Ибо авторитет Библии зависит от авторитета пророков...
Спиноза
Метод исследования - образно-стилистический анализ текста. Системный анализ творчества А.Юркина (1985-2001 гг.) помогает установить сложную взаимосвязь между публицистикой и прозой. Творчество А.Юркина 1985-2000 гг. в ключает в себя драматургию и активное сайтостроительство в Интернете, но мы не будем затрагивать эти две сферы. Всего рассмотрены 140 публикаций, более 100 неопубликованных материалов и рукописи к нескольким десяткам серьезных замыслов (романы и проблемные статьи). В том числе, анализу подверглись неизданные рукописи эпических романов из перуниканского цикла “До первой смерти”, “Ледовик”, “Тригоринские чтения” наряду с “Потерянным романом Достоевского”, написанном в традициях русского реализма.
Актуальность исследования определяется тем, что впервые анализу подвергаются эстетические взгляды автора историософского романа и одного из своебразнейших публицистов 1990-х, на протяжении всего своего творчества занятого поисками национальной идеи. В России переходного периода поиски национальной идеи стали притчей во языцах. И здесь научный интерес представляет попытка проникнуть в творческую лабораторию автора, активно работающего в жанре романа и в публицистике.
Научная новизна исследования определяется системной оценкой публицистического сопровождения русского романа конца ХХ века. Эффективной формой научного эскперимента предстает попытка одновременного анализа постоянных тем в публицистике и в прозе.
Практическая значимость исследования видится в методологическом обогащении литературоведения и расширении смысловой парадигмы русской цивилизации. Например, образно-стилистический анализ историософского текста открывает новые области поиска национальной идеи. Аналитические наблюдения и выводы предпринятого исследования могут быть использованы теоретиками литературной критики и практиками художественного слова в текстах, лекционных курсах на факультетах филологии.
Несмотря на отсутствие критических отзывов на роман “Пророк” проникновение в творческую лабораторию поможет нам зафиксировать важнейшие моменты современного литературного процесса.
Практическая часть проведенной работы состоит в том, что весной 1996 года в лицее восточной культуры был проведен цикл бесед о работе А.Юркина над рукописью романа “Пророк”. Старшеклассникам предварительно было предложено прочитать что-либо из юркинских статей и написать небольшой отзыв о прочитанном. Письменные отзывы помогли автору в работе над текстом. Значительную пользу принесли встречи с читателями из числа бывших учеников А. Юркина. Высказывания Марины Чекмаревой, Виталия Евстафьева, Ивана Панкратова и других выпускников Сосновоборской школы, выслушанные летом 1997 года, помогли, как в осмыслении педагогического фактора, присутствующего в романных образах горбуна Щедрило и исследователя Герко, так и в анализе публикаций, посвященных проблемам средней и высшей школы. В ходе встреч с бывшими учениками романиста удалось отследить перемены молодых россиян в отношении к поискам национальной идеи.
Автор работы будет признателен за любые конструктивные замечания, уточнения и дополнения, критические отклики и возможное расширение заявленных тем.
Анатолий Юркин (родился в 1963) вошел в русскую литературу ХХ века как автор эпического романа жанра "фэнтази". В романе “Пророк” с эпической мощью развернут образ выдуманной цивилизации, заявлен особый мифологически-сказочный прием в раскрытии характеров придуманной нации (так называемых "андроновцев") и представлен остраненный взгляд на доисторический период планеты Земля. В романной форме автор изложил собственную и крайне оригинальную оригинальную историофосфскую концепцию развития человечества.
Литературный анализ творчества А.Юркина (1985-2001 гг.) невозможен без обращения к литературной реминисценции. В качестве наиболее показательного примера можно упомянуть название самиздатовской пьесы “Лориан”, превратившейся в имя заглавного героя романа “Пророк”. Подсказкой может служить афоризм из эссе “Гений - машина интуиции”: “Реминисценция - художественный тренажер для быстрого и эффективного наращивания мускулатуры текста”.
