Логика трудовых угроз

Кому нужны трудовые мигранты? Как ответить на вроде бы простецкий вопрос?

Физиологи бьют тревогу в связи с ростом числа тех молодых людей, что страдают "неспособностью сосредоточить внимание" на учебе или работе. Другим нашим наследникам созидательный труд просто не интересен. На фоне набирающих обороты столь негативных процессов возрастает трудовая стоимость пожилого работника. Тот правительственный чиновник подло лжет, кто сетует, мол, трудовые мигранты нам нужны потому, что "население страны стареет". Это ложь людоеда, избравшего жертву на съедение.

Два века тому назад фабричная механизация производственных процессов позволила задействовать работника без опыта и с минимальным возрастом. Если ручной труд требовал машинерии и мировоззрения взрослого человека (труд вообще был близок к ритуалу и обряду), то в первой половине XIX века за ткацкий станок британский фабрикант поставил девочек младше 16 лет. Уменьшение возраста позволяло до крайности минимизировать расходы и удешевлять конечный продукт, выигрывать ожесточенную конкуренцию с азиатскими ткачами и производителями из континентальных стран (Франции, Австрии и др.).

В наше время, наоборот, вскоре как никогда ранее будет востребован работник среднего и пожилого возраста. Человек с образованием и позитивным жизненным опытом. Тот, кто элементарно способен сконцентрировать внимание на информационных потоках, непрерывно идущих с цветных мониторов, черно-белых экранов, датчиков и цифровых панелей. Ибо часть операторских функций молодежи недоступна хотя бы потому, что требует избытка воли.

Если в случае с хакерами и геймерами (любителями компьютерных игр) трудно оспорить наличие мотивации, игровой и почти профессиональной воли, то у данного социального слоя наблюдаются проблемы с трудовой дисциплиной. А в техногенных условиях информационного общества понятие "трудовая дисциплина" синонимично стоимости всего оборудования, ВСЕЙ производственной цепочки. Единственная ошибка в знаке препинания ("," вместо "."), подмена одной цифры (0,001 вместо 0,0001) неизбежно приводит к авиакатастрофе, затоплению танкера и т.п.

Стоит ли удивляться тому, что рыночная стоимость пожилого работника будет расти год от года?

Очень не хотелось бы говорить про наркотики, но при сохранении тех темпов их распространения, что мы наблюдали в 1990-е годы, человечество вообще может разделиться на "молодых наркоманов" и "пожилых работников". Размежеваться на толпы обезумевших потребителей и малые группы производителей. При общедоступности сильнодействующих наркотиков, меняющих структуру личности после первых доз, потребитель зелья навсегда теряет шанс стать полезным принципиально новой цивилизации, коллективу из операторов мозговых команд. Наркоман не оператор. Поэтому принципиально важно то, с КАКИМ пожилым работником придет страна к рубежу эпохальных перемен. Будет ли это много читавший сын советского газосварщика? Привыкший к компьютерному монитору внук российского инженера? Или десятый отпрыск из семейства трудовых мигрантов, грубым физическим трудом зарабатывающий на дозу?

Нужны ли нам трудовые мигранты? Что делать с армией трудовых мигрантов, если человечество стоит на пороге всеобщей автоматизации ведущих секторов национальных экономик? Кого съедят трудовые мигранты?

По данным сетевой газеты "Пророчества и сенсации", с 1853 и по 1898 год на Индостанском полуострове от голода умерло около 45 миллионов горожан и жителей сельской местности.

На протяжении первых пятнадцати лет, с 1853 и по 1868 год, ежегодно умирало более миллиона человек. В основном, из жизни уходили ткачи, занимавшиеся ручной работой. Ранее их продукция поставлялась за пределы страны: в Британию, Северную Америку и, гораздо меньше, в Австралию. Но механизация ткачества, осуществленная британскими инженерами, коренным образом изменила ситуацию на мировом рынке. Мир перестал покупать продукцию индийских ткачей. Индийским старикам и детям, членам семей безработных ткачей стало не на что жить. В 1860-е годы поначалу показавшееся частным случаем "ткацкое" перепроизводство привело к системному кризису цивилизационных масштабов. Тенденцию к сокращению общего количества ежегодных смертей приняло стабильные формы не ранее чем с 1870-х.

Согласно подсчетам, приводимым в секретном архиве Г. Потанина (еще в 1980-е годы хранившимся в фондах краеведческого музея североказахстанского города Кокчетава), в Индии на равнинной местности с 1854 и по 1866 год, ежегодно от голода умирало два миллиона человек. По мнению Г. Потанина и его единомышленников по "арийскому проекту", голодная смерть могла настигнуть 50 миллионов жителей Индии. Хотя это самые крупные цифры, но, возможно, и они далеки от подлинных размеров катастрофы.

