«Новый Тависток»

Как стать популистом? (Как стать специалистом по Politainment? Здесь и далее используется всем хорошо знакомое понятие "популизм", хотя более точный термин - это Politainment. Это почти то про, что говорят - "развлекалово". Но умное и перспективное английское слово Politainment пока не прижилось в России. Поэтому с более точным термином распрощаемся до лучших времён). Перед Вами простое и удобное руководство по азам массмедийного популизма. С картинками. Первое в своём роде. Преодолевая свой нарциссизм и солипзим, я в обе руки набрал филологического инструментария, чтобы присмотреться к феномену провокации внутри массмедиа. Как стать популистом и чтобы за это ничего не было. Под одним заголовком мы соберём всё, что надо знать о нечистоплотном популизме в массмедиа, про информационную стратегию и тактику среди самозванцев-нетократов.

В толково-грамматическом словаре И. К. Сазоновой "Русский глагол и его причастные формы" (М., 1989) на странице 360 почему-то нет глагола "провоцировать". Если имеется слово "провокация" и мы часто пользуемся глаголом "провоцировать", то почему ученые не готовые обсуждать эту словесную формы? Ещё хуже дело обстоит с отглагольными формами слова "популист". Казалось бы, должен быть глагол "популистничать". Если понятие "популист" переводить как "народник", то где глагол "народничать"? Несмотря на отсутствие подобных слов, мы будем обсуждать темы, связанные с активностью популистов и провокаторов в массмедиа. Как просто рассказать о самой распространенной разновидности имитации сетевой жизни?

Просто о сложном. Медиапровокация - это элемент в системе медиапопулизма. Медиапопулизм - это информационная площадка для реализации разных моделей медиапровокаций с целью растления целевой аудитории. Медиапровокация - это вид виртуального (не прямого) насилия, призванного воспрепятствовать критическому образу мыслей и нейтрализовать имеющиеся формы критического мышления у целевой аудитории. Разница между медиапопулистом и медиапровокатором состоит в том, что популист должен продать цеховые ценности той аудитории, которая принимает популиста за "своего", но в реальности способного навредить разным группам вплоть до информационного обеспечения их физического уничтожения. При всей внешней привлекательности слов медиапопулиста его служебные функции остаются за пределами понимания так называемого "большинства" и могут объективно обсуждаться среди экспертов.

Что такое медиапровокация? Это технология и товар, пользующийся спросом на информационном рынке. Медиапровокация вбивает клин между жизненным опытом и языком потребителя, что приводит к отключению критического мышления. Медиапровокация - это кирпичик, из которого сложена Великая китайская стена массовой культуры. Медиапровокатор заставляет потребителя поверить во всесилие хамства. Потребителю информационного продукта как бы говорят: "Можешь по-хамски относится к чему угодно". Вовлеченному в постмодернистскую игру, потребителю медиапровокаций трудно будет осмыслить факт проживания при новом рабовладении. У него не будет духовных сил, чтобы сказать самому себе: "если из меня все-таки сделали хама, значит, я изначально не был свободен". Сброс идеологии, обнуление мировоззрения потребителя - таковы основные задачи медиапровокаторов, которым надо в толпе насадить идеологию заказчика, мировоззрение работодателя.

Не секрет, что медиа занимаются обманом масс. Ежедневно газеты, журналы, радио, Сеть и ТВ словно магнитом притягивают читателей, слушателей и зрителей. Провокации позволяют массовому потребителю не пресытиться массмедиа, в которым крайне редко говорят правду, которая наверняка окажется неприятной для толпы. С одной стороны, медиапровокация накладывает печать единообразия на всё общедоступное информационное пространство. С другой стороны, ежедневными провокациями осуществляется эстетическая манифестация массмедиа. Вместе с тем остаётся незначительным число пользователей способных ответить на уместные вопросы "а как это сделано?" и "почему это по-прежнему работает?" Варианты ответов рассмотрим на конкретных примерах из публицистики Евгения Гильбо, Дениса Яцутко, Сергея Кургиняна, Павла Виноградова и др.

Пять шагов. Как стать популистом (это сложнее) и провокатором (это проще) в медиа?

Найди свою тему. Изучите то, как Гильбо был близок к значению оператора в современной экономике и как Яцутко был близок к главной теме современности - угрозе гендерного переформатирования белокожей расы и человечества. Любая Ваша тема будет внутри проблемы гендерного переформатирования. "Я за мужчин", "я за женщин", "я за трансгендеров", "это надо остановить", "это надо ускорить" и "это теория заговора".

Найди свою аудиторию и информационную площадку. Это мужчины. Это женщины. Это трансгендеры. Это активисты "надо остановить" или "мы это ускорим". Сторонники теории заговора.

Придумай слоган для всей своей компании и заголовок для манифеста. Примеры: "Новая индустриализация (концепция плоской земли) против гендерного переформатирования!" и "Карл Маркс (Александер Герцен) не был трансгендером!"

Сформулируй свою позицию в трёх тезисах. Тридэ-принтеры помогут замедлить гендерное переформатирование. Сокращение населения взамен гендерного переформатирования. Криптовалюты как инструмент демотивации "кассиров" гендерного переформатирования.

Последнее. Укажи своих предшественников, сошлись на авторитеты или, наоборот, объяви себя впередиидущим. Пример: "Сверхартист Эрнст Крамери (Карл Лагерфельд) учил нас быть людьми".

Памфлетный портрет «Чипиздрик, или Безошибочный популист Гильбо»

Памяти беллетриста Дмитрия Черкасова (1965-2003)

1.1 Кто и как обманывал читателей газет? (2011)

«Мы сегодня находимся на стадии социальных экспериментов,
в ходе которых мы оттачиваем свой опыт, свою теорию, которой ещё нет…
И мы видим, что наша теория работает, а это хорошо».
Валерий Герасимов (2001)

Популизм - таблица умножения для всякого манипулятора толпой.

Не прочитанное вовремя требует интерпретации. Газетная практика показывает, что не существует простого соответствия между ожиданиями читателя и действиями даже тех авторов, чей популизм неоспорим. А если случается правильная интерпретация годы спустя? Вдогонку ранее прочитанному тексту? Означает ли это поражение читателя? Или победу публициста, пытавшегося скрыть свои истинные мысли и цели? Таким будет введение в тему.

27 января 2000 года вышел №411 (№4) газеты "Новый Петербургъ" с материалом "Он не Пиночет?" под рубрикой "На рубеже-4" (стр. 4). Дата выхода позволяет нам сказать, что Нулевые годы как десятилетия медиапровокаций начались именно с этой дилетантской текстовой игры в политологию с очевидными гомоэротичными подтекстами. Позиционирование газетного материала "Он не Пиночет?" как первой медиапровокации нового политического времени заставляет нас присмотреться к личности постоянного автора газеты "Новый Петербургъ", в свои лучшие годы выходившей тиражом в 50.000 экземпляров. Показателен тот факт, что публикация "Он не Пиночет?" содержит тезисы, никак не связанные с пиночетизацией политика, шедшего на мартовские выборы, но также относящиеся к провокации читателя на заведомо провальную гражданскую позицию.

Коммунизм - позитивная идеология, в то время как фашизм, в структуру (песня, знакомая по более витиеватым высказываниям Бориса Стругацкого: А.Ю.) которого всегда входит антикоммунизм - негативен". (Гильбо)

Публикация начинается с издевательств над словами генерала Лебедя, который не называется своим именем. Начало второго абзаца - это классика медиапопулизма. Это исчерпывающий пример безнравственности и бездоказательности грубой газетной провокации.

"Публика в тот момент уже жаждала именно Пиночета". (Гильбо, 2000)

Эта ничем не подтвержденная фраза запутывается следующим предложением: "Гражданин с другой фамилией никак не мог быть ею принят" (стр. 4). Здесь косноязычие Гильбо снижает популистский пафос начала второго абзаца. Ахинея мешает раскрыться популистскому всезнайству. Рассмотрим это нагромождение лжи, уместившееся всего в двух первых предложениях второго абзаца. Во-первых, "публикой" русофоб Гильбо называл российскую общественность, избирателей России, россиян. Гильбо соврал относительно "жажды" публики. Придумана. как "жажда" публики, так и характеристика "в тот момент" (в какой? В момент само-характеристики генерала Лебедя?) Во-вторых, нет объяснений тезису "именно Пиночета". Это графоманское косноязычие. Которое разворачивается в идиотской фразе про "другую фамилию". Лебедь не Пиночет. В России никак не мог состояться военный диктатор с фамилией "Пиночет". Как не случился военный диктатор с фамилией "Лебедь". Косноязычие Гильбо нарастает в связи с необходимостью реализовать провокационную задумку данного текста. В-третьих, загадочным остается слово "принят". Переставим слова в анализируемой фразе. После отказа Лебедя от сходства с Пиночетом в России 90-х годов "никак не мог быть ею принят" "гражданин с другой фамилией". И это при том, что весь текст посвящен "гражданину" с фамилией "Путин".

В-третьих, в марте 2000 года в России "публика" будто бы выбрала политика с фамилией, которая не была фамилией "Пиночет". Любой кандидат на мартовских выборах (1) не носил фамилию "Пиночет" и (2) не мог быть диктатором в стиле чилийского Пиночета, восстановившего экономику и основы государственности. Косноязычие Гильбо настолько велико и неисправимо, настолько составило суть его газетных заигрываний с читателями (популизм), что привело к искажение реальности, к деформации действительности! Это произошло потому, что популистское всезнайство утяжелилось провокационной категоричностью ("никак не мог быть"). Гильбо провоцирует своей категоричностью, своим (мнимым и смешным) всезнайством. Это было бы относительно терпимо, если бы публикация не вышла накануне выборов и не содержала бы очевидных установок голосовать за того, кто "не Пиночет" (Хотя "гражданин с другой фамилией" и т.д.). Косноязычие помешало манипулировать читателем, хотя та же самая газетная графомания обеспечивает Гильбо статус "популиста".

Если я знаю, чего вы - публика - "жаждали" вчера, чего можете хотеть сегодня, то я знаю, какой выбор вам сделать завтра. Это популизм. Это алхимия медиапопулизма.

Популизм выступает вместе с провокацией. Через провокацию. Провокация зачастую предпринимается для реализации популистских амбиций. Гильбо якобы знал, чего россияне хотели в 90-е, знает, чего они желали зимой 2000 года, давал самоуверенный прогноз на весну и выставлял себя аналитиком, "правильно" понимавшего "не Пиночет", - придуманные каким-то пиарщиком для Лебедя, - который (Гильбо как якобы аналитик) в контексте газетной публикации позиционирует продвигаемого политика (кандидата на мартовских выборах) новым Пиночетом, Пиночетом №2.

Популист - это всезнайка того, чего якобы хочет аудитория, представленная максимально широко (говорится для целевой аудитории, но политическую выгоду можно извлечь из трансляции сигнала на "чужих").

Газетная публикация "Он не Пиночет" имела три подзаголовка. Это "Момент истины, отсылающий к одноименной пропаганде СМЕРШа в странном романе странного автора В. Богомолова. Это "Ядерная угроза" и "Нужен ли России фашизм?". Материал опубликован на трёх столбцах. Второй столбец содержит смакование сексуальных зверств, измывательств над человеческим телом. Большая часть сладострастным глумлений над телом прочитывается женоненавистничеством, которое составляет важнейший лейтмотив в публицистике Гильбо. В январе 2000 года Гильбо засунул руку в жаровню, в которой другой бы провокатор потерял конечность. Но опыт предыдущих медиапровокаций помог Гильбо "вытащить каштан" из огня. В 2014 году. С началом событий на Юго-Востоке Украины оказались востребованы взгляды Гильбо на украинцев как прирожденных садистов.

"В годы пиночетовского правления в Чили действовал жесточайший полицейский произвол... Женщин пытали штыком во влагалище. Специально дрессированные собаки насиловали заключенных женщин, в том числе до смерти насиловали". (Гильбо, 2000)

То есть "полицейский произвол" Гильбо почему-то однозначно приравнял к "фашизму". В третьей столбце содержатся дилетантские размышления на историко-экономические темы вплоть до глупых попыток сформулировать что-то непонятное и очевидно несовпадающее с академической традицией:

"Фашистские режимы отличает то, что они защищают интересы весьма узкой группы населения". (Гильбо)

В финале публикации содержится кульминация дурно пахнувшего популизма:

"Это значит, что в экономическом плане Россию ждёт судьба Аргентины. Но это в экономическом". (Гильбо)

Приведу ещё одну цитату, чтобы перейти к предварительным выводам. Это будут выводы, сделанные после знакомства с газетной публикацией "Он не Пиночет". (После проработки которой для меня так и осталось загадкой, а что значит "быть Пиночетом" и как это - "быть Пиночетом в России"? И действительно ли силы добра мешают реализовать российскому аналогу Пиночета?) В январе 2000 года автор газетной статьи уверяет читателя в том, что время Ельцина было "фашизмом"! Надо ли обсуждать тот факт, что Гильбо не удосужился доказать наличие "фашизма" в России 1990-х годов. И потом, что означает понятие "подмены" социализма "фашизмом"? Фашисты приходят к власти путём "подмены"? Чего на что?

"В то же время советский социализм смог поддерживать в России уровень жизни в числе первой тридцатки развитых стран,.. - всё то, что было утрачено в процессе подмены его (советского социализма, то есть с декабря 1991 года - А.Ю.) фашизмом,.." (Гильбо)

Публицистика Гильбо и ему подобных медиапрвокаторов (М. Кононенко, Д. Галковский и др.) - это нагромождение несусветной ахинеи. В январе 2000 года Гильбо назвал годы правления Ельцина "фашизмом", которым "подменили "социализм" Горбачёва. Но в эфире центральных каналов жители России и всего мира видели, как Ельцин передал свой кабинет и Кремль политику, которого назвал преемником. Передача власти произошла мирным путём. Разве говорилось о государственном перевороте и о смене общественного строя? Тогда какие были основания полагать, что "фашизм" Ельцина сменится более прогрессивной формацией? Неужели на основании тезиса, вынесенного в газетный заголовок? "Фашизм" остаётся нетронутым, но главой государства предлагалось в марте 2000 года избрать того, кто "не Пиночет"? Неужели для газетного читателя того времени тезиса "он не Пиночет" было достаточно для гражданской самоуспокоенности, мол, прошли времена "фашизма"? Дешёвый и абсурдный популизм берёт вверх над сервильной журналистской и над грамотностью автора научно-фантастической повести. Показательно, что после публикации "Он не Пиночет?" автор прожил в условиях "фашизма" ещё несколько долгих лет, оказался вовлечён в унизительный судебный процесс в связи с обвинениями в краже интеллектуальной собственности и только после очередной неудачи по созданию "голубого" международного молодёжного движения отбыл в Западную Германию.

Существуют разные формы отношений "популист-провокатор-публицист". В случае с Гильбо мы имеем мотивацию провокатора, которому хочется обсуждать сексуальное насилие (над женщиной и над детьми), но в котором побеждает популист, заставляющий публициста использовать одни и те же, но вполне эффективные приемы подачи материала. Публицист Гильбо желал бы цитировать и обсуждать авторов вроде маркиза де Сада. Ему интересна тема секса с уклоном в беспричинное насилие, в гомо-эротизм и в женоненавистничество. Но Гильбо - популист. Он понимает, что в таком случае сразу и навсегда потеряет советского и постсоветского читателя, слушателя и зрителя. (Которые после 1991 года почему-то остаются в позиции истового ханжи и псевдо-пуритатина). Поэтому свои желания Гильбо пристегивает к политическим темам. Вроде бы простая технология, но ремесленнический приём Гильбо освоил в 90-е годы и не собирается от него отказываться. Выдуманные ужасы ненаучно понятого "фашизма" обеспечивают возможность "потоптаться" на садомазохистском тематическом пятачке. Цитирование и при упоминание имя маркиза де Сада было бы очевидным "минусом", но садизм под темой, - якобы понятной массовому читателю, - становится "плюсом" в копилку Гильбо, в котором я предлагаю увидеть газетного публициста, сошедшего с ума на популизме, сетевого популиста и одного из классиков русскоязычных медиапровокаций.

В газетной провокации "Он не Пиночет?" не только подытоживался опыт "черного" политического пиара прожитых 90-х годов, но содержалась установка на холуйское поведение "экспертов" в наступившем десятилетии. Поэтому далее в нескольких разделах мы разберём самые одиозные публикации Евгения Гильбо, присмотримся к его демагогическим высказываниям для поиска ответа на вопрос. Как стать массмедийным популистом и чтобы за это ничего не было? Итак, с чего начать? С других выступлений Гильбо в бумажных СМИ.

Про Не Того Кротыча , или Про ренегата-популиста в 2004, 2006 и 2010 годах

«Я много раз говорил о таком явлении, как «засирание мозгов».
Евгений Гильбо

Прошлое – часть профессионализма.

Евгений Гильбо родился в 1965 году. Политическая личность Гильбо сформировалась под воздействием слов дальнего родственника. Председатель колхоза из-под Чорновиц часто повторял: «Плох тот колхоз, шо не может прокормить своего председателя». Услышав этот афоризм в детстве, Женя потратил свою бесцельную жизнь на поиск того самого медийного «колхоза», который обеспечил бы ему образ жизни само-названного «председателя», напоминающий будни бездельника и паразита.

Читаем в издании "Словарь русского языка" А. П. Евгеньевой в третьем томе (М., 1983) на стр. 472:

"Провокатор... тайный агент... подстрекатель, действующий с целью предательства".

И:

"Провокация... Подстрекательство, побуждение... к таким действиям, которые повлекут за собой тяжелые, гибельные для них последствия... Предательские действия тайных агентов... к ослаблению, к разгрому этих организаций" (472).

На стр. 221 узнаем о глаголе "подстрекнуть":

Склонить к чему-л., побудить к какому-либо действию, обычно к такому, которое не следовало бы совершать... Возбудить, усилить (каео-либо чувство)".

И:

"Подстрекательство... Побуждение (обычно тайное) к каким-либо неблаговидным, бесчестным действиям, к преступлению". (стр. 221)

"Побудить... Вызвать у кого-либо желание сделать что-либо, склонить, понудить к чему-либо". (стр. 154)

Газетчики вроде Гильбо не рождаются популистами и провокаторами. Они ими становятся тогда, когда возникает общественный заказ, формируется цель и на рынок выходят спонсоры, готовые платить здесь и сейчас. Но одних денег недостаточно. Активная фаза наступает тогда, когда человек берёт с кого-то пример и обзаводится ложным идеалом, для приближения к которому нужно будет пройти по головам соотечественников.

Гильбо - гражданин Западной Германии, который большую часть времени находится за пределами России. Поэтому не может быть надежды на то, что этот дешёвый популист и опытный провокатор когда-либо понесёт какую-либо ответственность за совершенные деяния. Анализ текстов и выступлений Гильбо может быть первым этапом в реализации возмездия.

Образцом газетного популизма можно считать первые фразы в публикации под заголовком "МИФ О "СРЕДНЕМ КЛАССЕ" (№7 (821), 22.02.2007):

"В последнее время социологи-догматики, сидящие на грошовой зарплате в государственных вузах, разражаются статьями на темы о среднем классе и вызываемой его существованием социальной стабильностью в России. Под социальной стабильностью у сидящих на госзарплате господ подразумевается, разумеется, стабильность нынешнего режима, при котором их зарплата заметно выросла".

Так как Гильбо - ученик публициста Бориса Стругацкого (см. тему фашизма) и последователь братьев Стругацких, то в его характеристиках современной России понятие "фашизм" выступает синонимом... "феодализма".

"А между тем, пока в России строилось феодальное общество, основанное на распродаже природных ресурсов страны, в мире давно сложился постиндустриальный экономический уклад,.." (2007)

Не лидеры "фашизма", но новые феодалы занялись "распродажей природных ресурсов"? Когда? Разве не в начале 1970-х годов после подписания бумаг по "контракту века" и т.п.? И разве выгодополучателями "распродажи природных ресурсов" в СССР не выступали офицеры КГБ и партийная номенклатура? Но в эту сторону Гильбо не смотрит, увлекшись жонглированием понятий "фашизм" и "феодализм".

Российскую власть 2007 года Гильбо характеризовал как "убийственную": "В рамках осуществляемой сегодня "Единой Россией" политики эвтаназии населения..."

То есть, политическая партия "Единая Россия" в 2007 году осуществляла "политику эвтаназии населения". Это пример максимально возможного популизма, граничащего с экстремизмом. По сути, Гильбо - экстремист, рядящийся в политическое рубище популизма для реализации различных идеологических провокаций.

Хотя Гильбо любит хвастаться своим материальным положением, но про владение автомобилем в Западной Германии он упомянул единственный раз в той самой публикации 2007 года:

"Например, я мою свой небесно-голубого цвета автомобиль раза четыре в год, и он все время сияет чистотой". (Гильбо)

Логика текста такая: я живу за пределами России, владею иномаркой редкого цвета, которая "все время сияет чистотой". Поэтому я - эксперт по теме среднего класса. Не надо пояснять, что все выкладки и все выводы Гильбо анти-научны и не имеют никакой ценности. Всё бы ничего, но сам Гильбо неоднократно выражал понимание того, то мотивация может быть основана на духовных ценностях. На том, что Гильбо не интересно и что он не в силах предложить толпе:

"... так говорил Заратустра. Сурковские партии не предлагают той идеи, которую хотелось бы защищать. А значит, те, кто способен что-то защищать, неизбежно оказываются за их пределами". Гильбо, "ЗАКОН О ЛЕДОРУБЕ"

Как и большинство низкопробных публицистов, Гильбо занимается словесной игрой на тему трёх букв:

"Феодальный уклад российской экономики делает сегодня 50% официального ВВП и 30% реального. Он же делает 100% В.В.П."

Если в публикациях 90-х годов и в январе 2000 года Гильбо заверял читателя, что в России - "фашизм", то в 2007 году для него важно убедить (того же читателя?!) россиян в том, что они-мы живут-живём при "феодальном укладе". Здесь я выступлю... адвокатом Гильбо. Это не анти-санитария, типичная для авторов вроде Гильбо. Это последствия иной болезни. Заболевания под названием "стругацкомания". Популистское совмещение "фашизма" и "феодализма" возможно при двух условиях. Автор должен был вырасти на графоманских книжках вроде повести Стругацких "Трудно быть богом". И его целевая аудитория должна была вырасти на графоманских книжках вроде повести Стругацких "Трудно быть богом". Это пример того, как стругацкомания выражается через газетный популизм. При тотальной анти-научности того и другого. Гильбо показывает себя благодарным читателем Стругацких, когда выступает с популистскими характеристиками политической и экономической элиты России в стиле

"Богатые - это вожди силовых кланов" (конец цитаты из статьи 2007 года).

Намекая на проблемы экономики, Гильбо изъясняется имитацией уличной речи: "Итак, подобьем бабки". Там же можно встретить наглядный пример популизма - "чубайсья "жилищная реформа". Автор сделал популистские выводы:

"То есть тот, кто живет лучше нищего, - уже и средний класс".

Конечно, ашкенази Гильбо легко переходит на что-то вроде уголовно-тюремного арго:

"Начнем с того, что у представителя "среднего класса" есть своя жилплощадь не менее 50 квадратных метров качественного жилья на члена семьи. Понятно, что приватизированная хрущоба на такую собственность не канает".

Эта публикация любопытна тем, что, увлекшийся подсчётом прожиточного уровня представителей среднего класса в России, Гильбо поведал о своей мечте, ради осуществления которой и совершались им нарушения журналисткой этики:

"Отдых за рубежом в приличном месте (для примера - Канарские острова) 30 дней в год будет стоить на семью из 3 человек 300-500 тысяч рублей".

Образ туристического рая на Канарских островах для Гильбо всегда были сродни коммунизму для фанатичного марксиста. Пребывание на Канарских островах - это цель в жизни и задача в имитации деятельности "аналитика", для реализации которых Гильбо готов на любые форма провокации и популизма. Отныне автором в расчёт не берутся те, кто не могут себе позволить отдых на Канарских островах. Многословные рассуждения о жизненных перипетиях простых россиян для Гильбо не более чем возможность обеспечить себе уровень жизни представителя среднего класса. Надо иметь в России репутацию популиста и провокатора, чтобы оплатить гостиничный чек на Канарских островах и прочих курортах мира.

После неудачи с альтернативным бюджетом России 1995 года и до сегодняшнего дня он уверенно представляется экономистом неоинституциональной школы. Что это такое? Неоинституциональная школа предлагает взгляд на «экономику права изучающую то, как реагируют экономические агенты на различные правовые установления». Короче говоря, реакции. Как реагирует экономист неоинституциональной школы Евгений Гильбо на «различные правовые установления»? Он их проклинает!

