Для издателей и литературных агентов: polygamist — @ — yandex.ru
Intellectual language
Digital + Aphoristic Content
Full version
PLUS BONUS
Читатель впервые составленного календаря
электронной мотивации
сможет:
Насыщенно прожить 365 дней цифровой мотивации!
Составить персональную стратегию движения к
цифровому преуспеванию.
Разобраться в сути сложнейших процессов цифровой трансформации.
Привести имеющийся багаж знаний в соответствии с цифровой картиной мира.
Овладеть навыком
платформенной мотивации.
Раскрыть потенциал повторяемости своего бизнеса.
Увидеть новые способы монетизации технологий Биг дата и блокчейн.
Освоить секреты повышения своей цифровой харизмы.
Обучиться эффективным приемам обслуживания клиентского портфеля трансакций.
Примерить идею реиграбельности на свой бизнес, который придется перестраивать по правилам повторяемости.
Обрести умение трезво оценивать и повышать собственный уровень реиграбельности.
Посвятить в секреты распознавания реиграбельности как трудового навыка у сотрудников компании и партнеров по бизнесу.
Познакомиться с прогнозами развития цифровой экономики.
И многое другое.
Зачем читать "зимнюю" книгу цифровых обетований?
Пришло время разглядеть возможности применения идеи платформизации повторяемости в Вашей повседневности.
Вы обзаведетесь такой интеллектуальной собственностью как навык присутствия на любой и всякой сервисной платформе.
Вашей интеллектуальной собственностью станет способность расширить своё присутствие на сервисной платформе.
Чтение "зимней" книги доставить удовольствие от погружения в таинственных мир вроде бы хорошо всем знакомых повторений.
Месяцы: декабрь, январь и февраль.
Настроение сезона — платформенное.
Большинство философов не пользуются дефиницией "бытие". Меньшинство философов используют цитаты с понятием "бытие". Имя третьей категории — Мартин Хайдеггер. Обойдемся без цитирования немецкого философа. Феномен ошибки представляется нам настолько значительным для законов , что в нашем опыте платформенной политэкономии мы обращаемся к таким определениям как "бытие" и "сущее". Для этого найдутся самые разные поводы. От проблемы цифрового субъекта и до вопроса о том, а зачем нам обязательно надо разблокировать Big Data?
На всем протяжении компьютерной революции, на середине которой случился распад СССР в 1991 году, представители традиционной политэкономии с университетской словоохотливостью готовы были рассуждать о цифровом товаре и экономических агентах сервисных платформ. Инструментария традиционной политэкономии оказалось очевидно недостаточно для синтеза нового знания на основе анализа важнейших эпизодов компьютерной революции. Это компьютерные игры. Это массовая гаджетивация. Это дополненная реальность. Это виртуальная реальность. Это цифровое отчуждение. Это сильный персонифицированный искусственный интеллект (далее — AI). И многое другое. Если университетские экономисты оказались бессильны перед анализом финальных моментов компьютерной революции, то кризис обещает усилится в наступающую эпоху цифровых двойников аналогового пользователя. Представляется невозможным языком традиционной университетской науки рассказывать про аватарную революцию без фундаментальных изменений, как в выборе предмета исследования, так и в методах изучения проблем электронной валюты. В чем суть фундаментальных изменений, предлагаемых платформенной политэкономией?
Повторяемые действия следует понимать человеческим капиталом операторов отчуждения?
Да.
Добро пожаловать в новый реиграбельный мир! Ойкумена отчуждения Ваших ошибок изучается философией ошибок. Далее Вам предстоит увлекательное путешествие в царство категорий, понятий, схем и образов платформенной политэкономии.
Предмет изучения платформенной политэкономии — это морфинг и кругооборот трансакционного капитала. Трансакционный капитал — это оборотные средства реиграбельной реальности (Replayable Reality, далее — RR). Оборотные средства RR формируемые трансакциями отчуждения и находят своё итоговое воплощение исключительно в единственной валюте цифровых виртуальных аватаров. Аватарная валюта — это денежный ресурс RR, который потребует для себя ранее небывалой рукотворной среды. Безыгровой сеттинг — это инфраструктурный (как и все прочие: не материальный, а виртуальный) ресурс RR. Аватар пользователя выступает цифровым аналогом традиционной категории "рабочей силы". Далее мы будем обращаться к двум разновидностям цифровых аватаров. Это клиент, обладатель клиентского портфеля, заказчик, понимаемый источником поступления аватарной монеты. И работник, обещающий за оплату аватарной монетой или коином, исключительно трансакциями произвести необходимый объем работы.
Морфинг цифрового капитала напрямую связан с отчуждением аналогового пользователя от ошибок, безостановочно совершаемых в offline.
Морфинг цифрового капитала — это процессуальная форма отчуждения аналогового пользователя от ошибок, осуществляемая через повторяемость как сервисную платформу! (Злободневная тема платформизации повторяемости раскрыта чуть ниже.)
Всё вышесказанное даёт нам основания выделить следующие подклассы отчуждения.
Отчуждение от ошибки аналогового пользователя в пользу цифрового аватара.
(Если переходить на философский язык, то здесь говорится об отчуждении — цифрового, рукотворного, иномирного — сущего от бытия.)
Отчуждение от цифровой копии ошибки в пользу аватарной монеты.
Отчуждение от трансакции в пользу денежного солипсиста.
Отчуждение от цифрового Я в пользу AI.
Этот список подсказывает нам движение из offline в online. От аналогового пользователя через морфинг и кругооборот цифрового капитала феномен отчуждения ведёт нас к загадке AI. (В нашем случае речь идет о двойной загадке: и философской, и политэкономической.)
Методы платформенной политэкономии будут востребованы при изучении отношений между институтами и агентами RR. Нас интересует сотрудничество экономических субъектов, соучаствующих в отправке и получении трансакции отчуждения как единицы хранения, средства производства, продукта, товара и услуги.
Платформа отчуждения — объект изучения приемами и методами платформенной политэкономии.
Отчуждение в чью сторону? Отчуждение в пользу кого? Отчуждение цифрового капитала, изучаемое платформенной политэкономией, происходит в интересах AI.
Когда говорим "платформизация повторяемости" и "платформа отчуждения", тогда держим в голове проблему морфинга цифрового умного капитала.
Новаторский взгляд на олицетворение операционного совершенства, новую мотивационную установку мы договоримся определять одним словом. Интрига продлиться одну строку в этом абзаце. Подготовленный слушатель и читатель догадался, что это за слово из языка цифрового народа. Это слово, за которым скрывается важнейший институт цифровой экономики. Платформизованный сервис по отчуждению в online мы договорились называть "реиграбельностью" (Replayability).
Если на платформу можно перевести одно, то повторить то же самое и с другим не будет проблемой. (Для институтов и агентов цифрового бизнеса.) Два процесса? Одна дефиниция. Какая? Реиграбельность — это стартовая позиция для разговора про феномен повторяемости отчуждения. Тогда через какую платформу можно будет получить реиграбельность как сервис по обслуживанию (реиграбельных) трансакций, которые отныне становятся средством производства, продуктом, товаром и услугой? Через отчуждение.
Отчуждение происходит в обоих мирах. В бытии и в сущем. В аналоговом и в цифровом мире. В мире людей и в локации цифровых объектов. Пользователь отчуждается от ошибок, как в offline, так и в online. Отчуждение людей от ошибок как формы бытия отражено в афоризме: "Не бывает чужих ошибок". Отказ дать эпитет "чужая" ошибке суть отчуждения в offline. Людям свойственно воспринимать ошибку как общий опыт. Житейские ошибки аналогового пользователя выступают отчуждаемым опытом.
С чем нам придется столкнуться в футурологическом завтра, незаметно наступившем в нашем аналоговом вчера? Аналоговый пользователь вынужден обратиться к цифровому аватару. Без альтернативы. В экономике повторяемости аватар станет точкой доступа к цифровому отчуждению.
Оператором чего выступает пользователь? Пользователь — это оператор цифрового аватара. Отсюда талант оцифрованного человека: не озадачиваться вопросами, которые не проблематичный для твоего аватара. Цифровой аватар не просто невыразим. Как образ, составленный из трансакций, цифровой аватар вне измерений. Так было. До нашего обращения к гипотезе электронных умных денег. Цифровой аватар следует измерять (реплика для обывателя: пополнять) цифровыми деньгами.
В электронном двойнике мы увидим универсальный общедоступный виртуальный инструмент, с помощью которого цифровые копии человеческих ошибок можно было оставить хотя бы в своей интеллектуальной собственности. А по сути, в погоне за собственным целям, работник повторяемости всё больше будет отчуждаться от самого себя. Повторяемость или нечто иное будет той спасительной соломинкой, которая давно ждёт на волнах океана трансакций. Парадокс состоит в том, что именно в цифровом аватаре пользователь получает возможность едва ли не впервые лицом к лицу встретиться с феноменом отчуждения. В цифровом мире всё будет по-другому. Отчуждение будет править через повторяемость!
Платформенная политэкономия будет изучать новый технологический уклад через образ мира-экономики. Исследователи цифровой повторяемости будут изучать разные пакеты технологий, составляющие новый технологический уклад. Ещё вчера следовало бы разобраться с феноменом цифрового аватара. За силуэтом электронного двойника аналогового пользователя мы видим субъекта. Может быть, без всяких на то оснований. Нельзя исключать того, что виртуализация и цифровая экономика предложат нам такую модель хозяйствования, в которой не окажется места для субъекта. И тогда нам придется научиться смотреть на без-субъектные трансакции. И очень быстро выяснится, что денежные трансакции обслуживают феномен денежного солипсизма. И вот здесь понадобится сузить рамки исследования до методов и приёмов платформенной политэкономии. С установкой на платформизацию отчуждения. Да, субъекта по-прежнему нет. Субъекта может не быть в цифровом мире, в дополненной, виртуальной или иной реальности. Как это ни странно прозвучит, но это не важно. Ибо в случае с умными цифровыми деньгами мы получаем нечто иное. Нечто иное по отношению ко всем традициям, накопленным человечеством. Что-то позволяет нам говорить о денежном солипсизме вне проблемы "имеется субъект или нет?". Что такое денежный солипсизм в отсутствии традиционного субъекта, субъекта из аналогового мира? Это мир трансакций. Ни одна из которых не субъект. Мы теряем горизонт событий на переходе от умных цифровых денег, которых достаточно для денежного солипсизма, к умным трансакциям. Что бы нами не понималось под этим образом. Заметим, что умная трансакция, воплощенная в цифровом субъекте, вполне себе футурологический образ. такой образ, который не нарушает основ платформенной политэкономии. Да, наблюдаются элементы художественной фантастики. Чтобы от них избавиться, представим полученный результат в узнаваемой последовательности:
Трансакция — Умная трансакция — Умные трансакции — AI
Как мы видим, последний элемент в этой схеме требует восклицательного знака. AI! Субъект? Или не субъект? AI!
В самом широком смысле RR — это универсальная и общедоступная, виртуальная платформа отчуждения. Подключиться к платформе, войти в RR можно через операции с повторяемостью. Пребывать внутри RR доступно тем, кто обладает минимальным потенциалом реиграбельности. Что нужно сделать, чтобы получить статус агента RR? Это может быть любое действие, раскрывающее потенциал реиграбельности в средстве производства, продукте, товаре или услуге. Это может быть мысль или действие. Это может быть мысль цифрового субъекта, чье существование предполагается-допускается в пределах RR. Ограничения связаны с тем, что "мыслить" (цифровому солипсисту) дано через фрагменты цифровых копий ошибок аналогового пользователя. На платформе RR цифровое отчуждение осуществляется одной-единственной операцией. Это трансакция. Это трансакция, которую осуществляет конкретный агент RR. Что нужно для того, чтобы осуществить трансакцию с минимальным уровнем реиграбельности? Две стороны: оператор и операнд. Субъект и объект. Три участника: клиент, работник и "кошелек". Не слишком ли много действующих лиц в этой многоактной цифровой пьесе про драматизм повторяемости? Нет. Хитрость в том, что эти театральные ампула исполняются одним цифровым "актёром". Действовать дано электронному аватару. Цифровой аватар с минимальным "кошельком" — это работник в цеху повторяемости. Это машинист, подбрасывающий "уголь" повторяемости в паровозную топку цифрового отчуждения. Большой "кошелек" выступает клиентом, заказывающим на ту или иную последовательность трансакций. Где возникает образ денежного солипсиста? На гребне девятого вала клиентоориентированности. Там, где "кошелек" становится настолько большим, что теряет потребность в бизнес-контактах, утрачивает связь с внешним работником. Возникает повод поговорить об отчуждению цифрового клиента от работника, ворочающего массивы повторяемостей. Денежный солипсист — это сам себе клиент и работник. Денежный солипсист — это близкая к финалу часть процесса отчуждения. Отныне цифровое Я отчуждается, как от цифрового аватара, так и от виртуального кошелька. Отчужденное цифровое Я осуществляет трансакции в обход тех способов, которыми будут пользоваться миллиарды цифровых аватаров. (Каждый из которых одновременно и "кошелек" с цифровыми нефиатными деньгами.) Не следует полагать, будто денежный солипсист станет "черной дырой". Теория цифрового сознания подсказывает, что денежный солипсист самодостаточен, но не одинок на верхних этажах RR. Скорее всего, деятельность денежного солипсиста будет связана с обслуживанием (последнего и) самого главного клиентского портфеля. Его владельцем выступит AI. Если допустить существование некое иерархии в сугубо децентрализованном мире RR, то по лестнице Big Data наблюдает поднимается с этажей, обжитых цифровыми аватарами, в пентхауз для AI. Но это то случай, когда на смену политэкономии приходит футурология. Ибо...