Если прав Г. Потанин и в Индии ежегодно от голода умирало два миллиона человек, то становится понятна природа внезапного и будто бы малопонятного появления в подвалах Английского банка за пять первых месяцев 1855 года почти 4 миллионов фунтов стерлингов (точнее: золота на 3 миллиона 883 тысячи фунтов стерлингов). Это золото, измеряемое плотью мертвецов. Точнее, умерщвленных во имя процветания капиталистов одной страны, одной нации. Это какая-то экономика мусора, где человеческая жизнь измеряется в пенни и шиллингах.

Воспоминание об этом историческом прецеденте полезно тем, что помогает понять показное равнодушие, с которым страны Запада и перенаселенного Востока смотрят за демографической ситуацией в современной России. К середине текущего века от голода и болезней скончается, минимум, 1,5-2 миллиарда людей. Формула "спасительна смерть людей, равных по численности населению моей страны" обрисовывает размер той жертвенной дани, которую население Европы, Индии или Китая готовы принести в интересы глобализации. Ведь "ткацкий кризис" был ничем иным как проявлением фабричной глобализации.

Завтрашнее человечество ждет перепроизводство биологических нанотехнологий и полностью автоматизированные заводы. Мы стоим на пороге эры вживляемых микрочипов и тому подобных технических диковин. И это еще "цветочки" по сравнению с последствиями легко предсказуемого кризиса перепроизводства микроскопических (те же нанотехнологии) пультов управления чем угодно (от телевизора с автомобилем и до завода, расположенного на другом конце планеты или вообще вынесенного в космос). Обратите внимание.

В свете названных тенденций устраивать повсеместные дискуссии на тему "Нужны ли россиянам трудовые мигранты с Юга?" столь же нелепо и опасно, как если бы правителям и простым жителям Индии 1853 года кто-то взялся порекомендовать ежегодный ввоз эдак несколько сотен тысяч ирландских гастарбайтеров с опытом работы на… ручном ткацком станке. Итак, исторический урок прост до неприличия. Неужели Россия вполне может обойтись без трудовых мигрантов, мисс Пинкертон? Никогда не говорите правды вслух, МИСС ДЖЕМАЙМА!

Трудовые мигранты - экономическая угроза будущему? Об этом можно поспорить. Но давайте в ходе дискуссии ссылаться на исторические прецеденты и экономические закономерности. Европейские, славянские и русские пенсионеры – трудовой капитал нашего общего будущего. Вот чьей плотью озверевший бюрократ намеревается досыта накормить сегодняшнего гастарбайтера, завтра способного через механизмы стайного поведения "перетянуть" на себя клочки социального одеяло обнищавшего российского общества.

"Логика трудовых угроз" // Газета "Новый Петербургъ" (19.07.07, №31 (845), стр. 4).

Логика трудовых угроз-2

"Мне нужно… побольше интересоваться Индией".
Из мыслей Бекки Шарп

Рыночная стоимость пожилого работника будет расти год от года, возрастать обратно пропорционально распространенности пультов управления, нанотехнологий и роботизированных заводов. Где-то к середине века пожилой работник обещает стать участником еще одной научно-технической революции, когда из мозга человека-оператора команда будет напрямую транслироваться в служебный операнд.

Трудовые мигранты – угроза века? Трудовые мигранты – национальная угроза? Урок математики следует совместить с обращением к историческому прецеденту.

Кому нужны трудовые мигранты?

Сегодняшнего обывателя СМИ и социологи, - не по рыночной нужде и не в интересах масс, а лишь отрабатывая значительные бюджетные финансовые средства, - всерьез пугают пожилыми людьми. Это забавно. Смешно. Уморительно, как если бы капиталиста XIX века экономисты-теоретики стращали бы детскими ручонками.

Глобализация - ярмарка цехового и кастового человеконенавистничества. И России не мешало бы определиться с социальной ролью в спектакле, что разворачивается на планетарной сцене. Какому литературному персонажу нам уподобиться? Повторить ли скорбную судьбу умершей от скарлатины малолетней мисс Берч, на следующий день напрочь забытой родными? Или проявить повышенную выживаемость 23-летней плутовки Бекки Шарп, чью жизнерадостные проделки украсили страницы английского классического романа "Ярмарка тщеславия" (1847-48)? Сатирического произведения, написанного британцем У. Теккереем (1811-1863), родившимся в еще идиллически бесконфликтной Индии.