В материале «Всё идет, как надо режиму» (№39, 20.09.2007) Д. Смирнов восклицал:

«Плевали в Кремле на эти строки! Там поняли, что пока правящие задницы надежно прикрыты, никакие обвинения в геноциде не поколеблют положения клики» (стр. 5)

Модель мира такова: задницы правят задницами. Здесь не до римского права! Посмотрите на тезисы и подзаборную лексику из статьи Евгения Гильбо «Как реализуется план изменения расового состава населения РФ». Эту статью я не нашел в Интернете. Текст вышел в одном номере газеты с моей передовицей «Россия голодающая», поэтому у меня сохранился весь номер. Мне представляется смешным тот факт, что эту антинаучную статью написал «автор концепции «Эмоциональной педагогики» (это один из титулов Гильбо). Процитирую некоторые выразительные фразы. В статье нет экономики, но приведены следующие цифры:

В России «90% беременностей кончаются абортом».

Такой масштабной беды удалось бы избежать, если бы население России жило по советам Гильбо. Так прямо и сказано! Черный юмор в том, что у Гильбо есть особое философское отношение к абортам. Внимание! Афоризм от Гильбо!

«Я вот считаю убийство запоздалым абортом». Евгений Гильбо

Поэтому, война - это абортарий? Защита Отечества - это абортарий? Это пёрл!!!! Это Перл-Харбор русскоязычной экономики неоинституциональной школы!

«80% детей в России растут в неполных семьях».

Таковы предпосылки для разговора. О чем? О том, что турки вытесняют немцев в Германии!

Гильбо: «Архаический образ жизни сохраняется сегодня на Кавказе...»

Здесь Гильбо косноязычно говорит про традиционный образ жизни. Здесь Гильбо выступает двойником лидера петербургских графоманов Валерия Островского.

Гильбо: «... в урбанистическом обществе отношения мужчины и женщины носят неустранимо полигамный характер».

Поймите, не надо читать Гильбо, но важно отследить антисанитарию мысли того, кто сам себя называет «гуру». См. лекции-фильмы с-про Гильбо с титрами: «12 ноября 2009 Представляем Вашему вниманию первый подкаст из цикла «Интервью с Гуру».

Гильбо: «Все законодательство режима Пу.на...»
Гильбо: «Однако законодательство обрекает её (городскую женщину в России- А.Ю.) в случае рождения ребенка...» В осторожных формулировках Гильбо намекает на свой мозг как источник спасительного «адекватного законодательства».

Мне, как читателю, все понятно - автор статьи предлагает свою концепцию «Эмоциональной педагогики» вместо римского права! Гильбо рассуждает про «феодальный гнет семейного законодательства» в России и в Германии. Пафос статьи состоит в том, что заклеймить «нынешнее зверское семейное законодательство». Дата публикации - 27 июля 2006 года. Бизнес Гильбо получает первые удары от приближающегося кризиса. Ответная реакция – истерика популиста.

Заканчивается сей графоманский опус («Большой собес» и эффективная экономика») ссылкой на Ницше. В контексте данной статьи Ницше как знамя для «80% детей в России» из неполных семей - это и есть пропаганда фашизма. Завершить статью про смерти упоминанием Ницше мог только читатель стихотворений Киплинга (в пер. Гильбо имеется «Заповедь»). Ницше и Киплинг как культурологический фон для размышлений о «Большом собесе»! Каково?

«Евгений Гильбо: В моем понимании экономика - это совокупность технологий и сложившихся вокруг них человеческих отношений».

Итак, если изменить «человеческие отношения», то наступят перемены в экономике. Как это представлено в текстах Гильбо? И как это расположилось в его экономической голове? Посмотри на два примера.

Однажды Гильбо ответил на вопрос Ал. Егорова по поводу электронной рассылки, в которой говорилось. что проект «Анастасия» осуществляет «специальная группа третьего отдела Управления по защите конституции ФСБ РФ».

Ответ Гильбо: «Думаю, не стоит особо искать идеологическую подоплеку у этого проекта. Когда-то она была, но нынешние спецслужбы давно уже занимаются коммерцией и не более (странные представления о том, что занятия коммерцией не имеют идеологической подоплеки, а какой проект реализуется в современной России без идеологической подоплеки? - А.Ю.). Насколько мне известно, этот проект (секта Анастасия - А.Ю.) родился в 80-е, когда в верхах зрело недовольство о том, что страна превращена брежневым в «один большой собес» (как похоже выражался М. Горбачев). (недовольство «одним большим собесом»? Так всё-таки была идеологическая подоплека? - А.Ю.) Тогда-то и появился проект «добровольной» отбраковки генетически ублюдочного населения (не долго ждали момента истины - быстро нарисовалось истинное мурло «мыслителя». Вот какова настоящая цена большим популистским статьям Гильбо вроде «Большой собес» и эффективная экономика» и прочим причитаниям по поводу заката «Большого Собеса»! - А.Ю.) при помощи сектантской идеологии. Андропов его забраковал как негуманный и фашистский, и дело на несколько лет заглохло.

После распада СССР на территории РФ андроповский запрет еще чтили, поэтому проект был реализован инициаторами в Украине под названием «Белое братство» (проект «Анастасия» и «Белое братство» - одно и тоже? - А.Ю.). Вместо Анастасии там была некая Мария Дэви Баунти Цвигун, а все остальное примерно то же. В России был реализован мягкий вариант проекта «город Солнца» во главе с неким ментом Виссарионом (неужели снова «вместо Анастасии»??? Виссарион и «Белое братство» - одно и тоже? - А.Ю.), объявленным земным воплощением Христа. Несмотря на активную рекламу по ТВ много народу на Виссариона не купилось, стало ясно, что нужен вариант текстовый, с писанием. Тогда и стали появляться сочинения Мегрэ про Анастасию. На это купились многие, и сейчас этот бизнес процветает.

Не думаю, чтобы ребятами из спецслужб, которые реализуют этот проект. Двигали какие-либо идеи, кроме непосредственно коммерческой наживы». (конец цитаты)

Это высказывание мне интересно потому, что у Гильбо была большая программная статья «Большой собес» и эффективная экономика». В чём противоречие? Гильбо отказывает сектам в праве быть как «собес», но сам регулярно плачет по «Большому собесу». Слёзы продавца и консультанта недвижимости (не туриста!) с Канарских островов как оппонирование Горбачеву? У меня есть этот номер, процитирую по бумажному изданию:

«Система социальных (непроизводительных) бюджетных расходов...» «... она является не нагрузкой на экономику, как считают Горби м внглосаксонские неоконсервативные идеологи, а является абсолютно экономически целесообразной». (конец цитаты)

Эта цитата помогает понять мошеннические трюки Евгения Гильбо. По-моему мнению, Евгений Гильбо – это популист, сменивший научную и политическую ориентацию на миску супа. Продажа недвижимости на Тенерифе вместо политического компаса. Куда поставят миску супа, туда и поворачивается публицистическое перо Евгения Гильбо.

Инструментарий популиста, ускорившего конвейер лжи

В августе 2004 года в газете «Новый Петербургъ» вышла статья «Конец «золотого миллиарда», а потом Евгений Гильбо отметился гомосексуальным очерком «Путин и дети» (2006), в котором повторил некоторые тезисы из своей программной садо-мазохистской публикации «Он не Пиночет» (2000). Не сразу, не в 2006 году, но я столкнулся с непредвиденными трудностями, которые мешали исполнить первоначальный замысел. Ибо задача предпринятого исследования заключалась не в том, чтобы рассмотреть потенциал Гильбо как публициста или теоретика. Вовсе нет. Меня насторожила возможность того, что толпа будет потреблять "голубую" публицистику Гильбо, а не сексоценоз или философию оператора ошибок из первоисточника. Я готов признать, что мне не хватило таланта или удачи, чтобы книгу из цитат Гильбо превратить в учебник "Популизм для бывалых", в общедоступный рассказ о приёмах популизма. Для подобного замаха у меня нет избытка материала для анализа и попросту отсутствует мотивация на изучения механизмов обезличенного популизма.

Близость к важной теме - это высший вид популистской дезинформации. Разновидность авторской дезинформации. Мы рассмотрим тот случай, когда провокативный элемент заключается в запутывании читателя, в уводе от прогрессивной мысли, к которой популист был близок, но с которой не разобрался научным методом. Путаница в изложении, игра вокруг мысли подстрекают читателя принять ложную и просто глупую версию автора-провокатора. Тогда как с темой, с реальностью всё обстоит совсем по-другому. Популизм состоит в интуитивно выбранной теме. Но провокаторская природа газетного публициста мешает раскрыть тему. При наборе удачно выбранных слов (оператор) медиапровокатор уводит читателя в тупиковое ответвление темы. В итоге в очередной раз медиапопулист и газетный провокатор сыграл в интересах сил регресса. Ещё раз. Провокативный элемент содержится в не-настроенном интеллектуальном аппарате автора, в его неподготовленности к работе с газетным словом. В погоне за успехом у читателей автор потерял мысль как содержание и не справился с газетным словом как формой. В итоге под никаким заголовком оказался набор общих мест, сдобренных авторским прочтением ницшеанства и социал-дарвинизма. Возможно, многолетний популизм и последовательность в провокаторском поведении помешали автору публикации про "золотой миллиард" выйти к оригинальному взгляду на экономические и социальные особенности развития человечества. Бесспорной авторской удачей остаётся формат публикации (статья в бумажном СМИ) и дата (2006).

Как в Нулевые годы (за Нулевые годы?) российское общественность удалось довести до состояния, когда успешно навязывается имитация мысли, втридорога продаются мошеннические приемы? Закулисным кукловодам и доверчивым редакторам СМИ Гильбо сумел продать "сырой" продукт. Боюсь быть непонятым, но выскажусь так: Гильбо эксплуатировал продукты распада теории, которая витала в воздухе, но не оформилась в нечто академически цельное. К тому же, эту - ещё не столько не состоявшуюся, сколько не вынесенную на обсуждение - теорию Гильбо воспринял отражённым светом. Что-то вроде бытового вопроса: почему люди сидят на консервах из армейских запасов, когда им доступны горячие блюда из дичи и свежих овощей? Ориентируясь на подборку авторских афоризмов на тему популизма у меня случился не совсем удачный опыт расследования упадка нравов в массмедийном пространстве.

Сатирический элемент этого тысячеабзацного памфлета состоит в... биографизме. Если "про Гильбо", значит, читатель вправе ожидать серьёзный разговор про самые странные формы популизма. Про тот пример из жизни, когда даже популизм оказывается не эффективным, безрезультативным. Популист превращает некое подобие дарования во что-то негативное и разрушительное. Это судьба не одного Гильбо. Это участь тех, кто спешит извлечь выгоду из своего дилетантского знания популизма. Таковы гильбо всех мастей?

Повторюсь, что этот памфлет не про Гильбо или виртуального академика Преображенского. Этот попытка исследовать массмедийный популизм. О том, как кто-то продемонстрировал большую часть (общедоступных) приёмов популизма, но всего лишь перед читателями и зрителями разоблачил самого себя, показал свою внутреннюю пустоту, вытащил на белый свет свою неуёмную алчность. Проблема Гильбо в том, что житель Западной Германии не смог разобраться в секретах популизма, заблудился в трёх методологических приёмах. Кстати, никто не запретит читателю смотреть на эту книгу как на пример авторской неудачи гуманитария, попытавшегося освоить популизм как политтехнологию. Кажется, с "успехом", сравнимым с "достижениями" Гильбо.

Эта сетевая книга не про Евгения Гильбо. Это исследование я посвятил редакционной политике газеты «Новый Петербургъ». Меня интересовал период с 1990-их годов и до осени 2007. Я часто цитирую Евгения Гильбо потому, что публикации этого автора во многом определяли редакционную политику газеты. В истории газеты были периоды, которые можно было бы назвать «годом Евгения Гильбо». Например, 2006-ой был «годом Евгения Гильбо».

Я не смогу определить, как автор воспринимался читателями того времени. Но с помощью филологического инструментария можно разобраться в том, какую долю публикации Евгения Гильбо занимали в газетном номере? Какие публикации, - такая редакционная политика? Или наоборот?

Неужели «Новый Петербургъ» был газетой одного автора? Так был ли «Новый Петербургъ» «ручной» газетой Евгения Гильбо? Где заканчивался Евгений Гильбо и начиналась газета «Новый Петербургъ»? Где заканчивался протестный дух газеты «Новый Петербургъ» и начиналась ОРЗ-публицистика и фекальная журналистика в исполнении Евгения Гильбо? Я предлагаю свою интерпретацию этих филологических проблем.

Как получилось, что стратегия и тактика редакционной политики газеты «Новый Петербургъ» позволяли Евгению Гильбо два десятилетия обманывать читателя? В большом и малом? Как обманывать? Обманывать относительно чего? С какими целями? Почем тактика популистского обмана Евгения Гильбо стала частью редакционной политики газеты «Новый Петербургъ»? Попытаемся разобраться на конкретных текстах.

Но сначала я должен повиниться перед своими постоянными читателями. Весной 2004 года я ополчился на глупую статью Дениса Яцутко про нудистов в то время, как все эти годы не меньшего внимания был достоин постоянный и самый плодовитый автор газеты «Новый Петербургъ». Едва ли не еженедельно Евгений Гильбо совершал текстовые проступки, сравнимые с публицистическими глупостями Дениса Яцутко. Гильбо провоцировал мужчин на гомоэротичность, женщин - на мужененавистничество. Яцутко подстрекал читателей к семейной подозрительности, к внутрисемейным ссорам и конфликту между поколениями одной семьи.

А как иначе назвать исследование российской журналистики, посвященное фекальной картине мира в ОРЗ-публицистике? А как иначе назвать разбор текстов, в которых автору и его лирическому антигерою на всё и на всех «наплевать». «Наплевательская» лексика выражает эгоистическое негодование популиста. С первой половины 1990-х годов российские читатели погрязли в «Давоском навозе». Ибо когда-то не послушались популиста, не пошли за популистом, не наделили популиста полномочиями спасителя Отечества. И т.п.

Российская журналистика была для Евгения Гильбо не более чем сценой для китчевого спектакля одного актера.

Евгений Гильбо имитировал (социальную роль и) поведение интеллектуала и модель интеллектуальной свободы. Его выставляемая на показ интеллектуальная свобода была фантомом. Публицистика стала для него ролевой игрой. Сама по себе модель интеллектуальной свободы, ни плоха, ни хороша. Но в случае с популистским пафосом публицистика превращала лицедея и обманщика в образец для подражания. Читатели привыкают думать, как автор из их любимой газеты. Имитация интеллектуальной свободы до сих пор дискредитирует идеал гражданского общества. Этот социальный порок следует разоблачить без оглядок на неустроенную личную жизнь заигравшегося актёришки.

Медиапопулист. Демагог. Медиапровокатор. Русофоб. Таков неполный перечень характеристик Евгения Гильбо, выводимых исключительно из его публицистики. А что еще? Еврей. В мире живут миллионы евреев. Казалось бы, ну и что с того, что публицист Евгений Гильбо принадлежит к славной еврейской нации? Ну и что с того, что публицист Евгений Гильбо родился в славной еврейской семье?

Проблема неизбежно возникает там, где мы снова имеем дело с инородцем, работающим с русским неподготовленным читателем. Популизм, демагогия и русофобия Евгения Гильбо зачастую объясняются несоответствием его личности и поставленным «творческим» задачам. Беспристрастный анализ текстов Евгения Гильбо необходим для предотвращения обвинений русской национальной публицистики в популизме, демагогии и русофобии. Недостатки и непрофессионализм Евгения Гильбо не следует экстраполировать на национальную публицистику в целом.

Задолго до переезда в Западную Германию Евгений Гильбо давно потерял почву под ногами. Его беспочвенная публицистика представляла собой убаюкивающую боевую фантастику. Казалось бы, наоборот. Боевая фантастика должна проповедовать этику борьбы и ценности воинского образа жизни. Но публицистика Евгения Гильбо убаюкивала. Это происходило из-за популизма. Публицист всегда льстил читателю. Исключение составляли мемуарные вставки, посвященные попытке государственного переворота 1993 года. Элементы мемуаристики помогали Евгению Гильбо намекнуть на свою личную причастность к спасению Руси.

Иногда Евгений Гильбо успокаивал потребителя информационного товара эксплуатацией теорией заговора (роль еврейства и др.). Евгений Гильбо убаюкивал массовые коллективные страхи с помощью альтернативной фантастики. Мол, якобы могли прийти моджахеды и захватить Москву в 2001 году, но ведь не пришли и не захватили. А в одном из своих самых алармистских текстов Евгений Гильбо убаюкивал читателя перспективами участия жителей России в информационном переделе планеты.

Для меня было важно, чтобы эта книга начиналась с короткой фразы. Я сторонник афористичности. Вместе с тем предмет исследования предполагает максимальное приближение к графомании. Короткая фраза не самоцель. Это противопоставление тому, что много лет делает господин Гильбо.

Начинающим медиапровокаторам и медиаповулистам предлагается большое полемическое произведение, которое со временем войдёт в список обязательной литературы операторского движения. Мировой экономический побудил меня усилить деятельность по пропаганде тезиса «человек - оператор ошибок». С 1990- годов я предлагаю рассматривать этот тезис как объединяющее начало для новой общественной платформы. В этом контексте важно знать, что разработка новой философии проходила в условиях борьбы против факторов, препятствующих операторскому движению. Одним из таких факторов следует признать публицистику, приносящую вред моему современнику и вносящую разлад среди операторов. Учащимся Университета ошибок памфлет «Чипиздрик, или Как обмануть читателя» предлагается в качестве учебного пособия. Это полемическое произведение, прежде всего, документ эпохи. Кроме всего прочего памфлет знакомит с вкладом газеты «Новый Петербургъ» в информационные войны последних двух десятилетий.

Не следует сводить полемический задор моего исследования только к критике Евгения Гильбо.

Поэтому я предлагаю ввести понятие «гильбоизм». Это текстовой идиотизм с отрицательной информационной начинкой. Гильбоизмы – стилистические и смысловые несуразицы. Они встречаются и вне публицистики Евгения Гильбо.

Гильбоизм – это вульгарное и оскорбительное для читателя (лоха) слово или словесная конструкция, используемая в тексте не к месту, зачастую содержащая клевету на женщин и (или) гомосексуальный оттенок.

Пример гомосексуального гильбоизма из газеты «Новый Петербургъ»:

Вопрос, заданный корреспонденткой С.Ж.: «- Что получается, когда мы становимся свидетелями игры времени и пространства?»

Внимание.

Ответ «некоего Юрия Кретова»: «Однажды отец Василий из церкви Серафимовского кладбища и некто Юрий Кретов столкнулись с уникальным явлением. Оба они имели касательство к одному и тому же ребёнку. Отец Василий будет об этом помалкивать, потому что придётся всё это объяснить. Юрий Кретов также коснулся этого ребёнка и этот ребёнок благословил его. Если отец Василий расскажет об этом ребёнке, я тоже расскажу о нём». «ПУТЕШЕСТВИЯ В КОРИДОРАХ ВРЕМЕНИ: ПАРАДОКСЫ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?» (№5(769), 09.02.2006).

И всё. Тема и сюжет закрыты. «Если», - «то». Надо ли уточнять, что интервью с «неким Юрием Кретовым», упоминающим о себе в третьем лице, размещено под рубрикой «Культура, Религия»?

Дураки всегда новобранцы у популистов (2011)

«Ишь, поскуда, распелась!»
Н. Щедрин. ПСС, том 16 (М., 1937, стр. 98)

Насыщенный полезной информацией трактат Н. Макиавелли «Государь» увидел свет в 1532 году, пять лет спустя после смерти этого великого жителя Флоренции.

В 2006 году ленинградский еврей, немецкий ашкенази и, возможно, гомосексуалист Гильбо опубликовал статью ««Конец «золотого миллиарда».

К счастью, между этими двумя событиями нет ничего общего.

Но с 2006 года я перечитываю статью Гильбо чаще, чем буре в руки книгу Макиавелли «Государь». Признаю, я не прав. Мне бы читать Макиавелли. А я занят графоманией Гильбо. Но с Макиавелли мало в чём поспоришь. А Гильбо заслужил сотни возражений и опровержений.

Русофобия Гильбо не более чем вторичная рационализация и объективизация его отклонения от половой и социальной нормы. Русофобия и популизм помешали Гильбо освоить азы макиавеллизма. Проблема в том, что письменное слово Гильбо мешает моему современнику пробиться к макиавеллизму. На пути в сторону макиавеллизма Гильбо застрял в нарциссизме и в психопатиях.

В России антисемитизм и русофобия всегда были чем-то вроде незаменимого энергоресурса для популистской публицистики. Иногда публицист становился популистом, увлекшись легким успехом от антисемитизма и русофобии. Но чаще скрываемая русофобия и оголтелый показушный антисемитизм были отправными точками в публицистической карьере представителя «пятой колоны». Рассмотрим этот тезис на ярких примерах из постмодернистских забав газетчика Евгения Гильбо.

9 января 2003 года в газете «Новый Петербургъ» был размещен странный материал «Век частных войн» с подзаголовком «интервью с экономистом и политологом Евгением Витальевичем Гильбо». Как всегда в таких случаях «интервью» с самим собой не привыкший скромничать автор снабдил солидной фразой «Записал наш корр.». Жаль, что Евгений Витальевич не указал деталей – «парламентский корреспондент» или «наш корреспондент в Москве».

Показательно, что на вопросы «нашего корреспондента» Евгений Витальевич отвечал теми же словами, в той же лексике. Лексемы могут служить доказательством того, что вопросов и ответов был один автор.

Вопрос «нашего корреспондента»: «Евгений Витальевич, Джордж Буш объявил войну терроризму. Кто на самом деле является врагом США в этой войне?»

Вопрос «нашего корреспондента»: «Что является определяющим трендом эпохи?»

Ответ Евгения Гильбо: «Исламизм не впервые становится идеологическим знаменем для таких структур. Наследники «старца Горы» сегодня формируют новые асасинские ордена. Исламский фундаментализм, антисемитизм, антиамериканизм, русофобия являются лишь предлогами для них…»

Как и в большинстве графоманских текстов в заголовок «интервью» была заложена рубрика «Геополитика: век частных войн» (2003).

Это был аляповатый, амбициозный и донельзя «сырой» материал, требовавший нескольких часов редакторской парвки. Но не в этом заключались его странности. Прежде всего, необъяснимым следовалот признать датировку текста. В «интервью» с самим собой читатель встречал интригующую оговорку:

«11 сентября прошлого года орденской структурой был брошен первый вызов государству…»

Этой оговорки достаточно для точной датировки написания «интервью» с самим собой. И вообще для проникновения в редакционную «кухню». В чём научная новизна данной части нашего исследования? Она заключается в нашем праве по-новому датировать монолог «Век частных войн» (2002). Эта научная датировка помогает реконструировать ход событий. «Интервью» с самим собой было написано Евгением Гильбо в 2002 году к годовщине атаки на здания ВТЦ. По каким-то причинам текст не пошел в номер в 2002 году.

Не секрет, что у редакций всех изданий имеется масса проблем с наполнением тех номеров, что выходят после длительных праздников. Зачастую «праздничные» номера верстаются из того, что залежалось в редакционном портфеле. Как всегда, в редакции царит суматоха. Нужно готовить сразу два номера - «предпраздничный» и «праздничный». Поэтому на качество материалов иногда закрываются глаза.

В первый январский номер монолог одного графомана «Век частных войн» (2003) редакция поставила по принципу – что в печи прокисло, то и на стол метаем. Рубрику «Геополитика» добавил редактор, желающий хотя бы как-то привязать к читательским интересам авторские абстракции и полет популистского воображения.

Что внутри материала?

«Ордена должны получить автономный статус, который будет закреплен в международном праве, они хотят контролировать финансовые потоки, прорвав монополию государств».

Здесь публицист противоречил сам себе. В идеологическом плане это стратегическое противоречие. Оказывается, в современном мире государства обладали монополией по контролю над финансовыми потоками, которую кто-то тщетно пытался «прорвать». Но разве ранее неоднократно этот же публицист не превозносил «мировое правительство», которое в реальности «контролирует финансовые потоки», не подпуская к самым жирным кускам пирога попрошайничающие правительства? Правительства тех самых государств, что поставлены в унизительную позу попрошаек? Но разве ранее неоднократно у этого же публициста и в этой же газете почти всемогущее «мировое правительство» не раздваивалось на подставное, шутовское, клубное и – «настоящее», «финансовое», «еврейское»?

Противоположные взгляды на роль государства потребовали от публициста раздвоения (и рас-троения). Одну версию выдвигал Евгений Гильбо. Прямо противоположные взгляды выбрасывал на масс-медийный рынок неуловимый анти-глобалист Герасимов. Требовалось, чтобы неподготовленный читатель заглотнул хотя бы одну из множества наживок. В реальности чаемый эффект не был достигнут. Почему?

Потому что читатель оказался всеядным.

Читатель заглотнул сразу все ранее предложенные наживки. Читатель откликнулся на все прежние сюжеты. Читатель выразил симпатию всем наспех сконструированным образам. Читатель показал себя объектом популистского манипулирования. Популистское манипулирование читателем привело к тому, что потребитель этого постмодернистского продукта не делал разницы между государствами, «мировым правительством» и тайными силами современного общества. Популистское манипулирование не привело к формированию читателя нового типа. Популизм обернулся фетишизацией информационного товара. В день выхода газеты товар было важно продать, но впоследствии выяснилось, что читатель не демонстрирует цитатной памяти.