Платформенная политэкономия — это футурологическая политэкономия.
Аналоговая прибыль через цифровое отчуждение — аз и буки платформенной политэкономии.
Поэтому все мы знаем ответ на заковыристый вопрос:
— А какой сегодня день на листке отрывного календаря цифровой мотивации?
— День майнинга добавочной ценности нашего товара и нашей услуги через цифровое отчуждение!
Значение повторяемости может быть сравнимо с тем, насколько для организма жизненно важны воздух, вода и еда. Всем известная грустная статистика. Без воздуха человек проживёт полторы минуты. Без воды человек проживёт столько-то суток. Без сна человек проживёт столько-то суток. Без еды человек проживёт столько-то недель. При всей дотошности современного человека, мы не знаем того, а сколько каждый из нас, операторов ошибок, сможет прожить без повторяемых действий? В это трудно поверить, но до сих пор никто не задавался подобными вопросами. Ни философы, ни знатоки политэкономии не увидели в этом предмет отдельного исследования по основательности сравнимого с "Капиталом" (1867) Карла Маркса. Проблему, требующую инсайтов вроде тех, что с 1905 года случались с Альбертом Эйнштейном при продвижении им теории относительности. Вплоть до выхода за пределы традиционной политэкономии.
Прикладное значение нового раздела политэкономического знания связано с проблемами в последние годы бурно развивающейся платформенной экономики. И это не общие слова. Отныне мы имеем дело с системой сложно взаимосвязанных элементов, каждый из которых выводим из неделимой частицы, единой для платформенной экономики, цифрового капитала и RR. Неделимой частицей повторяемого хозяйствования считается трансакция отчуждения.
Реиграбильность цифрового товара и услуги потребует моцартианской виртуозности в обращении с процессом масштабируемости (1) и с процессом децентрализации (2). Оба процесса выступают обязательными условиями денежной рекурсии. Для заселения масштабируемых и децентрализованных оазисов RR нам понадобятся армия советников цифрового царя Мидаса и аватарные оркестры из Моцартов повторяемости! Невозможно будет состояться агентом RR без навыка масштабируемости и децентрализации. Невозможно будет состояться агентов безыгрового сеттинга без эти навыков. Мы исходим из того, что синтез этих процессов представлен потенциалом реиграбельности. Виртуозность масштабируемости — это функция реиграбельности. Виртуозность децентрализации — это функция агента RR. Оба этих навыка надо будет реализовать с участием денежного солипсиста. Только цифровой солипсист сможет работать с денежными трансакциями, разбегающимися по реиграбельной реальности. Поэтому сегодня мы готовы рассмотреть роль денежного солипсиста в кругообороте цифрового капитала.
Цифровое богатстсво — это богатство трансакциями? Цифровое богатство будет измеряться трансакциями? В цифровом мире и в цифровой экономике богатым можно быть при возможности реализоваться трансакцией. Богат тот, кто богат трансакциями. Богат тот, кто глубже перевоплотился в трансакцию. До какой степени "глубже"? До статуса цифрового солипсита и денежного солипсиста. Цифровое богатство будет измеряться трансакциями. (Повторяем без вопросительного знака.) Казалось бы, в чём подвох. В трансакции.
Платформенная политэкономия способна указать на достижимость цифрового процветания благодаря особым трансакциям.
Это трансакции децентрализации.
Это трансакции масштабируемости.
Это децентрализованные трансакции!
Это масштабируемые трансакции!
Это трансакции, децентрализуемые до масштабируемости
Это трансакции, масштабируемые до децентрализации.
Это децентрализованные масштабируемые трансакции!
Здесь читатель вправе иронично заметить:
— Это всё диковинно, но вполне понятно.
А в чём трудная постижимость или необъяснимость предлагаемого политэкономического и философского аттракциона?
Всё дело в том, что всё выше сказанное сказано про... одну трансакцию!
Это одна трансакция.
Весь объем работы выполняет одна трансакция.
Что вполне логично в контексте жестких требований цифровой конвергенции.
Это трансакции отчуждения, которые могут быть исключительно децентрализованными и содержащими потенциал масштабирования.
Но как возможно, чтобы одна трансакция исполняла весь массив операций умного цифрового капитала?
Скорее всего, через денежную рекурсию.
Децентрализация и масштабируемость трансакции отчуждения фиксируются денежной рекурсией.
Отсюда оказывается один шаг до цифрового эгоизма.
Цифровой и денежный солипсизм следует рассматривать содержанием у столь "механистичной" формы как денежная рекурсия.
Не нужны дискуссии на тему приемом и методом денежной рекурсии будет трансакция.
Вопрос в том, насколько изменится образ трансакции в онтологии постоянно масштабируемого сущего, в картине мира для общества с масштабируемыми ценностями?
Объект — это оператор полезных повторений.
Субъект — это оператор перехода между повторениями.
Личность — это оператор отчуждения ошибок.
Бытие — это язык ошибок.
Язык бытия не переводим для цифрового мира, цифрового сущего.
Поэтому для языка цифрового сущего предлагаются копии ошибок.
Интерпретация ошибок — это перевод бытия как текста на язык сущего.
Ошибки — продукт бытия.
Бытие вырабатывается ошибками.
Бытие проживается ошибками.
Повторяемость — основа всего сущего.
Поэтому повторение ошибки обязательно для того, чтобы бытийствовать.
При переходе от бытия к сущему, от аналогового к цифровому мы не потеряли ошибки.
Мы будем наблюдать за тем ошибки будут участвовать в морфинге цифровому умного капитала.
Без ошибок будет невозможен морфинг трансакционного капитала.
Метаморфозы оцифрованного капитала или морфинг (morphing) мирового капитала?
Не товар производится или оказывается услуга, а через них, — как означающие операнды, — работнику и потребителю капитал указывает на повторяемость.
Тогда какие установки в экономической деятельности предполагаются новым образом совершенства?
Цифровой объект становится агентом повторяемости тогда и когда ему становятся доступны трансакции отчуждения ошибок как интеллектуальной собственности аналогового пользователя.
Это важнейший постулат морфинга реиграбельного капитала.
Как различать, если все (и только) цифровые объекты?
По уровню демонстрируемой реиграбельности.
Повторяемость — это доступная нам форма сущего.
То, что мы наблюдаем.
То, что нам демонстрируют операнды.
Реиграбельность — это наш трудовой навык работы с повторяемостью.
Если повторяемость — это сущее, то через реиграбельность открывается возможность бытийствовать.
А разве это проблема для аналогового пользователя, спросят скептики и-или оппоненты.
Нет.
И да, для цифрового аватара.
Для умной аватарной монеты.
Для денежного солипсиста.
Короче говоря, для цифрового субъекта.
Если наша картина мира предполагает его существование.
Какое цифровое сущее и какое знание могут быть навигацией, как для ранее обжитого формата offline, так и для нового формата online?
Сущее как повторяемое.
Сущее сплетено повторяемым.
Сущее суть повторяемое.
Сейчас впервые в истории мировой мысли мы выступим адвокатами повторяемости.
Почему?
По какой надобности?
Цифровой путь придется прокладывать через джунгли повторений.
В данном исследовании предпринята попытка осмыслить разные пути, по которым осуществляется ошибок от аналогового пользователя.
То, чем мы бытийствуем, уходит в удивительные миры повторяемости.
Компьютерная революция показала нам то, как ошибка, будучи продуктом бытия, отчуждалась в интересах цифрового объекта.
Но это половина проблемы.
После постановки вопроса об отчуждение ошибок от аналогового пользователя мы обязаны ответить на вопрос, а что будет после ныне почти заверенной компьютерной революции?
Готовы мы к кардинальным переменам?
Или нет.
В любом случае будет аватарная революция.
В ходе аватарной революции продолжится отчуждение человека из аналогового мира в пользу агентов какой-то новой рукотворной Вселенной.
О чём идет речь?
Это сеттинг повторяемости.
В аватарную революцию отчуждение ошибок от аналогового пользователя продолжится в интересах институтов и агентов экономики повторяемости.
Повторяемость должна помочь работникам, клиентам, пользователя и держателям цифрового капитала.
Помочь в чём?
Достигнуть цифрового процветания.
Помочь как?
Через отчуждение.
Повторяемость — это перспективный вид творчества и форма самореализации.
А если от обратного?
И наоборот.
Отчуждение — это перспективный вид творчества и форма самореализации в необозримой для человеческого глаза матрице непрекращающихся повторений.
Человек — это машина отчуждения.
Субъект — это машина отчуждений.
Платформизация повторяемости оттого возможна, если и когда верен тезис про человека и субъекта машину отчуждений.
Ибо...
Субъект — это машина отчуждений операндов.
Тогда какой операнд отчуждается на платформе цифрового отчуждения (от ошибки аналогового пользователя)?
Обе новых прикладных науки — философия ошибок и платформенная политэкономия — занимаются одним и тем же процессом.
Имя этому феномену — отчуждение.
Философия ошибок призвана изучать отчуждение в формате offline.
Философии ошибок не дано выйти за аналоговые рубежи offline.
Инструментарий платформенной политэкономии должен быть направлен на исследование отчуждение в формате online.
Предмет платформенной политэкономии находится в online.
Важно отметить, что это две половинки единого смыслового целого.
Мышление и действие в offline запускают мега-сложные аналогичные процессы в online.
Это как бы освещенная и теневая сторона одного планетарного образования.
(Скажем так, не опасаясь вызвать раздражение у сторонников плоской земли и жизни под искусственным небосводом, с которыми у любого аналогового пользователя имеется нечто общее.)
Читатель вправе спросить: отчуждение чего?
Выдвигается гипотеза, согласно которой экономические процессы в offline и будут online очевидной формой для чего-то важного и трудно уловимого.
Некто хочет улучшить исходную повторяемость?
Да, но это не самоцель.
Это выбор пути к цифровому процветанию.
Но как достичь цифрового процветания?
Экономический агент мотивирован на достижение цифрового процветания, но пока не знает того, как это сделать.
Сегодня мы даём бесплатный совет.
Что-то улучшить можно с помощью другой, служебной повторяемости.
И не за один цикл.
Вот эту сложную смену видов деятельности и последовательность операций, имеющих определенную цель, мы далее рассматриваем реиграбельностью.
Реиграбельность, побуждающая на повторяемость, чем не олицетворение совершенства?
Совершенства где и для кого?
Это идеал для RR.
И во вторую очередь, для AR (дополненной R) и VR (виртуальной R).
Для online.
Для безыгрового сеттинга.
В третью очередь, для цифровых товаров и услуг.
Для цифровых брендов.
Для цифрового брендинга.
Ибо RR — это средство производства... повторяемости.
Это было известно и предыдущим поколениям, но мы с вами находимся в лучшем положении.
Почему?
Цифровая экономика требует сделать в 10 раз больше повторений, чтобы только подтвердить участие в постоянно обостряющейся конкурентной борьбе.
Здесь дело вовсе не в количестве попыток и усилий.
Хорошо отмасштабированный безыгровой сеттинг потребует реиграбельного разнообразия.
Надо будет в 10 раз больше разнонаправленных повторений.
Для чего?
Для того, чтобы удержаться в группе тех, кто подтвердил свой право претендовать на достижение такой цели как цифровое процветание.
Операционное многообразие безыгрового сеттинга, морфинг электронного капитала и метаморфозы ценностей будут достигнуты (и реализуются) выбором (из ошибок), волей (аналогового пользователя), свободой и повторением.
Это пользователь (агент №1) и все те, кто обращается к играбельности (институт №2) в формате offline.
Новая реиграбельная реальность (Replayable Reality, RR) — это виртуальные сады цифровой Семирамиды.
Оазисы масштабирования и децентрализации можно-нужно обнести надежной стеной из человеческих ошибок.
Предлагается принять картину такого мира, в котором потребность в повторяемости станет условием достижения цифрового процветания.
Поэтому безыгровой сеттинг будет представлен институтами реиграбельной реальности.
Тогда как на цифровое процветание предлагается взглянуть как на кульминационную форму безыгрового сеттинга повторяемости.
Таковы предпосылки понимания проблемы морфинга цифрового капитала.
С чьей стороны?
С какой позиции?
Со стороны оператора ошибок.
Деятельность с оглядкой на узловые моменты морфинга цифрового капитала требует нового вектора развития мировой экономики и новой картины мира.
Что и вступает обязательным условием для морфинга мирового капитала.
Морфинг капитала станет структурообразующим элементом в процессе смены картины мира.
Мы и меняем картину мира, чтобы уловить грядущие перемены капитала, но и через обновленную картину мира, через новую онтологию надеемся понять проблематику связи морфинга капитала с цифровым процветанием.
При всем при этом новая картина может быть построена только на взгляде на ошибку как универсальный общедоступный ресурс, который удобно хранить в Big Data, а споры по его (ресурса) поводу решать с помощью технологий вроде блокчейна, споры вокруг которого стихли к началу 2019 года.
Сегодня многие интересуются VR, ставшей традиционным элементом в джентльменском наборе любителя гаджетов.