Дело в том, что статистика основана на наблюдениях британцев, находившихся под охраной войск в так называемой "Британской Индии". Той самой, что контролировалась, как писал Теккерей, "полковниками Ост-Индской компании". В то время когда на территориях, не попавших в область, отслеживаемую европейцами, количество незарегистрированных смертей могло равняться официально заявленным. Всеми источниками подтверждаемыми 30 миллионам смертей. Не менее важен тот факт, что в бизнес-мартиролог не попали так называемые "пропавшие без вести". Люди умирали от ухудшения санитарной обстановки, вызванного скоротечным крахом одного из самых успешных бизнесов планетарного масштаба. Вместе с ними (пропавшими без вести и умершими от антисанитарии) и с ориентацией на данные Г. Потанина, за полвека общее число погибших могло составить не менее 56-58 миллионов человек.

Не исключено, что речь идет о 60 миллионах представителей дюжины крупных народов и не менее 100 племен и народностей Индостана. Если учесть, что в Индии были распространенны многодетные семьи, то к середине ХХ века получается около 350-400 миллионов не рожденных жителей Индии. Такова демографическая недостача лишь одного из промышленных кризисов позапрошлого века. По самым скромным подсчетам, к началу 1980-х годов население современной Индии составляло около 650 миллионов человек. Если бы ткачи 1850-1860-х годов не умерли от безработицы, а в последующие десятилетия члены их семей и соплеменники не погибли бы от голода и антисанитарии, то где-то к 1960-м годам население Индии равнялось бы всему остальному человечеству! Скорее всего, превосходило бы его по численности. Мы бы жили на совсем другой планете. В это трудно поверить, но названные цифры не представляют собой "предельно возможные". Если бы Британия не провела несколько "опиумных войн" и не приучила бы китайцев к опиатам (попросту, - наркотикам), то население современного Китая измерялось бы несколькими десятками миллиардов человек.

С геополитической точки зрения, в эпоху сентиментально-слезливого Диккенса и задиристо остроумного Теккерея системный кризис вымирающего Индостана осложнялся несколькими обстоятельствами.

Как в случае с военной компанией 1812 года, когда через степи России Наполеон не более чем намеревался провести французские войска в Индию для завоевания восточной страны, приносящей баснословные прибыли Ост-Индской компании, так и в середине 1850-х годов государства европейской коалиции попытались укрепиться в Крыму. Им это было необходимо для создания нового сухопутного маршрута в Индию. Черноморское побережье и порты Каспийского моря виделись умеющим считать чужую рупию европейцам открытыми воротами в Иран и Индию. Но воинским подвигом защитников Севастополя Россия повторно закрыла "путь в Индию", впоследствии сама им не воспользовавшись.

Роспуск Ост-Индской компании (1858) был вызван необходимостью введения колониальной администрации, впервые получающей рычаги реальной власти для исправления чудовищной ситуации в Индии. Если Ост-Индская компания была "золотой коровой", обогащавшей купеческий остров, то зачем понадобилось ее резать? Ответ кроется в операции умножения 1853-54-55-56-57-58 годов на два миллиона жертв. Получается, что двенадцать миллионов смертей британцам показались убедительным доводом. А сколько русских должно умереть, и к какому сроку, чтобы на повестку дня был вынесен вопрос о закрытии "Газпрома"?

Чтобы понять размеры трагедии, следует помнить о том, что в первый год индийского кризиса население Англии и Уэльса составляло всего 18,4 миллионов человек (через пять лет в 1858 году - 19,5). При любом раскладе, в преуспевающей Англии (с Уэльсом) жило меньше людей, чем всего за два десятилетия в далекой Индии умерло неестественной смертью. Население страны-"виновницы" было значительно меньше числа заокеанских смертей, характерных для начальной фазы кризиса. Чужая беда пошла впрок. Показательно, что в разгар массовых смертей индийцев житель столичного Лондона Карл Маркс сетовал: "… невозможно прийти к окончательному суждению о действительном характере внезапного расширения британской экспортной торговли с Индией" (Сочинения, том 13, стр. 503).

Как понять распространенное выражение о "судорожном процветании" британской экономики? Надо вспомнить цифру в 23,7 миллиона фунтов стерлингов. Именно на такую сумму в 1853 году из Англии было вывезено хлопчатобумажных тканей. Только с 20 января и по 12 мая 1855 года смерть одного жителя Индии увеличивала золотой запас Английского банка на два или три фунта стерлинга. К 12 мая 1855 года золотой запас Английского банка увеличился до рекордных 16 миллионов фунтов стерлингов. В этой ситуации, если верить британской прессе того времени, островитяне были озабочены тем, что к 1860 году вывоз продукции и товаров в Ост-Индию ежегодно сокращался на 1-1,5 миллионов фунтов стерлингов.

Чего или кого ждать из рога Пандоры? Что на наш порог высыплется из подола Кассандры? Паническое ожидание трех кризисов перепроизводства (нанотехнологий, роботов и универсальных пультов управления) актуализирует вопрос о цене, которую придется заплатить за блага материального прогресса.