С одной стороны, это обеспечило успех газетной игры. Игры в виртуальные персонажи (псевдонимы), в калейдоскопе противоречащих друг другу версий и в пересказе чужого материала. Евгений Гильбо ничем не брезговал. Поэтому популярным оставался бывший «лучший комсомольский журналист» Евгений Гильбо. И в 90-е, и в Нулевые годы.

А главное, необъяснимым образом, с 1990-х годов Евгений Гильбо был воспринят как «русский публицист», как идеолог русского национализма. Успех газетной игры подтверждался единичными возражениями (в газете «Дуэль» и др.). Евгению Гильбо возражали, но оппонентам не удавалось зафиксировать его статус «популиста». С другой стороны, успешная газетная игра обесценила всю систему ценностей Евгения Гильбо. В 2001 году (и в 2002) Евгений Гильбо внятно говорил о том, что «исламизм не впервые становится идеологическим знаменем для таких структур. И ещё в 2005 году склонял читателя к образу «исламской революции в Европе», которая будто бы «началась». Но в 2006 году им же была предложена прямо противоположная версия.

Автобиографические диалоги под заголовком "СКАЗКА О ТЕРМОЯДЕРНОЙ АЛХИМИИ" (2006) - это вершина анусно-фекальной публицистики Гильбо. Бредовая заметка "СКАЗКА О ТЕРМОЯДЕРНОЙ АЛХИМИИ" содержит слово "задница" в нескольких падежах. Анальная тема разворачивается без каких-либо ограничений. На небольшом газетном пространстве Гильбо успевал рассказать о своём энциклопедическом прошлом и поделиться версиями гибели Литвиненко, и похвастаться двухчасовыми разговорами с клиентами, зависящими от настроений "мирового инвестора".

"Я, конечно, знал, что алхимия – вовсе не предшественница химии, как сообщают в учебниках для пролов. На самом деле предмет этой науки – трансмутация элементов – делает ее предшественником ядерной физики". "СКАЗКА О ТЕРМОЯДЕРНОЙ АЛХИМИИ" (№47(811), 07.12.2006)

В 2006-ом году у Гильбо были клиенты из Британии, с которыми можно было за деньги обсуждать фекальные темы. Отсутствие британских клиентов не следует воспринимать молчанием про "задницу". Ибо фекальный публицист Гильбо обожает любые поводы для подробного разговора о процессе испражнения:

"Для примера можно вспомнить хотя бы крах коммунистов, на которых до сих пор по инерции с..т густым желчным дерьмом как раз те, кто был их режимом наиболее обласкан и наиболее роскошно при них жил - типа семейства Михалковых или бывших обкомовских начальников. С..т за то, что рассчитывали на большее, чем получили". "ЗАКОН О ЛЕДОРУБЕ"

Отныне Евгений Гильбо выступает платным консультантом в раскрытии информации относительно

«какого-то заговора с целью опубликовать технологию термоядерного синтеза. В этом случае они (русские и итальянцы в глазах британцев! – А.Ю.) бы добились двух стратегических целей: после падения цен на нефть были бы ослаблены все мусульманские режимы, которые воюют против Израиля, а также отняты все политические рычаги у режима Путина». «СКАЗКА О ТЕРМОЯДЕРНОЙ АЛХИМИИ» (2006)

Это была хлипкая система ложных ценностей. Но и в таком качестве её не удалось зафиксировать в сознании читателя, от которого в Нулевые годы ожидались определенные гражданские поступки вплоть до спонсорства.

Важнейшим свидетельством идеологического и общественного краха Евгения Гильбо послужила статья «Конец «золотого миллиарда». Она вышла в августе 2004 года в газете «Новый Петербургъ». Предполагалась, что статья выполнит две функции. Она как бы подытоживала путь мыслителя Евгения Гильбо. И она же предлагала якобы принципиально новую систему ценностей. Такую систему ценностей, которая была бы ориентирована на новую прослойку глобализированного населения. Последнее обстоятельство предполагало тот факт, что за Евгением Гильбо закрепится репутация эксперта по нетократии.

Так и случилось, но экспертом по нетократии Евгений Гильбо выступил перед читателями с низким уровнем дохода. Перед теми, кто не понял провокации. Перед теми, кто всерьез полагал, что содержание статьи «Конец «золотого миллиарда» - это плод раздумий, а не пересказ иноязычного первоисточника. Почему крах? Потому что авантюру с публикацией статьи «Конец «золотого миллиарда» (2004) Евгений Гильбо затевал для кардинального изменения своего статуса. Предполагалось, что награда полагается тому, кто первым прокукарекал. Предполагалось, что Евгений Гильбо займет прибыльное место кассира, продающего входные билеты в новый класс.

Что в итоге? Сегодня статья «Конец «золотого миллиарда» остается одним из наиболее цитируемым в Сети текстов, часто целиком воспроизводимым материалом. Но с этим публичным выступлением Евгения Гильбо связывал совсем иные ожидания. Судя по бурной деятельности в социальных сетях и на рынке гаджетов, новый класс сформировался. Но место кассира остается вакантным.

«Непонимание сути эпохи, отсутствие достаточно квалифицированных специалистов по метастратегии привело к тому, что суть эпохи совершенно не осознана политическими структурами».

«Геополитика: век частных войн» (2002, 2003) – это прелюдия к программной статье «Конец «золотого миллиарда» (2004). Здесь мы видим Евгения Гильбо на пути к Большому тексту. На пути к статье «Конец «золотого миллиарда» (2004). Но в 2003 году ничем не подтвердилась заявка на Большой текст. Системный обман и многолетний популизм исполнили функцию шлагбаума. Вместо Большого текста Евгений Гильбо снова предложил монолог постмодернистского Арлекина. Но почему статья «Конец «золотого миллиарда» (2004) не стала Большим текстом? Ответ требует отдельной главы.

Можно сказать, что неудача с «интервью» с самим собой «Геополитика: век частных войн» (2002, 2003) обеспечила крах статьи «Конец «золотого миллиарда» (2004).

«Массовые армии стали ненужным балластом, и продвинутые страны их потихоньку ликвидировали. Сохранились они лишь в странах, где генеральный штаб населен неисправимыми идиотами, представление о войне у которых осталось адекватным обстоятельствам середины прошлого века».

О каких странах идет речь? Про США? Про Китай? Про Швейцарию? Про страны из военного блока НАТО? Скорее всего, это зашифрованный выпад против России, Югославии и югославской армии. Это часть скрытой полемики, которую Евгений Гильбо вёл с постоянно высмеивающим его беллетристом Дмитрием Черкасовым.

В «интервью» муссируются две темы – реорганизация спецслужб и увеличение их финансирования и косвенная поддержка перехода на контрактную армию в России с обязательным увеличением финансирования военной разведки. Сегодня в России отголосками вчерашнего дня слышатся прежние разговоры о переходе на контрактную армию. Эту тему не просто забыли, она – табу. В этом контексте «интервью» с самим собой «Геополитика: век частных войн» (2002, 2003) стало заложником авторского популизма.

Ни одно государство мира (за исключением ныне распавшегося Судана?) не послушалось советов Евгения Гильбо и не расформировало свою национальную армию. Зачем это делать России, соседствующей с Китаем, который может выставить армию с количеством штыков, превышающим всё население нашего Отечества? Но от темы реорганизации спецслужб в качестве ответного шага на деятельность неназываемых автором «рыцарских орденов» произошла магистральная линия статьи «Конец «золотого миллиарда» (2004). Со всеми вытекающими побочными эффектами.

Действие побочных эффектов сохранялось год за годом.

В конце марта 2005 года Евгений Гильбо продолжил тему в очерке «Россия на перепутье-7. Пули уже отлиты». Это ещё один как бы геополитический прогноз несбывшегося. Евгений Гильбо – мастер несбывшихся прогнозов. Его не смущает тот факт, что после описываемых событий 2001 года прошло 4 года. Хитрость в том, что Евгений Гильбо – писатель-фантаст, работающий в жанре альтернативной картины мира. Для него очередной несбывшийся прогноз не более чем повод поделиться с читателем ходом своих мыслей на тему «очевидно, что всё могло быть иначе».

«Геополитическая угроза постсоветскому пространству в условиях отсутствия на нем внятной государственности нарастает».

По версии Евгения Гильбо летом 2001 года

«… талибы смогли бы поставить под свой контроль всю государственную систему РФ».

Так в 2005 году Евгений Гильбо отсылал читателя к основному тезису текста «Геополитика: век частных войн», написанному в 2002, но опубликованному в 2003 году. Евгений Гильбо предлагал рассматривать талибов «орденской структурой». При этом он успел позабыть, что разоблачительная часть текста «Геополитика: век частных войн» была построена на страхе США перед злом, которое было сознательно замаскировано движением Талибан!

США «панически испугались этой новой силы. Настолько испугались, что пошли на сокрытие правды (, - А.Ю.) и старательно разыгрывают анекдот о некоем Усаме бен Клоуне, отставном своем агенте…»

Истинный смысл очерка «Россия на перепутье-7. Пули уже отлиты» (2005) и его значение в развитии современной российской публицистики может быть раскрыт лишь при обращении к дефиниции «антисемитизм».

В Украине «к концу года (2005 года. Прогноз не сбылся. Автор смылся. – А. Ю.) налоговые поступления сократятся на треть. На кого-то надо будет списать экономический кризис. По бандеровской традиции будут во всем виноваты жиды и кацапы, так как их бабы не носят истинно украиньску косу. Самолеты с жидами начнут сбивать не случайно, а регулярно. Особенно (, - А.Ю.) если жидов кацапы перевозят...»

Обратите внимание на феноменальную неуместность использования слова «жиды» в цитируемом абзаце – «бандеровские традиции» в эпоху глобального экономического кризиса. Согласитесь, меньше всего русский читатель готов был встретить слово «жиды» в газетном материале под заголовком «Россия на перепутье-7. Пули уже отлиты», сотворенном евреем из интеллигентской ленинградской семьи. И это не говоря о том, что первая и большая часть статьи посвящена «моджахедам» как представителям восточного рыцарского ордена, который «может подключиться» к «дележке ликвидного ресурса РФии». Здесь уместно вспомнить публикацию 2002 года, в которой популист Владимир Герасимов обращался к российскому читателю с сомнительной надеждой на то, что «афганские болельщики «Хайль Гитлер!» кричать не станут».

Кроме ползучего антисемитизма и беллетристических эскизов по канону альтернативной фантастики очерк «Россия на перепутье—7. Пули уже отлиты» представляет интерес со стилистической точки зрения.

По нескольку раз в одном и том же тексте Евгения Гильбо используется слово-паразит «является». Это традиция социалистической прессы и псевдонаучных работ по диалектическому материализму.

«… я в качестве ключевой точки анализа выбрал так называемый резервный фонд ЦБ и так называемый стабилизационный фонд правительства… В такой форме деньги являются неимоверно соблазнительным предметом грабежа. Следовательно…» «Россия на перепутье-7. Пули уже отлиты»

Буквально фраза воспринимается так: деньги являются. Следовательно…

«Пограничный контроль является по сути единственным серьезным преимуществом в руках госнаркомафии российской». «Россия на перепутье-7. Пули уже отлиты»

Отсутствие смысла маскируется злоупотреблением слов-паразитов («является», «однако» и др.).

Евгений Гильбо так часто обманывал читателя, что обман стал частью системы общения. А в 2004 году возникла острая потребность в доверии. В серьезном разговоре. В разговоре на главную тему. Но читатель не смог отказаться от ранее навязанных правил игры. Читательская масса снова соглашалась на роль обманутой вдовы. Большая часть читателей «народной газеты» поверила в роль Евгения Гильбо как первооткрывателя темы. Ложный статус «первооткрывателя» достигнут обманом.

Что давал разговор на новую для отечественной публики тему? Не более чем мимолетные привилегии внутри России. Признание у людей со средним и средним техническим образованием; у тех, кто по-прежнему живет в информационной матрице распавшегося СССР.

Но Евгений Гильбо ожидал иного. В 2003 году и в 2004 году он играл с максимально большими ставками. А Большая Игра не может обеспечить результат, если изначально основана на обмане и подтасовках. Популизм Евгения Гильбо сыграл с ним злую шутку. Мимолетный успех обернулся выпадением из Большой Игры. Возможно, именно с этого момента Евгений Гильбо потерял интерес к публикациям в бумажных изданиях. И отказался от попыток выпустить собрание сочинений под книжной обложкой. Ибо череда розыгрышей не подменяет Большой Игры. И ей не равнозначна.

Итак, почему год за годом русофоба принимали за русского националиста, за выразителя национальных (и геополитических) интересов русского газетного читателя?

Язык провокаций (2011)

Я предлагаю исследование, которое с перерывами проводилось в 2004, 2006 и в 2010-2011 годах.

Впервые потребность в исчислении провокативной плотности текста возникла в апреле 2004 года после знакомства с сетевой публикацией Дениса Яцутко. В 2004 года я выступил против взглядов Евгения Гильбо на «золотой миллиард». Я написал статью в жанре «ответного слова», отнес её в редакцию «Нового Петербурга». Редактор отказался поставить мою статью в следующий номер, хотя отчасти согласился в том, что для Евгения Гильбо характерен элемент публицистической провокации. Так я узнал, что провокации записываются «в плюс» публицисту. После чего я забыл о существовании Евгения Гильбо до 2006 года.

Первоначальной задачей в 2004 году была попытка возразить публицисту, привычно эксплуатирующему читательские слабости. Вне всяких сомнений, и до 2004 года Евгений Гильбо эксплуатировал читательские слабости. Но в 2004 году в статье про «золотой миллиард» автор дошёл до пределов анти-научности. Это была кульминация анти-научности. Евгению Гильбо надо было возразить. Я возразил. Но в 2004 году я ещё не подозревал, что вступаю в многолетний заочный диалог с мастером провокаций.

Статья Евгения Гильбо про «золотой миллиард» содержала набор социальных штампов, псевдонаучных предрассудков и журналистского невежества. Но в 2006 году в программном материале про сексуальное детство беспризорников эпохи Путина автор перешёл границы дозволенного. Сексуальные извращения настолько очевидно подверстывались под политическую конъюнктуру, что нельзя было промолчать. Я не промолчал. Но и моё второе «ответное слова» легло в редакционный стол. Точнее, оба свои возражения Евгению Гильбо я выставил в Интернете на своём персональном сайте.

Два упоминаемых текста Евгения Гильбо представлялись для меня двумя проблемами из двух разных сфер общественной жизни. Логическую связь между публикациями 2004 и 2006 годов я увидел только в 2010 году. Тогда части мозаики сложились в единое целое. К 2010 году назрела потребность в анализе провокативной плотности корпуса текстов Евгения Гильбо. Поставленная проблема требовала взгляда на творчество Евгения Гильбо как на единый гипер-текст. И этот гипер-текст оказался невиданной в истории современной российской журналистики провокацией. Поэтому в 2010 году мне пришлось обосновать терминологическое понятие «провокативная плотность текста» в газетном и сетевом творчестве Евгения Гильбо. Без такого обоснования дальнейшее исследования публицистики Евгения Гильбо зависало в воздухе.

То есть, в фокус филологических интересов попала «плотность провокаций в текстах одного автора», ложно причисляемого к публицистам из лагеря русского национализма. Со временем задачи изменились. Полученные результаты вышли за ранее положенные пределы. Филологическое дополнилось социологическим. Вместе с тем провокативная плотность текста стала своего рода «красной нитью» исследования публицистики Евгения Гильбо. Разные тексты Евгения Гильбо обладали разной провокативной плотностью. Но провокатором он был всегда, - ещё с тех времен, когда в 1980-е годы его признавали «лучшим комсомольским журналистом».

В чём главный предварительный вывод осуществленного исследования? В том, что провокации были основным текстовым инструментом в общении газетного публициста с неподготовленной читательской аудиторией. Какова исходная точка в цепи моих размышлений?

Провокативная плотность текстов Евгения Гильбо достигалась тремя приоритетными мотивами – русофобия, исламофобия и гомосексуализм.

В подавляющем большинстве газетных текстов Евгения Гильбо моделировалась затаенная русофобия. Популизм скрывал сценарии упадка и гибели России. Популизм помогал в тексте выдать нечто противоположное авторским взглядам. Утаиваемая русофобия требует детализации упадка и гибели России. Популизм предоставляет палитру возможностей.

А что популизм скрывал в газетных публикациях, посвященных угрозе ислама? Рассмотрим эти тезисы на текстовом материале газетной публикации «ИСЛАМИСТЫ ВБИВАЮТ КЛИН МЕЖДУ АНГЛОСАКСАМИ И ЕВРЕЯМИ» (2006).

Показательно, что в рубрике «СТРАНА И МИР» в феврале 2006 года этот текст-провокация вышел с финальной строкой «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ». Насколько мне известно, ни в 2006 году, ни в 2007 на полосах газеты не был опубликован второй текст под тем же заголовком: «ИСЛАМИСТЫ ВБИВАЮТ КЛИН МЕЖДУ АНГЛОСАКСАМИ И ЕВРЕЯМИ-2». Евгений Гильбо неоднократно выступал в роли эксперта по данной проблеме (см. материал «Исламская революция в Европе началась» (2005) и др.).

«Быть другом мусульманства и прогибаться перед ним мало».

Здесь благодаря глаголу «прогибаться» публицист устанавливает сексуальные отношения между активным партнером (ислам) и пассивной жертвой насилия (Дания, Запад и Россия). Мусульманство описывается как герой новой сексуальной мифологии, якобы требующей от западных стран поз, необходимых для гомосексуального акта.

Но вступление оказалось скоротечным. Ибо автор не держит паузу. А сразу переходить на единственно доступный ему язык, рассказывая об участи жителей Дании:

«Их насилуют ныне не за карикатуры».

После того, как карты раскрыты, публицист вдалбливает в головы читателей свою гомосексуальную интерпретацию политических событий современности:

«Просто датчане в силу своих привычек к компромиссам с инокультурной иммиграцией показались самой подходящей для мотивирования к прогибанию перед исламом нацией».

В чем суть провокации? В системе подтекстов и контекстов, созданной Евгением Гильбо. Суть провокации Евгения Гильбо в том, что, - еще раз оговорюсь, по его версии - «мусульманство гомосексуально, ислам своевольно наделен гомосексуальной ориентацией. Это провокация еврея, работающего с сознанием русских читателей с вполне конкретными целями.

За последние 20 лет в России снизились жизненные стандарты для большинства населения. Это аксиома. Тогда бедные социальные низы должны бы «только выиграть»? Но не наблюдается никакого выигрыша. Социальные низы – носители ранее невиданной бедности. Но это их не мотивирует. Например, на исламскую революцию.

«В то же время вступил в завершающий этап процесс ликвидации Израиля, а вместе с ним - и сионистского движения вообще. Этот факт может порадовать антисемитски настроенную часть читателей (а она у «Нового Петербурга» весьма значительна)... Свой урок может извлечь из нее и Россия».

Здесь мы видим, что публицист бравирует своим популизмом. Для его текстов характерно обмусоливание всяческих еврейских мелочей, хотя «весьма значительна» «часть читателей» с «антисемитскими настроениями». Евгений Гильбо призывает Россию «извлечь» «свой урок». Из..? Из чего? Неужели из «процесса ликвидации Израиля»? Того самого процесса, который в статье не описан и, тем более, не доказан. И вообще не наблюдается.

После того, как произнесено понятие «еврейство», автор не сдерживается..

«Похоже, достали уже своей политической проституцией даже и Г-да Б-га…»

Типичному ленинскому большевистскому тезису «израильские военные и политики - политические проститутки» не противопоставлен антитезис. Популизм набирает обороты за счет игры на запретном поле:

«… антисемитизм начинает казаться далеко не безосновательным взглядом на вещи».

Но и этого мало. Популист теряет лицо и показывает свое нутро третьесортного фельетониста и расиста:

«… Израиль внешнему миру являет лица омерзительные, типа подленькой мордашки Ицхака Рабина или наглой хари Иуды Барака, глядя на которую способен стать антисемитом даже самый истовый иешиботник».

Но публицист умудряется выйти и за рамки фельетонного жанра. В тексте торжествует откровенный китч:

«Единственный проявлявший сколь-нибудь мужской тип поведения за эти десятилетия премьер Биби Нетаньягу был подвергнут в премьерство Барака такой омерзительной травле, позор которой не будет уже смыт Израилем до самого конца его существования».

В погоне за фельетонной фразеологией горе-публицист забыл, что абзацем выше с пафосом предсказывал скорый финал «процесса ликвидации Израиля», который чуть ниже будет назван «открытым сносом Израиля».

Пафос у «истового иешиботника» Евгения Гильбо – это китч. Политический китч. Смысловой китч. Газетный китч. Почему китч закономерен? Потому что китч – это конечный продукт публициста-русофоба, играющего на популистском поле русскоязычной журналистики.

Кто-то сомневается в том, что – мастер китча? Читайте:

«Как на такую политику должны реагировать нормальные люди? Правильно, шлюх надобно не жалеть, а додавливать».

«Додавленные» «шлюхи»? «Додавленные» «шлюхи», не достойные жалости «нормальных людей»? Главное в случае с публицистикой Евгения Гильбо, не задавайтесь вопросом, а зачем «нормальным людям» связываться с недодавленными «шлюхами»? а кто запустил начальную фазу процесса «давления» на шлюху? Этот китч не смешон, если вспомнить, что недодавленной «шлюхой» в феврале 2006 года «лучший комсомольский публицист» Евгений Гильбо называл Шарона. Любопытно, что у автора находится пара добрых слов про соотечественников. По его версии, «стараниями Шарона» политическое движение Ликуд «очистилось от шлюхастых торгашей». «Шлюхастые торгаши»? Каково! Раньше (до Шарона) в Ликуде было много «шлюхастых торгашей». Но затем они переместились в иные политические течения.

Не стоит удивляться, что во второй половине статья окончательно теряет налёт аналитики и некоего подобия убедительности. Увы, газета стала трибуной для оголтелой пропаганды «способности к произвольному и уверенному насилию».

Сравните:

«Путин первым успел (? Тот самый, который «не Пиночет»? – А.Ю.) среагировать на политическую ситуацию в Палестине. Во время визита в Испанию он четко (! – А.Ю.) расставил приоритеты учета интересов (как выглядят «приоритеты учета интересов»? – А.Ю.) различных сторон».

Оцените:

«Более ясно нельзя было дать понять Израилю, что его очередь теперь при решении ближневосточных проблем третья, а место его торгашеского руководства - у параши, куда испражняются на досуге те, кто способен и готов идти до конца».

«Путин первым успел» и «четко расставил», а место «торгашеского руководства» Израиля – «у параши». Но и тюремные нужники бывают разные. В статье якобы про исламистов Евгений Гильбо щедро тратит «талант» популиста на рассказ о физиологической способности политического руководства России «испражнятся на досуге» и в этом акте «идти до конца». Вот это далее я и предлагаю называть «фекальной публицистикой»!

Приходиться признать, что мимо фекальных образов не прошёл такой самобытный автор, как Игорь Захаров. Под рубриками «Наука» и «Реальные проблемы высшего образования» редакция разместила его проблемный материал «Упадок образования во «Всемирной общаге» с подзаголовком «ИЗ СВОЕГО ДОМА - В «ЕДИНОЕ ЧЕЛОВЕЧЬЕ ОБЩЕЖИТИЕ»?». В финале этого текста Игорь Захаров вдруг уподобляется Евгению Гильбо:

«Чьи ценности, того и вирус. ВСЕХ людей объединяют только питание, размножение, выделение и «ценности», связанные с ними. Наука, искусство, культура, образование всегда будут индивидуальными ценностями духа». (№6(770), 16.02.2006).

Что для Игоря Захарова было оплошностью и досадным эпизодом, то у Евгения Гильбо – магистральное направление на протяжении десятилетий.

Евгений Гильбо – непревзойденный мастер «фекальной публицистики» и специалист по «парашам»! Но куда потерян Ислам? Тот самый Ислам, в отношении которого российский публицист рекомендует демонстрировать «способность к произвольному и уверенному насилию»? При чем здесь Ислам?

