отношению к уставшим соотечественникам, требуя от них сходства с неведомым национальным идеалом?
12. Нация - это устойчивая общность людей, складывающаяся при наличии единства языка, литературы, религии и общей цели.
13. Процесс становления нации ускоряется через конфликт идеала нации с этническим характером. Примеры?
14. Булгаковский Иешуа - носитель социального архетипа "странствующий проповедник" с ярко выраженными чертами вечного и непримиримого оппонента талмудистов и ростовщиков. А последние есть две половинки собирательного образа этнического характера, на страницах христианской литературы представленного многолюдной толпой. В финальных главах распятый персонаж признается читателем в качестве национального идеала. Читателем, но не толпой (этносом). Три духовные субстанции порождены одним этносом. решающее влияние на историю человечества продолжают оказывать три субстанции, очерченные пером М.Булгакова.
15. Если в категорию народного идеала “спаситель человечества” перешел из младенческих яслей социального архетипа, тогда в чем отличие именно этого архетипа от прочих? Обязанность социального архетипа "странствующего проповедника" заключается в передаче этносу идеи целеполагания. Масса любопытных изменений в структуре этноса происходит в момент появления человека (или группы людей) с мессианской идеей. Но всегда ли архетип "странствующего проповедника" приближается к категории идеала при добавлении мессианских дрожжей? Не проявляется ли здесь действие неизвестного закона? Закономерность, в силу которой этнос получает шанс дооформиться в нацию без выстаивания очереди к окошечку кассира по имени История?
16. Злая насмешка судьбы заключается в том, что русский этнос, наделенный столь рельефной мускулатурой имперской воли, был отвлечен от теории и практики построения самобытной религии. То есть, духовной империи. Русский этнос, откопавший бриллиант мессианства в мусоре государственной идеологии разлагающейся Византии, оправил драгоценную находку в корону на подростковую голову. Но подросток вырос, пропало чувство новизны и корона стала доставлять неприятности. Этнос стоически терпит игрушечную корону, в кровь режущую сократовский лоб народа-богоносца. Почему бы не вынуть бриллиант и не подогнать корону под больший размер? Меня пугает синдром подростка, капризно не желающего расставаться с младенческими игрушками. В худшем случае это приведет к установлению в России теократического режима номенклатуры православной церкви.
17. Заимствовав чужую религию, напичканную идеологическими минами замедленного действия, этнос потерял всякий интерес к социальному архетипу "странствующего проповедника". Тем самым, наши предки отняли у самих себя возможность творческого диалога с работниками, способными создать самобытную религию. Прибегая к грубому сравнению скажу так: раскольники жаждали взять подряд на строительство самобытной религии. Вся история русского раскольничества выказывает наличие нерастраченных духовных сил в народе. Империя распалась. Государство ослабло до предела. А раскольническое движение войдет в XXI век с неугасимым стремлением иметь своего Бога. Обидно, что душевный порыв раскольников навсегда останется невостребованным русской цивилизацией. Заимствование религии было ошибкой молодого этноса. Ее отсутствие у ослабевшего этноса, потерявшего имперскую доминанту, равнозначно осознанному самоубийству.
18. Воля этноса была сосредоточена на задачах государственного строительства. Идеал - образ совершенного человека. Идеалом (самим фактом его наличия) поверяются права народов на будущее. Народов, но не империй. В идеальной личности выражена высшая конечная цель стремлений представителей народной стихии. Чем заняться русскому национальному идеалу в дни, предшествующие потере Россией государственности? Идеал призван остановить процесс распада? Кому это по силам? Воля русской нации будет устремлена на созидание самобытной религии.
19. Созидатель с мессианскими настроениями - таков предмет будущих исследований, посвященных русскому национальному идеалу. Ирония судьбы заключается в том, что русскому этносу угрожает ситуация, когда, при наличии национального идеала, великий этнос так и не найдет в себе духовных сил на процесс оформления в великую нацию. Плохо это или хорошо?
20. Если Мессия - человек конечной цели, то Библия как род религиозной литературы всегда будет отражать конфликт нового социального архетипа с традиционным этническим характером. Человек, выдвинувший общую конечную цель для народа и человечества, - нет ли такой личности у русского этноса?
21. Беспринципность и бездуховность современного обывателя провоцируют беспрерывность идеологических войн конца второго тысячелетия. Возможно, последней войной станет противоборство адептов интеллектуальной свободы с некой глобальной антисистемой духовного порабощения. Признавая за обывателем его право продажи души Черному дракону, я рассматриваю более оптимистический сценарий. Меня больше занимает вектор развития в светлое будущее, интересует творческая природа интеллектуальной свободы. Ее взаимосвязь с духовным потенциалом идеала. Но сперва рассмотрим связь свободы интеллекта с разрушительной деятельностью социального архетипа нигилиста.
22. Вольтер и Ницше - это примеры тупика, в котором оказывается творческая личность, исповедующая культ интеллектуальной свободы без духовного предназначения. Это предтечи нигилизма. Кровавую бойню Французской Революции 1791-93 годов спровоцировала вольтеровская ирония этническим характером французов. А интеллектуальное сумасшествие Ницше, частично выразившееся в апологизации атеизма, вызвало повальную эпидемию самоубийств среди молодежи Европы и России конца XIX-начала ХХ века. Русский нигилизм 1840-х годов, проторил тропинку для появления философов-самоубийц. Ницше - это классический пример разрушительных нарушений в механизме осуществления интеллектуальной деятельности. Любопытно, что Ницше был усидчивым учеником петрашевца Достоевского. Но ницшеанцы и декаденты навсегда остались в лагере оппонентов пророка Достоевского! Как социальный феномен пророчество явление намного объемнее простого прогнозирования, которым так любят баловаться современные вестернизированные интеллектуалы.
23. В традициях русской цивилизации я бы определил интеллектуальную свободу не как своемыслие (нигилизм), но благомыслие. Забавным представляется следующий парадокс: все последователи и приверженцы интеллектуальной свободы есть... единомышленники! Интеллектуальная свобода - это творческий метод единомыслия. В русских книгах этот феномен называется "соборностью".
24. Без пророческой доминанты интеллектуальная свобода превращается в игру ради игры. И наоборот, без раскрепощенности интеллекта невозможно “разоблачать будущее” (по В.Далю). В образе пророка (Иезекииль, Достоевский и др.) я распознаю героя, спасающего народ от тления. Россия и Достоевский - это коварный вопрос. Достоевский и Россия - это честный ответ. Пророчество есть призвание интеллектуально свободной личности. А интеллектуальную свободу следует признать структурообразующим элементом системы под названием “народный идеал”. Так ли это? Рассмотрим представленные доказательства.