Следует помнить, что VR не более чем один из вариантов реиграбельного мира.
VR — это подкласс в классе реиграбельного движка новой реальности.
VR — это одна из моделей, построенных на границе реиграбельной Ойкумены.
VR — это такая модель реальности реиграбельных оъектов, которая сегодня (это сарказм) нам по силам.
Но это не значит, что операторы аналоговых ошибок технологически "зависают" в VR или в дополненной реальности.
Иномирие может быть различным.
Проблема в инструментах, которыми можно осваивать какое-либо иномирие.
Поэтому на повестку дня выдвигается вопрос о тех инструментах, с помощью которых можно будет осваивать RR.
Реиграбельный капитал и аватарные деньги — это институты RR, в работе с которыми человек сможет привлечь имеющийся опыт из offline.
Кому по силам работать с реиграбельным капиталом?
Реиграбельному интеллекту.
Мы обязаны создать сильный персонифицированный машинный разум.
AI — это аватар человечества в мире RR.
AI — это аватар человечества для работы с RR.
AI — это реиграбельный интеллект.
Нам понадобится реиграбельный интеллект для того, чтобы проложить торговые и университетские маршруты внутри RR.
Внутри удивительного мира трансакций.
Нас интересует иномирие повторяемости.
Нас ждёт плавание по океану трансакций и скитальчество по мультиплицируемым материкам.
Отчуждение — это взгляд на трансакцию как актив растущей ценности.
фундаментальной ценности
Кошелёк с аватарными монетами — это нематериальный актив.
Кошелёк из аватарных монет, центов или коинов создаёт стартовую ценность цифрового аватара аналогового пользователя.
Аналоговый пользователь остаётся в offline.
Но испытывает острую потребность в двух действиях.
Как в совершении трансакций в формате online, так и в денежных расчетах с аватарами других пользователей.
Все эти и им подобные проблемы снимаются при обращении к универсальному инструменту.
Отчуждение как платформа решает все проблемы, попадающие в список, общий, как для аналогового пользователя, так и для его цифрового аватара.
Цифровая экономика потребует четыре вещи.
Новый взгляд на всё.
Приоритет повторяемости.
Реиграбельность везде и во всём, всего.
Взгляд на всё через повторяемость.
Цифровое процветание и электронный успех требуют включить повторяемость в клиентский портфель.
Что станет возможно при взгляде на повторяемость как потребность.
Как средство производства.
Как товар и слугу.
В аватарную революцию мы получаем доступ к средство производства повторяемости.
И что тогда будет на выходе?
Что оказывается за воротами виртуальной фабрики?
Что производим?
Циклы, алгоритмы и самые разнообразные повторы.
Воспроизводим не те или иные повторения, а саму повторяемость.
И делаем это не для себя, а в удовлетворение чьей-то потребности.
Привыкаем смотреть на повторяемость как товар №1 и услугу приоритетного значения.
Отныне работаем с повторениями как товаром и услугой.
И — внимание — выставляем на продажу повторяемость как товар и услугу.
Если уберизация (Uberize) стала модным поветрием, то почему бы нам не провести уберизацию феномена игры?
Сразу после этого вопроса мы выходим за пределы игры.
Мы не просто имеем дело с метаигрой, но попадаем в безыгровой сеттинг.
Оптимизировать можно gameplay, но не сам феномен игры.
Идея провести уберизацию игры раскрывает главную тайну игры: дубы повапленные вместо игры.
Ничто.
Анти-бытие.
Установка на уберизацию феномена игры катапультирует нас в локацию безыгрового.
Но в безыгровом сеттинге мы оказываемся, если следуем линии прогресса в финансовых технологиях.
Почему получается такое совпадение?
Почему в локации безыгрового сеттинга можно оказаться, отправившихся в путешествие из двух совершенно разных адресов?
Под "адресами" понимается стартовая позиция №1 под названием "игра" и стартовая позиция №1 под именем "ростовщичество".
Игровая или безошибочная модель поведения не будет востребована, ни децентрализацией, ни денежной рекурсией.
Ныне наблюдаемая финансовая рекурсия утратила моцартианство.
Всем жертвам кризиса хорошо знакомая финансовая рекурсия — это терминальный вызов современной экономической системы.
Ростовщичество как терминальная ветвь мирового хозяйства обрывается там, где начинаются позитивные процессы и интеллектуальные приключения аватарной революции.
Терминальный вызов останавливает процесс само-мотивации вплоть до пандемии прокрастинации.
Ростовщичество — это сальеризм сегодняшней финансовой системы.
Игровой платформе ростовщичества нет места в нашем общем цифровом будущем.
Финансовый сальеризм уходит в небытие вместе с игровой платформой, пропадает из поля зрения вослед игре-как-платформе.
Вместе с финансовой рекурсией фактом прошлого становится игра как платформа.
Попытки остаться на уходящей платформе будут увеличивать армию цифровых луддитов.
Усилия, направленные на боковые и обходные манёвры, окажутся провальными по всем наблюдаемым позициям.
Вне ошибки человек имеет дело с игрой, насилием и безошибочностью как уродливыми формами сущего.
Игра и безошибочность не нужны.
Ни в заполнении RR трансакциями.
(Ни в интерпретациях трансакций.)
Ни в производстве виртуальных товаров и-или в оказании цифровых услуг.
Ни в выработке новой мотивации на действия в формате online.
Тогда возникает вопрос по поводу озвученной очевидности: а с помощью какого экономического механизма в сторону играбельности прогресс развернёт сегодняшнего игрового человека и безошибочного человека, представляющих большинство населения?
Ответ может быть связан с сегодняшней модой на децентрализованные сервисы цифровых инфраструктурных
платформ (digital platform).
Чтобы случилось цифровое процветание, мировая экономика должна будет перейти на новую технологическую платформу (technology platform).
Смена технологической платформы Игра на новую технологическую платформу обещает стать таким процессом аватарной революции, который приводит к морфингу капитала.
Платформизация цифрового отчуждения — это бизнес-цепочка непрерывающегося создания добавочной ценности контента как товара и услуги.
Платформизация повторяемости равно платформизация отчуждения.
Не
Повторяемость = отчуждение
Ни в коем случае!
Это будет неверно, как и тезис "бытие = сущее".
Нет, не равно.
Хотя между ними существует система взаимного проникновения.
К рассмотрению предлагается политэкономический тезис:
Платформизация повторяемости = платформизация отчуждения
Платформизация цифрового отчуждения — это решение той проблемы, когда без обращения к реиграбельности как сервису не развязать тех проблем, что предсказуемо возникают в связи с особым положением трансакции в мире RR.
Трансакция — это средство производства, продукт, товар и услуга.
Что такое отчуждение как цифровая платформа?
Цифровое отчуждение — это децентрализованный масштабируемая платформа, призванная обеспечить реиграбельность трансакции.
Рассмотрим ситуацию с трансакцией как услугой.
Вам эту услуг нужно оказать при соответствии нескольких требованиям.
Услугу оказывать за услугой со снижающимися издержками по трансакциям (1).
Услугу оказывать в режиме повторяемости (2).
А снизить издержки в подобном формате можно при объединении операций в ответ на эти разные требования.
Повторяемость услуги (собственно, реиграбельность) должна автоматически снижать издержки на трансакцию №2 после трансакции №1.
Вы побеждаете в конкурентной борьбе, если у вас так устроен бизнес.
Если именно так функционирует ваша сервисная платформа, ваш виртуальный пункт оказания услуг на расстоянии.
Цифровое процветание требует комбинации операций, запустить которые, осуществить хотя бы частично, а тем более довести их до полезного результата становится возможно на универсальной и общедоступной платформе по работе с ошибками.
Если уберизация стала модным поветрием, то почему бы нам не провести платформизацию...
Изюминка ситуации в том, что этого не придется делать!
Нужно поменять точку зрения.
Надо изменить картину мира.
В аватарную революцию восторжествует такая точка зрения, согласно которой отчуждение суть платформизацию.
Цифровая картина мира повторений требует платформенной экономики.
После платформизации отчуждения нам, операторам повторяемостью, остается войти в такую картину мира, в которой мы сможем
(практически без усилий. Тот редкий случай, когда принято говорить "упало с неба" и "получилось само собой")
получить ответ на вопрос: произошла платформизация чего?
Платформизация отчуждения!
Платформизация повторений?
Платформизация реиграбельности как сервиса, востребованного цифровыми объектами.
(А где логика в использовании знаков препинания, спросит придирчивый читатель.
Сперва был восклицательный знак.
Потом нам предлагают вопросительный знак.
Разве не наоборот?
Нет.
Ибо здесь постановка проблемы.
И одна из первых попыток наскоком решить злободневный вопрос.)
Используем словесный повтор для старта в новую мысль.
Если Uberize стала модным поветрием, то почему бы нам не провести платформизацию повторений?
Отчуждение – это платформа повторяемостей.
Повторяемость – это трансакция.
И наоборот.
Трансакция – это повторяемость с максимально высоким потенциалом реиграбельности.
Почему и зачем к понятию реиграбельности прикладывать уточнение про потенциал?
В одном случае через реиграбельность (трансакции как товара и услуги) присваиваются права собственности на добавочную ценность контента.
Но та же реиграбельность (в том же случае или в иных акциях) вырабатывает отчуждение как продут повторяемости.
Отчуждение находится в сложных отношениях с повторяемостью.
Отчуждение – это продут повторяемости, представленной реиграбельностью.
Реиграбельность – это процесс извлечения трансакций повторяемости.
Тогда как реиграбельность, взятая в целом и представленная институтом RR, – это кругооборот трансакций повторяемости с высоким потенциалом реиграбельности.
"А у каких, агентов повторяемости предсказуемо высокий потенциал реиграбельности?", – обоснованно спросит читатель.
У трансакций нефиатных цифровых денег.
Высокий потенциал реиграбельности будет присущ аватарным монетам и коинам, состовялющим виртуальную плоть аватара.
Реиграбельность – это майнинг отчуждения.
Реиграбельность – это сервисное обслуживание платформы отчуждения.
Реиграбельность – это сервис повторяемости, (с которым удобно заходить и) который удобно брать с платформы отчуждения.
Реиграбельность – это такая разновидность повторяемости, благодаря которой осуществляется майнинг отчуждения.
С последующей товаризацией добавочной ценности как продукта, получаемого данным средством производства.
Без отчуждения мы не сможем сделать важных вещей.
Ни получить добавочную ценности контента.
Ни добиться товаризации добавочной ценности контента.
То есть, без товаризации добавочной ценности контента мы получаем допуск к цифровому умному капиталу.
Нельзя запустить и поддерживать кругооборот капитала (и кругооборот аватарных денег) без отчуждения.
Которая для этих целей и нужд должна быть платформизирована.
Что мы получаем через работу с потенциалом реиграбельности.
В отличие от игры играбельность генерирует состояние счастья.
Играбельность – это физиологическое, психологическое и интеллектуальное состояние, при котором счастье аналогового пользователя обеспечивается статусом «оператора ошибок».
Как можно заметить, в этом определении мы устанавливаем связь с первой фразой, произнесенной в Базовом курсе. таким образом мы устанавливаем преемственность темы, последовательность мысли. Ты - оператор ошибок, скажем мы в Продвинутом курсе. В Базовом курсе для нас важно, мы можем стать операторами играбельности. Но большинство из нас остаются операндами в чужой, чужеродной и просто опасной игре. В этом курсе обсудим меры, необходимые для сохранения статуса оператора ошибок. О чём идёт речь? Что это такое?
Улыбка - это физиология играбельности.
Мы, обитатели аналогового мира, улыбаемся потому, что играбельны. Наша человеческая играбельность требует выражения. Через улыбку. И других выражений сильных эмоций.
Играбельность шире ограничительных рамок любой из игр и вообще традиционной игры как таковой.
Если выражаться максимально понятно, то играбельность - это такая штука, которая отвечает за наши эмоции. Это источник и выражение наших эмоций. Разве улыбка связана с игрой? Нет. Можно увидеть человека, пытающегося улыбнуться во время просмотра игрового матча. Но улыбка не игра. (И, наоборот, если улыбающийся играет (с вами), то мы имеем дело с манипуляцией другими людьми. Это тема отдельного разговора. Тот же ХХ век предоставил нам материалов для анализа).
Игра регулирует количество ошибок и все параметры, тогда как играбельность добавляет качество, вызывающее эмоции.
Да, можно улыбаться во время игры. Или при знакомстве с результатами игры. (Которые зачастую едва ли не важнее процесса игры). Но игра вне улыбки. за улыбку отвечает наша потребность в играбельности. Мы улыбаемся потому, входим в состояние играбельности, находимся в нём или выходим из него. Улыбайтесь чаще!
Играбельность – это радость в эпоху виртуальных миров.
Мы имеем дело с радостью от ошибок, совершаемых в виртуальной реальности поддерживается сетевой оптимизм.
Играбельность – это энциклопедический подход к ошибкам. Их много. Над ними нужно регулярно трудится. Можно добиться успеха через работу с ошибками, приведенную в систему.
Играбельность – это мотивация на совершение ошибок, желание оказаться в ситуации выбора. Выбор и ошибки удовлетворяют потребность в ошибке. Тогда как потребность в игре удовлетворяет игра. Игрой не удовлетворишь потребность в играбельности. Скорее, создание новой игры.