В этой статье виден характерный для стиля Евгения Гильбо повтор одного и то же слова, фактически не несущего никакой полезной информации:

«Искусством компромисса является дипломатия». Евгений Гильбо

«… ведут такую политику и проявляют такие качества…» Евгений Гильбо

«… Израиль внешнему миру являет лица омерзительные…» Евгений Гильбо

«Единственный проявлявший сколь-нибудь мужской тип поведения…» Евгений Гильбо

«… но сами тайны остались. А заодно и факты, которые тайной не являются…» Евгений Гильбо

Сравните с использованием этого паразита-глагола в материале «Исламская революция в Европе началась» (2005):

«Впрочем, причиной грядущей исламской революции является не ислам и даже не исламский фундаментализм». Евгений Гильбо

Читателю становится понятно, что автор не озабочен проблемами России. Автор равнодушен к будущему России. Увлекшись любимой темой, автор потерял Ислам. Автор разминулся с темой исламской угрозы. Едва ли методом случайного перебора публицист нашёл еще один повод поговорить про «еврейство» и его предстоящие «серьезные перемены». Т редакция его не остановила…

В контексте публикации видно, что «многие нации, совершающие в последние десятилетия ту же эволюцию» (конец цитаты), движутся по колее, прокладываемой столь близким автору «еврейством». Что мы видим? В заголовке были заявлены проблемы ислама и англосаксонской цивилизации. А фактически сердцевиной публикации стала вторичность «многих нации», всегда повторяющих ошибки евреев. Автор смакует вторичность «многих нации». И здесь второй смысл приобретает заявка Евгения Гильбо на афоризм:

«Политика не есть искусство компромисса, как утверждал Горбачев. Искусством компромисса является дипломатия. Политика же есть искусство отстаивать свои интересы за счет интересов других».

В контексте фразы про «искусство отстаивать свои интересы за счет интересов других» мы видим, что публицист из «Нового Петербурга» - политик. Прежде всего, политик. Всегда политик. Политик и расовый лоббист. Многолетний газетный стаж подтверждает владение Евгением Гильбо «искусства отстаивать свои (еврейские – А.Ю.) интересы за счет интересов других». Здесь под словом «другие» следует понимать не столько неподготовленного читателя определенного издания, сколько «русских» в самом широком смысле этого слова. С 1980-х годов публицистика Евгения Гильбо наносит вред «интересам других». Почему молчим? Почему терпим? Может быть, потому, что не владеем искусством чтения написанного?

Этого достаточно для предварительного вывода: при разговоре об исламе в публицистике Евгения Гильбо провокативная плотность текста повышается благодаря популизму. Ранее этот публицист делал многочисленные антизападные заявления. На этот раз Евгений Гильбо неубедительно сыграл роль сочувствующего обреченной англосаксонской цивилизации. Популизм заметен там, где Евгений Гильбо намекает на то, что после сытого и благополучного Запада Россия будет следующей жертвой ислама.

Популизм требует провокаций. А провокации обеспечивают видимость сvысла в тексте. Такова причинно-следственная связь в публицистике Евгения Гильбо и ряда других авторов, воспринимаемых за поборников русского национализма.

Пря с популистом (2011)

Популизм – операционная система национализма.

Эмоции популиста и поведение читателя - встречные процессы. В 1990-е годы графоману удавалось скрывать свою сущность, прячась за пестрыми одеждами популиста. Со времен перестройки поведение читателя газет и журналов определялось доверием к печатному слову. Графоман отвлекал читателя сменой тем, шумными заголовками и шокирующими физиологизмами. В 1990-е годы графоман сохранял надежды на то, что какие-либо политические силы призовут его после очередной публикации. Поэтому графоман был воодушевленным популистом, пафосным популистом. Графоман поставлял в редакции оптовые партии популизма. Популизм был востребованным товаром. Слоновьи порции популизма мешали настроить зрение на распознание графомании. Воодушевленные заголовки и пафосные физиологизмы отвлекали от ядовитой начинки графоманского пирога.

В 1990-е годы территория российской журналистики была щедро усеяна гусеницами публицистического популизма. Да, гусеницы были прожорливы и всеядны. Они демонстрировали фантастическую активность. В одном номере газеты выходили несколько публикаций под несколькими псевдонимами, под которыми неузнанной оставалась одна и та же графоманская гусеница. Суета суетой, но каждая из них готовилась к перерождению в политика, чиновника или эксперта на избыточном жаловании. У большинства не сложилось.

В Нулевые годы ситуация изменилась. Отныне для разочарованного популиста графомания становится инструментом личной мести. Характерный для ОРЗ-публицистике глагол «наплевать» не более чем характеристика взаимоотношений графоманствующего автора и читателя, не ждущего подвоха от редакции любимого СМИ. Отныне гусеница пожирает читательскую душу не потому, что набирается сил для перевоплощения, а от собственного бессилия, от злобы. Гусеница мстит. Гусеница не научилась ничему иному.

Как гусеница портит зеленый лист, так графоман в газетном деле придерживается тактики «выжженной земли».

С графоманией нельзя бороться. О ней можно только предупреждать. Казалось бы, редактор обязан предотвратить газетное творчество графомана. Но в эпоху капитализма возможны варианты. если редакция чем-то обязана графоману, то не избежать встречи читателя с плохим текстом. Годы спустя нам остается только беспристрастный анализ.

У российского читателя не было, и нет противоядия от публицистической графомании.

Из недавнего прошлого российской публицистики не следует брать, ни произведений, ни цитат, но только целостные учения и предупреждения о возможных угрозах. Не секрет, что создатели оригинальных учений пользовались газетными полосами как трибуной для пропаганды новых идей. У них не было выбора в лихую годину политической междоусобицы. Тем опаснее соседство провокаторов, обманщиков, графоманов и популистов.

Евгений Гильбо – это Че Гевара российской графомании.

Никто не обещал российскому читателю разбор публицистики Евгения Гильбо. А потребность в таком анализе возрастает в связи с наблюдаемой активизацией национальных сил Отечества. Итак, какую роль этот яркий графоман и популист сыграл в недавней истории российской публицистики? Евгений Гильбо – это многоликий Протей публицистической графомании двух важнейший десятилетий. Этот популист менял псевдонимы и виртуальные личности для удовлетворения своих популистских амбиций.

У популиста имеется один стратегический недостаток. Популист всегда приверженец культа настоящего. Популист ориентирован на быстрый сегодняшний успех. Поэтому прогнозы популистов всегда неверны. Их логика устаревает быстрее словесных форм. Их настроение отдает нафталином. Вдвойне легче, если популист – графоман своего времени. Таким был Евгений Гильбо.

Добро пожаловать в царство графомании, где читателя всегда обманут так, что он ничего не поймет!

Сравните ещё одну фекальную публикацию Владимира Герасимова со всем набором стереотипов и глупостей, характерных для Евгения Гильбо. Популизмом 1990-х годов пропитана статья Владимира Герасимова под пафосным заголовком «Че Гевара и русский спецназ», вышедшая в газете «Новый Петербургъ» (№ 31 (498), 2.08.2001). Цитирую:

«Похоже, российские дерьмократы решили повести Россию по пути «банановых республик». Копируют не только дела тамошних грабителей-реформаторов, но даже карикатурно-банановый стиль военной формы. Теперь копии «банановых» солдат и генералов мелькают по всей Руси. И это символично. Так называемое «мировое правительство» невиданно упорно пытается подвести под стандарт своих потребностей весь мир, против чего активно выступают герои-антиглобалисты (? - А.Ю.)и многочисленные отряды красных партизан. И чем сильнее враги народов закручивают гайки (! - А.Ю.) своей мировой диктатуры, тем чаще звучат автоматные очереди в джунглях и гуще летят камни в витрины богатых магазинов».

«Дерьмократы» «закручивают гайки»? Это, конечно, китч и воляпук. Как выглядит аппарат, для функционирования которого «закручивают гайки» специалисты по фекалиям, циркулирующим в мире западной демократии?

Для начала отметим тот факт, что название текста не соответствует теме. Фактически это мемуары, призванные развенчать современников, занятых ерундой. Текст представлял собой пример публицистической хлестаковщины. ОРЗ-публицистика построена на пафосных физиологизмах – вам всем «наплевать» (на общую беду, на прошлое), а мне в одиночку приходится бить в колокол! Да, это мемуары. Публицист вспоминал свою службу в спецназе времен СССР. Поэтому вместо «Че Гевара и русский спецназ» читателю предлагают плохо связанные между собой картинки, объединенные темой «Че Гевара и российский спецназ». Или: «Че Гевара и советский спецназ».

Но нет смысла придираться к заголовку. Ибо это мемуары графомана. Достаточно указать на то, что во время службы в советском спецназе совершеннолетний автор в качестве «любимой ДЕТСКОЙ ЗАБАВЫ» занимался «отловом тарантулов и скорпионов». То есть, нам предлагают версию, согласно которой в СССР дети служили в войсках специального назначения. Если вспомнить, что возраст призывника ограничивался 18 годами, тогда становится понятной простая вещь.

Эпитет «детский» использовался графоманом в популистских целях. Здесь мемуаристика стала формой выражения безбрежного популизма. Другая проблема связана с тем, что почти все офицеры спецназа СССР были владельцами билета члена КПСС. Вспоминая «ДЕТСКИЕ ЗАБАВЫ». Под заголовком с понятием «русские» интернациональный графоман возвращался во времена своей коммунистической молодости. Отсюда вся его «героически-антиглобалистская» деятельность умещается в жизненную позицию коммуниста большевистского толка, готового бороться с «буржуями» с помощью провокаций и терроризма. Большевистский популизм?

Автор – графоман. Его склонность к фекальной лексике, его зависимость от особой фекальной картины мира облегчает задачу филолога. «Российские дерьмократы» - это лидеры либерально-демократических реформ, возглавляемых Ельциным и Чубайсом. Но Ельцин и Чубайс не демократы. С конца 1993 года и через всю политическую публицистику Евгения Гильбо «красной нитью» проходит ненависть к политикам, обстрелявшим российский парламент из танков. В трудные моменты российских реформ Анатолий Чубайс, по его же признаниям, был склонен к реализации самых жестких сценариев. Получается, что фекальное арго «дерьмократы» имеет одно объяснение – автору просто приятно выражаться антисанитарным языком. И в этом смысле статус газетного графомана спасает горе-публициста от более обидных характеристик. С помощью большевистских методов Ельцин и Чубайс взяли власть в России и удерживали её. Не далеко от большевистских методов борьбы за власть ушёл и Владимир Герасимов.

«Герои-антиглобалисты»? Пример навязчивой, но неудачной рекламы и самовосхваления, ранее на полосах «Нового Петербурга» свойственного Евгению Гильбо. Если автор каким-то боком причастен к антиглобалистам, то автоматически становится «героем». Простой трюк, но всегда срабатывает, если демонстрировать его толпе, жаждущей героя. После рассказа о буднях автор продолжил сеанс самовосхваления:

«И сотни воспоминаний о благородных делах и людях роем загудели в моей голове…»

Заметьте, не в чужой голове. Графоманы любят что-то делать «своими руками» и «моей головой». «Роем загудели» «воспоминания о благородных делах» в голове «героя-антиглобалиста». Того самого благородного «героя-антиглобалиста», который заверял читателя в том, что штурмовал Бруклинский мост и осаждал здание Пентагон? Остается процитировать одно концептуальное место из этой заметки: «возврата к свинству не будет».

«Закручивают гайки»? Крайне неудачная попытки перейти на язык политических метафор. Фактически автор низводит антиглобалистов. Которые как бы «герои», до статуса луддитов. Через шесть лет Евгений Гильбо сделает ставку на нетократов. Поэтому мешающие «закручивать гайки» «герои-антиглобалисты» будут сданы в утиль. Забавляет другое. Откуда автору знать, где летом 2001 года находились эти самые «гайки»? И когда «враги народов» «закручивают» их слабее обычного? Как и когда «враги народов» уравнялись с «мировой диктатурой», стали ей равнозначны? В каком-то смысле читатель вправе посочувствовать «врагам народов», которые вынуждены «закручивать гайки» «сильнее» в связи с тем, что «чаще звучат автоматные очереди». Публицист играл в культ партизан в стране, в которой в Чечне и вообще на Кавказе всё «чаще звучат автоматные очереди». Игра не столь безобидна. Ещё со «времени «милашки Горби», если довериться автору,

«соки, питающие Запад, начинали перетекать в Россию». «До окончательного перелома борьбы в русскую пользу не хватило каких-то три-четыре года...»

Популизм статьи Владимира Герасимова под пафосным заголовком «Че Гевара и русский спецназ» связан со сценарием альтернативного будущего. Если бы у автора публикации и его единомышленников было бы лишних «три-четыре года», тогда имел бы место «окончательный перелом борьбы в русскую пользу». Эта графоманская фраза требует отдельной расшифровки. Что означают эти кокетливые намеки? Если до «окончательного перелома борьбы в русскую пользу не хватило каких-то три-четыре года», то – по законам русского языка – это значит, что ныне имеет место некий «НЕ окончательный перелом борьбы в русскую пользу»? Во времена СССР и на руинах державы шла «борьба в русскую пользу»? Хорошо бы это политическое заявление чем-то доказать. А то получается, что «борьба в русскую пользу» зафиксирована фактом предательства Че Гевары советскими спецслужбами. А это вроде как «борьба» не «в русскую пользу».

А ещё ветеран советского спецназа «боролся в русскую пользу», занимаясь «отловом тарантулов и скорпионов» как «любимой ДЕТСКОЙ ЗАБАВЫ» спецназовцев СССР. Это биографическое признание дорого стоит. Получается. что бывший советский спецназовец эмигрировал в США и ассимилировался в капиталистической среде для того, чтобы безнаказанно штурмовать Бруклинский мост и осаждать здание Пентагон? Куда смотрела миграционная служба США?

Ветеран советского спецназа ощущает свое превосходство над нынешними офицерами потому, что занимался «отловом тарантулов и скорпионов». Не мало ли будет для наполнения «борьбы в русскую пользу»? Публицист занимается саморазоблачением. Рассказ о советском прошлом развенчивает образ героя. Графоман всегда жил в отсутствии ситуации выбора. Был коммунистом, стал антиглобалистом. Потому что популист всегда с толпой. Но это не более чем обман зрения. Потому что автор статьи всегда имел возможность пользоваться материальными благами той самой буржуазной цивилизации, против которой направляет жало своей графомании:

«Когда в парижском кафе за порцию лягушиных ножек пришлось выложить приличную сумму, я бурно благословил края, где деликатесы квакают бесплатно». И т.п.

Популизм – программное обеспечение национализма. С 1990-х годов костёр русского национализма поддерживался графоманствующими инородцами. Можно простить графоманию. Можно простить популизм. Но как простить графомана, который заигрывает с русским национализма, находясь по ту сторону социальных баррикад?

А что вообще означает это пафосное понятие – «русская польза»? Кто и когда доказал, что антиглобализм – это «борьба в русскую пользу»? Не праздные вопросы. Если помнить, что Владимир Герасимов и Евгений Гильбо большую часть своих публикаций посвятили еврейской теме. Чего стоят фразы вроде той, что прозвучала в футбольной заметке Владимира Герасимова:

«Надеюсь, афганские болельщики «Хайль Гитлер!» кричать не станут. И узбеки тоже. Однако Израиль входит в европейские организации…» (№ 36 (560), 12.09.2002)?

Популизм и антисемитизм объединяют графоманское творчество Владимира Герасимова и Евгения Гильбо. Разбор статьи «Че Гевара и русский спецназ» знакомит с хлестаковщиной. Это важно потому, что биографическая хлестаковщина - это кульминация популизма. Я спасал мир, но мне помешали. А вы, мои современники, либо не спасаете мир, либо делаете это неправильно. Почему? Потому что не слушаетесь моих советов, ибо я, как говорил ранее, удачно спасал мир. И т.д.

«Русский спецназ натовцам не подчинялся - на то был Генштаб. Но кто вы? Элита?»

Это пример демагогии, доступной для анализа даже читателю, не имеющему филологического образования. Из статьи не следует, что кто-то подчинялся офицеру НАТО. Автор злоупотребил правом на интерпретацию события, с которым он был знаком по сообщениям в прессе. Он передергивал словно карточный шулер. В ходе совместных занятий кто-то перенимал опыт офицера НАТО. Кто-то участвовал в совместных тренировках. Это разные вещи. Но не для популиста и демагога, который намекал на независимость российского спецназа от Генштаба.

В чём Владимир Герасимов упрекал «русский спецназ»? В том, что «группа офицеров антитеррористических и поисково-спасательных подразделений России» «проводила учения» «в тылу баз колумбийских партизан-коммунистов, ведущих успешные боевые действия против местных буржуев». Из контекста материала следовало, что «партизаны-коммунисты» - это хорошие ребята. А «русский спецназ» - это плохие ребята. Почему? Владимир Герасимов напрямую обращается к поисковикам и спасателям из различных подразделений России:

«Вам что, дома делать нечего? Когда рядом Чечня, где стонут в бандитском рабстве сотни русских рабов-заложников, тратить время на бразильское турне позорно! Или спецназ уже поставил в Москву башку Масхадова? Сбрил бороду Хаттабу? Посадил на цепь Басаева?»

Владимир Герасимов принадлежит к графоманам и популистам. Это бесспорный факт. Если не брать во внимание показное просторечие, то одной из загадок текста остается вопрос, обращенный к российским поисковикам и спасателям. Глупый вопрос задан популистом. Глупый вопрос задан графоманом. Вопрос обозначал ложную гражданскую позицию человека, любящего посидеть на скамейках в сквериках Нью-Йорка. Вопрос нужен был для демонстрации превосходства популиста над «русским спецназом». И, увы, вообще над русскими и жителями России.

Как и у большинства графоманов, цель не достигнута у автора статьи про Басаева, не «посаженного на цепь». Подтексты таковы, что ключевым становится образ коммунистов, которые до распада СССР и сегодня ведут борьбу против «буржуев». Националистически настроенный «спецназовец» против «буржуя»? Воин против купца? Такова большевистская и милитаристская подоплека газетной публикации, осуществленной потерявшим всякое представление о реальности «героем-антиглобалистом». В этой статье дискредитируются все названные общественные феномены и социальные силы.

Владимир Герасимов – текстовой иллюзионист. Этот фокусник достает из черного цилиндра не белых зайчиков, но примеры своего превосходства над всеми остальными людьми. И в особенности, над жителями России, от которых его отделяют тысячи километров и тысячи тонн колючей проволоки.

Превосходство косноязычного публициста над оппонентами и читателями подтверждается статусом «графомана» и «популиста». Ибо графоман и популист всегда присвоит победу самому себе. Парадоксально, но статья, - в заголовке которой вынесены некие неназванные мужчины из «русского спецназа», - до сих пор остается классическим образцом газетной русофобии.

Медными нашлёпками газетного популизма публицист пытался залатать графоманские дыры в обшивке принадлежащего ему русофобской посудины. Не исключено, что наряду с графоманией популизм не более чем средство для сокрытия русофобии посетителя парижских кафе и нью-йоркских садов Владимира Герасимова. Болезненная склонность к обсуждению «русского» без всякого на то основания свидетельствует о хронической и затяжной русофобии. А источником русофобии могла стать графомания. Та самая графомания, которая в путешествии по волнам русского национализма выведет любого популиста на скалы масс-медийной русофобии.

Таковы метаморфозы графоманского популизма.

Почему снова про Евгения Гильбо? Хамовитый еврей, в 1990-е годы вставший на котурны русского национализма. Косноязычный графоман, не знакомый с основами русского языка. Мелкий хвастунишка, с завидной энергией вписывающий себя в историю «мирового правительства». Злопамятный интриган, сводящий счеты с теми, с кем он дружил до осени 1993 года. Лидер фекальной журналистики, купающийся в смрадных текстах. Мастер ОРЗ-публицистики, редко избегающий словечка «наплевать». Словом, Евгений Гильбо видится мне вместилищем пороков, конвертируемых на масс-медийном пространстве России.

Этот косноязычный публицист, не привередливый популист и охотник за читательским разумом растлил целый коллектив журналистов. В смелом и интересном очерке Николая АНДРУЩЕНКО можно встретить фразу, выстроенную по анти-нормам Евгения Гильбо: «… если вы не лохи,..» («Новый Петербургъ», №3 (767), 26.01.2006).

Евгений Гильбо - это публицист, занимавшийся масштабными провокациями, с его слов, охватывающими «35 миллионов человек из 50 стран» (Валерий Герасимов, 2001).

Проблема происхождения насилия настолько серьезна, что при разговоре о газетной публикации 2006 года следует рассмотреть материал из 2001 года. Если верить редакции газеты «Новый Петербургъ», то в октябре 2001 года политолог Сергей Лисовский взял интервью у американского журналиста Валерия Герасимова.

Интервью называлось «Антиглобалисты против тайных правителей мира». Но на этот раз удар пришёлся не по тому марионеточному «мировому правительству», которое традиционно выступает жупелом в большинстве конспирологических теорий 1990-х годов. Валерий Герасимов предложил эксклюзивную версию. Он объяснил читателям, что «мировое правительство - клуб Роттенбергеров». Всего лишь. В 2001 году при встрече с Сергеем Лисовским речь шла вовсе не про клуб Роттенбергеров.

Валерий Герасимов презирает традиционный образ старого «мирового правительства», внутри которого «допускаются критика, разборки, но это все игра марионеток. И всем этим дирижируют Лейба, Барух, Шиф, Коен, их семейства».

В скобках замечу, что сумбурное сознание интервьюируемого наделено рядом дефектов. В интервью читателю предложена аксиома: Чубайс не просто участник мировой закулисы, но «министр мирового правительства»! Валерий Герасимов полагает, что Чубайс номинально состоит в клубе Роттенбергеров. Но нам ничего не известно про работу Анатолия Чубайса в «Штандарт Чартер Банк» или в любом ином «списочном» банке. А без этой связи нам остается только оспорить принадлежность Анатолия Чубайса к новой версии «мирового правительства», к версии Валерия Герасимова. По причине им же самим, Валерием Герасимовым, и озвученным. Если всё ранее описываемое – «игра марионеток», тогда и Анатолий Чубайс должен быть «марионеткой»? Так можно было бы рассуждать, если предположить, что в графоманских текстах Евгения Гильбо, Валерия Герасимова и академика Покровского присутствовала хотя бы какая-то логика. Увы.

Чубайсовский дефект сознания Валерия Герасимова можно объяснить через особенности личности… Евгения Гильбо. В публицистике Евгения Гильбо постоянно эксплуатируется близость к высшим политикам России первой половины 1990-х. Евгений Гильбо часто оказывался рядом с Анатолием Чубайсом в те самые моменты, когда «главный приватизатор» разоблачал сам себя. Вот и интервью «Антиглобалисты против тайных правителей мира» не стало исключением. Забыв о проблемах планеты. Валерий Герасимов признавался:

«Я слышал, что когда ему предлагали место министра, Чубайс ухмыльнулся…» И т.д.

Чем примечательно интервью «Антиглобалисты против тайных правителей мира» (2001)? Российским читателям Северо-запада России предлагались закулисные интриги от планетарно мыслящих топ-менеджеров и владельцев неких мистических «топлес-банков». Оказывается, настоящие «тайные правители мира» все эти годы безвылазно сидели в офисах «топлес-банков». Но всё по порядку. Будем смеяться в том последовательности, в котором порции смешного нам предлагает «политолог Сергей Лисовский».

«В октябре этого года наш специальный корреспондент политолог Сергей Лисовский встретился в Москве с американским журналистом Валерием Герасимовым, одним из участников мирового антиглобалистского движения…»

Член Экспертного совета Комитета Государственной Думы РФ по безопасности Сергей Лисовский сотрудничал с газетой «Новый Петербургъ» с августа 2001 года и до февраля 2007 года. Этот автор известен как журналист, способный взять интервью у видных деятелей науки. По проблемам ториевой энергетики он задавал вопросы Льву Николаевичу Максимову (2001), общался с космонавтом А. А. Волковым (2004), брал комментарии у «экономического аналитика и известного хозяйственника В. А. ЕФИМОВА» (2002). Несколько раз Сергей Лисовский размещал в газете «Новый Петербургъ» материалы про изобретателя Виктора Петрика.

В случае с позиционированием Сергея Лисовского смущает тот факт, что Евгений Гильбо также любил ни к месту щегольнуть своим членством в каких-то невнятных структурах при Государственной Думе РФ. Не меньше этого озадачивает тот факт, что интервью Сергея Лисовского увидело свет 15 ноября 2001 года. В этом материале рассказано про «дерьмо», в котором якобы испачкались лидеры глобализации. Но глупая, гнусная и мерзкая заметка Евгения Гильбо «КАКОВ ДАВОС, ТАКОВ И НАВОЗ» вышла двумя неделями раньше – 1 ноября 2001 года (№45 (511)). Скорее всего, тема одна и автор был один.

Графоманские пёрлы похожи один на другой. Графоманские пёрлы Сергея Лисовского (в вопросах) и Валерия Герасимова (в ответах) странным образом совпадают с творчеством Евгения Гильбо. Какое этому есть объяснение?

Где кончается Евгений Гильбо и начинается «Новый Петербургъ»? То есть, авторский коллектив газеты, другие авторы этого популярного издания. Не виртуальные личности, скрывающиеся под псевдонимами, а реальные люди? Трудный вопрос. В чем проблема? Рассмотрим пример с навозом, Давосом и «дерьмократами».

Мы знаем Сергея Лисовского как видного представителя шоу-бизнеса на рубеже эпох ушедшего в продовольственный бизнес. Этот бизнесмен иногда называет себя «редактором газеты». Его интерес к масс-медиа понятен. Но скорее всего, большую часть работы выполняет пресс-служба. Поэтому видим имя «Сергей Лисовский», но предполагаем, что это не более чем текстовая ширма.