25. Во-первых, без интеллектуальной свободы невозможно сформировать концепцию идеала. Потребность в ней особенно остро осознается представителями этноса, испытывающего трудности в процессе перерастания в нацию. Это русский вариант. Идеалы создаются в начале пути, а не на конечной станции. Империя распалась. Этнос умирает. В силу объективных причин замедлилось формирование нации. Идеал не падает из будущего подобно холодной снежинке. Он всегда выхвачен из будущего. Ситуацию может изменить человек, смело выходящий на диалог с будущим. Кто наделен даром жить в будущем? Пророк. Участие пророка в становлении национального идеала - это естественный поступок для личности, опережающей время. Пламя национального идеала для охладевшего этноса с небес достают прометеи с призванием пророка.
26. Во-вторых, национальный идеал всегда формируется в пределах постимперского сознания. Интеллектуальная свобода помогает нации отстаивать практичность общей цели вопреки предсказаниям о конце истории. Этнос или нация превращаются в толпу при возобладании истерических настроений.
27. Здесь следует вспомнить, что появление пророков выявляет массовость апокалипсических настроений в обществе. Время пророков всегда приходилось на эпоху крушения глобальных идеологий, которая есть слишком тяжелое испытание для представителей одного поколения. Для людей, не знакомых с интеллектуальной свободой, крушение империи и гибель соседних этносов воспринимается не иначе как конец света. Народный идеал обязан беспрерывно обращаться к творческому потенциалу интеллектуальной свободы с одной священной целью - обеспечить сохранность общей цели для устойчивой общности людей, которую я называю “нацией”. Пророк и обыватель - это тезис и антитезис. Пророк разоблачает будущее, стремясь воспламенить в сердце обывателя огонь жертвоприношения. Это благородная миссия осуществляется в преддверии последнего сражения Света и Мрака.
28. В-третьих, при отсутствии самобытной религии у этноса, имеющего желание остаться на исторической арене, происходит совпадение понятий “народный идеал” и “создатель религии”. Интеллектуальная свобода носителя русского национального идеала помогает создать самобытную религию. Без нее невозможно превращение в нацию (или молодой имперский этнос). Кто создает новую религию? Будда, Христос, Мухаммед, Лютер и Достоевский - примеры исторических личностей, которые воспользовались всей палитрой интеллектуальной свободы. Если великие этносы мечом покоряют соседей по имперскому пространству, то великие нации господствуют над интеллектом слабых народностей через внедрение религиозных учений, которые есть просто интеллектуально-информационные технологии. Воистину “Запад - фабрика убийственных грез”.
29. Любопытно, что представить некую творческую личность, наделенную абсолютной интеллектуальной свободой совсем нетрудно (так!). Личность, созидающая новую идеологию, новую религию, новую мораль, собственно, в одиночку созидающая новую цивилизацию, и есть воплощение подобного интеллектуального идеала. Мировая история подсказывает нам десятки имен, среди которых не затеряется имя Аристотеля. Из длинного списка ХХ века классическим примером можно упомянуть великого западного фантазера Толкиена. История России не прячет от взгляда дилетанта схожих силуэтов. К созданию самобытной религии были близки многие русские гении. От раскольника протопопа Аввакума до императора Петр I и Достоевского.
30. Алкание интеллектуальной свободы есть душевный подвиг личности и здоровая потребность народа. Нам всем предстоит жить в информационном обществе, когда на долю одиночек выпадет обязанность защищать народ и спасать цивилизацию не железным мечем, но лезвием интеллектуальной свободы. Тайна интеллектуальной свободы - это тайна всей истории человечества. Интеллектуальная свобода - это оздоровление отработанных идей и замена концепций, дошедших в своем логическом развитии до саморазрушения. Это мессианство в самом традиционном ветхозаветном его восприятии.
31. Проповедник продает талант за деньги. А пророк находится вне пределов рыночных отношений. Его невозможно купить. Завладев Достоевским-редактором, князь Мещерский (издатель газеты "Гражданин") не контролировал писательскую деятельность автора пророческого романа "Подросток". Писатель продал профессиональные навыки, умение обращаться с газетным монстром, но не природное право на интеллектуальный труд. Право на творчество. Ибо интеллектуальная свобода есть творчество. В современный период истории устная речь пророка окончательно сменилась литературным даром. Писательство - позднейшая форма пророчества, а Достоевский был пророком гибели Российской империи. Самые талантливые произведения русского слова принадлежат тем литераторам, в сознании которых изначально доминировал элемент пророчества (Достоевский и др.).
32. Интеллектуальная свобода никогда не станет товаром. Действительно, любые интеллектуальные продукты можно превратить в предмет купли - продажи, но не интеллектуальную свободу. Свобода интеллекта отдаленно не похожа на "соединенные товары" (joint goods). Скорее она - секретный навык. Можно открыть для себя факт существования интеллектуальной свободы, можно ей научиться, но не более. Игровое поле, на котором выявляется потребность в интеллектуальной свободе, сужается как от конкуренции интеллектов, так и при отсутствии творческого начала у толпы, у конкретного ее представителя. В век господства информационных технологий и информационного терроризма она станет желанным предметом обладания для обывателя с толстым кошельком. Сумеет ли обыватель осуществить тайные желания? Нет, ибо предмет его желаний требует духовного пересозидания. На последнее обыватель не способен. Сорняки интеллектуального мусора имеют общий корень потребительского отношения к идеологическим технологиям.
33. Да, XXI век обещает стать веком интеллектуальной свободы. Станет ли он временем русских пророков?
34. Пророчество - это вопросы, обращенные к Богу. Это вопросы о будущем и обращенные в будущее. Пророчество обнажает ответственность личности за будущее нации и человечества. Пророчество есть наиболее показательная и выразительная форма проявления интеллектуальной свободы. Пророк - творческая личность, погруженная в стихию интеллектуальной свободы. Его фигура есть всегда силуэт будущего.
35. Для важно было найти интеллектуала с мессианской идеей. Личность, осознавшую ответственность за сохранность этноса, отвечающую за будущее материнской цивилизации. Не банкирам или политикам, но только истинным пророкам по силам задача формирования национального идеала (или идеала молодого этноса). Пророк - это указание духовной цели для отдельной нации или человечества в целом. Пророк не будет национальным идеалом для этноса, изначально имевшего самобытную религию и рыночный менталитет, и потому легко превратившегося в нацию. Русские - иное дело. Не происходит ли сшибки между ограниченными интеллектуальными возможностями нации (коллективного бессознательного) и образом идеала и утопии у пророка - одиночки? Нет, ибо дар интеллектуальной свободы - это всегда дар примирения противоречивых идей и несхожих образов.