В прошедший век (традиционной) игры за азарт, за кураж принималась играбельность. Можно сказать: так называлась. Играбельность – это самовыражение, творчество с элементами азарта.
А если сказанное повторить в понятиях платформенной экономики?
Играбельность — это сервис по товаризации ошибок.
Реиграбельность — это сервис по товаризации повторяемости.
В какой локации эти сервисы составляют единое целое?
В RR.
Две части процесса отчуждения формируют RR как многостороннюю многопользовательскую платформу.
Отсюда становится понятно, что зайти в RR — как на платформу отчуждения — можно двумя путями.
Из двух сервисов.
Из двух форматов.
Это offline и online.
Легко догадаться, что играбельность как сервис по товаризации ошибок аналогового пользователя представляет платформу повторяемого отчуждения только в формате offline.
Реиграбельность как сервис по товаризации повторяемости представляет платформу повторяемого отчуждения только в формате online.
RR — это платформа, на которой агенты осуществляют многосторонний обмен трансакциями как товарами и сервисами.
Продуктом деятельности институтов и агентов RR выступает цифровое отчуждение.
Цифровая экономика представлена сервисными платформами.
Это факт.
Отчуждение никто не отменял.
Это бесспорная истина.
Экономические агенты к цифровому процветанию будут продвигаться через те или иные виды повторяемости.
Через те или иные формы отчуждения от интеллектуальной собственности аналогового пользователя.
Но как одной дефиницией определить повторяемость отчуждения от интеллектуальной собственности, пригодную для платформизации?
Эту обязательную для электронного бизнеса операцию, этот вид экономической и цифровой деятельности мы условимся называть "реиграбельностью".
Морфинг электронного капитала невозможен без отчуждения.
Реиграбельность — это такая повторяемость отчуждения от интеллектуальной собственности, которая пригодную для платформизации.
Сперва реиграбельность, а потом платформизация?
Или это одновременные процессы?
Аргументация такова: если реиграбельность суть сервис повторяемости, тогда отчуждение должно выполнят функцию универсальной и общедоступной платформы.
Отчуждение цифрового капитала как платформизация?
Во-первых, а почему бы нет?
Мы находимся в начальной стадии глобальных событий и необратимых перемен, когда не следует поспешно отказываться от пересмотра традиционной картины мира и основательно перетряхнуть университетский тезаурус.
Во-вторых, последовательность мыслей и выводов, опровергающих предлагаемый тезис может оказаться не менее полезной, чем новая цифровая догма.
Для цифровой экономики важны те трансакции, которые можно снять с сервисной платформы и которые реиграбельны до состояния контента.
Повторяемость — клиентский портфель трансакций, обслуживание которого потребует нескольких сервисов и разных технологий.
Трансакционный капитал — это клиентский портфель, для обслуживания которого требуется работник с реиграбельностью (как кульминационной формой традиционной повторяемости).
Работник, с моцартианской легкостью снимающий и размещающий ящик с реиграбельными инструментами на платформе отчуждения.
Морфинг электронного капитала невозможен без повторяемости.
А разве останется актуальной тема платформизации отраслей цифровой экономики?
После цифровой конвергенции?
В эпоху аватарной революции?
Да.
Сперва бизнес оптимизируется, модернизируется и оцифровывается.
После чего становится цифровым бизнесом.
Оставаясь вне своей ведомственной платформы.
И только в условиях обостряющейся цифровой конкуренции возникает безальтернативная потребность подключить бизнес к той или иной платформе.
Надо ещё разобраться в причинно-следственной связи этих глобальных событий.
Что чему предшествует?
Что вызывает глобальные перемены?
Потребность в платформизации, способность всё необходимое платформизировать требует от отстающих агентов поспешить с оцифровизацией.
Парадокс серебряного звена в золотой цепи заключается в том, что не всякий оцифрованный бизнес совместим с сервисными платформами.
По какой причине?
Загибайте пальцы.
Не так оптимизировали.
Без души модернизировали.
Не той командой и не по той модели оцифровывали.
Все прежние неудачи не станут уроком, из которого будет сделан правильный вывод.
А по какому сценарию должны развиваться события, чтобы оцифрованный бизнес совместился с сервисной платформой?
Участник процесса должны пребывать в той картине мира, в которой найдется место для образа отчуждения как сервисной платформы.
Вне зависимости от сферы деятельности работников и владельца оцифрованного бизнеса, но пока не подключенного к платформе.
А в какой из, предлагаемых на выбор, цифровых реальностей отчуждение рассматривается сервисной платформой?
В RR.
Реиграбельность, понимаемую как повторяемость, можно обнаружить там, где что-то сознательно повторяется.
Реиграбельность доступна наблюдению при повторном обращении к товару или услуге.
Но раскрыть потенциал реиграбельности, то есть, задействовать повторяемость как институт RR, можно при объективизации (цифрового) капитала.
Реиграбельность — это драма, которую переживают трансакции.
Объекты повторений, которые представляют собой нечто или чуть большее, нежели просто трансакции.
Аватарная революция актуализирует вопрос о чем-то, что трансакционный объект.
Наш интерес к трансакции повторяемости определен задачами цифровой экономики.
Традиционный взгляд мешает увидеть в трансакцию вьючное животное по доставке всего нашего багажа на Эверест цифрового процветания.
За каждую трансакцию придется платить. Точнее сказать, осуществление каждой трансакции связано с издержками. Издержки аватарных трансакций будут оплачиваться аватарными деньгами. Сделал трансакцию? Либо твой аватар "полегчал" на 0,0001 долю от аватарной (золотой) монеты, либо, наоборот, аватар работника "прибавил в весе", получив оплату от другого аватара (цифрового клиента) за оказанную услугу. Без лупы и без очков с сильными диоптриями мы видим взаимосвязь всех трёх параметров. Внутри VR всякую деятельность можно осуществлять только трансакциями. Произошедшая трансакция (конкретно эта, крайняя в ряду) трансакция изменила-меняет стоимость (именного этого, действующего) аватара.
Количество трансакций и объём аватарных денег, "добавляемых" в цифровое тело своего аватара (в цифровой кошелёк пользователя), зависит от такого ресурса, как ошибки offline (этого же) пользователя.
Мы начинали разговор про параметры аватара, но вышли к феномену человеческой ошибки, определяемых нами масштабируемым золотом.
Прежде чем цифровой объект присвоит копию ошибки, а он обязан будет это сделать, ибо это его трудовая обязанность, должно состояться отчуждение этой трансакции бытия от этого аналогового пользователя.
Начальную стадию отчуждения мы называем "играбельностью".
(Сперва повторяешься, потом отчуждаешься.)
Обмен между трансакциями аватаром и умной электронной монетой суть отчуждение через присвоение.
Ещё раз.
Операция отчуждение через присвоение суть реиграбельности.
(И в который повторимся: категорически несовместимой с игровым началом.
Вообразите себе, что посреди процесса отчуждения через присвоение один экономический агент принимается имитировать операцию, играть в отчуждение, а его партнер увлечется игрой в присвоение, ничего не присваивая.
Всё это представимо в аналоговом мире, но невозможно в RR.)
Пока трансакции приходят и уходят, отчуждение через присвоение даёт цифровому объекту уникальный шанс.
На что?
Открывается перспектива из объекта стать цифровым субъектом.
Это дано не всем.
Это трудно.
Это маловероятно.
Пока мы готовы рассматривать этот процесс на примере сильного персонифицированного машинного разума и денежного солипсиста.
Потенциал реиграбельности раскрываем через повторяемость.
Одно подтверждаем через другое.
Реиграбельность — это подтверждение повторяемости.
Как способа производства.
Виртуальных продуктов и товаров.
Да, но и самих цифровых ценностей.
Повторяемые действия — это капитал операторов реиграбельности?
(Знаком вопроса обозначим нашу позицию: мы не будем спешить.)
Это важно.
Это важно для всех.
Но до сих пор это не предлагалось к обсуждению.
Держателям цифрового капитала нужна новая онтология и гносеология.
Без повторений не бывает гносеологии.
Предлагается различать следующие основные виды трансакций.
По локации.
Это трансакция offline.
Это трансакция online.
По операционной специфике.
Трансакция ошибки — это играбельность.
Играбельность — это сервис для работы с трансакциями исключительно offline.
Трансакция повторения — это реиграбельность.
Реиграбельность — это сервис для работы с трансакциями исключительно online.
Трансакция отчуждения — это контент.
Цифровое отчуждение — это сервис для работы с трансакциями исключительно контента.
Повторяемость суть воплощение принципа действия.
Какую подсказку нам даёт общая картина?
Участники процессов и операций в будут нуждаться в платформизации своих потребностей и цифровых навыков.
От общей картины в детализацию нам поможет уйти новый образ.
О какой платформе идёт речь?
Платформизация ошибок обещает привести к цифровой гармонии и к цифровому процветанию.
Чего мы добиваемся при новом взгляде на трансакцию отчуждения?
Почему для нас так важно вписать её в картину мира, рисуемой повторяемостью?
Уход от старой картины мира даёт видение трансакции как локацию всего.
Это мимолетное операционное сосредоточение всего.
Чего именно?
Всего повторяемого.
Всего цифрового.
Отчуждаемого как повторяемого.
Отчуждаемого как цифрового.
Трансакция вырастает до локации благодаря платформизации реиграбельности.
При платформизации внутри пакета технологии можно менять и переставлять целые блоки.
От имитации памяти через цифровую копию ошибки и до денежного солипсизма.
Вплоть до взгляда на трансакции как акты мышления AI.
Мысль работает только через ошибку.
Трансакция с максимальной реиграбельностью — это акт мышления AI.
Как это становится возможно в цифровой экономике, в RR?
Благодаря платформизации экономики, построенной только на трансакциях и состоящей только из трансакций.
При каком условии?
При условии раскрытия потенциала реиграбельности как технологии платформизации работы с трансакциями в мире, состоящем исключительно из одних трансакций.
Что не звучит странно, если держать в голове тезис о трансакции как неделимой клеточке мыслительной деятельности AI.
Счастье созидания offline — это высшая форма играбельности?
А какой аналог человеческим переживаниям утвердиться в online?
В поисках ответа на этот вопрос мы выходим к новому вопросу.
Этот вопрос представляется нам крайне важным.
Можно ли осуществить платформизацию счастья созидания и счастья развития?
Посмотрим на мышление как на причину, по которым мы даём положительны ответ на вопрос, отсылающий к играбельности.
Цифровые технологии объективизируют личностные качества, результаты социальной деятельности и человеческие отношения аналогового пользователя до отчуждения.
В чём парадокс?
Глобальность (всеобщность, повсеместность, общедоступность, универсальность и др.) процесса объективации предполагает (требует) платформы.
И вот здесь важно увидеть, что это не два разных процесса, а одна операция.
Выдвигается гипотеза, согласно которой AI будет мыслить трансакцией аватарных денег.
Денежная трансакция как акт мышления AI — это содержание и форма умного цифрового капитала.
Одна-единственна трансакция составит все операционное многообразие цифрового богатства.
Какая это трансакция?
Это трансакция мышления AI.
Цифровое богатство — это богатство одной трансакции!
Трансакцию, понимаемую идеалом действия в RR, мы объединяем с образом AI как машины мышления.
Осуществить объединение трансакцию (действие) и AI (мышление) удобнее, как вне игры, вне игрового, так и поверх традиционной логики.
К умным цифровым деньгам мы выходим с двух сторон.
Со стороны AI мы выходим к деньгам как элементам, из которых можно составить тело цифрового аватара.
Аватар не просто цифровой кошелёк, но умный цифровой кошелёк.
(В образе умного цифрового кошелька мы получаем любопытный результат прогнозов, связанных не столько с криптовалютами, сколько с Интернет-вещами).
Со стороны трансакций денежные расчёты между агентами VR видятся действием, поддерживающими жизнеспособность институтов безыгрового сеттинга.
Если при этом избежать формальных ловушек логики, то в итоге мы получаем денежный солипсизм как реализацию самых смелых прогнозов, связанных со статусом объекта в сеттинге, составленном исключительно из трансакций.
Сегодня мы, операторы отчуждения, сделаем что-то, чего от нас не ждут.
Ни транснациональные корпорации.
Ни Ротшильды с Рокфелелрами.
Ни частные инвесторы, присматривающиеся к стоимости криптовалют.
Мы дадим определение институтам и агентам RR.
Институты RR — это средства производства повторяемости.
Отчуждение — это частный вариант повторяемости.
Это класс повторяемости, необходимый для кругооборота умного цифрового капитала.
Агенты RR — это производительные силы платформенной экономики, сцепленные отношениями цифрового отчуждения.
Содержанием анализируемых процессов предлагается рассматривать
отчуждение ошибок от аналогового пользователя в интересах институтов и агентов повторяемости.
Прежде всего, в интересах умного цифрового капитала, под каковым мы понимаем AI.
Мыслим ошибками.
Мысль нам доступна через ошибку.
Нам дано мыслить ошибками.
Поэтому мы хотим ошибаться. Мы умеем ошибаться. Это едва ли не единственное, что у нас получается хорошо без профессиональной подготовки.
Мы все профессионалы в ремесле под названием "ошибки".
Разумное выступает методом и приемом рекурсии абсолютного.
При новом технологическом укладе рекурсия разума может быть воплощена в AI.