Валерий Герасимов – это псевдоним Евгения Гильбо, который еще раз взял интервью у самого себя? Валерий Герасимов – это псевдоним Евгения Гильбо, который задумал и осуществил одну из самых удачных масс-медийных провокаций начала нулевого десятилетия. Разве важно нам, чей псевдоним «Сергей Лисовский»? Возможно, в данном конкретном случае «Сергей Лисовский» – это псевдоним Евгения Гильбо, который разослал по разным редакциям болванку интервью, а право задать вопросы получал всякий, кто в этом был заинтересован. В пользу этой версии говорит тот факт, что это же интервью в Интернете выложено как общение с Валерием Герасимовым совсем других лиц. Например, беседу под заголовком «ПЛАНЕТАРНЫЕ ПАРАЗИТЫ» вёл «профессор Тверского университета Владимир Юдин». Имеются и другие варианты.

Логика здесь простая – у редакции газеты «Новый Петербургъ» было не так много средств, чтобы содержать в Москве двух специальных корреспондентов. Сергей Лисовский – это второй «наш специальный корреспондент» после №1. А номером один с первой половины 1990-х и до своего отъезда в Германию и на Канарские острова был Евгений Гильбо.

Возможно, Валерий Герасимов – это псевдоним Евгения Гильбо. Скорее всего, Евгений Гильбо никогда не признается в том, что пользовался псевдоним «Валерий Герасимов». Почему?

В интервью Сергей Лисовский спрашивал: «Валерий Семенович, Вы по национальности русский...» В другом месте прозвучал разоблачительный вопрос: «Почему русские в стороне от этого движения?» Как же в стороне, если один из нас им почти управлял? Ответ прост. Собеседники не более чем виртуальные личности. Они порождены евреем, который всё про себя понимает правильно. Об отношении Герасимова к русским людям можно было узнать из нескольких более публикациях в газете «Новый Петербургъ». Например, производит впечатление хамская интонация в последней реплике в заметке про футболистов Израиля:

«…. стройный мускулистый масай гордится своим умением дёргать за хвост льва и не объявляет себя русским по фамилии Иванов» (№ 36 (560), 12.09.2002).

В 2001 году в скромном ответе еврей Евгений Гильбо заверял читателей моей любимой газеты «Новый Петербургъ», что международное антиглобалистское движение «несколько по-русски организовано, чуть ли не на казачий манер» и т.п. В конце 1990-х годов Валерий Герасимов «на казачий манер» манипулировал «35 миллионами человек из 50 стран»?

Это заявил человек, который официально представлялся не более чем одним из «участников мирового антиглобалистского движения»? Согласитесь, это умопомрачительная провокация. Это текстовая афера. Это журналистская афера 2001 года. Впрочем, остальные ответы Валерия Герасимова еще более провокационны. Вот для чего и понадобился псевдоним с русским именем и русской фамилией. Только в погоне за сиюминутным успехом оголтелый популист способен сказать, что «на казачий манер» управляется «движение» из миллионов иноязычных соратников.

У меня создается ощущение, что за прошедшие 10 лет никто не вчитывался в ахинею Валерия Герасимова. В ход мыслей прожектера и фокусника, который не отказывал себе в имитации стиля Ветхого завета»:

«Мы сегодня находимся на стадии социальных экспериментов, в ходе которых мы оттачиваем свой опыт, свою теорию, которой ещё нет, и не может быть в законченном виде на современном этапе. Мы еще не все апробировали, не на всех уровнях и не во всех ситуациях, но у нас уже есть конкретный опыт в конкретных частях, который может создавать определенные микромодели того или иного поведения, общества, государства на определенных этапах, при определенных конкретных условиях. И мы видим, что наша теория работает, а это хорошо».

Прочитали? «Это хорошо», когда «мы видим, что наша теория работает». Та самая «теория, которой ещё нет». Но графоману всегда трудно сотановиться. Поэтому всякая мысль доводится до абсурда:

«Базовые идеи у нас есть и именно эти базовые идеи и сделали нас непобедимыми, они нашли отклик среди людей. Но то, что у нас нет развернутой теории, и сделало нас в какой-то мере неуязвимыми». (Цитирую по «ОГ»)

Про новый социальный статус «негритянского радикала Алана Шеффера, или такого одиозного как Луис Фарахан» у Валерия Герасимова незатейливо сказано:

«Кстати, это как бы убаюкивает и спецслужбы: вот, наконец, нашлись такие, кто их «опускает». (Цитирую по «ОГ»)

Интересно, Алан Шеффер, Луис Фарахан и ещё 20 миллионов человек с разным цветом кожи и различной сексуальной ориентации знают о том, что в ходе ознакомительного визита в структуру их «опустили», как пассивных гомосексуалистов? И как на это реагируют прочие настоящие радикалы?

Вообще в этом интервью вопросы содержат столько же графоманского яда, сколько и ответы. Например, Сергей Лисовский и профессор Тверского университета Владимир Юдин спрашивали у жителя Нью-Йорка про евреев:

«Приходила ли им в голову мысль, что при таком положении дел общество придет в мировую расбалансировку (? - А.Ю.) и может случиться мировой катаклизм, от которого им не поздоровится? Или им на все наплевать (ОРЗ-публицистика типична для Евгения Гильбо – А.Ю.)?»

Это пример того, как через голову собеседника интервьюер обращается к непосредственным виновникам грядущего «мирового катаклизма». Но каков образ мышления! Вообразите, вдруг «случился мировой катаклизм», от которого «не поздоровилось» (!?) представителям «всяких мистический движений иудаизма»? Человечество и российский народ остались за кадром планетарного ужастика. Впечатляет.

Мы никогда не узнаем, сколько раз в своей публицистике Евгений Гильбо использовал подлежащее «дерьмо» и глагол «наплевать». Но с помощью этих слов мы сможем установить авторство текстов, которые ране никем не связывались с именем Евгения Гильбо. Ибо мы знаем то место, которое Евгений Гильбо занимал в фекальной журналистике и ОРЗ-публицистике. Это едва ли не ключевое место.

Евгений Гильбо - мастер ОРЗ-публицистики в фекальной журналистике.

В начале Нулевого десятилетия в русскоязычной среде Евгений Гильбо позиционировался как лидер международного антиглобалистского движения. Крайне мала вероятность того, что в 2001 году антиглобалистским движением заправляли сразу два журналиста, два выходца из России. Но самым верным способом определить принадлежность слов Евгению Гильбо остается поиск в материале слов вроде «дерьмо» и наиболее театральных элементов хлестаковщины. Поищем.

Валерий Герасимов: «К примеру, ни одна газета не написала, что во время собрания Международного валютного фонда наши люди забросали всех министров финансов, всех без исключения, в буквальном смысле дерьмом. По пять тонн дерьма на каждую машину министра финансов. Машины забуксовали, а охранники, когда повыскакивали из машин, на них было жалко смотреть. И много таких акций - смелых, агрессивных, эффективных мы провели. Людям нравится, чтобы были видны следы сражений - разрушения, поджоги, им нравится выходить из сражений с фингалами, в разодранных рубашках. Они потом возвращаются в свои студенческие общежития - и никто не меняет свои рубашки, не залечивает синяки. Они - герои. И на следующую акцию за ними приходят еще пять, семь новых бойцов…» (Здесь и далее цитаты из интервью «Антиглобалисты против тайных правителей мира»)

Сколько всего было «смелых, агрессивных, эффективных» акций, каждая из которых требовала «в буквальном смысле дерьма»? Жаль, что сотрудники газеты «Новый Петербургъ» не догадались, не разглядели, что предоставляют газетные полосы для китча и худший проявлений массовой культуры и постмодернистских провокаций. Ведь «в буквальном смысле дерьмо» применяется в борьбе с мировым правительством, которое контролирует мир благодаря печатному станку, выпускающему доллары. А доллар, - по версии Валерия Герасимова и Евгения Гильбо, - «это зеленая бумажка, фантик, контролирующая мир (конечно, фантик не может «контролировать мир», но при анализе графоманского текста мелочи следует опустить – А.Ю.)».

Конфликтная получается картина мира по версии участника мирового антиглобалистского движения: «в буквальном смысле дерьмо» против фантика, бумажки. Почему не против туалетной бумаги? Было бы смешнее. Но Евгений Гильбо не хочет быть смешным. Он хочет казаться влиятельным, умным и ценимым мировым правительством. Многолетнее сотрудничество с газетой «Новый Петербургъ» обеспечило Евгению Гильбо легенду прикрытия - «наш специальный корреспондент» в Москве и петербургский журналист.

Валерий Герасимов: «Как протестовать против существующего? Требовать возвращения партноменклатуры? (В «Объективной газете» было по-другому: «Как протестовать против существующего? Шеварднадзе, Алиев и многие преданейшие-перепреданейшие… Требовать возвращения партноменклатуры?» - А.Ю.) Той, которая всем уже навязла в зубах своей ложью, беспринципностью? Там же не было никаких коммунистов, они давно уже выродились, стали хапугами, сволочью, превратились в новый класс, изолированный от интересов народа и своей страны. Они создали свою «мешкуху», и вот эта «мешкуха» завалила всю страну. А народ обрадовался и не заметил одной вещи, что самая наглая, подлая и гнуснейшая часть этой «мешкухи» и объявила себя антикоммунистами. Вот, Ельцин: выбросил партбилет, в обычную поликлинику записался, проехал две остановки на трамвае - и слухи пошли. А слухи сделать просто: дать задание КГБ - они осведомят. И прошла акция грандиозного обмана. Не лучшие, а самые худшие возглавили Россию».

Не буду скрывать – когда дело касается графоманского творчества Евгения Гильбо, то я зачастую не понимаю прочитанного. Я не распознаю напечатанного в буквальном смысле этого слова. Моего знания русского и английского языка не хватает для расшифровки таких слов из интервью Валерия Герасимова, как «мешкуха» и «топлес-банки».

В 2007 году «Объективная газета» воспроизвела исследуемый материал в расширенном варианте. Там мы встречаем фразу такой, какой она была до исправления редакцией «Нового Петербурга»:

«Они создали свою, как говорят жиды, «мешкуху», и вот эта вот внутрипартийная номенклатурная «мешкуха» завалила всю страну».

Как видим, редакция «Нового Петербурга» постеснялась лишний раз использовать слово «жиды», столь любимое Евгением Гильбо. Над текстом были произведены неудачные операции, которые запутали простую тему. Исправления оказались политкорректными, но неудачными.

«Теперь попробуйте в списке топлес-банков, самых главных списочных банков, найти «Штандарт Чартер Банк», банк, который существует с 1613 года...»

«Мешкуха» не вызывает у меня никаких ассоциаций. Мешок? Мешковина? В каком переносном смысле? Слово из идиша? Тогда почему не дается объяснение для русских читателей?

Еще интереснее со «списком топлес-банков», который в 2001 году лежал на рабочем столе «американского журналиста Валерия Герасимова». Калька с английского языка «топлес» используется в смысле – обнаженный по пояс. Фотограф может обратиться к моделям: «Девочки, сегодня снимаемся топлес». И его поймут, как фотомодели, так и потребители конечного продукта – фотографий с полуобнаженными девицами. Но что такое «список топлес-банков»? Это не простой список, ибо в него попали «самые главные списочные (? – А.Ю.) банки». «Списочные (? – А.Ю.) банки» в «списке топлес-банков»? Час от часу не легче!

Что там было с банками на самом деле? До правки редакторами в Санкт-Петербурге? Сверимся по тексту из «Объективной газеты» (2007):

«Знаете (, - А.Ю.) есть такое понятие таплистид-банк, 100 самых главных, потом списочные. Так вот, попробуйте найти там "Стандарт Чартер Банк", банк, который существует с 1613 года… А что же это за банк, штаб-квартира которого находится в Лондоне, а сам он существует с 1613 года?..

Этого банка нет ни в одном списке банков, а, тем не менее, он контролирует все расчеты в мире. Отслеживает и контролирует все финансовые расчеты со скоростью 20 миллиардов долларов в минуту по всему миру».

По версии антиглобалиста, «Штандарт Чартер Банк» (с 1613 года) - это штаб-квартира настоящего мирового правительства. Так вот, на сайте этого банка имеется только одна локализация - для Индии. Что это значит? Мировое правительство верит только в будущее Индии? Но тревожит другое. Автор что-то напутал с 1613-м годом. Везде иной год основания:

The Chartered Bank was founded by Scotsman James Wilson following the grant of a Royal Charter by Queen Victoria in 1853.

Или:

The London-headquartered Group has operated for over 150 years… И т.п.

Как безнаказанно обмануть читателя? Введите читателя в заблуждение относительно даты основания известного банка. Скажите наивному и недалекому отечественому читателю, что банк был основан в 1613 году. Хотя весь мир знает, что этот банк создан в годы творческого расцвета большого знатока и ценителя Индии Уильяма Теккерея.

Как любил повторять тот же знаток истории мировых банков Валерий Герасимов:

«Кто-то должен быть розеткой, а кто-то штепселем: мы должны соединиться». (Цитирую по «ОГ»)

Зачем нужны цитаты из интервью, которое Валерий Герасимов дал в Москве в ноябре 2001 года? Из этого интервью мы узнаем о гражданской позиции Валерия Герасимова, который на «смелые, агрессивные, эффективные» и массовые акции недрогнувшей рукой посылал студенческую молодежь Запада. Насилие как форма протеста против глобализма? Тогда зачем в интервью появился Ельцин, который «выбросил партбилет, в обычную поликлинику записался, проехал две остановки на трамвае»? Интервью составлено таким образом, что в 2001 году Валерий Герасимов рекомендовал российской молодежи образцы протестного поведения молодежи Запада. Запомним.

Прежде чем перейти к разговору о другом тексте, напомню, что поощряющий безрассудство и насилие в западной молодежи Валерий Герасимов показал себя не с лучшей стороны. По версии Валерия Герасимова, «Рокфеллер - это щенок». Поэтому Валерий Герасимов встретился не с Рокфеллером, а с Джеком Рубином, который был министром финансов США. «Встречались мы с ним в Международном валютном фонде, там, где у них склад золотых слитков (под Нью-Йорком), он подарил мне неразрезанный лист напечатанных однодолларовых купюр с автографом, я побоялся его выносить, но не об этом речь».

Уйти из гостей с подарком Валерий Герасимов «побоялся», но в его душе не бывает сомнений, когда управляемой им (?) молодежи «нравится выходить из сражений с фингалами, в разодранных рубашках». Трус во главе стаи студенческих львов?

Валерий Герасимов столь же косноязычен, как Евгений Гильбо. Итак. еще раз про косноязычие публициста Евгения Гильбо. Спустя годы вскрываются новые подробности текстовых преступлений, совершенных Евгением Гильбо под черепной коробкой российского читателя, доверившегося редакции любимой газеты.

Для лингвистического разбора на этот раз я предлагаю сделать выжимки из большой статьи Евгения Гильбо «Россия на перепутье. Они выросли в мире победившего ельцинизма». Большой по объему текст похож на сексуальный манифест «некоей третьей силы». Политический манифест «голубых» и педофилов опубликован в газете «Новый Петербургъ» во второй четверг февраля 2006 года (№5 (769), 09.02.2006).

Это прекрасный образец еврейской журналистики, посвященной русскому дурачью, которое за весь ХХ век не смогло устроить свою рабскую судьбину. Помните вопрос Сергея Лисовского к журналисту Валерию Герасимову, заданный в 2001 году: «Для наших евреев было бы неплохо знать от Вас, могут ли их пустить под нож?» Но в данном случае под формулировкой «они» Евгений Гильбо рассматривал молодежь России-2006, которой не объяснили несколько простых вещей и которую неправильно воспитали. Я настаиваю на том, что Валерий Герасимов и Евгений Гильбо – это один и тот же графоман. Судите сами, в интервью «Антиглобалисты против тайных правителей мира» (2001) была такая цепочка «косноязычный вопрос – косноязычный ответ»:

«- Почему же тогда народ России сейчас не включается в движение антиглобалистов?

- Они плохо знают о нашем движении…»

Политолог спрашивал про «народ России». А у журналиста из ООН ответ начинается с «они», которое по законам русского языка имеет отношение к антиглобалистам (последнее слово в вопросе). В итоге читатель вправе прочитать: «Антиглобалисты плохо знают о нашем движении», то есть, о внутренней политической жизни России.

Так? Нет, не так. Ибо далее говорится:

«Так что пока в России (для народа России – А.Ю.) организована мощная блокада на информацию о нашем движении (о том самом, о котором «они плохо знают», где «они» - это всё-таки «народ России». – А.Ю.): замалчиваются акции, занижаются цифры участия».

Значит, «наше движение» с одной стороны и «народ России» с другой стороны.

Текстовая проблема связана с повторным использованием дефиниции «движение». Многое объясняет авторство интервью. Если один человек сам себе задавал вопрос и сам же на него отвечал. И этот человек – графоман. Почему не «в движении»? По причине плохого знания «о нашем движении». Графомания, утяжеленная ничем не контролируемым полетом сбивчивых мыслей. Тексты 2001 и 2006 года объединены словом «они», которое предлагается понимать в качестве «народа России».

Какова другая версия?

Кто-то (усомнимся в том, что это был «политолог Сергей Лисовский») якобы спрашивал у журналиста Валерия Герасимова:

«Для наших евреев было бы неплохо знать от Вас, могут ли их пустить под нож?»

В контексте этой ключевой фразы получается, что «они» - это тайных те самые «правители мира», вынесенные в заголовок. Тогда «наше движение» - это «я» Валерия Герасимова. Если газетная публикация была (неудачной?) попыткой возобновить диалог с власть имущими, тогда становятся понятны проблемы атрибуции этого графоманского текста. «Ослиные» уши столь явственно торчат между вопросов самому себе и ответов самому себе, что Евгений Гильбо не признается в причастности к творчеству Валерия Герасимова.

Публикацию в «Объективной газете» нельзя назвать наиболее полной. Например, последний ответ в «Объективной газете» значительно искажен. Представление об эмоциональном финале можно получить из интервью «ПЛАНЕТАРНЫЕ ПАРАЗИТЫ», которое «профессор Тверского университета Владимир Юдин» взял у собеседника, стоявшего «у истоков Глобального Протеста»:

«В.Г.: Можно и нужно, так как на теле народов мира и нашей планеты, как и прежде, жирует грабительская, паразитическая, злокачественная опухоль».

Тексты 2001 и 2006 года объединены фекальными словами. В качестве путеводителя по тексту Евгения Гильбо, подсказкой предлагаю словарную статью из книги «Словарь Стругацких».

«ЖО.ОЛИЗАНИЕ - контаминация части тела и действия, символизирующего заботу, в таком сочетании - символ униженности и подчинения»,

- объяснил нам Леонид Ашкинази в «Словаре Стругацких». Запомним. Связи Евгения Гильбо и Стругацких весьма многообразны. Но в этот раз достаточно будет словарного определения Леонида Ашкинази.

Ниже предлагается подробный разбор двух статей Евгения Гильбо. Прежде всего, мне как филологу интересна статья «Россия на перепутье. Они выросли в мире победившего ельцинизма» (2006). Её особое значение состоит в том, что этот текст предварял материал под заголовком «Путин и дети» (2006). При перечитывании графоманского и хамского материала «Они выросли в мире победившего ельцинизма» меня не покидало ощущение дежа вю. Где-то я всё это читал, где-то всё это ранее выплескивалось на читателя.

Нет сомнений, что к статье «Путин и дети» (2006) Евгений Гильбо шёл окольными путями. Для многих его «творческими искания» останутся непознанными. Но меня мучили подозрения, что задолго до того момента, как руководитель России поцеловал в живот неизвестного мальчика, Евгений Гильбо сумел нарастить гомосексуальную «мускулатуру» в гендерной журналистике.

В тот момент, когда я отчаялся вспомнить былое, помог эгоистический принцип. Десять лет я печатался в газете «Новый Петербургъ». В день выхода моего материала, конечно, мною просматривался весь номер. Но тогда я эгоистически не обращал внимания на графоманские потуги Евгения Гильбо, чьи материалы часто выходили в одном газетном номере вместе с моими работами. И вдруг вспомнилось. В июле 2001 года в одном номере с моим очерком про трагическую гибель «любимого гармониста России» на первой полосе размещался фельетон некоего «Е. Г.»

Текст «Дети перестройки» (2001) предварял проблематику статей Евгения Гильбо «Россия на перепутье. Они выросли в мире победившего ельцинизма» (2006) и «Путин и дети» (2006).. Сегодня я уверен в том, что под инициалами «Е. Г.» первую полосу газеты «Новый Петербургъ» осквернил никто иной, как Евгений Гильбо. Начало этого долгого и грязного пути обозначено жирной сексуальной кляксой. Процитируем с минимальными комментариями.

«Все армейские происшествия журналисты склонны списывать на дедовщину». (Здесь и далее цитаты из статьи «Дети перестройки»)

Все происшествия? Это речь не мальчика, но сотрудника военной прокуратуры, которому доступны материалы по «всем делам».

«Приобретенный в годы собственной службы в армии или (чаще) откоса от неё жизненный опыт сформировал у пишущих законченный образ положения дел в вооруженных силах».

Нельзя без улыбки читать авторские наезды на не называемых журналистов хотя бы потому, что сам «Е. Г.» «приобрел» в СССР «жизненный опыт» «откоса от» службы «в вооруженных силах».

«… в 70-е т 80-е год, когда ситуация в армии была совершенно иной, когда жировала армия на богатом бюджете богатой страны, когда, бывало, и с жиру бесились».

Догадываюсь, зачем «Е. Г.» придумывает картинку в жанре фэнтази. Смехотворно. Советская Армия (1) «жировала» тогда, когда СССР был (2) «богатой страной» с (3) «богатым бюджетом», а солдаты в казармах, «бывало, и с жиру бесились». Вся эта графоманская конструкция спадает, как надувная лодка, из которой выпустили воздух. Достаточно обратиться к своему личному опыту.

В отличие от «золотого мальчика» Евгения Гильбо, запоем читавшего в те же годы космическую фантастику Сергея Снегова, я служил в Советской Армии. Заявляю, что в 1984-85гг. армия не «жировала»! Ещё раз, Советская Армия не «жировала»! Помню, как в столовой нам разливали некую бурду. Это пойло, сваренное на кусочках украинского сала. Сидишь за столом, а перед тобой стоит мятая алюминиевая плохо вымытая тарелка с мутной жижицей. Считалось, что повезло тому, у кого в тарелке оказалось несколько кусков исходного материала – квадратных слизистых кусочков. Хлеб был рассыпчатый и невкусный. Чай не радовал, ни цветом, ни вкусовыми параметрами. Далее не буду углубляться в мемуары. Смысл моего замечания в том, что «Е. Г.» берется судить о том, чего не знает. А поэтому надо быть осторожным тогда, когда автор попытается приобщить беззаботного читателя к своей «голубой» и педофильской идеологии.

«Да и воли приходило каждые полгода поколение здоровое, откормленное, в 90% со средним образованием».

Галлюцинации про «поколение здоровое, откормленное» у «Е. Г.» развеялись бы, попади он в поезд призывников из Энбекшельдерского района Кокчетавской области, следующий в сторону советского города Куйбышева.

Как говорится, если эксперт, то - «эксперт».

«Но нынче… ДЮСШ давно превращены в бани для новых русских. Кто же воспитывает детей?»

Показательный пример подхода к «голубой» теме под видом обсуждения проблем социализации мальчиков. Автор тревожится по вопросу: «кто же воспитывает детей» «в банях для новых русских»?

«Райкин верно заметил…»

К теме не относится, но еврейский публицист всегда комлиментарно процитирует и вспомнит «своих». Так сказать, чел окучивает поляну.

«… во всех бедах виноваты Америка и жиды…»

В статье про армейскую дедовщину сперва без всяких на то оснований вспоминается еврейский эстрадный артист, а затем вбрасываются «жиды». Почему-то снова вспоминается Борис Стругацкий с его версией, мол, во всем виноваты «жиды города Питера».

«… все ходят в белых штанах… что надо найти спонсора из голубых, тогда будешь одет и накормлен… что надо прятаться от Ментов, а то оттрахают бесплатно…»

Это кульминация «голубой» темы в статье некоего «Е. Г.» «Дети перестройки» (2001).

«… что были коммунисты сволочи, Ельцин их порезал, но при них жрать давали…»

Как у филолога у меня нет претензий к Евгению Гильбо, у которого все остальные люди (кроме него самого) только «жрут». Но, как у человека, жившего при Ельцине и занимавшегося журналистиской, возникает вопрос: кого это и когда «Ельцин порезал»? Не нужно знание биографии Евгении Гильбо, чтобы понять, что здесь имел место выплеск личной обиды. Политическая карьера Евгения Гильбо прервалась из-за участия этого «экономиста» в государственном заговоре 1993 года. После 1993 года Евгений Гильбо ничего не забыл, а поэтому18 -летние жертвы дедовщины и 19-летние российские военнослужащие уверены, что «Ельцин порезал» коммунистов, которые в СССР были «сволочами». Не в реальном мире, по его болезненной версии. Будучи знатоком творчества Евгения Гильбо, позволю предположить, что в контекст данного малоизвестного текста глагол «порезал» наделен гомосексуальными акцентами.