36. Дар абсолютной интеллектуальной свободы - любопытная характеристика духовного облика русского народа. Идеал и его вопросы - главная интеллектуальная собственность нации. Идеал - это всегда новая картина мира. Идеал - это художественный образ, для создания которого требуется максимум интеллектуальной свободы нации. Образ идеала нации - это высшая форма проявления интеллектуальной свободы. Идеал этноса всегда ставит на ребро проблему богоизбранности. На какой вопрос мы получаем последние ответы в образе национального идеала? Это вопрос об андроновском этносе (народе, нации и общности) как единственно возможном и окончательном воплощении русской национальной идеи. Собственно, одно понятие "андроновец" и есть синоним никем не найденной русской идеи.
37. Русская цивилизация дряхлеет. Человечество должно испытывать по этому тревогу сходную с сердечной болью русского патриота. Будущее России - это вопрос, который волнует всех честных людей. Волей судьбы мы обречены стать нацией, хотя бы в силу проживания на постимперском пространстве. Но мы этому противимся с энергией самоубийцы. Уникальность русского случая состоит в том, что мы погибаем не в результате распада империи, а вследствие нашего естественного отрицания дегероизированного общества. Смерть наступит от физической невозможности перевоплотиться в нацию. В параксизме духовного дискомфорта мы сопьемся, захлебнемся в разврате или перестреляем друг друга. Есть ли выход из исторического тупика? Если есть, то как называется? Имя ему - русская идея.
38. Социальный, художественный и духовный идеал свободного народа представлен в личности создателя новой идеологии (религии). Новая религия нового этноса - это пример смелости в проявлении интеллектуальной свободы. Это направление в деятельности русского творца, живущего на исходе ХХ века. Все вышесказанное подводит нас к простому пророчеству: русский этнос обречен на гибель, если самобытная религия не получит признания в качестве государственной идеологии. Есть два возможных сценария спасения. Русский этнос превращается в нацию. Тогда неизбежная гибель отдаляется на неопределенное время. Почему “неизбежная”? По одной причине - нации не создают империй, а русские - сугубо имперский этнос! Во втором случае русский этнос, превращаясь в новый (молодой) народ, открывает эликсир бессмертия. Второй сценарий и есть реализация русской идеи, потерянной демократами из “Российской газеты”.
39. Интеллектуальная свобода - это духовная мудрость личности и народа. Не ошибемся, если начнем искать определение высшего проявления интеллектуальной свободы в окрестностях понятия "тайна предназначения человечества". Загадка русской идеи имеет простое объяснение: материнский - русский - постимперский этнос есть предтеча новой цивилизации.Обыденными качествами молодого народа унаследуются лучшие черты представителей русского этноса. В этом тайное знание Достоевского, впервые открыто заявленное в речи на открытии памятника Пушкина.
40. Отсутствие мессианства как элемента национальной идеологии превращает некогда великий этнос в ущербный субъект мировой истории. Отсутствие мессианского идеала у нации свидетельствует об ее малой интеллектуальной свободе. Ибо мессионизм - это миссия интеллектуально свободной нации. В информационном обществе на быструю колонизацию обречена цивилизация, не создавшая самобытной религии. А нацию выжившую, но не допущенную к энергетическому каналу религиозной самореализации, ожидает беспросветная судьба планетарного аутсайдера. Вот почему социальный архетип “пророка” необходим русскому этносу в обоих сценариях спасения. И при создании самобытной религии для скорейшего оформления в нацию. И для перехода в состояние нового (молодого) этноса. Никому иному не осуществить ничего подобного. Нельзя вверятся случаю. Интеллигенция обязана спасти народ, соскальзывающий в историческое небытие. Поэтому для процесса изготовления новой религии ниже предлагаемая информационная технология незаменима как совокупность методов обработки, изменения состояния, свойств и формы этнического сознания.
41. Утопия - это логическое завершение эволюции всякого творца, который, признавая приоритет духовного начала, не выпустит из рук меч интеллектуальной свободы. Идеал и утопия - это последние ответы на вопросы о будущем, на вопросы свободной личности. Идеал традиционно выражается в религии и в искусстве. В этом наш интерес к литературе и сектантскому движению. Большинство современных российских сект имеют в активе откровенные паразитарные социо-культурные технологии. Наши доморощенные секты грубо сделаны мыслеломами из отечественных и западных спецслужб. Это лжехристианские секты (Виссарион, “Белое братство” и др.), вожди которых напрочь лишены интеллектуальной свободы и художественной интуиции. Очень важно, что российские секты не имеют героического эпоса в качестве идеологии вербовки. Поэтому далее я не буду упоминать об их существование.
42. Сегодня русский национальный идеал в полной мере воплощен в личности пророка, призывающего к созданию Империи. Прекрасным созиданием занят человек, пророчествующий больному этносу об его имперском Будущем. В июльском номере газеты “Новый Петербург” есть полновесное определение подвига для богатыря третьего тысячелетия: “Пророк - это специалист по выживанию народов в экстремальных ситуациях.” (“Новый Петербург”, N26 (281) от 10 июля 1997, с.4). Если наши теоретические построения верны, то где нам искать пророка в идеологических катакомбах современной России? Пророк вырастает из социального архетипа “странствующего проповедника”, которому не дадут реализоваться в качестве политика, футуролога или кремлевского аналитика. Его не допустят на экраны телевизоров и ему не дадут руководить политической партией. Самоназванного пророка спецслужбы обязательно отсекут от структур, в которых зарплату платят за объем аналитических записок и за составление политологических прогнозов. Но в конечном итоге фискальные службы обязательно прозевают выход школьного учителя на газетную полосу или выступление за круглым столом. Это шутка. Если быть более серьезным, то созидательная деятельность информационного технолога должна создавать зримый мост между прошлым и будущим, который должен выдержать всех соотечественников в целом и каждого из нас в отдельности. Где пророк? Где мост? Где пророк на мосту?
The brief contents:
Whom to speak on behalf of Russian Empire?
43. В западных странах сытые народы отвыкли следовать словам самобытных пророчеств. И в этом беда Запада.
44. Обыватель согласен жить по гороскопам или по совету ясновидящих.
45. Пророк призван общаться с народами.
46. Пророк не отгадчик. Недопустим столь крайне примитивный взгляд на призвание созидателя новых духовных ценностей.
47. Пророческое слово оборачивается прожитым днем для человечества и месяцем в жизни народа.
48. Слово становится материей времени, плотью времени. Нам всем вместе предстоит пережить череду осуществившихся пророчеств. Пророк выпадает из родного этноса, выламывается из цивилизационной колеи. В противостоянии смертельным обстоятельств пророк расчитывает на народ.
49. Ибо гласит андроновская пословица: как не бывает божества для отдельного человека, так нет и времени для избранных.
50. Во временном потоке нет спокойной заводи в которой можно было бы переждать ужасное течение настоящего.
51. Иногда путают понятия “цивилизация” и “культура”.