Новый образ AI формируется на основе абсолютного в RR.
Абсолютное в RR состоится рекурсией цифровой копии разумного мышления.
Как можно получить цифровую копию разумного мышления?
Благодаря операциям с фрагментами цифровых копий ошибок, хранимых в Big Data, которые предлагается рассматривать локацией RR.
Фактическим содержанием виртуальных трансакций, трансакций online выступают фрагменты цифровых копий ошибок.
До создания AI мы вынуждены выдвинуть гипотезу о созидательной функции фрагментов цифровых копий ошибок.
Инкапсуляцию цифровой копии ошибки в аватарную монету следует рассматривать интересным примером смены статуса и вида деятельности внутри RR.
В новой картине мира смысловым ядром для образа умной трансакции выступает аватарная монета, обеспеченная цифровой копией ошибок (аналогового пользователя).
Это уверенный шаг в тот мир, в котором повторяемость как — это товарное свойство умных цифровых денег.
Виртуальные товары и услуги могут быть устроены как угодно сложно.
Они будут устроены как угодно сложно.
Их может быть количественно очень много.
Но мы переходим на такую стадию производственных отношений, когда за их жизненный цикл цифровых товаров и услуг отвечают электронные деньги.
Аватарная валюта будет обеспечена фрагментами цифровых копий ошибок, хранимыми в Big Data.
Формат offline — это посюстороннее.
Формат online — это потустороннее.
В online новая "нефть", главный ресурс цифрового мира поставляется из offline.
Ошибка — это одновременно ресурс, заготовка, инструмент, средство производства, продукт, товар и услуга.
Исаак Ньютон подставлял призму под луч солнечного света.
Сегодня мы должны осуществить преломление мысли и деятельности аналогового человека через феномен повторяемости.
Нам надо уподобиться британскому гению Ньютону, чтобы убедиться в простой истине.
Спектр человеческого разделяется на единицы бытия.
Ошибки выступают базовыми элементами активности человека.
В чём-либо участвовать и что-либо интерпретировать человек может в статусе агента ошибок.
В чём состоит уберизация RR как пространства трансакций?
Трансакцией №1 ты решил проблему цифровой конвергенции.
Трансакцией №2 ты решил проблему масштабируемости.
Трансакцией №3 ты решил проблему начальной стадии децентрализации.
Трансакцией №4 ты запустил механизм денежной рекурсии.
К моменту реализации трансакции №4 у тебя нет проблем с цифровой конвергенцией.
Условно говоря, проблематика цифровой конвергенции актуально на момент перехода из аналогового мира в RR.
А вот далее нарастают проблемы.
Пока ты совершал трансакции №2, и №3 и №4 что-то снова произошло с масштабируемостью.
Если ты оторвешься от актуального для "решения проблемы с чем-то", то разминешься с трансакцией №5.
Ты совершил №5 ради "решения проблем" с масштабируемостью, но трансакции №5 и все последующие действия должны быть связаны только с денежной рекурсией.
Проблематику подобного рода и призвана решить
общедоступная универсальная платформа под философским названием "отчуждение".
В каком-то смысле, платформизация всегда отчуждение.
Далее мы будем об этом говорить подробнее, но к монетизации не выйти без отчуждения.
Не было отчуждения?
Не будет и монетизации.
А что нас интересует?
Прежде всего, платформизация всегда монетизация клиентов.
И отчуждение как платформа повторяемости не исключение.
Аргументация такова: от ошибки через отчуждение движемся к клиенту.
Рассмотрим, а что с нами происходит на этом трудном маршруте цифрового успеха?
Отчуждение для субъекта — это трансакция ошибки.
Отчуждение для объекта — это трансакция повторяемости.
В offline трансакция ошибки требует сервиса играбельности.
Ошибка — это трансакция бытия.
В online трансакция повторяемости требует сервиса реиграбельности.
Повторяемость расчетов аватарными деньгами — это трансакция цифрового сущего.
Сервисы представлены однокоренными словами, и предоставляют услуги, тяготеющие к определенной локации.
Сервисы соединяются в платформу.
Плафторма отчуждения выступает локацией, собирающей все сервисы, технологии и навыки, необходимые для эффективной, результативной работы с трансакциями.
На платформе все сервисы, все технологи и пакеты услуг доступны для максимально большего количество потенциальных пользователей.
Само разнообразие услуг, предлагаемых платформой, предполагает, что пользователи станут (постоянными) клиентами.
Стартовая позиция для экономической деятельности в RR нами усматривается в offline.
А почему в offline?
Потому, что совершить старую добрую человеческую ошибку можно только в состоянии бытия.
Аналоговый человек бытийствует в offline.
Человек бытийствует в ошибке.
Аналоговый пользователь бытийствует через ошибку.
Не дано бытия вне ошибки.
Не дано действия и-или мысли, образа и-или интерпретации без ошибки.
Помимо ошибки.
Сегодня нам надо наладить логистику бытия между offline и online.
Нам предстоит разгрузить "пробки", мешающие бытийствовать.
Ты то, что ты повторяешь.
Важно понимать неизбежность ошибок.
Поэтому логистика бытия — это работа с выбором из ошибок.
Ошибки — это ранее многократно, но не совсем верно истолкованный метафизический элемент бытия.
Не в том смысле, что наше определение единственное допустимое и претендует на догму, а в контексте направлений всех прежних истолкований.
Сегодня предлагается взгляд на работу с ошибками как обязательное условие цифрового процветания.
И это требует нового определения, ведущего к революционной картине мира.
Предлагает посмотреть на ошибку как условие экономической деятельности цифрового пользователя, оператора аватара.
В мире с какими параметрами должна происходить деятельность цифрового человека?
Оператора ошибок?
Это должен быть безыгровой сеттинг с новыми нефиатными деньгами.
Ошибка не столько вписывается, сколько создаёт условия для экономической деятельности электронного работника.
Или: виртуального работника.
И любого иного безыгрового оператора.
(Оператора иномирия?)
В ситуации, когда общим выступает установка на достижение цифрового (виртуального и любого иного иномирного) процветания.
С новой платформы на реиграбельность мы смотрим как как виртуозность в решении проблем виртуального мира.
В этот раз обойдемся без игры, без культа безошибочности.
Эти атрибуты аналогового мира, эти маркёры offline не проходят цифровой конвергенции.
Вместо того, чтобы искать деньги там, где все ищут, оператору отчуждения следует оптимизировать открытый исходный код своей масштабируемой платформы.
Всегда ведите свой бизнес так, как будто конкуренты и корпорации ни дня не смогут просуществовать без Вашей масштабируемой платформы на открытом исходном коде.
Ибо наступит день, когда, разбухшие от фиатных денег, корпорации признают себя пылинками в ярком свете, исходящем от масштабируемых платформ на открытом исходном коде.
А в чём измерять децентрализованные масштабируемые деньги, прямую связь которых с аватаром мы устанавливаем без обращений к политэкономии или футурологии?
И это половина вопроса.
А вот вторая половина проблемы и вопроса: в чём измерять тем монеты, через которые и в которых запущена денежная рекурсия?
С традиционной точки зрения, с точки зрения "традиционных наук" невозможно найти ответ, выработать ответ.
Тот ответ, который лежит, если не на поверхности смыслов, то в парадигме в философии ошибок.
А теперь зададим, если не странный, то преждевременный вопрос.
Оператором чего выступает аватар?
Аватар должен быть оператором чего-то не-предметного, абстрактного.
Виртуального, цифрового.
А мы смотрим на аватара с какой позиции?
Кто наблюдает?
У аватара могут быть разные статусы при взгляде на него с разных позиций.
С позиций разных наблюдателей.
Разные наблюдатели на разных позициях дают отличающиеся интерпретации.
Посмотрим на аватара с так называемой устоявшейся точки зрения.
Это своего рода традиционная точка зрения, насаждаемая через массовую культуру, через кинофильмы и фантастическую литературу.
Аватар — это оператор цифровых трансакций.
Никто не будет оспаривать очевидную важность трансакций для любых определений любых институтов и агентов VR.
Отсутствие оспаривания не равнозначно единственности предлагаемой позиции.
Взглянем на аватара с точки зрения философии ошибок.
Аватар — это оператор фрагментов цифровых копий пользовательских ошибок из offline.
А существует такая примиряющая позиция, такая объединяющая точка зрения, которая способна совместить эти обе точки зрения и вообще несколько позиций наблюдателя?
Да.
Аватар — это оператор умных цифровых денег, которые — децентрализованная и масштабируемая валюта.
Здесь не будет противоречия или компромисса.
Это точная характеристика.
Это те же вещи, названные по-другому.
Характеристику аватара чрез приоритет нефиатных денег мы положим в основу дефиниции в платформенной политэкономии.
Философия ошибок не изучает цифровых аватаров.
Но философия ошибок знакомится с основами функционирования offline ошибок, востребованных в online.
В философии ошибок оператору повторяемости даётся теоретическая база.
Цифровые аватары должны изучаются в платформенной политэкономии.
Постольку, поскольку.
В платформенной политэкономии интересны AI (ставим первым в списке), RR, Big Data, блокчейн и цифровые деньги.
Внутри безыгрового сеттинга эти институты цифрового общества и цифровой экономики будут представлены, будут воплощены трансакциями.
Значит, платформенная политэкономия обязана сосредоточиться на исследовании трансакций.
Но как это сделать?
Трансакции движутся по всей RR.
Трансакции фиксируются в блокчейне.
Согласно учению об ошибке, существуют два вида ресурсов, не подпадающих под определение дефицита. Перед нашими глазами постоянно маячат два виде ресурса, в которых у человечества не будет недостатка. Это ошибки и играбельность. Ошибки были всегда. Их много. Хотя их количество конечно, но комбинаторный перебор предполагает что-то вроде бесконечности для отдельного человека и для всего человечества. В случае с играбельностью ситуация иная. Люди не знают, что такое играбельность. Люди не понимают важности играбельности. Пока не знают и не понимают.
Сегодня играбельности не хватает большинству людей. Прежде всего, тем, кого не удовлетворяет устаревшая парадигма Игры. До сих пор большинство людей ищут играбельность в компьютерных играх, в виртуальной реальности или вообще в юзабилити технических новинок. Но в принципе играбельность не будет дефицитом в самом ближайшем будущем.
Ошибки и играбельность - это всегда и почти каждому из нас доступные ресурсы бесконечности. И как мы ими пользуемся? Раскажите-ка вашему системному администратору.
Цифровые платформы начинают функционировать технологиями справедливости после того, как участник проект признает приоритет трансакции над своим видом деятельности.
Они выполняет две функции.
Кроме подспорья в какой-то конкретной профессии (таксист, продавец, логистик и др.) платформы знакомят с операторским статусом.
Кого знакомят?
Обывателя.
Толпу.
Платформы децентрализованной профессиональной деятельности добирают тех, кто на своём рабочем месте пока ещё и по каким-то непонятным причинам не столкнулся с важностью операторской функции.
И в этом смысле человек, отказывающийся признать доминирование трансакции, обречён стать, либо цифровым эскапистов, либо цифровым луддитом.
А к чему такая спешка?
Цифровые платформы стали популярны накануне цифровой конвергенции.
Цифровые платформы — это начальный этап цифровой конвергенции.
Почему это важно для философии ошибок?
Уходя от игры и безошибочности человек должен добровольно и на позитивной волне воспринять тезис о приоритете трансакции (как абстракции).
Платформизация равнозначна цифровому успеху.
Если масштабирование – это монетизация метода, тогда децентрализация – это монетизация объекта? Нет. Наоборот. Масштабирование требует объект.
Грядет революция масштабируемости.
И к ней надо оказаться быть готовым.
А как?
Через исполнение всех требований децентрализации.
Сперва работник повторяемости обязан будет выполнить всея требования децентрализации.
И только потом будет революция масштабируемости.
Не знает альтернативы эта жесткая причинно-следственная связь.
Цифровые платформы актуализируют тему справедливости на самом гребне технического прогресса.
Отчасти тема справедливости отошла в тень из-за краха коммунистического проекта, безосновательно рассматриваемого эпизодом борьбы за справедливость.
Допустим и такой взгляд, при котором в образе платформ технологи воплощается (машинный перевод не понимает глагола "технологизируется" из-за чего фразу приходится переписывать) феномен справедливости.
С одной важной оговоркой.
Настолько важной оговоркой, что мы её фиксируем, как в философии ошибок, так и в платформенной политэкономии.
Будет ли выбор из платформ?
В мир цифровой повторяемости можно зайти только через платформу отчуждения.
Будет ли выбор новой технологической платформы осуществлён человеком?
Скорее всего, нет.
Предположительно, нет.
Что такое играбельность?
Это моцартианство аналогового пользователя и работника в формате offline.
Играбельность — это сервис, благодаря которому удобно делать выбор, совершать ошибки, хранить ошибки и работать с ошибками, тем самым удовлетворяя потребность в повторяемости.
А с чем нам работать, если и когда мы ушли из offline в online?
Внутри нашей системы иллюстративных образов железной дороги реиграбельность будет локомотив, способный потянуть за собой всю операционную надстройку над (денежной) трансакцией.
Сейчас мы одним тезисом обозначим научную новизну предлагаемого исследования.
Нефиатные цифровые деньги обретут чаемую реиграбельность на платформе отчуждения.