«Дедовщина осталась в нежно-розовых 80-х. ей можно вспоминать с ностальгией, как Артек или комсомол. То, что теперь творится в казармах, назвать дедовщиной сложно».

Смелое социологические заявление сделал гражданин «Е. Г.» летом 2001 года! Как обмануть читателя? Ему надо сказать, что не существует основных социальных болезней нашего общества. «Е. Г.» солгал. А зачем ему лгать? Зачем не первой полосе «народной газеты» выкладывать ложь? Для того, чтобы потешиться любимой гомосексуальной темой, содомитскими образами. Содомиты на марше.

«Один из этих пацанов…»

Откуда «Е. Г.» было знать, что где-то в России живет мальчик по фамилии Сычев? Пройдет всего 5 лет и, тот же не верящий в дедовщину в российских казармах, Евгений Гильбо поспешит «примазаться» к трагедии рядового Сычева. Вы еще сомневаетесь в том, что мы анализируем графоманские тексты чемпиона популизма? Это сложно «назвать дедовщиной», - заявил «Е. Г.» в 2001 году. А осенью 2006 года в той же газете Евгений Гильбо выступил с социальным анализом... казарменной дедовщины.

«… их принадлежность к одной культуре уже вызывает сомнения».

Таков был главный вывод в статье «Дети перестройки» (2001).

А теперь сходным образом рассмотрим статью Евгения Гильбо «Россия на перепутье. Они выросли в мире победившего ельцинизма» (2006).

В интервью Валерия Герасимова (2001) и в проблемной статье Евгения Гильбо (2006) про дедовщину наблюдается много общего. Это упоминание руководителей России (Ельцин) и физиологическая лексика. Но гораздо важнее, что в обоих текстах читателям газеты «Новый Петербургъ» предлагаются два совершенно противоположных решения проблемы «власть, насилие и молодежь». А что будет, если из текста статьи 2006 года убрать имитацию публицистики?

Возможно, мы увидим истинный облик Евгения Гильбо:

«Начало 2006 года поставило и Россию, и Европу перед лицом осознания своих базовых проблем…» (Здесь и далее цитаты из статьи «Россия на перепутье. Они выросли в мире победившего ельцинизма»)

В первой фразе содержится ахинея. Как два государства смогли оказаться «перед лицом осознания своих базовых проблем»? Как это возможно? Как выглядит «лицо осознания своих базовых проблем»? Разве сознание наделено лицами и масками? Что дает читателю воображаемая картина, когда Россия и Европа стоят перед чем-то, наделенным «лицом»? Это тоже субъект мирового права? А ларчик просто открывался… Для Евгения Гильбо характерна гомосексуальная лексика. Важно, что «начало 2006 года поставило» в какую-то неудобную позу две страны с женскими именами. В переводе с языка Евгения Гильбо «начало 2006 года поставило» Россию и Европу… в позу «на четвереньках».

Последующий текст посвящен портрету этого самого «лица осознания своих базовых проблем». Какое «лицо», такое и сознание. У Евгения Гильбо в его многословной графоманской публицистике – «осознание своих базовых проблем». Имеются базовые проблемы. Наблюдается их осознание (рефлексия). А чуть ниже будет подробнее про гомосексуализм и кулинарные «прелести» человеческой (мужской, милицейской и солдатской) задницы. Задница оказывается тем самым «лицом» «осознания своих базовых проблем». Перед нею поставлен несчастный читатель. Читатель обречен на роль жертвы, которая пока еще не подозревает над какой экзистенциальной пропастью она продвигается, оказавшись в мире в слов и мыслей «ужасного» Евгения Гильбо.

«В обоих случаях налицо (И это следующая фраза в тексте писателя после предложения, в котором было «перед лицом»! - А.Ю.) оказалось стремление от понимания проблем отвернуться и начать обсуждать частности...»

Ахинея содержится во второй фразе статьи. 1. Как стремление от понимания проблем может «отвернуться»? 2. Как стремление (оно) может оказаться «налицо»? 3. Как одно стремление оказалось «налицо» «в обоих случаях»? 4. Как стремление (оно) может начать обсуждать частности? Как то самое стремление, которое оказалось «налицо» и «начало обсуждать частности» все же оказалось «в обоих случаях»?

Вопросы можно продолжить потому, что графомания дает для этого воистину неисчерпаемые возможности.

Если выступить на защиту читателя, то надо пояснить, что в двух первых абзацах автор перепутал два самых разных тандема. В первом случае говориться про Россию и Европу. Во втором «налицо» речь ведется о двух вещах. Сначала автор выражает уверенность в том, что солдата Сычев искалечили в Челябинске. Это «дедовщина». Затем публицист обвиняет «военное начальство, пытающееся списать трагедию на то, что пацан сам себе влил внутривенно солярку с целью симуляции, как делают многие солдаты». После обвинений военного начальства во втором абзаце используется графоманская фраза «в обоих случаях налицо», которое не имеет ничего общего с Россией и Европой из первого абзаца.

«…пацан…

Однако в обоих случаях получается, что главная проблема не в дедовщине или солярке…»

Вы будете смеяться, но здесь Евгений Гильбо опроверг самого себя. Сперва у него «налицо», но затем «однако». По смыслу выражение «однако в обоих случаях» с графоманского языка расшифровывается так: вы, читатель, поверили мне и подумали, что «налицо». Увы, «в обоих случаях» совсем не «налицо», а совсем даже «однако». Яркий и почти незабываемый пример того, как в стиле беллетрист боролся с публицистом, но в душе Евгения Гильбо снова победил графоман.

«После ХХ съезда авторитет этой части контингента спустился под плинтус…

Есть очевидный рецепт…

Это исключило бы тот бардак (А он был в СССР? Это противоречит всему ранее сказанному. – А.Ю.)…

… Терять эту возможность ловить рыбку в мутной воде офицеры не хотят, а сами поддерживать дисциплину не могут. Потому и пользуются услугами старослужащих...»

На первый взгляд кажется, что в предложении говорится про то, как кто-то «ловил рыбку в мутной воде». Обратите внимание на отрицательную частицу «не» и союз «и». Если пойти за автором (чего никогда не следует делать в случае с текстами Евгения Гильбо), то получается, что «офицеры не хотят», а у старослужащих имеется возможность «ловить рыбку в мутной воде». Но статья не про старослужащих и не про ту самую «рыбку в мутной воде», которую автор позволяет им поймать. Сбой наступил в связи с тем, что у Евгения Гильбо выражение «эту возможность» перекочевало из предыдущего предложения. Такое косноязычие характерно для остальной публицистики исследуемого автора.

«… вынуждено было бы в этом случае делать более прозрачным бюджет, что снизило бы возможность из оного воровать.

А поэтому дедовщина существовать продолжает…

Однако же издевательства над пацанами в состав собственно дедовщины как системы не входят, а потому попытки обеих сторон списать на нее трагедию критики не выдерживают (почему критику и не дозволяют)…»

Любопытное заявление. Как советский человек. служивший в армии и наблюдавший дедовщину в жизни, возражаю автору. Если «дедовщина - это «система», то в неё «входят» издевательства над служащими раннего призыва и других национальностей.

Ранее автор намекал на то, что у старослужащих якобы имеется возможность «ловить рыбку в мутной воде». Но тема «рыбки» не развита. А теперь ещё что-то куда-то «не входит». Публицист опровергает самого себя. Но читателя кажется, что смелый автор возражает власть имущим. Таковы популистские приемы Евгения Гильбо.

В этом месте косноязычие Евгения Гильбо сбило меня с толку. Автор говорит про какие-то «обе стороны». По моей версии, это «демпресса» с одной стороны и публицист Евгений Гильбо с другой стороны. Принимаются и другие версии только по той причине, что в предыдущих фразах нет никакого разделения на объекты.

В этой статье не в первый раз у автора раздваивается объект описания. Ранее выражение в «обоих случаях налицо» использовалось по отношению к России и Европе. Если появится желание оправдать косноязычие Евгения Гильбо, то можно придумать такой контекст статьи, в котором Европа упражняется в «дедовщине» над Россией.

Евгений Гильбо предлагал рассматривать символ униженности как «голубое» знамя своего журналистского популизма?

«… подобного рода взаимоотношения среди молодняка в России…

… в любой дворовой тусовке…»

До 1991 года в СССР никто не говорил про «дворовые тусовки». Тусовка – это формулировка, типичная для бездельников. Это языковая примета гламура, светского образа жизни. В СССР были «дворовые компании», «дворовые банды» и «дворовые команды». Но никогда не служивший в Советской Армии Евгений Гильбо также только понаслышке знает про дворовые нравы.

В интервью Валерия Герасимова (2001) сказано: «Мы представляем мир как букет цветов, каждый из которых прекрасен и каждый из которых имеет право на существование и собственное видение во всех сферах: политической, идеологической, расовой, национальной».

Остается только спросить: а зачем сорванному цветку, обреченному в букете на увядание, «собственное видение во всех сферах: политической, идеологической, расовой, национальной»? Как и что цветок из букета может увидеть (?) и осознать что-либо «во всех (? – А.Ю.) сферах: политической, идеологической, расовой, национальной». Букет цветов и национальные сферы? Скорее всего, Валерий Герасимов понимают мир не как «букет цветов», но как «дворовую тусовку». - А.Ю.)

«… не пытаться локализовать проблему рамками казармы…»

Напомню о двух случаях. Пять лет тому назад, в 2001 году, в московском интервью Валерия Герасимова говорилось про идеи, которые «мы выводим их уже за рамки классов». В статье «Дети перестройки» (2001) некто «Е. Г.» обвинял следствие и журналистов, которые в случае с преступлением дезертиров Евгения Самойлова и Дениса Смышляева «поначалу пытались запихнуть их показания в привычные рамки…» Сознание Евгения Гильбо постоянно ограничено какими-то рамками, за которые он выходит только в связи с гомосексуальными, богоборческими и диссидентскими настроениями.

«… садомазохизм старшего поколения, который и воспроизводится в ментальности детей…

Первой составляющей этого садомазохизма является собственно ЖГУЧИЙ МАЗОХИЗМ ВСЕГО СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ…

… Чубайса, которого менее мазохистское население линчевало бы еще в 1993 году…

Во второй половине 90-х мазохизм спустился на уровень конкретных трудовых коллективов, где взаимоотношения стали воспроизводить отношения в семье Чубайсов.

Наконец (Непонятен ход безумных мыслей. Почему? - А.Ю.), с началом XXI века мазохизм нашел свое высшее выражение в культе задницы, которую все (Все? Не комментирую, напоминая, что задача лингвистического анализа текста состоит в выявлении истинного облика Евгения Гильбо – А.Ю.) стали вылизывать с радостным причмокиванием, несмотря на безуспешные попытки обладателя задницы ее от этой процедуры спасти.

Осудив культ личности и (, - А.Ю.) введя вместо него культ задницы, сосредоточившись на вылизывании оной, мазохисты окончательно удалили из общественной ментальности понятия собственного достоинства…»

Нельзя не отметить того, что во фразе «несмотря на безуспешные попытки обладателя задницы ее от этой процедуры спасти» публицист выводит из-под удара советское начальство. В СССР было скромное и непритязательное начальство, которое ночей не спало, а уберегало зад от «вылизывания с радостным причмокиванием». Следите за пересказом. Начальник – это «обладатель задницы», обреченной на кулинарные мучения (гурманы облизывают ложки, вилки и тарелки). Жизнь начальника заполнена «попытками» «спасти» зад. Все эти попытки «безуспешны». Начальственный зад обречён на «эту процедуру»! Вместо вывода: начальники были хорошие, а их подчиненные – плохие.

Зачем в статье про дедовщину раскрывать «тайны мадридского двора», к которым Евгений Гильбо был причастен во второй половине 1980-х и в первой половине 1990-х годов?

«Чёрный юмор» сложившейся ситуации в том, что автора статьи можно и нужно обвинить в том, что он сам изобличал в Чубайсе и прочих «господах ельциноидах».

В путаном тексте про солдата Сычева Евгений Гильбо продемонстрировал свою причастность к преступлениям режима Бориса Ельцина.

Евгений Гильбо обелял Бориса Ельцина, как того самого «обладателя задницы». Любовное отношение Евгения Гильбо к Борису Ельцина ставит под сомнение всю идеологическую парадигму (второй!) статьи про армейскую дедовщину и жертв её насилия. Не родственники же Чубайса истязали солдата Сычева!

К этому месту у любого филолога опустятся руки.

Продуктивный анализ текста почти невозможен. Почему? Потому, что публицист запутался, как в словесных, так и в смысловых конструкциях. Речь ведётся о большом и малом начальстве. Это малое (низовое) начальство безмерно льстило высокому руководству. Но в целом статья посвящена плебсу, который, конечно, не имел доступа к телу, был вне сексуальных и оральных контактов с филейной частью начальства. Поэтому носитель дедовщины вырос агрессором и стал жертвой агрессии. Но весь набор плохих дел Чубайса и прочих соратников не объясняет того, почему один вырос жертвой, а его ровесники и истязатель согласился с социальной ролью насильника?

Если не обращать внимания на физиологизмы, то Евгений Гильбо вполне внятно утверждает, что при Сталине, при культе личности в каких-то пропорциях было «собственное достоинство». Неплохо для молодого демократа первой волны и одного из организаторов первых демократических и одновременно «голубых» структур в Ленинграде 1980-х годов!

«В результате солдат Сычев даже и не мыслил…»

«Солдат Сычев даже и не мыслил». Это одно. Но у популиста и графоман «солдат Сычев даже и не мыслил» «в результате»! Не мыслить по-солдатски «в результате»!

В статье «Дети перестройки» (2001) некто «Е. Г.» демонстрировал сходный стиль газетной графомании. Поначалу «участник движений» размышлял об «образе мыслей» в «генеральской голове». А потом переходил к обобщениям вроде этого:

«Дело в том, что образ мыслей (1) нового поколения настолько же отличается от образа мыслей (2) нового поколения нашего, как образ мыслей (3) детей гражданской войны от образа мыслей (4) гимназистов…»

Как? всего четыре раза в одной фразе? Поверьте, это был не предел для повторений одной и той же фразы в словесных построениях Евгения Гильбо! – А.Ю.)

«… кроме терпежа… воспроизводил усвоенные (1 – А.Ю.) с детства правильные формы поведения, усвоенные (2 – А.Ю.) им при общении…»

В московском интервью Валерия Герасимова (2001) прозвучала странная фраза: «Мы же выбираем объект зла, который причиняет страдания максимально большему числу людей».

«Более того, на самом деле…»

Яркий пример «воды», образчик пустословия, дающего объем газетной статьи. Это кусок беспроблемного текста ни о чем говорящего, но написанного популистом.

«Усилиями восхваляемого ныне дерьмократами (это не эмоциональный всплеск сторонника гражданского общества, а манипулирование сознанием беззаботного читателя со стороны фекального публициста, который последовательно выстраивал тест про некий важный для него «культ задницы»!!! – А.Ю.) всех мастей президента-узурпатора…

… Ельцин опускал на панель многочисленное поколение детей Перестройки».

Как видим, у автора всё получается там, где тема гомосексуализма несется на всех парах навстречу читателю.

«Эти дети, которых насиловали…»

Ну, кто бы сомневался, что автор откажет себе в незатейливом удовольствии посмаковать близкие и родные для него образы и картины! Изюминка текста в том, что автор обещал «очевидный рецепт» – А.Ю.)

«… с омерзением отталкивали взрослые на вокзалах,..»

Не столько позиция автора, сколько его сексуальная поза. Про детей в серии «Россия на перепутье» у Евгения Гильбо было несколько текстов. Это 8 часть под заголовком «Русские дети — на запчасти в Америку» (№17 25.04.2005), «Пу.ин и дети» (2006) и другие материалы.

«Изредка некоторым улыбалось счастье попасть к педофилу и впервые в жизни встретить доброе отношение и ощущение какой-то своей нужности, но с примерами такого слишком хорошего отношения к детям общество строго борется и проявления любви к детям не приветствует… Понятно, что именно это отношение, правила жизни, понятия стали ядром идеологии всего поколения…»

Как внимательному читателю, мне «именно это» непонятно. Если кто захочет заступиться за Евгения Гильбо, то давайте назовем вещи своими именами. В этой статье и в других публикациях Евгений Гильбо работает в жанре причитаний, сетований. Он сетует и причитает по поводу того, что в России не победила идеология гомосексуализма. А далее можно и подискутировать теми, кто возьмется защищать масс-медийного прохиндея.

«С этими понятиями пацанята и приходят в армию. Они (понятия, а не пацанята – А.Ю.) и управляют их жизнью. Другим взяться неоткуда… Было бы у пацанят другое воспитание – были бы и другие отношения в рамках той же дедовщины…»

Любимая тема Евгения Гильбо. Если бы Россия послушалась советов и рекомендаций Евгения Гильбо, тогда всё было бы лучше и вкуснее. Фактически здесь автор пропагандирует идеологию гомосексуализма. Поэтому автор уходит от армейской темы. Ибо гомосексуализм входит в феномен «дедовщины». Но автору важнее сказать про своё, а не про Буды реальных солдат.

«Выросли бы ребята в обществе джентльменов…»

Ого! Вот оно! Выстрелило! Это важно! Вот для чего был написан этот текст! Надо ли расшифровывать, что чаемое «общество джентльменов» будет представлено носителями идеологии гомосексуализма? Если бы этот текст прочитал филолог и вообще подготовленный читатель, то на этом месте следовало бы рассмеяться. Публицист принимает всевозможные гражданские позы. Но фактически «общество джентльменов» будет состоять из – внимание! – «профессионально специально подготовленного унтер-офицерского состава»! как можно не увидеть этого китча? Этой несуразицы?

«… снисходительной отеческой заботы о младших…»

На этом месте сознание газетного прохиндея отключилось. Не надо забывать, что Евгений Гильбо начинал как писатель-фантаст. Здесь читателю предлагаются утопические картины. Здесь смакуются эротические сцены того, как «джентльмены» и они же унтер-офицеры будут «заботиться о солдатахсычевых, которые отныне даже и не помыслят о лучшей судьбе. – А.Ю.)

«А ведь именно эта идеология определила лицо страны в конце 30-х годов…»

На пафосной ноте обвинения всех в чем-то неприятном и грязном завершается тема «перед лицом»! Неплохая попытка. Евгений Гильбо не намекает, а доказывает, что в 1920-е и в 1930-е годы гомосексуализм был главной и всюду присутствующей идеологией в СССР. Я уверен, что к концу статьи у беззаботного читателя нет сил, чтобы сопротивляться автору. Поэтому ограничусь замечанием: оба моих деда не были гомосексуалистами. Евгений Гильбо не дурак, а провокатор и опытный манипулятор. Читайте внимательнее.

«… уровень жизни сильно вырос…»

Я был готов ко многому. Но Евгений Гильбо застал меня врасплох. Оказывается, наши с вами дедушки были все сплошь были гомосексуалистами. Почему? Потому, что в 1930-е годы «уровень жизни сильно вырос»! А как же быть с официальной версией относительно «сытых» и «зажиточных» Нулевых?

… представителям правящего класса, которым было так наплевать на них…

Редкая газетная публикация Евгения Гильбо обходиться без верблюжьих плевков в сторону мужчин, не знающих прелестей гомосексуализма.

«Хотя Хрущеву и удалось на ХХ съезде ценой нравственного краха КПСС канализировать весь выработанный тогда элитой ужас…»

Не следовал бы придираться к противоречиям. Но как удержаться? Здесь нет позитивной оценки Хрущева, хотя таковая может и привидится. Тексты Евгения Гильбо состоят противоречий, сотканы из них. Евгений Гильбо думает об одном, говорит другое, желает третьего, а от читателя добивается чего-то четвертого. К концу статьи читатель не помнит, что в начале текста Евгений Гильбо давал совсем иную трактовку осуждения культа личности. По его версии Хрущев «ввёл вместо него культ задницы» и т.п. Хрущев для Евгения Гильбо всего лишь инструмент достижения какой-то цели. Какой?

«И потому мочились юные следователи на генеральские головы, насиловали генеральских жен, били начальственные хари и ломали начальственные кости…

Убийство “буржуя” ради небольшой суммы денег в его собственном подъезде стало нормой жизни…»

Это пафосное место меня заинтриговало. Почему «буржуй» в кавычках, если речь идет о Чубайсе и прочих «господах ельциноидах»? Тех, среди которых имеются долларовые миллиардеры и хозяева Кремля? Какой буржуй живет в квартире с подъездом общего доступа и без охраны? Какой буржуй имеет в карманах «небольшую сумму денег»? Здесь «буржуй» не к месту прилеплено к простому человеку, к многомиллионным жертвам реформ Ельцина. Это правда, что жертвами насилия становятся простые люди. Но в контексте данной статьи важно, что автор ведет полемику со своими бывшими коллегами по коридорам власти, из которых его изгнали после 1993 года. Поэтому так важна последняя фраза этого паскудного «голубого» фельетончика: «С наступающим Вас 1937 годиком, господа ельциноиды!» Кто-то будет спорить, что в последней фразе фельетонист не обращается к ограбленному и избитому «буржую» из подъезда?

…. никто и не пойдет на низовку…»

Конечно, Евгений Гильбо говорит о службе жертв армейской дедовщины в низовом составе МВД. Но косноязычие запутало ситуацию. Разве в этой же статье не содержались отвратительные физиологические сцены с «юными следователями, которые «мочились на генеральские головы»? Следователь – это не «низовка». Евгений Гильбо ищет повод использовать образ «опущенного», пассивного участника гомосексуального акта. Поэтому не будем придираться к ахинеи из букв.

Для Евгения Гильбо здесь важнее намек на то, что соратники Ельцина «опустили» массы. Как и беллетристы Стругацкие, Евгений Гильбо любит разговоры про физиологию низа. Вспомните место про авторитет КПСС , который «спустился под плинтус» и т.п.

Что мы имеем? Солдат Сычев даже и не мыслил в результате того, что мазохисты и садомазохизм старшего поколения осудили культ личности и ввели вместо него культ задницы. Это видимая часть процессов. Солдат Сычев даже и не мыслил в результате того, что в семье Чубайсов были некие «отношения», которые во второй половине 90-х мазохизм спустился на уровень конкретных трудовых коллективов.

Суть предпринимаемого мною эксперимента по созданию пунктирного текста из статьи Евгения Гильбо заключается в попытке обратить внимание на лексику (эти чудовищные «рамки казармы» и пожелания «исключить бы тот бардак»), но вместо запланированного явным становится нездоровая философия публициста.

«Культ задницы» вместо «культа личности» Сталина: А ведь кто-то в Интернете всерьез обсуждает причастность Евгения Гильбо к генералитету ГРУ! Гуру гомосексуализма, зоофилии и садомазохизма из ГРУ? Гуру из ГРУ?

«Хотя Хрущеву и удалось на ХХ съезде ценой нравственного краха КПСС канализировать весь выработанный тогда элитой ужас против Сталина, вовсе не Сталин был его источником и заказчиком».

Было бы больше свободного времени, можно было разобраться с этой косноязычной и конспирологической фразой.

I. Сталин не был «источником» ужаса, испытываемого элитой.

В «Объективной газете» была такая установка:

«А российские демократы делают вид, что они этого не знают, раз знают и делают, то значит это враги народа, в сотни раз худшие, чем те, что были при Иосифе Виссарионовиче Сталине».

II. Сталин не был «заказчиком», испытываемого элитой.

Из-за косноязычия фраза прочитывается комически: Сталин не был «заказчиком» «нравственного краха КПСС». И грустно, и смешно.

III. Элита «выработала» ужас

Повторюсь. Из-за косноязычия фраза прочитывается комически: элита выработала «тогда ужас». То есть, хронология такова – Сталин умер, а потом элита (зачем-то) выработала «ужас», который Хрущеву «удалось канализировать». Именно так следует понимать высказывание Евгения Гильбо. Таковы правила русского языка. Но Евгений Гильбо хотел сказать что-то другое. Не «тогда ужас», а ужас до этого. Но читатели, кажется, поняли ход сумбурной мысли публициста. И грустно, и смешно.

IV. Элита «выработала» ужас против Сталина (что такое «ужас против» кого-либо?)

V. Хрущеву «удалось канализировать» этот ужас.

VI. В итоге до 2006 года в нашем обществе царит «культ задницы» под видом дерьмократии.

Что я упустил? Какое из звеньев этой цепи не выведено мною из прочитанного и проанализированного текста?

А теперь делаем общий и закономерный вывод из предоставленных предпосылок.

«Хотя Хрущеву удалось… канализировать весь… ужас (элиты – А.Ю.)… вовсе не Сталин был его источником и заказчиком».