52. В начале ХХ века разделение между Россией и “цивилизационным миром” зафиксировано в творчестве А.Чехова. Этот ошибочный взгляд не просто прижился, но для русских стал формой этнического юродства. В произведениях братьев Стругацких, представлявших злобную сатиру на основы советской цивилизации, подобный метод окончательно изжил себя. Да, неплохо бы нам наконец-то приобщиться к истинной цивилизации. Да, мы не принадлежим к цивилизационному миру, но мы сохранили верность ортодоксальному вероисповедыванию и т.д.. Когда соплеменник Стругацких Джордж Сорос заявился в Россию истинным “цивилизатором”, понятие приобрело для нас привкус крови.
53. Цивилизацию надо понимать не как уровень развития некоей общественной формации или набор материальных благ, но как структурную форму существования самодостаточных этносов.
54. Не ищите пророков среди политиков.
55. На телеканале НТВ в сентябрьском новостном выпуске программы “Сегодня” диктор Т.Миткова посочувствовала русскому народу, переживающему осенний кризис 1998 года: “Дальнейший ход событий не предсказать и профессиональному пророку”.
56. В работе “Империи в мировой истории” (1995) В.Махнач написал: “Я не пророк. Но позволю себе историческую аналогию...”
57. В эфире “Голоса Свободы” в юбилейной передаче о повести “Москва-Петушки” 23 октября 1998 в 20.30 ведущий торжественно заявил: “Венечка Ерофеев все-таки стал пророком...”
58. В периоды обострения цивилизационного кризиса этим понятием часто награждают олигарха Б.Березовского и почему-то популярных московских политологов. “Я не пророк и не финансист,” - признавался чиновник российского правительства И.Шабдурасулов в “Аргументах и фактах”.
59. “Не надо быть пророком в нашем отечестве, чтобы ответить...”, - вторят чиновникам и олигархам представители четвертой власти в “Петербургском коммерческом курьере” (18,1998).
60. В радиодиалоге с А.Гинисом в эфире “Голоса Свободы” от 10 октября 1998 главный редактор журнала “Новое литературное обозрение” Ирина Прохорова сказала: “Я не пророк” и принялась обсуждать судьбу толстых журналов в России.
61. В ночном диалоге с Евгением Киселевым 11 октября 1998 бывший премьер-министр российского правительства Виктор Черномырдин сердито высказался: “Я не хочу предсказывать.” Своему давнему собеседнику вторит А.Коржаков, в беседе с главным редактором газеты “Завтра”, заявивший странную самохарактеристику: “Я не Кассандра”.
62. И, наконец, певица Валерия поет: "Ты мое пророчество..." А кроме того, на западе в начале 2.000 годы выпущен альбом новой группы с тем же названием...
63. Я не выискивал подобные примеры и шутливые цитаты.
64. Я привел их со слуха, процитировал с газетного листа, случайно попавшегося мне за завтраками и обедами. На ходу вычитал с газетного стенда, что мокнет под дождем у автобусной остановке на Литейном, 8.
65. У простого человека кружится голова от словесного шабаша “непророков”, поддавшихся искушению примерить на бюрократическое плечо пророческий плащ со звездными прорехами.
66. Кем будет русский пророк для России? Пророчества озвучивают страх человека перед гневом Божьим. Отсюда и догматический взгляд пророков на историческую древность. В прошлом народные несчастья были ниспосланы Божественным Провидением за многочисленные нарушения моральных запретов. Страх выступает более уместным чувством при тревожной мысли о далеком будущем. Но есть человек, помогающий преодолеть страх.
67. Это личность пророка. Пророчество - это единственно возможная и истинная форма проявления интеллектуальной свободы на религиозной почве. А свободный человек не испытывает унижения страхом. В личности пророка воплощена единственная реальная власть - власть над будущим. Пророк сам не боится, но и не запугивает будущими бедами.
68. Он не столько предупреждает или советует, сколь требует. Имеет историческое право!
69. По законам мироздания пророк поставлен над царями. Его дар важнее царских регалий. Личность пророка возвышается над народами. Иначе нельзя. Стадные инстинкты напрочь отсекают толпу от будущего. Выступавший в качестве повитухи при появлении будущих народов, в разноязычной Империи пророк становится религиозным эталоном бескорыстного служения государству.
70. Сегодня в России Интернет остается единственным местом, где истинный пророк может состояться по причине избытка лжепророков. Информационный мусор Интернета “сбивает со следа”, как антигосударственные спецслужбы, так и представителей неких государстворазрушающих национальностей, в задачу которых входит исполнение команды “гасить”.
71. Русский пророк в России - это основатель новой религии, автор эпоса и пропагандист интеллектуальной свободы. А все перечисленные идеи можно реализовать только черех инструментарий Интернета.
1. Мы разобрались с антагонистом исследуемого субъекта мировой истории. В родниковой впадине интеллектуальной свободы мы обнаружили неиссякаемый источник обновления русской идеи. Но загадкой остается вопрос о механизмах познания многомиллионным русским этносом красоты постимперского идеала.
2. Интеллектуально свободный эпический персонаж, крайне смело заявленный в жанре “фэнтэзи”, и есть законченный идеальный образ русской нации.
3. Трудно объяснить, почему русский человек вынужден искать (и находить!) русский национальный идеал в жанре с англоязычным определением. Русское “фэнтэзи” появилось в 1990-е годы. А нет ли другого определения для жанра? Есть. Это понятие Русской Библии (значение термина было мною раскрыто в газетной публикации 1995-го года). Допустим, на исходе ХХ-го века у русского этноса появился человек, заявивший: “Русская идея проста - это бессмертие видоизменяющегося этноса.” Пророк разрешил проблему национального идеала. Чем заняться дальше? Есть одно занятие, достойное истинного пророка. Это создание текста, раскрывающего диалог народа с его небесным покровителем. Наряду с лирикой, драмой и эпосом библия есть четвертый род литературы. Этносу невозможно превратиться в нацию без самобытной религии, представленной в текстах этнической библии. Рассмотрим заявленный тезис в подробностях.
4. Массовое увлечение жанром “фэнтэзи” - это бегство молодежи от знакомого до боли социального архетипа нигилиста, в качестве литературного персонажа присутствующего во всех остальных жанрах русской литературы.