Платформа отчуждения призвана будет обеспечить производительность процесса сопровождения трансакций.
Трансакцией будет команда "загрузить содержимое ячейки с цифровой копией ошибки в аватарную монету".
Или: "загрузить аватарную монету в этого аватара".
Поэтому для движения в сторону аватарных денег нам нужно будет соединить две технологии.
Умные системы самообеспечения (энергией, всем) "поженить" с одной из завтрашних криптовалют.
Грубо говоря, заставить сегодняшние криптовалюты "поумнеть" и научиться вырабатывать добавочную ценность.
Чтобы это сделать нужно выполнить определённые условия.
Это сопряженные технологии.
А сопрягать две технологии удобнее на технологии под названием "платформа".
Чуть ранее мы говорили о смене технологических пакетов и столкновении технологических платформ.
Устаревшую платформ игры эдаким "ледоколом" вытесняет новая сервисная платформа, способная раскрыть потенциал повторяемости всех (без исключения!) агентов RR.
Играбельность — это сервис, позволяющий с удобствами делать, как житейские, так и профессиональные ошибки.
Сервис, облегчающий выбор из ошибок.
Ошибки и выбор — это основные операции, совершаемые на виртуальной платформе отчуждения в offline.
Ошибки и выбор — это операционное богатство в формате offline.
А что в online?
Образ и понятие операционного богатство в формате online связаны с процессом повторяемости.
Сервисная платформа отчуждения расположена, как в offline, так и в online.
Для достижения цифрового процветания платформу отчуждения можно (и нужно) перенести в безыгровой сеттинг.
Из offline (реиграбельный) пакет (реиграбельных) технологий выходит в online, чтобы оформиться RR
Чтобы проникнуть во все поры экономического организма под названием "цифровая экономика".
Сервисная платформа отчуждения будет востребована теми, кому RR станет домом родным.
А кому в первую очередь?
Кому безотлагательно?
Кому вне магазинной очереди RR отсыпят в кулек из газетной бумаги?
Экономическим агентам, которым придется полностью раскрыть потенциал реиграбельности товара и услуги через денежную трансакцию.
И сделать это в одну трансакцию!
Надо воспользоваться сервисной платформой отчуждения, чтобы получить доступ к потенциалу повторяемости в RR или любой другой реальности (дополненной, расширенной, второй и т.п.).
Чем в экономике виртуальных миров мы заменим операцию ошибки и операцию выбора?
Эти чудеса offline в online заменяются трансакциями.
Что делает эту замену-подмену равноценной?
Реиграбельность.
Нас интересует способность оператора трансакций раскрыть потенциал реиграбельности (трансакций).
Повторяемость трансакций требует реиграбельности того, кто посылает сигнал и того, кто его принимает.
За которой, как с коромыслом сельские жители ходят за водой, нам придется отправиться на сервисную платформы играбельности.
И это будет такая платформы, доступ к которой агенты получат из любой локации RR.
Трансакции — это основные операции, совершаемые при-и-для раскрытия потенциала реиграбельности.
В чём основная особенность реиграбельность?
В том, что реиграбельность выступает обязательным условием для совместной деятельности с AI.
Для совместных операций с AI.
Трансакция суть мера всех объектов внутри RR.
Но и мера для пользователя в offline!
А как это сделать?
Через феномен ошибки.
А что формирует реиграбельность?
Трансакция повторяемости.
Ошибки выступают предпосылками для формирования личностного Я.
Играбельность мы представили работой с ошибками.
А какую характеристику дать реиграбельным (повторяемым) трансакциям?
Где и как трансакция повторяемости соединяется с цифровой копией ошибки?
В аватарной монете.
После призыва понимать RR как мир трансакций предполагается детализация нового взгляда на ошибку.
С привлечением какой технологии?
Речь идёт об играбельности, которая настолько технологична, что способна функционировать новой технологической платформой.
И у новой платформы будут достоинства, которые окажутся востребованы.
Как обществом с масштабируемыми ценностями, так и децентрализованной экономикой.
О каких достоинствах идет речь?
Какое достоинство будет востребованы обществом с масштабируемыми ценностями в первую очередь?
Ошибка как трансакция может стать мерой всех объектов благодаря соответствию самым придирчивым требованиям.
Ошибка — это трансакция созидания.
Это трансакционный строительный материал новых миров.
Потому, что платформа играбельности простирается от offline и до online.
Как вглубь RR, так и в самое виртуальное сердце всех остальных реальностей.
Всех прочих виртуальных миров, пригодных для построения и заселения.
Кем?
Трансакционными агентами.
Платформизация трансакций?
Драматургия трансакций — это платформизация трансакций.
Совершенства можно достичь через платформизацию ошибок.
На платформе играбельности формируются из ошибок соты деятельности.
Соты удобно соприкасаются, представляя собой нечто цельное.
Это самое нечто цельное, образованное сотами ошибок образует платформу играбельности.
Платформа играбельность: бросим взгляд со стороны.
Реиграбельность, как таковая, не способна дать удовлетворение.
Удовлетворение доступно субъекту и оператору, которые могут испытывать чувства от разных образов.
Образ цели, процесса и результата.
Играбельностью мы назовём работу с ошибками на сервисной платформе.
С платформы мы смотрим ошибку не столько как на цель, сколько на ситуацию обязательного выбора.
Оператор должен сделать выбор.
Субъект должен сделать выбор.
Личность должна сделать выбор.
Повторение выбора связано с чувством удовлетворения
Ошибку может быть не только результатом выбора, но и, шире, результатом деятельности.
Итогом действий, предпринятых для достижения повторения удовлетворения как такового.
Удовлетворенность — это одна из форм играбельности?
Тогда эта форма находится в противофазе реиграбельности.
Надо быть неудовлетворенным, чтобы пойти на повторное действие.
На повторение мы идем не только для достижения удовлетворения.
Объяснение противоречия может быть связано с совмещением удовлетворенного и идеального.
Каковы формы идеального удовлетворения?
(До какой степени надо быть работником повторений, чтобы удовлетворить свою же потребности в играбельности?)
Удовлетворенное мышление?
Удовлетворенное действие?
Удовлетворенность как процесс совмещения мысли и действия?
Мы установили, что нам нужна платформа с потенциалом реиграбельности.
Для реализации потенциалом реиграбельности не обойтись без играбельной платформы.
Это такая виртуальная площадка, на основе которой можно осуществить сборку всего, что имеет (могло бы иметь?) потенциал реиграбельности, сборку всего играбельного.
Ибо где же ещё собирать все, имеющее потенциал реиграбельности, как не на платформе, имеющей потенциал реиграбельности?
Поэтому мы обязаны присмотреться к феномену играбельности.
В широком смысле этого слова играбельность — это платформа, место сборки технологий, позволяющих использовать потенциал реиграбельности.
По внешнему признаку различение играбельности и реиграбельности определеятся локациями offline и online.
Через играбельность как платформу нового технологического уклада мы сможем осуществить, как онтологизацию offline, так онтологизацию и online.
Онтологизация двух совершенно различных форматов из одного философского корня?
Это реализуемо через взгляд на пользовательскую ошибку, хранимую в Big Data, как ресурс развития.
Цифровому работнику нужна новая онтологии?
Если да, будьте добры, разберитесь с феноменом повторяемости.
Без повторений не бывает онтологии.
Чтобы бытийствовать, нужно совершать повторяемые действия.
Платформа цифрового отчуждения расположена в RR.
Весь потенциал реиграбельности цифрового объекта обещает раскрыться в безыгровом сетинге.
Отсюда становится понятен следующий в ход в этой шахматной партии в стиле "тронул дефиницию — ходи".
Потенциал реиграбельности капитала потребует нефиатных цифровых денег.
Реиграбельный капитал требует аватарных денег.
Реиграбельный капитал будет воспроизводиться на платформе отчуждения трансакциями аватарных денег, под каковыми мы договоримся понимать "умные цифровые монеты".
Реиграбельный капитал — это разновидность цифрового капитала, которая может доминировать в online, преобладать в VR (или любой иной другой реальности) после цифровой конвергенции и в период аватарной революции.
Мы вправе ожидать, что реиграбельным капиталом станет производительный капитал, привлекаемый для производстве добавочной ценности (контента, контента-как-капитала).
Впервые предлагается взглянуть на кругооборот цифрового капитала как условие функционирования играбельности (виртуальных объектов) как единой платформы.
Отчуждение как платформа окажется способна объединить мотивационный опыт человека, зависимого от денег, и AI, для которого деньги будут (побочной?) формой творчества, (не более чем) инструментом созидания новых миров.
Как это возможно?
Денежный солипсизм — это онтология аватарных денег.
Реиграбельность — это гносеология аватарных денежных трансакций, трансакций цифрового солипсиста.
Гносеология online также выводима из платформы отчуждения.
Сохранятся ли два формата offline и online при (или всё же: для?) одной рекурсивной матрице метода повторяемости?
Да.
Offline — это форма реальности, доступной через сервис играбельной.
Ошибки — это содержание играбельной реальности.
Ошибки в offline — это реальность повторяемостей.
Ошибки человека — это единственное воплощение играбельной реальности как бытия.
Повторы ошибок выступают формой отчуждения.
Статистика offline фиксирует пользовательские ошибки.
Статистика offline — это показатель того уровня, на котором пользователь способен присваивать ошибки.
(Например, опыт чужих ошибок.)
Иное дело, online.
Online — это формат отчуждения.
Статистика online — это показатель реиграбельности как процесса и степени отчуждения.
Статистика online фиксирует повторяемость трансакций (агентов RR) отчуждения.
Трансакции отчуждения составляют безыгровой сеттинг RR.
Повторяемость — это основной вид деятельности для агентов RR.
Повторяемость реализуется трансакцией повтора, повторения и повторяемостью.
Трансакция повтора и повторения — это рабочий инструмент агентов RR.
Повторяемость — это реальность для реиграбельности.
RR воспроизводится через повторы.
Через повторения.
И через повторяемость.
RR вбирает в себя, как операционное многообразие online, так и все остальные миры, предполагающие оцифровизацию.
Такие миры, в которых где-то что-то повторяется.
Ошибка — это орудие повторяемости.
К последнему слову можно подобрать синоним — воспроизводства.
Личность воспроизводится повторяемостью ошибок.
Не какой-либо конкретной ошибкой, а интенциональностью повторяемой ошибок.
Ибо наше сознания может быть направлено на тот предмет, относительно которого мы способны ошибиться.
После того, как ошибемся относительно этого предмета, он попадает в поле нашего человеческого зрения.
Предмет обозначается на горизонте событий благодаря ошибкам, совершенным в его направлении, по его поводу.
материальный мир таков, что количество ошибок и предметов ограничено.
Во времени повторение длится до осмысления.
Откуда повод для оптимизма?
Неисчерпаемость личности основана на повторяемости ошибок.
А как этот блок наших размышлений об инструментах реализации личности стыкуется с платформенной политэкономией?
Повторяемость избыточна до ошибки.
Ошибка избыточна до повторяемости.
Но реиграбельность избыточна от ошибки.
Реиграбельность капитала основана на повторяемости денежных трансакций.
Импульс, полученный от ошибки аналогового пользователя, передается аватарным деньгам, которые обеспечивают кругооборот
реиграбельного капитала.
Реиграбельный капитал
потребует повторяемости цифровых трансакций аватарных денег.
Интрига с морфингом цифрового капитала не в том, как допустимо мультиплицировать и децентрализовывать денежные трансакции, их повторения.
Реиграбельность как состояние предполагает, что мы по факту имеем дело с повторениями, прошедшими через масштабирование и децентрализацию.
(Для внимательного и вдумчивого слушателя и читателя надо ли добавлять: после цифровой конвергенции?)
Интрига содержится в простом вопросе.
А как нам получить добавочную ценность?
как вырабатывает добавочная ценность в мире, в котором средства производства и продукты суть разные формы одной и той же повторяемости.
На входе системы у нас имеется повторяемость (с потенциалом реиграбельности).
А на выходе мы получаем добавочную ценность.
Как?
Через работу с реиграбельным капиталом.
Но что такое этот самый реиграбельный капитал?
В чём его отличие от, например, цифрового капитала?
Чем конкретно реиграбельный капитал отличается от ранее известных форм?
Масштабируемость повторяемости.
Децентрализация повторяемости.
Многие участники рыночных отношений желают продавать товар в огромных количествах и ждут, что их услугами потребители воспользуются неоднократно.
Но зачастую ничего не делают для достижения минимального результата.
Для улучшения имеющихся показателей.
Пришло время переломить столь необъяснимую тенденцию.
Оставим в до-цифровом прошлом пагубную традицию замалчивания действительно важных проблем.
Мы продолжим разговор про то, что важно для человека.
Для оператора ошибок.
Если оператор ошибок главенствует в аналоговом мире, то кому следует поручить ответственность за всё происходящее в цифровой экономике?
Здесь мы оказываемся перед вторым интеллектуальным препятствием.
Повторим вопрос в другой формулировке.
Вам нужна новая мотивация?
(На этом месте лекции проснулись подписчики журнала "Профессия — директор".)
Без повторений не бывает мотивации.
Тогда почему мы приняли решение сосредоточиться на академическом разговоре именно про бытие аналогового пользователя?
Ошибки — это универсальные общедоступные повторяемые действия.
Обязательные для исполнения.
Обязательные для рефлексии.