VII. Сталин «был источником и заказчиком» Хрущева.

Кроме шуток. Посмотрите, с чего начинается предложение и как оно завершается.

VIII. Сталин был «источником и заказчиком» ХХ съезда.

Это любопытный вывод. Это заявка на отдельную статью. Это я домысливаю хотя бы какую-либо интеллектуальную конструкцию к проводам высокого напряжения, которые Евгений Гильбо развесил над головами читателей.

IX. Сталин был источником и заказчиком «цены» «нравственного краха КПСС», отчасти выразившемся в ХХ съезде КПСС.

Вышеприведенные версии имеют право на существование, но в них не отведена роль ужасу элиты.

Мошеннический трюк заключается в переключении читательского внимания на разные социальные слои. В той фразе, в которой следовало бы искать главную мысль этой статьи, заявлена только элита (как носитель ужаса). Но статья посвящена тому, как далеко «простонародье» от гомосексуализма. Статья создана человеком, чье сердце трепетно бьется от простой подмены. По версии Евгений Гильбо, российское общество приобщилось садомазохизму, а должны торжествовать «идеалы» гомосексуализма. Ибо «мир так устроен»! Ни много и не мало!

«Мир так устроен, что органы внутренних дел по-разному относятся к представителям элиты и простонародья».

С учетом этой фразы про далекое от гомосексуализма агрессивное «простонародье» формируется вывод:

X. Сталин был источником и заказчиком ужаса садомазохизма, который до сих пор даёт возможность офицерам «ловить рыбку в мутной воде» и вообще жить в «бардаке, который сегодня позволяет офицерскому составу всех уровней злоупотреблять служебным положением и использовать ресурсы армии для незаконного обогащения».

Об этом статья. Вопрос в том, зачем в неё вставлять «солдата Сычева», её начинать с рекомендаций по созданию «профессионально специально подготовленного унтер-офицерского» «общество джентльменов» и завершать похвалой Хрущеву, которому якобы что-то «удалось канализировать». После изучения статьи с красным карандашом, остаётся не проясненным один вопрос. Повисает в воздухе тезис Евгения Гильбо о том, кто и почему «сосредоточился на вылизывании» чьей «задницы»? Так про чью «вылизанную» «задницу» шла речь в статье «ОНИ ВЫРОСЛИ В МИРЕ ПОБЕДИВШЕГО ЕЛЬЦИНИЗМА»? Это риторический вопрос. Если вспомнить, что до осени 1993 года жизнь и судьба графомана Евгения Гильбо была связана с правительством Бориса Ельцина. Допустим, мы выяснили, чья была «задница». А кто её «вылизывал», Евгений Витальевич?

Про что написано это школьное сочинение на свободную тему? Не про горе солдата Сычева и его родителей. Почему под один заголовок попали Сталин, Хрущев, Ельцин, Чубайс, солдат Сычев и целая орда «пацанят», не знающих «терпежу»? Этому нет, и не может быть внятного объяснения. Потому что в очередной раз газетные полосы «Нового Петербурга» Евгения Гильбо пометил исповедальным объяснением своего гомосексуального выбора.

Евгений Гильбо - символ «голубой» униженности и знамя популизма в фекальной журналистике.

Евгений Гильбо давно стал чем-то вроде ОРЗ-бренда фекальной журналистики!

Это ужас, а не публицистика! Это грипп-ОРЗ-публицистика! Это фекальная журналистика!

Графомания не требует интерпретации.

Хватит нам набивать филологический рот кислинкой графоманских «цветочков», дайте нам операторских «ягод»!

2.2 Золотая эра человека-оператора (2004)

«Впрочем, нам еще не раз придется приветствовать
г-на Дюринга на других небесных телах».
Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг» (М., 1952, стр. 35)

  Прожитые годы требуют интерпретации.

  В переломные исторические периоды смена главных действующих сил сопровождается неправильной интерпретацией событий. Вплоть до того, что современники не способны распознать, кто кому идёт на смену? Зачастую источник попросту вредной интерпретации получает доступ к СМИ. Насаждение ложной версии событий может помешать победе одной социальной группы над другой. Имеются ли конкретные примеры из нашей современности?

  В августе 2004 года в газете «Новый Петербургъ» вышла статья «Конец «золотого миллиарда». Не избалованна профессиональными кадрами редакция ранее неоднократно традиционно представляла автора статьи следующим образом: «В 1994-2003 годах был нашим обозревателем». Более того, на выборы губернатора Санкт-Петербурга в 2003 году Евгений Гильбо (1965) выставил свою кандидатуру, представившись «корреспондентом газеты «Новый Петербургъ». И обозреватель, и корреспондент!

  В августе 2004 года бывший кандидат на пост губернатора Санкт-Петербурга, обозреватель и корреспондент газеты «Новый Петербургъ озвучил свои программные оценки процессов глобализации. Не получив удовлетворения от результатов и участия в выборах губернатора Санкт-Петербурга в 2003 году Евгений Витальевич выступил со статьей, в которой мало кто разглядел заявку на президентство. Год спустя после выборов в газетной статье Евгений Гильбо развернул свою программу так, будто в ближайшее время ему предстояло идти на президентские выборы. Участник губернаторских выборов дал понять, с чем он мог бы войти в предвыборную компанию президентского уровня. И экономист, и политик! Редкое сочетание для России.

  Статья «Конец «золотого миллиарда» - это почти президентская программа развития России. Политическая подоплека статьи интересна тем, что Гильбо был вхож в коридоры власти. Накануне и в дни путча 1993 года Гильбо был экономическим советником А. В. Руцкого. Кто знает, возьми Руцкой вверх над Ельциным и разве тогда Россия не развивалась по экономической стратегии и тактике Евгения Гильбо?

  Так или иначе, в статье «Конец «золотого миллиарда» содержится манифест неких политических сил России, которые ждут своего часа. Об этом чуть позже. Не это не главное. Мой памфлет в трёх частях посвящен не сексуальной ориентации публициста (это частная жизнь), а каталогизации его заблуждений и лжи. Не всякий не знающий цену оператору достоин памфлета.

  Сатира – воздаяние тому, кто клевещет на оператора.

Человек-оператор-ошибок против популиста Гильбо

  Статью «Конец «золотого миллиарда» написал человек, со стороны наблюдающий за главными событиями в России и в мире. Это эталонный текст. Газетный материал вобрал в себя такие типовые элементы постсоветского нарциссизма, как гомосексуальная публицистика 1990-х годов и газетный популизм Нулевого десятилетия. Проживающий в Германии психоаналитик Евгений Гильбо в 2004 году снова воспользовался жанром обозрения. В большом программном материале он выразил всем нам понятную озабоченность

«исчезновением потребности в воспроизводстве квалифицированной рабочей силы».

  Себя автор статьи назначил рупором акционеров Европы и США, чья позиция основана на здравом смысле:

«Сегодня от операторов не требуется высокая квалификация и напряженное внимание, требования к ним снижаются, потребность в воспроизводстве ответственной и квалифицированной рабочей силы сведена к нулю. Непонятно, зачем много платить неквалифицированному оператору, - и производства выводятся из развитых стран в Мексику и ЮВА».

  5 августа 2004 года у читателей газеты «Новый Петербургъ» появилось сразу несколько поводов изумиться. В №679, имевший 10-летний опыт сотрудничества с редакций, автор сообщил, что

«Технологии тиражирования образцов становились все более эффективными и производительными. Механизация вызвала к жизни потребность в квалифицированном и разумном операторе с глубокой (? - А.Ю.) внутренней (бывает внешняя самодисциплина? - А.Ю.) самодисциплиной (эпитеты уничтожают дефиницию - А.Ю.), творческим подходом к делу и достаточным образованием для того, чтобы успевать (Что это такое – неглубокая (поверхностная) самодисциплина? Где и как смыкаются и переходят друг в друга внутренняя и внешняя самодисциплины? Какая у них корреляция с квалификационными требованиями к работнику? С образованием? - А.Ю.) за развитием технологии. Для появления такого человека нужна была специфическая среда "среднего класса" с его тягой к развитию личности детей (? - А.Ю.), к привитию им внутренней самодисциплины и ответственности». Евгений Гильбо

«Промышленный образец – эстетический повод для создания массового товара». Анатолий Юркин

  Гильбо буквально говорит следующее: нужны квалифицированные и разумные операторы с творческим подходом к делу. Вроде бы, так. В чём подвох? «Достаточное образование» и «творческий подход» к исполнению обязанностей помогут работнику ВСЕГО-НАВСЕГО «успевать за развитием технологии»!

  Технологии развиваются сами по себе. Технологии развиваются где-то. Технологии развиваются в отрыве от квалифицированного и разумного оператора.

  ТАКОЕ МОГ СКАЗАТЬ ДИЛЕТАНТ, НЕ ИМЕЮЩИЙ САМОГО ОБЩЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РАЗВИТИИ НАУКОЕМКОГО ПРОИЗВОДСТВА.

  Гильбо дает такую картину мира, в которой сверху вниз ученые из лабораторий спускают технологии. Это норма для фармацевтики и ряда отраслей в микротехнике. Все участники производственных процессов ежедневной практикой рационализаторства и изобретательства опровергает замшелые взгляды автора газетной статьи. В реальном мире при любом уровне образования достаточно «творческого подхода», чтобы технологии развивались работником. Ложная картина мира сформировалась из-за авторского популизма. Публицист так хотел заговорить на одном языке со среднестатистическим читателем российской прессы, что оболгал действительность. В очередной раз.

Юркин против Гильбо

«Не доказываю, а внушаю».
Евгений Гильбо

  Автор заблуждался во вред читателю. Можно не возражать против такого взгляда, согласно которому «квалифицированный и разумный оператор» - это те самые «квалифицированные рабочие, ставшие частью среднего класса наряду с мелкими предпринимателями». Таким образом, оператор уравнивается с мелкими предпринимателями. Мимо такого подхода к общественно-производственным реалиям можно было бы и пройти. Обидно, но терпимо.

  Но автор вводит читателя в заблуждения, постулируя тот факт, что «механизация вызвала к жизни потребность в квалифицированном и разумном операторе». Имеющему практический опыт разработки и установки АСУ для предприятий СССР, 39-летнему автору непростительны подобные заблуждения. Потребность в квалифицированном и разумном операторе возникла тогда, когда на смену общим процессам механизация пришли автоматизированные системы управления.

  Многое изменилось после изобретения парового двигателя в 1775 году, ставшего поворотным пунктом в историческом развитии техники. Механизация – это когда на смену кузнецу-одиночке, демонстрирующему чудеса физической закалки, приходит работник, приставленный к паровому молоту. Многотонный паровой молот на месте деревенской кузни – вот картина механизации. Работнику ещё пока нужна физическая сила, чтобы управиться с заслонками, рычагами и педалями. Эти агрегаты влияют на движения парового молота.

  Специфика механизации в том, что от работника требуется знание парового молота. Ориентация на знание приводит к разделению труда. За качество металла и процессы его обработки отвечают другие работники, которых принимали на работу без оценки физической силы. Отныне торжествуют профессиональные знания и трудовые навыки.

  Обслуживающий персонал парового молота, по версии Гильбо, может быть бригадой «квалифицированных рабочих», которые ведут образ жизни мелких предпринимателей. Бытовые радости образа жизни мелкого предпринимателя доступны и человеку-оператору. Но таковой не нужен до тех пор, пока паровой молот обслуживается работниками, находящимися в стенах родного цеха.

  Оператор ещё не нужен для механической работы в четырех стенах. В подвале кочегар подбрасывает уголь в топку. На крыше один работник открывает заслонку, чтобы «ожил» и «задышал» молот. В коридоре другой нажимает на рычаг, чтобы молот опустился. В цеху третий подключается тогда, когда нужно надавить на педаль для исполнения команды «поднять вверх!» Здесь нет потребности в операторе.

  Если Гильбо не шутит и всерьез полагает, что «для появления такого человека нужна была специфическая среда «среднего класса», то мой современник обязан возразить невежественному жителю Франкфурта-на-Майне. На следующий день после публикации я вынужден был выступить против Гильбо потому, что в последние десять лет вижу в человеке-операторе главное действующее лицо современности. Я – адвокат человека-оператора. Такая позиция требует всесторонней критики Гильбо. Вывести человека-оператора из-под ничем не обоснованного удара Гильбо получится при одном условии – надо объяснить, о чём написана статья и какие мотивы двигали автором?

  Лишь по одной причине грубый социал-дарвинизм заставлял Гильбо так подробно говорить об операторе (не путать с «операторами сотовой связи»!). Потому, что «такого человека» автор своевольно избрал в качестве биологического основания для возведения пирамиды для пока еще не названного победителя. Хищник должен поглотить жертву.

  Но какое читательское сердце не защемило при знакомстве с таким тезисом? С мыслью о том, что специфика нового человека основана на

«тяге к развитию личности детей. К привитию им внутренней самодисциплины и ответственности»?

  При отсутствии филологического образования можно подумать, что фраза про детей относиться к операторам. А вот и нет! Наоборот, Гильбо обвиняет операторов-родителей, в ХХ веке не продемонстрировавших чаемых воспитательных возможностей. Место про новые методы воспитания относится к «такому человеку», который вроде бы сменит оператора. Это высказано не отчетливо, но Гильбо не из тех, кто похвалит оператора. Через голову человека-оператора Гильбо сводит давние счёты с рабочим классом.

  Славословия Гильбо в адрес нарождающегося класса победителей – это ещё одна городская легенда. Еще одна конфетная обёртка для «постиндустриального общества». Такая интерпретация событий может принести вред той категории работников, который при любом развитии событий будут востребованы, как в индустриальном, так и в постиндустриальном обществе. Я снова говорю о человеке – операторе пульта управления.

  В этой статье Гильбо словно передает массам величайший секрет подпольной касты жрецов. Едва ли не шёпотом он уточняет, что вторая фаза индустриальной цивилизации (автоматизация) повлекла «как ни странно, снижение требований к квалификации операторов и даже к их самодисциплине». Читатель не правильно понял автора. Автор объяснялся столь косноязычно, что оператора можно было бы принять за «такого человека».

  По путаной логике автора, это два разных слоя городского населения. Несколько припозднившийся «такой человек» приходит на смену оператору! Оператор не справился с поставленными задачами. Наверное, не продемонстрировал «тяги к развитию личности детей». Нет «тяги» к мальчикам, нет «развития»?..

  Это одна часть процесса. На другой стороне медали выживания выбиты слова: «а уж потребность в операторах сократилась неимоверно». Это важное место в статье. Поэтому приведем его полностью:

«К концу прошлого века сложилась такая технологическая структура, в рамках которой тиражирование образца составляет ничтожную величину от стоимости самого образца. В результате автоматизации количество занятых рутинными операциями сократилось на два порядка. Рабочий класс оказался ликвидирован как класс, по крайней мере в развитых странах. Усложнение техники повлекло, как ни странно, снижение требований к квалификации операторов и даже к их самодисциплине. А уж потребность в операторах сократилась неимоверно». Евгений Гильбо

«Поиски ответов на вопросы «В чем ошибка?» и «Как предотвратить угрозу?» формируют цеховые привычки оператора». Анатолий Юркин

Агитатор, торпедирующий пароход современности

«- Гей, за каким чертом ты шел к этому Торну?
- Он мой учитель».
Из романа «Сто часов на планете Гондор»

  Тезисы Гильбо абсолютно ложны.

  Гильбо дважды упоминает механизацию. В обоих случаях и вообще при чтении статьи поражает неряшливость стиля. Факты и люди смешаны в одну кучу, из которой Гильбо выхватывает удобные для него тезисы, не считаясь с научными формами знаний.

  С одной стороны, «механизация вызвала к жизни потребность в квалифицированном и разумном операторе». С другой стороны, «в силу этого (только лишь из-за потребности в квалифицированном и разумном операторе или вследствие её удовлетворения? – А.Ю.) социальная инфраструктура постепенно адаптировалась к такой (потребность - это реальность? – А.Ю.) реальности. Затраты на воспроизводство ответственной рабочей силы были включены в заработную плату…» Поэтому имело место «формирование социальных государств в рамках западного мира». Пока всё складно.

  Но – внимание – «особенности технологической реальности второй фазы индустриального общества породили и социальное государство». И: «вместе эти институции и составили основу социального государства как основы общественного строя второй фазы индустриальной эры». В это верится с трудом, ибо тут же сказано:

«Содержанием второй фазы индустриальной цивилизации стала АВТОМАТИЗАЦИЯ. Она привела к полному отрицанию основ индустриальной цивилизации».

  Как же так? Не просто сказанное Гильбо, а повторенное им в одном месте не соответствует информации в соседнем абзаце. Не соответствует, ни фактам, ни хронологии.

  Механизация отступает перед автоматизацией. Автоматизированное рабочее место – основа любой автоматизации. Автоматизированное рабочее место – среда обитания оператора.

  Идеал автоматизации – это робот. Идеал робота – носитель искусственного интеллекта. Для работника (не человека в философском смысле этого слова) предельные возможности автоматизации обозначены роботизированным рабочим местом. Кинозритель подтвердит, что в футурологических боевиках современный художник оказался заворожён роботизированным рабочим местом. Это такие фильмы, как «Матрица. Революция», «Аватар» и др. У этого эстетического феномена глубокие корни. Как всё начиналось в кино?

  В советских кинофильмах про Великий Октябрь (и вообще в произведениях про начало ХХ века) был персонаж, который кричал в телефонную трубку: «Барышня, дайте Смольный!» У зрительного зала эти слова неизменно вызывали взрыв эмоций и одобрения. Вероятно, зрителям импонировало то, что персонаж от сохи оказался вхож в высшие сферы политической власти. На экране революционного кинематографа «барышня» была первым оператором, зримым воплощением процессов автоматизации. Бисмарк не дожил до этих времен.

  В статье механизация упомянута два раза, а Бисмарк – целых три! Германофил Гильбо в Бисмарке не без оснований увидел автора идеи «создании системы государственного социального обеспечения» и того, кто запустил процесс создания социального государства.

  Но где Бисмарк и где период автоматизации?

  Но где Бисмарк и где удовлетворенная «потребность в квалифицированном и разумном операторе»? Самое приблизительное знание мировой истории подводит к мысли о том, что во времени разошлись Бисмарк и человек-оператор. Но у Гильбо они – феномены одного порядка и современники. Не говоря о том, что Гильбо почему-то полагает, что «социальные гарантии для «золотого миллиарда» равнозначны известным формам социального государства.

  Гильбо – великий путаник. Если Гильбо автоматизировал ленинградские предприятия в конце 1980-х годов так же, как в статье разобрался с дефинициями и хронологией, то становится жалко трудящихся и «красных директоров». Скорее всего, свои первые миллионы рублей Гильбо тем мошенническим путем, о котором эксперты предупреждали еще в 1970-е годы:

«Известно немало случаев, когда АСУ… вместо облегчения сильно усложняли деятельность операторов, а иногда оказывались совершенно не работоспособными». (В. Ф. Венда, 1975, стр. 34)

  О том, какой кавардак в голове у Гильбо можно догадаться, обратив внимание на использование автором статьи дефиниции «идеал». «И идеальная составляющая (проект, образец), и материальная (воплощение, тиражирование) требуют затрат», - с умным видом рассуждал Гильбо. Здесь возможны два объяснения: либо Гильбо блефовал в построении моделей человеческих действий, либо по-школярски путался в терминологии. Потому, что проект, образец – это нематериальная, абстрактная составляющая в промышленном процессе.

  Эстетическое понятие «идеал» не применимо даже в качестве неточно подобранного синонима. Но Гильбо упорствует! Здесь он последователен, как никогда! По его версии: «Основным производственным ресурсом стал не материальный, а идеальный объект».

  В итоге, в троекратном появлении термина Гильбо поставил знак равенства между «идеальным» и «информационным продуктом». Это недопустимо! Это противоречит самым элементарным представлениям об информации. «Информационным продукт» не может быть «идеальным продуктом»! Это нонсенс! После пассажа о механизации Гильбо ещё раз продемонстрировал образец дремучего невежества, которое может быть простительно лишь масс-медийному популисту (а в наше других и не бывает).

  Информация – это те 1-3% полезного и доступного кода. Того кода, который всегда будет находиться в коконе из 97-99% фонового шума (мусора). И это при том, что извлечение текста из кода с каждым годом требует больших усилий. Работа с кодом углубляет специализацию едва ли не до безумия. Профессионализм оборачивается узким кругозором специалиста. Еще немного и работа с (закодированной) информацией потребует статуса жреца. А жрецы не объединяются в правящие классы. Максимум, в касты военизированных правителей.

  Кажется, что Гильбо сам себе задает вопросы, чтобы самому на них мимоходом ответить. Но это не так. Просто Гильбо в спешке набрасывает тезисы, не заботясь о доказательности своей позиции. В одном месте говорит от имени западноевропейского акционера, топ-менеджера и промышленника, мол,

«Сегодня от операторов не требуется высокая квалификация и напряженное внимание, требования к ним снижаются, потребность в воспроизводстве ответственной и квалифицированной рабочей силы сведена к нулю. Непонятно, зачем много платить неквалифицированному оператору, - и производства выводятся из развитых стран в Мексику и ЮВА».

  Плохая марксистская подготовка сыграла с Гильбо злую шутку. Объект своего исследования Гильбо называет не иначе как «новый класс». Но в рассуждениях Гильбо просматриваются политико-экономические и социальные параметры касты. Страдающий нарциссизмом «такой человек» может объединиться только в касту. Ибо классовая природа нового планетарного игрока требует наличия соседей. Но Гильбо отказывает «этому классу» в зависимости от кого-либо. Скорее всего, это каста. Если Гильбо ошибается на терминологическом уровне, где гарантия правильности его выводов относительно характеристики экономического и технологического развития человечества?

  В другом месте Гильбо замечает «снижение требований к квалификации операторов и даже к их самодисциплине». Что такое «снижение требований к самодисциплине»? Кто отвечает за «снижение требований»?

  Требования к дисциплине и самодисциплина – это совершенно разные формы человеческой деятельности. Контроль трудовой деятельности и мотивация к труду могут быть различны благодаря самодисциплине представителей определенных нацией. Или, наоборот, вопреки ей (у других народов). У некоторых наций самодисциплина вполне поглощает самые жесткие методы контроля трудовой деятельности. А мотивация к труду – обязательный элемент самодисциплины, как работника, так и гражданина. Например, капитализм в Западной Европе стал возможен благодаря этике протестантизма.

  Но, скорее всего, в ряде стран «снижение требований к квалификации» (неквалифицированного работника или операторов) никак не связано с их «самодисциплиной».

  Кружки качества, о которых еще недавно писали только как об атрибуте «японского чуда» - это (завышенные) требования к квалификации оператора или элемент самодисциплины жителя страны Восходящего солнца? Я склоняюсь ко второму ответу. Но Гильбо говорит о «неквалифицированном операторе»! Гильбо подразумевает, что европейские (американские и японские) производства выведены в страны с низкой самодисциплиной, а значит глупо требовать «высокую квалификацию» и «напряженное внимание»? Это о ком? О рабочих с конвейеров китайских производителей автомобилей, которые со дня на день достигнут уровня сборки, демонстрируемый в Южной Корее? Или про программистов и сборщиков компьютеров из промышленных районов Индии?

  В Германии «снижаются требования к самодисциплине»? А в Японии? А в Южной Корее? Может быть, в Швейцарии на семейном производстве часов? Кто допустил этот негативный процесс? Акционеры, топ-менеджеры и промышленники?

  Не те ли самые охотники за прибылью, что выводят производства из развитых стран в Мексику и Азию? Да, это их позиция. Но тогда где же здесь стратегические преимущества «этого класса»? Почему в 1940-е годы в воюющем Советском Союзе не появился «этот класс», когда танковые и другие заводы с Запада перебрасывали за Урал?

  Если в городе имеется завод кислородно-дыхательной аппаратуры, то горожане живут в индустриальном обществе. А если завод по производству кислородных масок для летчиков дальней боевой авиации вывезли в степь за две тысячи километров? И от завода остались стены и фундамент? Означает ли это, что тысяча вмиг ставших безработными специалистов перескочила в новую общественную формацию? Неужели – в «постиндустриальное общество»? Конечно, нет. Но так рассуждает Гильбо в статье «Конец «золотого миллиарда». Совсем, как большой мальчик.

  В одном месте читателя убеждают в победе «постиндустриального общества», а её еще нужно доказать (если ты не популист). В другом месте читателю выворачивают руки, заставляют поверить в плохие намерения преждевременно автором похороненных заводчиков. Якобы их погоня за прибылью стала экономической причиной изменений в нынешнем варианте индустриального общества.

  Заводчики ищут пути для сокращения издержек. И находят их, перемещая заводы в Азию и Мексику. Поэтому европейский и американский оператор «снижает требования к самодисциплине»? По каким объективным причинам (кроме жадности заводчиков)? Автор не может, ни объяснить, ни доказать главного. Потому, что поспешил с поздравлениями в адрес «такого человека», из которого связано огородное пугало «этого класса».