5. На мой взгляд, наблюдаемый расцвет жанра “фэнтэзи” связан с неутолимой жаждой по традиционализму. Хочется настоящего героя и хочется глобального поединка между Добром и Злом. Не ищите названных элементов, ни в политике парламентаризма, ни по обе стороны рыночного прилавка. Пошлость капиталистической России доводила Достоевского до эпилептических припадков. И нашим современникам пошлость денежных отношений не прибавляет вдохновения. Власовец, наемный убийца и сатанист обещают стать любимыми персонажами русской национальной литературы. Не ищите героя в русской лирике, драме или в реалистическом романе. Его нет и не может быть в литературе, отравленной карнавальной дурью постмодернизма. Культ антигероя “помог” русской литературе оторваться от этноса и превратиться в истинно национальную литературу. Постмодернизм - это литература без героя. Может быть постмодернистское “фэнтэзи” (сатанист Н.Перумов и др.). Это ужасно глупо и пошло. Но не бывает “фэнтэзи” без героя. В условиях войны всех против всех создатель Русской Библии не останется Ледяной Королевой, творящей ради наживы или на потребу читателям с телевизионными мозгами. Идеалы выдвигаются этносами с одной целью, чтобы у молодежи появилось желание подражать человеку с ориентацией на духовный подвиг созидания. Тексты этнической библии пророчат о великом будущем. В них есть неповторимая драгоценность любой цивилизации.
6. У жанра “фэнтэзи” есть то, в чем сегодня нуждается кастрированная идеология русского патриотизма.
7. Герой.
8. Для разочарованного действительностью и литературой читателя русское “фэнтэзи” рубежа веков обещает стать не сказкой, но героическим эпосом недалекого будущего. Империей мечты. Утопией информационного общества. Поэтому не лгите нам о “черной дыре” в историческом прошлом России! Не предлагайте нам в качестве сказочного персонажа зубодробительных молодчиков! Настоящему русскому богатырю негоже участвовать в бандитских или шпионских разборках, прятать нож в рукаве и бить шипастым кастетом по вставной фарфоровой челюсти. Да, в России у криминального жанра всегда будет массовый читатель, но идеального героя не отыскать русскоязычным авторам. Почему? Русское дело есть подвиг созидания.
9. Законы нового рода художественно-религиозной литературы требуют сильного героя. Но русская душа протестует против “белокурой бестии”, сжигающей наш мир для энергетического прорыва в иную реальность. Россия на карте современного мира и есть град Китеж компьютерных времен. Кому изобразить ее до последнего атома? Кто поможет ей очиститься? Пророк с литературным даром. Пророки не молчат, просто их не понимают. Русское “фэнтэзи” - это оружие для русского человека в момент прогнозируемого “конца истории”.
10. Для России уготовлен проигрыш в тотальной идеологической войне, если для народа будет реализована установку на “возрождение”. “Фэнтэзи” призвано созидать, а не разрушать. Или пародировать. Или возрождать. Главный парадокс выстрадан мною по ходу работы над романом “Пророк”. Он заключается в тезисе: если (когда?!) мы потеряем государственность России, на планетарном пепелище нужно будет созидать новый мир. Для молодого этноса планета без России будет стройплощадкой для создания здания новой Империи. Имперские идеалы созидаются, но не возрождаются.
11. Героический эпос - начало долгого процесса самоосознания конкретного этноса. Героическая фантастика - это строительная площадка для формирования русского национального идеала для нации, которая еще созидается. Или никогда не будет создана, но останется субъектом истории в качестве андроновского народа. У сложившегося и старого этноса есть жанр исторического романа. В эпоху идеологических войн раскованное компьютерное сознание требует замены старому доброму историческому роману. Приоритеты меняются, но идеи остаются. Сегодня в России массовый интерес к роману “фэнтэзи” обозначает наличие у этноса духовной силы для перевоплощения во что-то иное. Поначалу для больного этноса экзотический напиток “фэнтэзи” действует в качестве сильнодействующего лекарства. Сбивает температуру. Общество вылечили, что дальше? Жизнь ради унитаза? Нет! В литературном образе молодой нации следует предъявить новую утопию. Утопический идеал всегда призывает в бой. Сатанизм современных СМИ превращает большинство наших читателей в обманутых дилетантов информационных войн. Молодые мозги, зараженные идеологией героев сатанинского бала оживших мертвецов, ускорят гибель государства Российского. Для всеобщего протрезвления нужен героический пафос Русской Библии. Год назад я спросил себя: “Где искать эстетику мужской дружбы и чистой любви, если не в литературной сказке, не в летописи сказочно прекрасной цивилизации?” Вопрос показалась мне простым и красивым как математическая формула. Я сел за кухонный стол и написал роман “Пророк” за шесть месяцев ночной авральной работы. Парадокс. Получился не сказочный персонаж, но образ национального идеала для этноса, не довоплотившегося в нацию. Образ этнического идеала, для народа, решительно отказавшегося от участи быть нацией торгашей и ресторанных официантов в туристической конторе “гранд Рашен”.
12. Мы живем в России, которую часто сравнивают с “шагреневой кожей”. На моих глазах страна уменьшается в размерах. Я живу в постиндустриальном обществе. Нигилисты завалили Империю в качестве кровавой жертвы на заклание богам разрушения. Они развеяли в пепел художественные идеалы прадедов, долго проживших под крепостными стенами Белой Империи. На исходе века мы потеряли дух коллективизма, облагораживавший наших дедов и отцов - созидателей Красной Империи. Мы потеряли и многое другое. Но остались русскими людьми. Поэтому не случайно понятие “Империя” стало одним из ключевых слов переводной и отечественной “фэнтэзийной” литературы. Лучшие образцы “фэнтэзи” - литература не для обывателя. Обыватель не любит “фэнтэзи”. Он воспитан на фотографическом реализме и развращен постмодернизмом. Но ему не устоять перед соблазном заголовка со словом “Империя”. Психологам и лингвистам еще предстоит объяснить тяготение читателя к энергетическому полю слова “Империя”.
13. Создание самобытной религии и новой цивилизации планетарного масштаба - такие подвиги по плечу русскому богатырю. Русская Библия - это пророческая литература. Это кузница героического характера. Идеал смотрится в зеркало родного этноса и видит свое зеркальное отражение в бесконечном числе двойников - народных героев. Исключительно роман “фэнтэзи” может накалить до белого каления утопический проект, соответствующий запросам русского этноса. В текстах самобытной религии сегодня заявлена идеология государственного патриотизма, которая поможет русскому этносу разрешить гамлетовские вопросы. Либо русский народ превращается в молодой этнос, либо доперевоплощается в нацию геополитического значения. В обоих случаях, на парусах жанра “фэнтэзи” Россия вырвется вперед и вверх, когда Запад и Восток останутся в мертвом штиле цивилизационного кризиса. Я уверен в том, что последний утопический проект человечества будет осуществлен по сценарию русского героического эпоса XXI века.
14. Грубо говоря, будем сегодня созидателями нового мира, выстоим в глобальном поединке России с силами Тьмы.
14. А завтра, когда для жителей одной шестой части суши патриотизм станет светской религией, романы героической фантастики будут названы “летописями”, мистической тайной или... священными текстами.