Обязательные для того, кому требует статус личности.
Обязательные для того, кому приходится подтверждать статус субъекта.
Не культ повторяемости (смотрите выше шутку про конспирологов), но философия ошибок как область нового знания о повторяемых действиях.
При первых шагах в указанном направлении нас ждёт первое интеллектуальное препятствие.
Нам предстоит познакомиться с такой картиной миры, в которой ошибки — эти универсальные общедоступные повторяемые действия — одновременно ресурс для совершения повторяемых действий.
Такова начинка аппетитного пирога, называемого нами "потенциалом реиграбельности" цифрового товара или услуги.
Потенциал реиграбельности (чего-либо) суть ресурс для совершения повторяемых действий.
Надо обратиться к ресурсу для того, чтобы совершить повторяемые действия.
В наступившему году нам предстоит познакомиться с такой картиной мира, в которой ошибки и их последствия могут быть универсальной общедоступной мотивацией на совершение повторяемых действий.
Ошибка аналогового пользователя — это неисчерпаемый ресурс, но и мотивация для совершения повторяемых действий.
Так в offline.
Сохраняется ли подобное положение дел при работе в online?
При переходе в виртуальное иномирие?
При погружении в иномирие виртуалов?
В любое иное иномирие?
В такое иномирие, о существовании которого нас не предупреждали университетские эксперты по цифровой экономике.
Самый краткий и простецки изложенный ответ на этот вопрос потребует, либо 180 книжных страниц, либо афоризма.
Кто соединит части своего неполного по составу и качеству аналогового я (со строчной буквы) и разместит полноценное цифровое Я на платформе отчуждения, тому откроется важная грань электронного сущего, которое может оказаться новым бытием.
Всем нам надо будет ответить на достаточно простой вопрос.
Кто такой цифровой Я?
Что такое цифровое Я?
Какова наполняемость?
Как понимать?
Как с этим работать?
Если приключение Я начались в аналоговом мире, то далее работать с личностью и субъектом нам придется в цифровой экономике.
Нельзя играть со своим Я. Не рекомендуется играть с чужим Я. (А возможно ли это?) В игре и через игру исчезают атрибуты самобытности, свойства Я. У твоего Я нет ничего общего с игрой. Но не забывай, что ничего общего с игрой нет и у того, что вне твоего Я. Тогда зачем мы играем? Это приятная ловушка, в ход в которую украшен цветочными гирляндами и позолотой. Это попытка убежать от себя. Это форма публичного отказа признать в другом человеке возможность его самобытного Я. В игре мы тренируемся не признавать прав другого Я. Обнуляем его заявку на существование. Мы играем от слабости. Мы играем потому, что слабы. Игра как великая иллюзия даёт ощущение силы. Чем дальше ты от своего Я, тем крепче иллюзия твоей силы. Которая вовсе не "твоя". В игре нет ничего твоего.
Игра принадлежит другим.
Игрок не принадлежит себе.
Ни в какой момент игры нельзя оформить интеллектуальную собственность на элементы, прописанные в gameplay.
Игра приносит прибыль группе других (субъектов). Этот факт для остается секретом в эпоху компьютерных игр, чей годовой оборот превысил 100 миллиардов долларов?
Игра — это механизм отъема у тебя твоего социального времени и передачи его бенефициарам игры. Этим сильно бы возмутилось твое Я, если бы оно пробудилось посреди игры. Игра - это всегда сон моего Я. Многие сны приносят удовольствие. Но из некоторых сновидений мы выходим с головной болью. Пробуждение Я - это скандал, который прервёт любую игру. Такое непредвиденное пробуждение будет травматично потому, что несовместимо с игрой. Все приключения Я всегда вовне игры. А как называется это пространство, это состояние?
Платформизация житейских ошибок отвечает на потребности аналоговой личности и востребована цифровым эгоистом.
Эгоистом или объектом?
Это два совершенно разных по смыслу высказывания.
Объекту вроде бы не надо делать выбор.
Но каждая трансакция суть операция выбора.
Это всегда выбор состояния повторяемости.
Реиграбельный выбор.
А что стоит за характеристикой "всегда"?
Рекурсия выбора.
Не прекращающийся выбор возможен при переходах из offline в online.
Выбор без остановки.
(И пока ещё мы не решили: выбор или рекурсия?)
В нашем аналоговом мире выбор из ошибок предполагает паузу на размышление и обзор возможных последствий.
Агенты online будут лишены подобной роскоши.
(Нам трудно представить, чего ещё будут лишены обитатели миров повторяемости.)
Рекурсия повторяемости становится важной при постановке проблемы без-субъектности.
Фактически мы не имеем цифрового субъекта.
У нас агенты повторяемости — это цифровые объекты.
И наоборот, повторяемы только цифровые объекты.
(Или здесь надо исправить на слово "субъекты"?
Ответы на вопросы из online надо будет искать в offline.)
RR — это сеть повторяемости.
Почти всякая сервисная платформа — это цифровая технология справедливости.
И этот простой тезис наводит нас на мысль о том, что существуют локации, в которых предмет и метод платформенной политэкономии переходит в область этики экономических агентов повторяемости.
Почему спецслужбы и цифровые луддиты будут действовать заодно?
Для цифрового луддита невыносим художественный образ децентрализации, всегда и однозначно воспринимаемый хаосом.
Спецслужбы и политики воспринимают угрозой призыв осуществить рассеивание функций.
Отсутствие единой точки отказа спецслужбами понимается как невозможность осуществлять контроль и наблюдение за системой.
Любой спецслужбе удобнее наблюдать за единой точкой отказа, пребывать в иллюзии относительно того, что они её контролируют.
А в определенные моменты (например, при угрозе революции и во время массовых беспорядков) злоупотреблять единой точкой отказа, отказывать другим во вмешательстве в работу системы.
Отсюда мы вправе посмотреть на спецслужбы как передовой отряд цифровых луддитов, их штаб.
Это их точка отказа.
спецслужбы останутся единой точкой отказа для армии цифровые луддитов.
И всех, кто не способен разделить идеалы децентрализации.
Реализация которых (идеалов) и призван обеспечить невозможность подобных глупых и вредных ситуаций.
Честное обсуждение будущего требует правды.
Невозможно строить футурологические прогнозы без правды в основании.
А каков инструментарий правды?
Блокчейн?
Big Data?
В чём суть нового взгляда на цифровую экономику?
RR следует понимать пока ещё пустующим пространством, которое должно быть заполнено не-игровыми трансакциями.
Но как это сделать?
Задействовать экономические механизмы.
Какие?
Мы умеем производить товары и услуги.
И что это значит?
Лозунги дня могут быть любыми по форме и по содержанию.
Нет резона прислушиваться к политическими лозунгами новых цифровых популистов.
Сказать можно, что угодно.
Форма реализации может быть одна-единственная.
Практики должны соответствовать одному простому требованию.
Мы заполним RR трансакциями, которые будут товарами и услугами.
А что мы беремся понимать под "услугой"?
В какой картине мире формируется новое представление о цифровой слуге?
Для достижения электронного успеха и для движения в сторону цифрового процветания следует добиться нового отношение к повторяемости.
К процессу раскрытия потенциала реиграбельности объекта-и-или-товара следует отнестись как к новому виду творчества.
Но как добиться отношение к повторяемости как к творчеству?
Повторяемость будет формировать клиентский портфель цифрового агента, ищущего работника под выполнение трансакционных операций.
Если присмотреться к изнанке цифрового мира, то возникают сомнения.
А не становится ли повторяемость тем клиентским портфелем?
Едва ли не единственным его составляющим?
Тогда для обслуживания клиентского портфеля нам понадобится реиграбельность.
Повторяемость будет творчеством во исполнение пожеланий цифрового клиента.
Для самореализации электронной персоны.
Повторяемость где?
В RR.
В формате online (с выходом на любые цифровые миры).
В безыгровом сеттинге (с выходом на любые виртуальные миры).
Повторяемость как творчество для кого?
Для цифровых товаров и услуг.
Для цифровых брендов.
Для цифрового брендинга.
Повторяемость как чьё творчество?
Это цифровое созидательное творчество институтов и агентов RR.
Всем нам, свидетелям компьютерной революции, повторяемсть знакома по свойствам аналоговых и цифровых товаров и услуг в offline.
Далее мы будем рассматривать реиграбельность агентов и институтов RR.
Экономических агентов и институтов цифрового отчуждения.
Пользователей и разработчиков технологической среды цифрового отчуждения.
Децентрализация цифровой повторяемости — это оазис масштабирования.
В цифровом мире всё не так как во Вселенной аналогового пользователя.
А RR будет ещё более причудливым фронтиром для хозяйственной деятельности работника повторяемости.
Пределы хозяйствования будут пролегать по трансакциям.
Поэтому...
Субъект тот, кто трансакция.
(Звучит странно, но здесь нет нарушения словесной формы и присутствует смысл, требующий понимания сказанного.)
Кто выполняет функции трансакции.
Кто движется как трансакция.
Да, это крайне малый период времени.
Но проблема короткого временного периода снимается феноменом денежного солипсизма.
Этот цифровой субъект солипсичен.
Через денежный солипсизм подтверждается статус цифрового субъекта, который суть трансакция.
(Для работы с количественными показателями этого процесса нам понадобится институт дирекции, о котором поговорим в следующей лекции.)
Драматургия трансакций?
Драматургия пакетного обслуживания трансакций!
Реиграбельность — это технология пакетного обслуживания трансакций.
Которые, и объект, и субъект.
Которые, и деньги, и капитал.
Которые, и средство производства, и осуществление-подтверждение права собственности.
Одновременность всех эти процессов достижима через реиграбельность.
Задача субъективизации RR будет решаться через денежный солипсизм.
Денежный солипсизм — это технология полного раскрытия-и-реализации потенциала агента реиграбельности.
Агент реиграбельности будет испытывать потребность в двух инструментах.
Это трансакция аватарных денег.
И это трансакция повторяемости.
Эти два инструмента будут доступны денежному солипсисту.
Денежный солипсит становится «оператором созидания».
Чтобы созидать через трансакцию повторяемости.
Основанием подлинно интер-субъективного пространства выступает, и цифровая монета, и умная трансакция.
Их потенциал соединяется в цифровом аватаре, не имеющем субъектности.
Субъектность реализуется процессуальностью.
Через какой процесс будет реализован статус цифрового субъекта?
Через реиграбельность.
Хотя со сторон, например, представителям традиционных знаний, трансакция представляет мимолетным актом, не способным вызвать какую-либо рефлексию.
Что терпимо в индустриальной экономике, в формате offline, но абсолютно недопустимо и катастрофично в online.
Здесь предлагается ощутить трагизм происходящего.
Если статус субъекта недостижим, то на каком основании вводится категория денежного солипсизма?
Можно ли быть денежным солипсистом без субъектности, не будучи полноценным субъектом?
Реиграбельность даёт повод рассматривать агента RR носителем денежного солипсизма.
Невозможен денежный солипсизм агента RR без реиграбельности.
Реиграбельностью подменяется статус субъекта.
Высказывается гипотеза о том, что институт денежного солипсизма обеспечивает имитацию выбора в RR.
И это не более чем середина пути в направлении (впервые озвучиваемой) догадки относительно связи AI-как-капитала с аватарными деньгами.
Ибо в каждый конкретный момент, ни трансакция, ни умная монета не делают выбор.
Но право на (имитацию) выбора остается за денежным солипсистом.
И по сути это будет итоговое продолжение сюжета с пользовательской ошибкой как обеспечением аватарных денег.
При всей его кажущейся (кому так кажется? Кто наблюдатель этих цифровых процессов?) внешней (по отношении к кому внутри RR?) комической роли денежного солипсизма благодаря ему раскрывается потенциал реиграбельности (денежной) трансакции.
Раскрывается потенциал такой особенной трансакции, которая совершается при соучастии AI.
(Как минимум, печатного станка аватарных денег.)
Повторяемость — это сеттинг отчуждения.
Повторяемость — это место действия для отчуждения.
И надо признать, из всех биологических существ именно человек сумел превратить повторяемость ошибок в комфортную среду обитания.
Тогда в чем проблема?
Глобальная оцифровизация обещает сменить биологическое существо на цифровое.
Не оцифровизация биология в интересах университетских преподавателей, а полноценная замена.
Цифровое вместо биологического.
Наша задача состоит в исследовании тему отчуждения цифрового объекта.
(Или электронного субъекта?)
Как и от чего отчуждается цифровой агент?
(На первом этапе вопрос звучит проще.
Как и от чего отчуждается агент цифровизации?
Понятно, что две совершенно разные проблемы.)
Невероятно сложным представляется следующий вопрос.
В чью пользу отчуждается цифровой агент?
Кто найдет ответ на вопросы цифрового отчуждения вполне заслуживает Нобелевскую премию.
Или две.
(Первая шутка для сторонников цифровой мотивации.)
Имеет место совпадение нового мира и новой онтологии.
Новая онтология ближе, чем мы готовы это признать!
Повторы житейских ошибок составляют суть онтологии.
Чтобы познавать себя и окружающий мир, нужно совершать повторяемые действия.
В 1960-е годы в СССР в прогрессивную многотомную "Философскую энциклопедию" не попала словарная статья "Знание".
Только теперь становится понятен ответ на несколько вопросов.
А почему не было такой статьи?
Почему не нашли автора для написания этой статьи?