Приступая к раскрытию темы “Литературная реминисценция в заголовке”, мы получаем возможность отследить, где и когда литературные мистификации превращаются в историософскую гипотезу. Образ придуманной цивилизации впервые проступает в мистификационных эпиграфах к текстам А.Юркина, написанным в традициях русского реализма.
Трудно переоценить роль интуиции в выдвижении гипотез и воплощении художественных образов. Гипотезу и художественный образ объединяет их зависимость от интуиции. Пророка можно рассматривать как идеал персонифицированного воплощения интуиции (наряду с ученым-первооткрывателем).
Литературная реминисценция выступает приемом с помощью которого основные персонажи (и темы!) переходят из газетных публикаций в роман жанра фэнтази. Из действительности в придуманный мир. Из одной цивилизации в другую. Реминисценцию мы предлагаем рассматривать как связующее звено между прозой и публицистикой, между идеей и образом.
Исследователю литературная реминисценция помогает отследить ситуацию на пограничных областях между публицистикой и прозой, наблюдать конфликт между научными образами из газетной статьи и персонажами романа о придуманном мире.
Образы цивилизации обозначают пределы интеллектуальной свободы в прозе и публицистике. В качестве исключительного примера упомянем интерес исследуемого автора к аномальным явлениям. Им уделено достаточно много внимания в творчестве А.Юркина. Смотрите: “Огненная тайна наших прадедов”, “НЛО и Ветхий Завет”, набросок “Богатыри против НЛО” и другие статьи 1996-2000. В компьютерном макете газетного номера “Пророчества и сенсации” (1999. N 1) статья “Огненная тайна наших прадедов” имела многоговорящий подзаголовок “Небесный огонь сжег основателей русской цивилизации”. Без сомнения, НЛО не входят в понятие “образы цивилизации”. Но в подзаголовке статьи 1998 года А.Юркина поставил вопрос, не имеющий однозначного решения. Выход за пределы познаваемого помогает точнее и полнее раскрыть тему “образов цивилизации”.
Наиболее показательным примером “образов цивилизации” выступает театральная тема.
Наряду с важнейшими главами из романа “Пророк” (“Любовь к маскам” и “Улыбка за маской” в финале 7 главы и ”Театральная деревня” в начале 8 главы III части) куклы как театральный образ заявлены в рассказе “Пластилиновые актеры“, актерской мелодраме “Королева кукол” и в программной театральной рецензии “Императоры кукол”.
Как мы видим, театральные образы придуманной цивилизации лишь реализуют авторскую оригинальную гипотезу происхождения театра в доисторические времена, всегда присутствовавшую в творчестве исследуемого автора.
Художественный мир прозаика Анатолия Юркина отструктурирован в соответствии с положениями его собственной историофосфской концепции развития человечества. Наиболее полно она развернута в публицистике (большие статьи “После гибели русского этноса”, “Сибирский вулкан породил русскую историю”, “Потерянный роман Достоевского” и многие другие). Можно предположить, что создание целостного художественного мира в романе “Пророк” (1997) для Юркина стало запоздалой попыткой поделиться с современниками основными положениями разработанной им идеологии. Например, обе концептуальные статьи сосновоборского цикла “Патриотизм как государственная идеология 2.000 года?” и “Воскресение Есенина” (лето-осень 1995 г.) не нашли адекватного воплощения в романном тексте.
Феномен пророчества понимается нами как интеллектуальная сеть, требующая особого внимания. Поэтому для данного исследования особое значение приобретают слова А. Юркина: "Жанр фэнтази - это интеллектуальная сеть, способная к автономной деятельности по разделению собственного пространства внимания".
Юркин - интеллектуал, независимый, как от власти, так и от влияния всех и любых неофициальных группировок.