Заголовок вызывает неоднозначную реакцию? Между этими двумя понятиями не может быть ничего общего, - скажут читатели с большим стажем и им будут поддакивать маститые авторы. Юный аналитик начала 2000-х поискал бы общность между двумя явлениями, но в его компьютерном сознании фэнтази и русский патриотизм останутся двумя файлами из разных каталогов с жесткого и гибкого дисков. При работе над романом Пророк (1997) моя принципиальная позиция заключалась в том, что в эпоху информационных войн любимый жанр конца 1990-х способен стать чем-то большим нежели дряхлеющим пёстрообложечным драконом, стерегущим кошелек книгопродавца. Призвание авторов русского “фэнтази” состоит в разработке идеологии современного русского патриотизма? А в грядущем столетии жанр обещает стать животворным источником русской идеи? Так ли это? Давайте вспомним, что героическим эпосом были изустные предания, Гомером и летописцем Нестором оформленные в древние тексты. Конкретный слушатель воспринимал их в качестве образцовой формы проявления патриотизма. "Илиада", исландская сага или древнерусская летопись не были для современников самодостаточными артефактами, но воспринимались патриотическими текстами. Они воспитывали молодежь. Не пафос разоблачений стал патриотической реакцией на княжеские междоусобицы, но созидание нового и поиск небывалого. Так русские летописцы создали образ Святой Руси. Воины и политики осознанно превратили утопический образ в идеологический стержень новой государственной политики. Идею, зЗаявленную в летописях, славянский этнос воплотил в образе Великой Империи. Героический эпос традиционного общества и есть идеологический стержень патриотизма. А что из себя представляет жанр “фэнтази” как не попытку создать современный героический эпос? Сталкивая в заголовке равноудаленные понятия, я предлагаю разговор о перспективах развития героического эпоса дегероизированного общества. Я уверен, что в прямую (или косвенную - кому что нравится) задачу литературы входит помощь молодежи в разрешении вопросов: “Как? Из какого материала созидать новую Россию? И для чего?” Так ли мы все равнодушны к последствиям идеологических войн, в которых участвуем в качестве бойцов с завязанными глазами? В тексты русского “фэнтази” ответы могут быть заложены особым культурным кодом. В художественных образах романа “фэнтази” читатель вправе искать и находить пассионарную личность, максимально приближенную к этническому идеалу. Литературное произведение жанра “фэнтази” уходит глубокими корнями в сырой чернозем материнской цивилизации . Ибо настоящей силой наделен персонаж, близкий к литературному идеалу. Если выводишь главным героем откровенного сатаниста, разве ты пишешь книжку для русского читателя? Из чего создавать идеологию русского патриотизма? Сразу отметаем политические и экономические программы. Просто смешны цирковые номера рыжего и белого клоуна - экономиста Явлинского и шахматиста Каспарова. Не экономика, не официальная политика и не наукоподобная комбинаторика русскому этносу не помогут. Тогда на каком игровом поле должны быть заявлены идеи, способные вызвать в народе пассионарный толчок? обществом, то это героика факта. Публицистика. В худшем варианте, криминальный очерк. Телевизионный репортаж о конце мира с перерывом на рекламу жевательной резинки. В индустриальном обществе патриотизм укладывался в прокрустово ложе производственного жанра, представленного в лозунгах типа “больше по количеству, дальше на расстоянии и выше - в космос”. В индустриальном обществе на вершине Вавилонской башни герой действовал со словами: “Построим быстрее и выше! Опередим-таки чертей и Сатану”! Литературным героем Сатана становится на срок между изобретением телевизора и до появления компьютерных сетей . От Сатаны потребовали: “Умирайте быстрее и не мешайте нашему репортажу о катастрофе Вавилонского небоскреба!” В постинформационном будущем, - в которое Россия прорвется быстрее остальных стран мирового сообщества, - все будет по-иному. Сидя на загривке у дракона по имени Вавилон, безоружный персонаж будет бормотать себе под нос: “Я не знаю где искать Зло, но друзья мне помогут его одолеть”. И это прекрасно! Если присмотреться, то на прокуренных и пропитых лицах авторов русского “фэнтази” можно уивдеть отблески дальней грозы. Это первые лучи постинформационной революции, суть которой состоит в том, что человечество завтрашнего дня будет менее восприимчиво ко лжи СМИ. Политологи давно вычислили, что новое общество сделает резкий разворот в сторону традиционализма. В XXI веке через русский роман красной нитью пройдет мысль о простом человеке, которого обстоятельства вынуждают стать спасителем Вселенной. И здесь выясняется, что для первых ростков русского патриотизма XXI века жанр “фэнтази” есть идеальная игровая площадка. Повторюсь в определении: “фэнтази” - это современная попытка создания героического эпоса. А из глупых книжек мы знаем, что героический эпос характерен для родового общества. Так в голове у современного автора происходит короткое замыкание от двух мыслей, заимствованных из обществоведческих брошюр. Определенные условия должны выполняться для того, чтобы литература “фэнтази” дооформилось в идеологию русского патриотизма 2.001 года. В произведении жанра “фэнтази” не следует злоупотрелять обращениями в исторически нереальное прошлое. Чудовищный парадокс смутного времени проявляется в том, что горе-автор героизирует прошлое цивилизаций изначально враждебных русскому духу! Норманнские идеи, воплощенные в романах Марии Семеновой есть образец антипатриотизма. Пример подобного исторического штампа: логическое превращение романа “Викинги” в более толстую по объему историческую хронику “Два короля”. Рубчатой подошвой солдат НАТО попирает границы России, а обыватель валяется на диване. В качестве идеологического блюда современные обломовы глотают сюжеты о северных друзьях славянина-землепащца. Дайте ему закодированный сюжет из нашего настоящего или будущего! Дайте придуманный русский мир! "Фэнтази" - не коммерческое чтиво, это ядро героическго эпоса придуманного мира. Его придуманность лишь в том, что этого мира пока нет. Он только намечается. Он будет! Сразу и хочется задать вопрос, а так ли нам всем безразлично, какой фантомный мир создается авторами волшебного жанра? Черный или белый? Самсозидающийся или с гноем на дряхлых мышцах? И так ли безумна мысль о том, что коллективный персонаж, созданный авторами черного “фэнтази”, напоминает прожорливого дракона, который с громким урчанием натовских танков докушает ошметки русской цивилизации? Романы постмодерниста Ника Перумова грешат эстетизированием сатанизма. Было бы наивно перед коллегами