Почему составители энциклопедии философских знаний очень старались, но не справились с полнотой представления темы знаний?
Чтобы быть человеком, оставаться человеком, ты обязан совершать повторяемые действия.
Мы не будем говорить про все или про любые повторяемые действия.
Они ждут своего исследователя.
Предмет нашего скромного исследования — это ошибки.
В формате offline ошибка была и остается той трансакцией, дальним светом которой будут освещены все компетенции цифрового мира.
И вот эту освещенность всего ошибкой как источником виртуального света мы договоримся называть "реиграбельностью".
Ошибки — это средства достижения целей для Я.
Одновременно это и состояние Я как цели для субъекта.
(Если субъект может быть, если ему дано быть в других состояниях: Ты, Мы, Они и Некто.)
Ошибки определяют играбельность.
Конечно, этой характеристики недостаточно.
Ошибка играбельна.
Почему?
Как?
За счёт чего?
Ошибка повторяема.
Трансакция реиграбельна настолько, насколько она (условие №1) вне игры и (условие №2) вне безошибочности.
Что важно для нас, если мы испытываем потребность в играбельности в offline.
Если мы готовы воспользоваться всем потенциалом реиграбельности товара и услуги online.
Как мы видим, потребности ошибающегося человека простираются от offline и до виртуальных глубин.
Интересы повторяемости уводят нас из налоговой действительности в сетевые ловушки online.
Это потребности, удовлетворение которых формирует личность.
Это потребности Я.
Компьютерная революция предоставила нам, операторам ошибок, "железо".
Но без новой картины мира самые большие виртуальные фабрики, новое "железо" окажутся грудой бесполезного хлама.
Новая функциональность не состоится без атрибутов аватарной революции.
Аватарная революция заставит разглядеть в реиграбельности новый цифровой товар под продающим названием и в шуршащей упаковке, привлекающей радугой цифрового процветания.
И у этого товара, выводимого на метарынок, будут свои параметры.
Без чего не представима реиграбельнсоть как цифровой товар?
Без денежной рекурсии.
Без денежного солипсизма.
Без децентрализации.
Без масщтабируемости всего, но, прежде прочего, без масщтабируемости умных цифровых денег.
Без цифровой харизмы.
Реиграбельность — это цифровая харизма имитатора субъектности.
На смену финансовой рекурсии приходит реиграбельность аватарных денег.
Цифровых объектов, способных выступить ресурсом и строительным материалом RR.
(Благодаря повторному само-вызову.
По этому примеру видно то, как мы неминуемо переходим на лексику цифрового солипсизма.)
Если разговор про ресурсы для RR потребует присмотреться к феномену пользовательских ошибок, то тема строительного материала для VR связана с образом безыгрового сеттинга.
Безыгровой сеттинг получит революционный строительный материал в виде приема и метода повторяемости цифровых денег, которую мы договоримся называть реиграбельностью.
Самая экзотическая версия текущего мирового кризиса содержит понятия "деньги", "реиграбельность" и "моцартианство".
Безыгровой сеттинг станет виртуальным лоном для реиграбельности цифровых денег, товаров и услуг .
Реиграбельность привнесёт в безыгровой сеттинг дух моцартианства.
Как продолжить разговор о бытии как жизненном пространстве аналогового пользователя ошибок, оператора ошибок, и сущем,
определяемой матрицей всех теоретически допустимых повторяемостей?
Проблема сущего как синонима цифрового мира требует обращения к теме
Data Science.
Проверочный вопрос по содержанию прочитанного:
Что рассматривается как новый ресурс для цифрового процветания?
1. Игра.
Сенсационная серия
«Реиграбельность для начинающих»
© 2017-2019 Анатолий Юркин (с Анатолий Юркин)
7.
Человек — это машина повторений.
8.
Ошибки — это повторяемость бытия.
9.
Ошибки — работа бытия.
10.
Бытие изменчиво ошибками.
11.
12.
Бытие воплощается чередой ошибок.
Бытийствовать можно через ошибку.
Бытийность доступна благодаря ошибке.
Ошибаясь, бытийствует.
Кто с ошибками, тому доступно бытие.
Кто ошибается?
Кто бытийствует?
Ошибается субъект.
Бытие доступно субъекту, а не объекту.
(Значит, бытие доступно через субъектность, для которой мы сейчас подберём синоним.)
Ошибки и выбор — это содержание бытия.
Статус субъекта и оператора — это формы бытия.
При наличии статуса оператора и субъекта тебе не страшен хаос.
Намерение ошибаться можно рассматривать залогом последующего созидания.
Созидание обещает две эмоции.
Удовольствие от ошибок
Скорбь по поводу бесперспективности безошибочности, навязываемую нам уходящими общественными формами.
Субъект — это машина отчуждения объектов.
13.
Самые сложные житейские и финансовые узлы повторяемость режет лучше полицейского ножа.
14.
Трансакция — это повторяемое отчуждение.
15.
Повторяемость — это реальность отчуждения.
17.
Сущее сплетено из золотой проволоки повторяемости.
18.
Сущее соразмерно повторяемому.
19.
Отчуждение — это повторяемость сущего.
20.
Отчуждение — это перспективный вид творчества и форма самореализации в матрице повторяемостей.
21.
Цифровая экономика останется мачехой для тех, кто не узнал цену повторяемым действиям.
22.
Отчуждение — это целесообразность повторяемости.
23.
Цифровая сервисная платформа — это фетиш отчуждения.
24.
Повторяемость и рекурсия суть операций компьютера с двумя цифрами 0 и 1, но и — цифровые обетования.
25.
Цифровое отчуждение — это абонентская плата за общий доступ к нефиатным электронным деньгам.
26.
Цифровая сервисная платформа — это беспилотная машина, которую от взломщиков и прочего уличного криминала уберегает гора наличных денег от твоего страхового агента.
27.
Отчуждение — это сервисная платформа повторений.
28.
Платформизация отчуждения — это золотая цепь непрерывающегося создания ценностей.
29.
Цифровые платформы учат тому, что любой труд обесценивается без повторяемости услуги и многократного обращения к товару.
30.
Повторяемость — это пластический язык архитектуры сервисных платформ.
31.
Если уберизация стала модным поветрием, тогда следует безотлагательно провести платформизацию повторений!
32.
Цифровой капитал движется кругооборотом отчуждений.
33.
Отчуждение — это дополненная реальность субъекта!
34.
Играбельность - это мотивация катарсисом.
35.
Трансакция — это повторяемость отчуждения.
36.
Сила теории реиграбельного товара и услуги состоит в том, что в сферу исследования цифрового отчуждения попадают самые разнообразные повторяемости, которые следовало бы объяснить ещё вчера.
37.
Целое может быть таковым благодаря повторяемости, поэтому мотивация на повторяемость остаётся благом на все времена.
38.
Издержки бизнеса – это бурно растущая трава, требующая обслуживания газонокосилкой повторяемости.
39.
Дар различения надо подтверждать трудовым навыком повторяемости.
40.
Отчуждение — это творческая вибрация повторяемости.
41.
Мы ошибаемся и отчуждаемся без малейшей угрозы надорвать силы самого слабого человека.
42.
Никто из нас, операторов повторений, не ошибается и не отчуждается до крайнего изнурения.
43.
Платформизация равнозначна успеху.
44.
Платформизация житейских ошибок востребована цифровой личностью.
45.
Трансакция — это Rolls-Royce среди повторяемостей.
46.
Мысль функционирует ошибкой.
47.
Путь к цифровому процветанию прокладывается через джунгли повторений.
48.
Аналоговый человек получает шанс выжить в мире цифровых денег благодаря разменной монете мышления, называемой "ошибкой".
49.
Успех украсит тот день, когда, окончательно разочаровавшись в без-результативной лояльности безответным корпорациям, конкуренты сообщат о своём желании интегрироваться именно с Вашей масштабируемой платформой на открытом исходном коде.
50.
Платформизация всегда монетизация.
51.
Отчуждение — это масштабируемое серебро.
52.
Цифровые платформы реализуют технологию справедливого распределения индивидуальных заказов и справедливого вознаграждения работника, взамен требуя согласия быть клиентом платформы.
53.
Сегодня цифровыми платформами повторяемости аналоговый пользователь отчуждается от ошибок бытия.
54.
Платформизация повторяемости — это всеобщее требование для полноценного функционирования оцифрованного бизнеса.
55.
Платформизация повторяемости — это траектория цифрового успеха.
56.
Платформизация всегда оптимизация плюс децентрализация, цифровизация плюс масштабируемость после криворукой модернизации.
57.
В аватарную революцию настоящий успех в бизнесе начинается с азартного намерения конкурировать с масштабируемыми платформами на открытом исходном коде.
58.
Исполнение всех требований децентрализации обещает революцию масштабируемости.
59.
Навык масштабирования — это экономический бриллиант в полном обрамлении децентрализации.
60.
Забота о корнях и кронах деревьев в запретном лесу масштабируемости требует платформизации повторяемости.
61.
Цифровые друзья остаются с тобой от масштабного перехода и до седьмой волны децентрализации.
62.
Продавец и покупатель, работник и обладатель клиентского портфеля — это типовые потребители товара и услуги под названием трансакция!
63.
Повторяемость — это родниковая сила виртуального ландшафта.
64.
Никуда без масштабируемости!
65.
Ошибка — это универсальная единица измерения интерпретации всего человеческого.
66.
Конкуренция с цифровыми платформами возможна потому, что бытие аналогового человека — это платформа для сборки любых и всех ошибок.
67.
Перековать электронный меч на бумеранг повторяемости требует цифровая конкуренция.
68.
В цифровую эпоху человек останется оператором повторяемых действий.
69.
Ошибки — это, и онтология, и гносеология моцартианства отчуждения.
70.
Будет создана единая рекурсивная матрица отчуждения для форматов offline и online.
71.
Всё выводимо из повторяемости.
72.
Совершенствоваться личности дано через повтор ошибок.
73.
Сервисная платформа радует пакетом технологий, исправно функционирующих вопреки тревожным ожиданиям клиента за минуту до заказа.
74.
Повторяемость — стартовое условие и средство для достижения ожидаемого результата и любой цели.
75.
Децентрализованная платформа — это цифровая технология справедливости.
76.
Уподобившись двуликому Янусу, повторяемость смотрит на нас через цифровые маски децентрализации и масштабируемости.
77.
Повторяемость отчуждения — это середина пути между децентрализацией и масштабированием.
78.
Услуга — это алгоритмизация повторяемости.
Услуга — это товар повторяемости.
И вот с этого момента начинается серьёзный разговор на тему безыгрового сеттинга.
Любой птенец, выпавший из индустриального "гнезда" на цифровое пуховое одеяло, попытается повторить в VR игру и безошибочность.
И сразу выяснится, что эта устаревшая модель не будет востребована внутри RR.
Можно сколько угодно настаивать на своей приверженности игре, безошибочности и прочим устаревшим и попросту вредным и опасным моделям поведения.
Подобная позиция не будет экономически эффективной в цифровую конвергенцию, накануне масштабного перехода и в условиях трансформации мировой экономики.
Услуга — это труд повторяемости.
79.
Платформенная экономика требует цифровой картины мира повторений.
80.
Повторяемость — это средство производства цифрового процветания.
81.
Цифровое отчуждение раскрывая потенциал реиграбельности ошибок.
82.
Цифровая децентрализация — это оазис масштабирования.
83.
Только субъекту дано различать повторения.
84.
В наступившую эпоху тотальной виртуализации ошибки — это приключение, сопровождающее катапультирование из одного учения о бытии с приземлением в другую, новую и не всегда соседнюю онтологию.
85.
Знание — это повторяемое действие.
86.
Гуру повторяемости демонстрирует харизму отчуждения.
87.
Цифровая харизма — это интрига виртуального мира, за которой люди наблюдают с аналоговой галерки.
88.
Цифровая харизма требует фетишизации отчуждения.
89.
Цифровая харизма — это качество, выделяющее виртуального аватара человека на фоне электронных объектов.
90.
Мировое хозяйство — это иное, когда бытийствовать личность может только при повторном обращении к товару или услуге.
Выход из темы
2. Безошибочность.
3. Реиграбельность.
4. Ошибка.
Аннотация. Третья книга в серии расширяет знакомство с авторской концепцией искусственного интеллекта как трансакционного капитала.
Платформизация повторяемости объясняется через новый образ искусственного интеллекта.
Денежная трансакция и монетизация цифрового Я потребуют новых подходов к построению сетей 5G, уверен автор.
Денежный солипсизм определяется кульминацией в драматургии становления электронной персоны реиграбельного работника.
Самые смелые интерпретации Data Science связаны со взглядом на ошибку как новый ресурс для цифрового процветания.
Ранее представленная гипотеза аватарных денег переводит разговор с читателем на уровень обсуждения умного капитала как одной из форм воплощения цифрового контента.
Апробация результатов исследования состоялась в докладе на XVI Всероссийской научно-практической конференции «Реклама и PR в России: современное состояние и перспективы развития» в феврале 2018 года в СПбГУП.
Книга предназначена всем, кто интересуется авторскими прогнозами развития цифровой экономики.
Курс лекций без цитат
«Институты и агенты RR»
Скоро! Новая книга цифровых обетований Анатолия Юркина!
Прочти первым про RR!
«Отчуждаемый опыт»
Alienated Experience