Ключом к разгадке литературной тайны могло бы послужить его исповедальное признание Юркина-публициста, прозвучавшее на страницах газеты "Новый Петербургъ": "Я - пророк прекрасного будущего и потому не хочу иметь ничего общего с наркоманами, алкоголиками, политическими ренегатами, ресторанными лакеями, бомжами и сумасшедшими. Чей же я пророк? Парадокс состоит в том, что я продолжаю ощущать себя субъектом русской истории". Этот фрагмент из газетной публикации 1997 года (“После гибели русского этноса”) заставляет исследователей поставить вопрос об автобиографизме в романе фэнтази, какзалоь бы, таком далеком от реальности тексте.
В статье “После гибели русского этноса” было сказано: “Стать андроновцем - это значит попасть в игровое поле идентификации, обращенной в будущее”. Феномен пророчества не понять без обращения к игровому потенциалу художественной интуиции. В качестве финального вывода предлагается тезис о том, что пророчество есть форма художественной интуиции.
Литературный архетип пророка заявлен как постоянная тема потому, что именно такому персонажу оказываются по силам путешествия через время и пространство.
Пророчество выступает как прием создания художественном образов иной цивилизации.
Авторская модель цивилизации и человека в ней представлена у А.Юркина единой системой художественных образов для прозы и для публицистики. Творчество А.Юркина уникально тем, что у романиста и публициста историософская концепция предстает сложной, но иерархически выстроенной системой художественных образов.
Конфликт между публицистикой и прозой преодолевается через выдвижение историософской гипотезы, впервые заявленной и развернутой в проблемных статьях 1997-2000 гг. Разрабатывается на газетных колонках, но наиболее в полном и завершающем виде реализуемой в пространстве романа.
Другая цивилизация описывается в прозаических произведениях о планете Перуника. Историософская концепция воплощена в глобальном художественном образе, охватывающем все стороны придуманной жизни. Историософская идея в виде другой цивилизации помогает примирить два мира - мир окружающей нас действительности и придуманный мир романиста.
Это заставляет исследователя поставить вопросы о том, в какой степени историософская концепция А. Юркина вписывается в интеллектуальную традицию России ХХ века.
Принимая во внимание историософские концепции Н. А. Морозов и Д. Л. Андреева, мы обращаем внимание на следующие обстоятельства.
Автор исследования “Пророки. История возникновения библейских пророчеств, их литературное изложение и характеристика” (1914) Николай Александрович Морозов никогда не обращался к романному сюжету. Несомнено, что интерес Юркина к митраизму связан с влиянием морозовской книги "Христос". В черновых набросках к статье "Русская игрушка в поисках народа" () И наоборот, относительно Даниила Леонидовича Андреева можно отметить явный перевес мистики и поэзии над научной мыслью. У Юркина есть статьи, посвященные концепциям Морозов и творчеству Леонида Николаевича Андреева. Но Юркин, насколько нам известно, никогда и нигде не высказывался о работе "Роза мира". Для него Даниил Андреев - автор воспоминаний об отце.
Здесь уместно сослаться на замечание одного из наших собеседников, высказавшегося в том смысле, что выбор Леонида Андреева Юркиным в 1982 года в качестве "своего писателя" фиксирует первое проявление провидечского предчуствия наступления "смутной эпохи" и контрерволюции (то есть, наш собеседник соотносил перестройку 1990-х годов с пораженческим десятилетием 1905-1916 годов).
Во-первых, для творчества А.Юркина характерно четкое разграничение на газетное дело и литературу. Среди его неопубликованных материалов нами не ображено ни одного мистического текста, сходного с “Розой мира”. В то время как практически романы о Перунике на рабочем этапе имели следующие подзаголовки: “летопись доисторического человечества”, “доисторический роман” и др. А собственно историко-археологическая тематика заявлена лучшими публикациями (“Аркаим - корень славянского племени!”, “Сибирский вулкан породил русскую историю” и др.) и отдельным так называемым “андроновским” циклом неопубликованных текстов (“Политический аспект изучения доисторических андроновцев”, “Горящие птицы Аркаима", “Ветхий Завет и НЛО” и др.).