по перу выдвигать категорическое требование навсегда отказаться от игры во что-то подобного. Русский патриотизм и русское “фэнтази” не совместимы с сатанизмом Черной Мессы! Внешне сатанинское “фэнтази” по общему набору компонентов напоминает нормальную литературу, но является ли таковой? Это спорный вопрос. Черный пудель, прикармливаемый с русской ладошки, - это злая карикатура на текстовую магию жанра “фэнтази”. При невыполнении второго условия не с острым мечом останемся мы наедине с идеологическим врагом, а с детской погремушечкой. Два слова о том, почему и в дальнейшем будут происходить подобные перехлесты. О Семеновой. Мы этнос с огромной исторической плотностью прожитых лет. Всегда будет чмслиться в кассовых чемпионах псевдоисторический роман . К сожалению, “псевдо”. Российский обыватель не обладает достаточными знаниями и интуицией, чтобы требовать исторической правды. Есть в школьных учебниках глава о норманнах, значит нужны толстые книжки с интеллектуальным рейтингом лживого школьного учебника. Странная логика. Вожделеете правды Истории в художественной форме, пишите романы по “новой хронологии” академика А.Т.Фоменко. После знакомства с его статьями нельзя без смеха читать любую квазихудожественную белиберду о строителях русской государственности с поганками в рыжих бородах. Поганки отдельно, рыжие бороды отдельно. О Перумове. Читатель готов согласиться с тем, что в романе “фэнтази” должен быть элемент мистики. Иногда это помогает свести границы жанра к абсурдной характеристике, которую дал “фэнтази” один дотошный читатель: Это книжки про драконов. Если автор назовет драконов динозаврами, то его книгу будут продавать в серии Путешествия во времени. Если их сделать говорящими, то это - космический контакт с иным разумом. Но обыватель проще смотрит на вещи. Он считает “сатанизм” синонимом понятия “странное”. И в этом видна издевка нашего хвостатого оппонента. Откуда обывателю знать, что в сознание его детей сатанизм входит через жанр, обязанный разоблачать Зло с большой буквы? Ну не умеет автор “Воина Великой Тьмы” снимать обаяние зла по рецептуре фольклора или энергетикой юмора! Не дано. Графоман может назвать свой опус “Русским мечом”, но и под столь красивым и многообещающим заголовком скрывается слизь из чужих мыслей и школьных фраз. Сатанист Перумов, по коммерческому требованию книжного рынка переодевщийся в скомороха-гусельника - это тот случай, когда книжки об антитерроризме служат пособием для начинающего террориста. На мой взгляд, недавно наблюдаемый расцвет жанра связан с неутолимой жаждой по традиционализму. Читателю хочется настоящего героя и хочется глобального поединка между Добром и Злом. Не ищите названных элементов, ни в политике парламентаризма, ни по обе стороны рыночного прилавка. Пошлость капиталистической России доводила Достоевского до эпилептических припадков. И нашим современникам пошлость не прибавляет вдохновения. Не ищите героя в современной русской литературе. Его нет и не может быть в современной литературе, отравленной карнавальной дурью постмодернизма. Постмодернизм - это литература без героя. Может быть, постмодернистское “фэнтази”. Это ужасно глупо и пошло. Но не бывает “фэнтази” без героя. Теоретически у жанра “фэнтази” есть то, в чем сегодня нуждается кастрированная идеология русского патриотизма. Герой Для читателя, разочарованного действительностью и литературой, русское “фэнтази” рубежа веков обещает стать не сказкой, но героическим эпосом недалекого будущего. Империей мечты. Утопией информационного общества. Не лгите нам о “черной дыре” в историческом прошлом России! Не предлагайте нам в качестве сказочного персонажа зубодробительных молодчиков! В том месте, где соприкасаются два литературных жанра - “фэнтази” и криминальный роман - я вижу подводное течение и опасные рифы, которые станут кладбищем для многих литературных персонажей. Литературный герой и идеология фашизма - особая тема. Русское “фэнтази” и русский фашизм - крайне актуальная тема. Но фактически данные темы далеко отходят за границы игрового поля, обозначенного в заголовке. Уверен, что не следует закрывать глаза на пограничную территорию жанра. Идеология фашизма формируется через культ сильного героя. Истоки русского фашизма в насильственной криминализации массового сознания. Но вот парадокс - умный и сильный персонаж чувствует себя крайне неуютно в криминальном романе. Настоящему русскому богатырю негоже участвовать в бандитских или шпионских разборках, прятать нож в рукаве и бить щипастым кастетом по вставной фарфоровой челюсти. Да, в России у криминальной литературы всегда будет массовый читатель, но идеального героя ей не отыскать. Почему? Русское дело есть подвиг созидания. ЗАКОНЫ ЖАНРА “ФЭНТАЗИ” ТРЕБУЮТ СИЛЬНОГО ГЕРОЯ. Но русская душа протестует против “белокурой бестии”, сжигающей наш мир для энергетического прорыва в иную реальность. Россия на карте современного мира и есть град Китеж компьютерных времен! Так опишите ее до последнего атома! Помогите ей очистится. Объясните русской красавице, что она красавица, а не обезьяничающая кокотка. К авторам XXI века хочется обратиться с призывом: играйте в анаграммы! Если автор придумал страну “Соборию”, то у миллионов сибиряков пульс зачастит! Девятый вал криминальных романов схлынет с началом процесса возрождения России из пепла. “Фэнтази” призвано созидать, а не разрушать. Или пародировать. Русское “фэнтази” - это оружие для русского человека в момент прогнозируемого “конца истории”. Главный мой парадокс, выстраданный по ходу работы над романом “Пророк”, заключается в тезисе, впервые опубликованном в 1995 году. Если (когда?!) мы потеряем государственность России, на пепелище нужно будет строить новый мир. Россия обреченна на проигрыш в тотальной идеологической войне, если, в результате наблюдаемых мутаций, мы получим криминальное “фэнтази”. Молодые мозги, зараженные идеологией героев сатанинского бала и криминальной сказки, ускорят гибель государства Российского. В условиях войны всех против всех автор “фэнтази” не может оставаться Ледяной Королевой, творящей ради наживы или на потребу телевизионным зрителям. Проржавевший корабль “Россия” быстрее уйдет на дно, наткнувшись на безобидную книжку в пестрой обложке. Входило ли в глобальный сценарий недругов России, догадка о том, что в самой читающей стране мира именно макулатурному горе суждено стать последним айсбергом идеологической войны? Фэнтази - это строительная площадка для формирования национального идеала для нации, которая еще созидается. Героический эпос - начало долгого процесса самоосознания конкретного этноса. У сложившегося и старого этноса есть жанр исторического