В отечественном литературоведении не разрешен вопрос о том, кого считать наследником Д.Мережковского. В свете вышеизложенного намечается идеологическая связь между “Церковью Третьего Завета” Д.Мережковского и оригинальной концепцией Русской Библии (как вариант - Русского Многокнижия), выдвинутой А.Юркиным в газетных публикациях первой половины 1990-х годов. Кроме поисков “религии будущего” А.Юркин наследует Д.Мережковскому в тайновидческом взгляде на историю русской литературы. Так брошюре Мережковского “Две тайны русской поэзии. Некрасов и Тютчев” (1915) можно противопоставить программную публикацию “Воскресение Есенина” (1995). Нет сомнений, что ученики Б.Эйхенбаума возмутятся публикациями А.Юркина и попытки “тайновидения” получат квазинаучный отпор в традициях нападок на Мережковского.
После всего сказанного неслучайным совпадением представляется огромный интерес сравниваемых авторов к Ф.М.Достоевскому. О Достоевском Мережковский напечатал большую статью “Пророк русской революции” (1906). Впервые в статье “После гибели русского этноса” А.Юркиным была предпринята попытка увязать “тайновидение” в духе Мережковского с оригинальной историософской гипотезой. “Сибирь 1850-х годов - это сжатая пружина в биографии Достоевского. Во-первых, в сибирских лесах и казахстанских степях Федор Михайлович прикоснулся к запретным тайнам дославянского периода российской истории. Во-вторых, ссылка обернулась посещением места зарождения мировой цивилизации”.
Затем тема полномасштабно была развита в последующих статьях “Потерянный роман Достоевского”, “Тайна братьев Достоевских”, “Миф о “жидоеде” Достоевском” (и косвенно задета в очерке “Сталин и Станиславский”). Основная газетная тема получила логическое завершение в сенсационной публикации “Арийский проект для Европы. Заговор русских интеллектуалов”.
К своеобразным образам цивилизации следует отнести творческие замыслы градостроителей, раскрывающиеся в диалогах персонажей.
Образы цивилизации воплощены в артефактах, то есть, изделиях рук человеческих.
Образам цивилизации противостоят человеческая личность, описания природы и образы стихий (в “Пророке”). Ключевой фигурой в лагере людей, пассивно противящихся наступлению цивилизации на девственный мир природы следует отнести филосова-одиночку Кургона из романа “Мечелов”. Активное сопротивление ерисахров (Гомлота, Решето и других) приводит к возникновению антицивилизации в облике Золотой Державы.Вопрос о двоемирии в творчестве Анатолия Юркина более подробно разработан в главке "Научная гипотеза как воплощение научной интуиции".
Содержание и форма выражения смысловой концепции - две неразрывные стороны любого текста. Постоянство тем в публицистике и прозе А.Юркина (1985-2001 гг.) вызвано поисками национальной идеи.
В пространстве романа национальная идея предстает реминисценцией нового мифа, выкованного в газетной кузнице.
Миф есть знание, отстроенное на интуиции. Или - интуитивное знание с энциклопедическим охватом действительности и человека как отдельного мира.
Миф дает уникальную возможность выразить историософскую концепцию через художественный образ.
В предлагаемой работе автор попытался дать общий взгляд на возможные направления будущих исследований по заявленной теме. Уникальность данного исследования заключается в том, что всеохватного анализа удается достичь через привлечение как всех известных публикаций, так и с обширным применением неопубликованных текстов, недоступных читателю. Оригинальная философия дается не просто без привычных редакторских купюр, но в творческом развитии. И в этом смысле научная ценность исследования состоит как в тезисах и гипотезах, так и в обнародовании богатого материала из разряда “факты творческой биографии” или “материалы для научного собрания сочинений”.