романа. В эпоху идеологических войн раскованное компьютерное сознание требует замены старому доброму историческому роману. Приоритеты меняются, но идеи остаются. Сегодня в России массовый интерес к роману “фэнтази” обозначает наличие у этноса духовной силы для перевоплощения в нацию. Если у этноса постиндустриального периода нет “фэнтазийных” текстов, мы не имеем дела с нацией. Поначалу для больного этноса экзотический напиток “фэнтази” действует в качестве сильнодействующего лекарства. Сбивает температуру. Общество вылечили, что дальше? Жизнь ради унитаза? Нет! В литературном образе молодой нации следует предъявить новую утопию. Утопический идеал всегда призывает в бой. Приведу образное сравнение. инструкция по пользованию автоматом нужна дилетанту, попавшему на передовую линию огня. Сатанизм современных СМИ превращает большинство наших читателей в обманутых дилетантов информационных войн. Для протрезвления им нужен героический пафос жанра “фэнтази”. Год назад я спросил сам себя: “Где искать эстетику мужской дружбы и чистой любви, если не в литературной сказке, не в летописи сказочно прекрасной цивилизации?” Вопрос показалась мне простым и красивым как математическая формула. Я сел за кухонный стол и написал два романа - “Пророк” и “Мечелов”. Получилось ли? Осуществится ли? Понять вопрос можно, если знать мысль, которой руководствовался автор. “Героическое “фэнтази” - это придуманный мир, по ошибке его создателей - наших современников - отброшенный в архи-далекое историческое прошлое, отчего никому из ныне действующих народов никак не удается разыграть на планетарных подмостках эпический миф как трагедию будущего для всего человечества. Пока не удается? В завершение приведу один абзац о понятии “Империя”, что обещает стать ключевым словом в многотомном эпосе, описывающем любой придуманный мир истинно русского автора. Мы живем в России, которую часто сравнивают с “шагреневой кожей”. На наших глазах страна уменьшается в размерах. Мы живем в постиндустриальном обществе, пеплом развеявшем художественный реализм прадедов, живших при Белой Империи. Мы потеряли дух коллективизма, облагораживавший наших дедов и отцов - созидателей Красной Империи. Мы потеряли и многое другое. Но остались русскими людьми. Поэтому не случайно понятие “Империя” стало одним из ключевых слов переводной и отечественной “фэнтазийной” литературы. Лучшие образцы “фэнтази” - литература не для обывателя. Воспитанный на фотографическом реализме и развращенный постмоденизмом, обыватель не любит “фэнтази”. Но и ему не устоять перед соблазном заголовка со словом “Империя”. Психологам и лингвистам еще предстоит объяснить тяготение читателя к энергетическому полю слова “Империя”. Фэнтази - империя духа. Исключительно роман “фэнтази” может накалить до белого каления утопический проект, соответствующий запросам русского этноса. Создание национальной самобытной религии и новой цивилизации планетарного масштаба - такие подвиги по плечу русскому богатырю. Русское “фэнтази” - это идеология патриотизма, которая поможет русскому этносу доперевоплотиться в нацию геополитического значения. На парусах жанра “фэнтази” Россия вырвется вперед и вверх, когда Запад и Восток останутся в мертвом штиле цивилизационного кризиса. Я уверен в том, что последний утопический проект человечества будет осуществлен по сценарию русского героического эпоса XXI века. Грубо говоря, будем cегодня фантазерами, выстоим в глобальном поединке России с силами Тьмы. А завтра, когда для жителей одной шестой части суши патриотизм станет светской религией, романы “фэнтази” будут названы “летописями”, мистической тайной или... священными текстами.
1. Глава из "Лорибуки" "О новом национальном идеале" впервые была опубликована под заголовком "О РУССКОМ национальном идеале" в газете "Пророчества и сенсации".
“Горькое слово “русские” “Авангард”, многотиражка завода КДА (г. Кокчетав, Казахстан) от N 48 от 27 ноября 1993 года, с.1 и 4.
“Беседа с Сергеем Кургиняном: “Россия - это пыль в пустоте”
“Тера-пресс”, городская газета Соснового Бора N 23 (69) от 9 июня 1995 года.
“Жанр “фэнтази” как идеология русского патриотизма” Проблемная статья. Машинопись. 1996.
“Интеллектуальная свобода как творчество” Проблемная статья. Машинопись. С рукописным отзывом профессора Марианны Такс Чолдин из Иллинойского университета (штат Иллинойс, США). 1996.
"Круг интересов ученого" “Степной маяк”, ежедневная газета Кокчетавской области, N 204 (10785) от 22 октября 1985, с.4.
“О русском национальном идеале” Брошюра. Самиздат. Санкт-Петербург, 1996.
“Патриотизм как государственная идеология 2.000 года?” “Уик-энд”, приложение к городской газете Соснового Бора “Маяк” от 17 июня, 1995 года, с.3.
“После гибели русского этноса” “Новый Петербург”, N32 (287) от 21 августа и N33 (288) от 28 августа 1997 года, с.5.
“Потерянный роман Достоевского” “Новый Петербург”, N 35 (N 240 - ошибочно вместо N290) от 11 сентября и N 37 (N 292) от 25 сентября 1997 года, стр. 5.
“Пророк” “Новый Петербург”, N26 (281) от 10 июля 1997 года, с.4.
“Школа русского патриотизма” Проблемная статья. Препринт. 1995. Санкт-Петербург, декабрь 1997
Смотрите архив газеты "Пророчества и Сенсации", номера №1-641
"Запахом исторического забвения впервые потянуло не от дешевой (одной на двоих!) рубашки, составлявшей собственность Базарова и Раскольникова, но от голландского белья двухглавого монстра по имени "Онегин-Пушкин"
Анатолий Юркин, "О новом национальном идеале"
Поиск слова "цивилизация" при строгом соответствии выдает на этом сайте ссылки на 83 текста. Ищите: "интеллект" - 17, "наркотики" - 12 и т.д.
Источник: Анатолий Юркин. "Об утрате патриотизма в истории русской литературы". Из газеты "Петроградский курьер", 1999, N5, стр. 1 и 4.
Анатолий Юркин. "Об утрате патриотизма в истории русской литературы" (полный вариант). Газета "Пророчества и сенсации", 1999.
Анатолий Юркин. "Об утрате патриотизма в истории русской литературы". Брошюра самиздата. Спб, 1998, всего стр. 13.
Анатолий Юркин. "Патриотизм как государственная идеология 2.000 года?". Газета "Уик-энд" (Сосновый Бор), 1995, 17 июня, стр.3.
Анатолий Юркин. "Атлантида русского патриотизма". Газета "Пророчества и сенсации", 1995.
Анатолий Юркин. "Гамлетовские вопросы русского патриотизма". Газета "Пророчества и сенсации", 1995.
Анатолий Юркин. "Жанр “фэнтази” как идеология русского патриотизма". Газета "Пророчества и сенсации", 1995.
Анатолий Юркин. "Школа русского патриотизма". Газета "Пророчества и сенсации", 1995.
Анатолий Юркин. "Партийный патриотизм как национальная катастрофа России (Продолжение статьи “Синдрома господина Голядкина”). Газета "Пророчества и сенсации", 1995.
Оглавление