  Ложность концепций Гильбо основана на субъективной интерпретации процессов глобализации. Это подход в духе и по букве социал-дарвинизма. Как неисправимый социал-дарвинист Гильбо объясняет, что человек-оператор это не рабочий класс и не владелец средств производства, а поэтому операторы не попадают в «золотой миллиард».

  В 2004 году Гильбо повторил ошибки Л. Щедровицкого, о которых в СССР предупреждал знаток инженерной психологии В. Ф. Венда. Предупреждение Венды применимо и к популистским заблуждениям Гильбо. Венда критиковал вступительную статью к сборнику «Инженерно-психологическое проектирование» (1970). Им было правильно осуждена позиция волюнтаристская авторов вступительной статьи:

«Нельзя согласиться с В. Я Дубровским и Л. П. Щедровицким [50], предлагающими немедленно перейти от решения этих частных проблем к социальной организации деятельности. Такой переход, каким бы заманчивым он не казался, сейчас невозможен, поскольку не подготовлен достаточными исследованиями по перечисленным частным проблемам, в том числе по изучению структуры сенсорной и мыслительной деятельности («внутренних» средств) оператора и методам её оптимизации..» (В. Ф. Венда. Инженерная психология и синтез систем отображения информации. М., 1975, стр. 35)

Не боги горшками управляют, или Не боги горшками обжигаются

  Во фразе про «снижение требований к квалификации операторов и даже к их самодисциплине» Гильбо ставит союз «и». Почему не «или»? Хотелось бы узнать подробнее о природе коллективной «самодисциплины операторов», а не отдельного оператора. Тем более, о снижающейся самодисциплине операторов, на ночь глядя привидевшейся Гильбо в кошмарных снах про китайский вариант глобализации.

  Странно, что Гильбо с его демагогическими восторгами по поводу постиндустриального общества, которое я отношу к городским легендам, не увидел переломного момента.

Видовое преимущество оператора ошибок

  Всеядность сыграла с психологом «голубого» направления плохую шутку. Гильбо разрывался между попытками создать себе имидж «известного экономиста» и «грамотного экономиста» (по версии А. Котова). Но остался не более чем мастером манипуляций, самого себя высоко ценящим себя в психологии. Отсюда «усложнение техники» как фактор воздействия на «самодисциплину».

  Гильбо уравнял психологию в виде «внутренней (повторю свой вопрос, а бывает внешняя самодисциплина? - А.Ю.) самодисциплины» и прогресс как «усложнение техники». Последнее «повлекло, как ни странно, снижение требований к квалификации». То есть, изменения нормативных подходов к трудовой деятельности. Психология вытеснила трудовую этику. Это возможно в картине мира дилетанта.

  В образе «такого человека» Гильбо вывел оператора. Но сам этого не понял (или забыл), чтобы потерять главное действующее лицо при разговоре о «новом классе». Потому что был плохим психологом. Цеховым психологом.

  Потеряв оператора, Гильбо не смог, ни разобраться, ни объяснить читателю, что же происходит с самодисциплиной современного наемного работника? Почему в популярной и уважаемой газете не подтвердилась заявка на разговор о самодисциплине (оператора)? Потому, что Гильбо нужно было прописать гомосексуалистов правителями мира и представителями «нового класса». А сделать это оказалось возможным, игнорируя роль и место оператора в историческом процессе. Вместо того, чтобы присмотреться к тому, как не боги горшками управляют, ещё до начала «соревнований» Гильбо пригласил гомосексуалиста на пьедестал, чтобы своему фавориту вручить ночной горшок.

Гей, симулякр!

«- Гей, подними-ка руки, парень!»
Из романа «Сто часов на планете Гондор»

  В этом контексте становится понятно то, что взгляды Гильбо устарели на тот момент, когда он их озвучивал перед газетным читателем.

  Невероятные способности «этого класса», по версии Гильбо, основаны на том, что каким-то образом «такой человек» найдет своих соплеменников, чтобы «соединить в себе функции производителя и обладателя средств производства». После чего, настаивает Гильбо, новый планетарный игрок получит независимость «от других слоев общества». Не будет ошибкой объяснить, почему в этом месте Гильбо забывает о классовой природе капиталистического общества. Почему?

  Гильбо не читал основных работ Карла Ясперса (1983-1969), который умер через 4 года после рождения Евгения Витальевича. В труде «Современная техника» и в других работах Карла Ясперса содержится разделение техники на два главных вида. Современная техника производит, либо энергию, либо продукт и товар. Кто и по какой мотивации будет производить энергию для новых правителей мира, собирающихся жить в башне из слоновой кости?

  Гильбо не занимается анализом проблем современного мира. Он был далек от этого занятие ещё во время своего активного участия в дорожной утопии под названием «Русский транзит». Проекты вроде «Русского транзита» - это заявка на «распил» бюджетных средств, не более. Чтобы прийти к проекту «Русский транзит», чтобы им всерьез заниматься, необходимо абстрагироваться от проблем современной России и мира. Публикация статьи «Конец «золотого миллиарда» подтвердила нежелание максималистски настроенного Гильбо возвращаться в действительность.

  Бесспорно, что под «другими слоями общества» Гильбо видит разделение человечества на эксплуататоров и эксплуатируемых. В этом и в других абзацах своего путаного текста Гильбо отказывается от классовой природы капиталистического общества. «Этот класс» не будет эксплуатируемым в силу отсутствия связей с другими группами. Но и не будет эксплуататором. Это интересное место в статье Гильбо. Читателю становится понятно, что Гильбо смотрит на человечество глазами преподавателя истории КПСС или лектора из 1970-х годов. Нет связей, нет конкуренции.

  В идеологических конструкциях статьи «Конец «золотого миллиарда» Гильбо навязывает читателю такую модель мира, в которой нет конкуренции. Но сам ею не пользуется! Тема конкуренции с другим мужчиной проходит через публицистику Гильбо «красной нитью». Эта тема появилась в беллетристике 27-летнего автора в ключевых эпизодах романа «Сто часов на планете Гондор»:

«Пожалуй, я могу составить вполне крутую конкуренцию этому Дейну. Он правда тоже парень ничего, но ведь не зря же он все нервничает? Значит, боится соперника».

  Публицист Гильбо остался писателем-фантастом. И не просто писателем-фантастом из конца 1980-х годов, а беллетристом-демиургом. Гильбо - демиург, который в популистском бреду делит власть над человечеством и планетой с кем-то равным себе. Ибо не следует забывать того, что неоднократно Гильбо признавался в том, что персонажей своего романа наделил личностными качествами бывшего соратника Собчака и чиновника Смольного Владимира Пу.ина:

«Но все же я писал не с себя, а с нескольких своих тогдашних знакомых из числа ленсоветовских карьеристов - в основном, как ни смешно, с Пут.на. И мистическим образом не ошибся в исходе дела..» (05.08.2004).

«Если говорить о Тони Ястребе, главном герое, то писал я его, конечно, с себя. Это упрощённое изображение моей стрельцовой натуры, которая всё хочет делать тупо в лоб и брать силой. Собственно, это то, что остаётся, если убрать моё воспитание и жизненный опыт. Торн – другая часть моего гороскопа, змея. Но в сюжете он вообще не раскрывается – нет повода. Ему остаётся только бегать за главным героем и обосновывать идеологически, что тот всё делает правильно (причём у главного героя на эту тему нет сомнений как раз за отсутствием рефлексии, которая вся досталась Торну). Что касается Зорана, то это собирательный образ проигрывавшего политическую игру директорского корпуса ВПК. Больше всего я списал его с директора НПО “Сигнал” В.П.Занина – самого амбициозного из директоров, и с Г.С.Хижа, самого толкового из зампредов горисполкома, а потом зампреда Совмина РФ. Точно также как Дейна я списал с другого зампреда горисполкома – В.В.Путина, с его манерой тихой сапой всех пользовать." » и др.

Получается, что диалог Гильбо с Владимиром Пу.иным затянулся почти на 20 лет. При этом образы Анатолия Собчака, Владимира Пу.ина и других строителей капиталистической России умаляются в силу того, что:

«Просто Империи уже нет. И еще нет. А служить псевдополугосударству во главе с Крошкой Цахесом чести мало» (03.08.2004) и «Мэтр Лайт - моя тогдашняя подсознательная ненависть к Собчайшему (отсюда пародия на все его повадки)».

Собчак - прототип Мэтра Лайта. Соратники по политической борьбе называются «ленсоветовскими карьеристами». А кто был прототипом литературного персонажа Торна? Георгий Степанович Хижа? Валентин Петрович Занина? Или все же президент Швейцарской конфедерации Мишель Камдессю, приезжавший в Россию в 1990 и в 1994 годах?

  Гильбо не просто демиург. Он демиург, вспоенный вульгарным социал-дарвинизмом.

  Статус демиурга позволяет автору статьи нарисовать пёстрый театральный задник. Не жалея красок автор создал фоновую картинку, поверх которой «этот класс» будет смотреться победителем. Если взять выведенного Гильбо гомункула и поместить его в действительность, то окружающая среда будет отторгать алхимический конструкт. В реальном мире у «этого класса» установится, как минимум, одна связь с другими группами.

  Имя ей - конкуренция.

  Гильбо не верит в том, что оставшись в меньшинстве «эти люди» будут вести между собой войны. Хотя бы такие, как у американского фантаста Филиппа Фармера в цикле «Создатель Вселенных». Гильбо демонстрирует дремучее невежество. Гильбо пытается увести за собой читателей, поверивших в то, что информация не может быть оружием. Ибо, если информация - это оружие, то войны будут вестись на поражение. Как между владельцами (и производителями) информационного оружия, так и между теми, кто хотел бы обладать главной ценностью нового мира.

  В отличие от предшественников (от кого? Неужели в отличие от британского промышленника?) «такой человек» обязательно победит в конкурентной борьбе. Почему? Потому, что ему будет «привита внутренняя самодисциплина и ответственность» (а вот интересно, кем? Определенно, не мамой с папой). Поэтому на исторической арене оператор будет сметен обладателем железной поступи - «таким человеком»? Ха!

  Казалось бы, элементарная вещь. Почему Гильбо не понимает простых вещей, не видит очевидного? Потому что выходец из советского прошлого писатель-фантаст Гильбо воспользовался публицистическим жанром для намека на гендерную утопию. Вынесенный в пафосный заголовок «конец «золотого миллиарда» наступит потому, что в одной отдельно взятой страте Гильбо намекает на установление гомосексуального коммунизма.

Хорошо, когда без Gilbo

«Одна половина тут наподлена, а другая - налгана».
Н. Щедрин. ПСС, том 16 (М., 1937, стр. 96).

  Во вступлении к своему манифесту «Конец «золотого миллиарда» (2004) Евгений Гильбо вслух пообещал «разобраться, какие рациональные соображения лежат в основе» «совершенно нового концептуального консенсуса видения будущего».

«Но пока в России и Восточной Европе шел дискурс о «вписывании» в «золотой миллиард», в рамках мировых правящих элит сложился совершенно новый концептуальный консенсус видения будущего».

Того самого «нового консенсуса», «которое сложилось в рамках мировых правящих элит» (чтобы значили эти рамки?), а в «основе этого консенсуса лежит идея демонтажа системы социальных гарантий для «золотого миллиарда». Как всегда, Евгений Гильбо не исполнил обещанного. Фактически он втянул доверчивого читателя в ещё одну дискуссию о «вписывании» России в «золотой миллиард» (см. заголовок). По версии Евгения Гильбо, «в рамки мировых правящих элит» будущего достойны представители гомосексуального сообщества России, обслуживающие еврейское информационное пространство. Эдакий российский тупичок в виртуальном Иерусалиме.

  В силу своих весьма ограниченных возможностей Евгений Гильбо доказал право на существование «совершенно нового концептуального консенсуса» в идеологических границах давно знакомого социал-дарвинизма. Обещание продемонстрировать «видение будущего» было исполнено на лингвистическом уровне, когда Евгений Гильбо вывел под софиты загадочный «новый постиндустриальный класс». Его появление обосновано тем, что на смену механизации пришла «технологии тиражирования образцов». Сбой в рассуждениях Гильбо произошел тогда, когда он потерял человека-оператора. Доказательством сбоя служит уверенность Гильбо в том, что человек-оператор рождается в «специфической среде «среднего класса» с его тягой к развитию личности детей».

«Механизация вызвала к жизни потребность в квалифицированном и разумном операторе с глубокой внутренней самодисциплиной, творческим подходом к делу и достаточным образованием для того, чтобы успевать за развитием технологии. Для появления такого человека нужна была специфическая среда "среднего класса" с его тягой к развитию личности детей, к привитию им внутренней самодисциплины и ответственности».

  О чём думал, о том и написал.

  Здесь Гильбо постулирует. Он ничего не доказывает. Ни того, что «средний класс» тяготеет «к развитию личности детей», ни вообще «специфичности среды «среднего класса». У меня, как у читателя, возникло стойкое ощущение того, что Гильбо не знает средний класс. Он его придумал. Он не имеет представление ни о специфичности «среднего класса» эпохи механизации, ни о параметрах развития «среднего класса» в десятилетия торжества «технологий тиражирования образцов».

  Поэтому при переходе на разговор о «новом классе» Гильбо вынужден вспомнить свои навыки писателя-фантаста. У Гильбо при «технологиях тиражирования образцов» средний класс перерождается во что-то новое. Но этим новым оказывается гомосексуальное сообщество, ищущее свободы от строгости нравов исторически существовавшего среднего класса.

  Технический прогресс оказывается театральным задником на фоне которого гомосексуальное сообщество, к удовольствию Гильбо, принимает позу независимости от всего остального человечества. При этом с помпой обещанный «конец «золотого миллиарда» наступит по причине того, что на планете никогда не будет проживать миллиард людей нетрадиционной сексуальной ориентации (а это бы тоже не мешало доказать).

  Гильбо был лидером гомосексуальной публицистики 1990-х годов и сохранил свой статус в первой половине Нулевого десятилетия. Его газетный популизм и утопический гомосексуализм – это взаимно сообщающиеся сосуды. В фантастике США имеются примеры гендерной утопии. Но писатель-фантаст Гильбо отказывается от беллетристики. Отказ вызван политическим популизмом, потребовавшим выход к максимально широкой читательской аудитории.

  Для гомосексуалиста важен мир за спиной. Он представляется в образе чего-то тяжелого и потенциально опасного. Что на эту тему у Гильбо?

«Массивная плита опустилась за нашей спиной». Из романа «Сто часов на планете Гондор»

  Чтобы хоть как-то утвердить (не доказать) право гомосексуальной утопии на существование, Гильбо вынужден показать, что остальной мир всегда существовал по законам социал-дарвинизма. То есть, с «массивной плитой», которая через «сто часов» обязательно опустится «за их спиной» на планете Земля. Социал-дарвинизм Гильбо – это неправильно понятый марксизм, разбавленный слоновьими порциями вовсе непонятого фрейдизма. От марксизма Гильбо заимствует привычку искать «средства производства», чтобы использовать псевдо-экономическую лексику для встраивания собственного нарциссического комплекса в текстовое варево вульгарного популизма. При этом текстовое варево вульгарного популизма самоорганизуется потому, что нарциссизм Гильбо подменяет научное мировоззрение.

  Трюизм – это трюм интеллектуального «Титаника». А Гильбо всегда загоняет чужую мысль в трюизм. Например, процесс ликвидации «рабочего класса как класса» Гильбо почему-то поставил в один ряд, уравняв с привидевшейся автору «неимоверно» сократившейся «потребностью в операторах». Это точка невозврата. После сказанного нельзя согласиться с Гильбо, ни в принципиальных оценках глобализации, ни в частностях.

  Во-первых, Евгений Гильбо не допускает мысли о возможности превращения «рабочего класса как класса» в новый класс - операторов. Тем самым, становится понятно, что автор просмотрел важнейшие перемены в жизни послевоенного западноевропейского и азиатского (бывшего) «рабочего класса». Оттого не стоит доверять экономических оценкам процессов глобализации, которые Гильбо при ностальгических воспоминаниях о своём социальном статусе руководителя группы экспертов Высшего Экономического Совета РФ, экономического советника и.о. президента РФ А. В. Руцкого» и - самое важное - экономического советника председателя подкомиссии Комиссии Совета Республики Верховного Совета по бюджету, планам, налогам и ценам и председателя Совета Республики Верховного Совета Российской Федерации Вениамина Сергеевича Соколова.

  Во-вторых, Гильбо не доверяет человеку-оператору по целому комплексу (выдуманных им же самим) причин. Оказывается, «усложнение техники повлекло, как ни странно, снижение требований к квалификации операторов». Здесь и далее Гильбо не уточняет отрасли реального сектора экономики. И это парадоксально. Забавно, что тема размусоливается под заголовком «Становление концепция «Золотого миллиарда». У читателя могло бы ложиться впечатление, что «снижение требований к квалификации операторов» как-то связано с деятельностью Римского клуба и ему подобных общественных инициатив. Гильбо оставил невыполненным обещание раскрыть тему «становления концепция «Золотого миллиарда». Вместо того, чтобы раскрыть подзаголовок он потоптался на воспоминаниях о «становлении системы бесплатного высшего и специального образования» и без всяких на то оснований пришёл к категорическому выводу о скором «становлении новой социальной доктрины».

  Поэтому карточный домик рухнул от толчков, исходящих изнутри идеологической конструкции. Разве автор не ограничил себя тем, что в качестве приоритета обозначил «технологии тиражирования образцов»? «Технологии тиражирования образцов» - это парадный вход для «этого класса». Куда он ведёт? К ницшеанству.

  Главное отличие «такого человека» от потребителя заключается в безупречном выборе. «Такой человек» почему-то всегда будет делать правильный выбор. В иной ситуации оказывается рядовой потребитель. Дешевизна товара провоцирует недобросовестного производителя на фальсификации. Например, доступность лекарства обесценивается наличием на розничном рынке огромного объема фальсифицированной продукции.

  Потребителю нужна была одна таблетка, но он приобрел фальсифицированный товар, которым отравился. Разделит ли такой потребитель восторги Гильбо по поводу «такой технологической структуры, в рамках которой тиражирование образца составляет ничтожную величину от стоимости самого образца»? Это риторический вопрос.

  Эти самые технологии «становились все более эффективными и производительными». «Эффективность и производительность» технологий напрямую связывает с «усложнением техники». Итак, техника «усложнилась», технологии стали максимально «эффективными и производительными». Что, «как ни странно», снизило требования к квалификации операторов. Бывает.

  Гильбо констатирует, что снизились требования к квалификации операторов. Гильбо сетует снижение требований к самодисциплине операторов. Здесь Гильбо, либо придумал эти процессы, либо не установил причинно-следственную связь между процессами, либо перепутал видимое с реальным или главное со второстепенным. Скорее всего, всё вместе взятое.

  В-третьих, тезисы о ликвидации «рабочего класса как класса» и «снижение требований к квалификации операторов» (которое в условиях конкурентной экономики фактически означает количественное сокращение работников с операторскими функциями) Гильбо объявляет в статье под заголовком «Конец «золотого миллиарда». По версии Гильбо, рабочий класс отсутствует, а операторы (даже если это новый класс) вне игры. Кто же в игре?

«Постиндустриальное общество сформировало (или еще формирует в ряде стран) класс производителей постиндустриального (идеального, информационного) продукта. Этот класс соединяет в себе функции производителя и обладателя средств производства, да и конечной продукции. В силу этого этот (? - А.Ю.) класс почти не зависит от других слоев общества, как в индустриальном обществе зависели друг от друга рабочие и капиталисты, а в доиндустриальном - крестьяне и феодалы». Евгений Гильбо

«Оператор всегда герой каждой новой идеологии». Анатолий Юркин

  Это место поражает своеволием авторского каприза.

  Человечество не сводимо, ни к «постиндустриальному обществу», ни к «ряду стран». Так как Гильбо любит поговорить на тему демографического кризиса, то мы враве его упрекнуть за сужение проблемы. Гильбо рассказывает о странах с убывающих населением, со стареющим населением. Здесь Гильбо, как автор популистских статей по демографии мог бы сам себе возразить. Большая часть населения планеты живет за пределами «постиндустриального общества». Это более чем шесть миллиардов людей. Отчего же тогда наступит «конец «золотого миллиарда»?

  По логике автора, оттого, что новый «класс почти не зависит от других слоев общества».

  Развитие передовых технологий поставило ребром давний вопрос о том, будет ли обобществлено имущество разных слоев населения. Гильбо предлагает такую версию событий, когда к господствующему положению в обществе «этот класс» приводится научно-технической революцией. Но Гильбо ничего не говорит про обобществленность.

  За обобществленностью товара стоит высокая степень интегрированности. Обобществляемый товар и интеграция производителя и потребителя обеспечивают целостность цивилизации. Поэтому уместно говорить о нашем вхождении в «операторскую цивилизации». Гильбо пропел оду радости «этому классу», но подверг разгромной критике оператора. Получается, что Гильбо знакомит нас с классом-самоубийцей. Равнодушие «этого класса» к проблеме обобществленности товара равнозначно неспособности субъекта найти свое место в глобализированной экономике. Чтобы производить товар, нужно обладать информацией о потребностях общества и возможностях товара. Чтобы обладать средствами производства, нужно одерживать победы в конкурентной борьбе (за потребителя и за товар).

  Огромное количество людей заинтересовано в высокой степени обобществленности товара. За исключением «этого класса». Но высокая степень обобществленности товара требует от потребителя (и производителя) статус «оператора». Если «этот класс» не волнуют проблемы алгоритмизированной доступности товара, тогда мы имеем дело с группой населения, фактически отказывающейся от статуса «оператора».

  В современных условиях такой выбор означает гибель группы.

Без потребителя? Без мусора!

«- Гей, стоять, - они направляют на нас бластеры.
Но я успеваю раньше, и они валятся, сбитые ударом парализатора».
Из романа «Сто часов на планете Гондор»

  Тезис Гильбо про «этот класс, почти не зависящий от других слоев общества» (надо признать, озвученный с оговоркой) выглядит нелепо и не научно. Хотя бы в свете того, что в тексте предпринята попытка дать портрет группы людей, изобретшей и внедряющей такой важный и, на мой взгляд, перспективный инструмент как «электронные деньги». Глупо изобретать «электронные деньги», - действительно способные поменять формат мировой экономики, - чтобы потом отказать от связей с человечеством как потенциальным коллективным клиентом для твоей услуги! Но это популистское своеволие заставляет Гильбо отрезать кучку даровитых парней от «других слоев общества». Пока будут действовать электронные деньги, держатели авторских прав на этот продукт и знатоки программирования будут - в лучшем смысле этого слова - зависимы от других слоев общества!

  Этот новый класс живет в «постиндустриального общества», которое охватывает даже не все развитые страны! Вероятно, автор сам понимал ложность своей версии глобализации. Ведь шесть миллиардов людей проживут на земле при минимальном уровне потребления без головной боли об элите постиндустриального общества. Такова причина появления многозначительных оговорок вроде «да и», «почти» и «как ни странно». Общая картина прояснится, если в этих местах возразить автору статьи: нет не, ничуть не «странно», а закономерно!

  В статье о современных средствах производства продукта-товара Гильбо ни разу не использовал понятия «дисциплина» производства, работника и менеджера. Вместо серьезного разговора о дисциплине популист завел читателя в лабиринт из виньеток на тему «глубокой внутренней самодисциплины». Самодисциплина вместо дисциплины! Вместо дисциплины заводского работника или оператора Гильбо наговорил с три короба про «специфическую среду «среднего класса», из бедра которого подобно мифологическому персонажу в великолепии «внутренней самодисциплины и ответственности» перед изумленным человечеством предстанет передовой отряд «такого человека».

 // Не имея, ни желания, ни сил вырваться за пределы социал-дарвинизма, Гильбо возносит «этот класс» в башню из слоновой кости. Это позиция писателя-фантаста, а не исследователя. Это становится возможным благодаря умалению роли операторов. Гильбо слишком спешит сбросить оператора с парохода современности. Он повторяет прецедент с рабочим классом. Но версия Гильбо относительно судьбы рабочего класса вполне оспорима.

  «Конец «золотого миллиарда» - это один из тех немногих текстов, в котором Гильбо напрочь забывает о роли ВПК в реальном секторе экономики развитых стран. Это вдвойне странно, если вспомнить, что еще недавно оппоненты обвиняли Гильбо в том, что он занимает бескомпромиссную позицию «агрессивного лоббиста ВПК». Рупор мелкобуржуазных обывателей Гильбо забывает про ВПК и умалчивает о военном операторе (операторе военной техники) потому, что панически боится призрака рабочего класса.

  Рабочий класс если и не перерастёт в социальную категорию операторов, то понадобится «этому классу» в качестве пушечного мяса. Ибо без фактора войны не совсем понятно, как меньшинству удастся заморозить статус-кво. Возможно, оператор не имеет отношения к классу-победителю в мирное время. Но роль оператора возрастает в период войны. Войну нового типа будет вести человек-оператор. Причем человек-оператор может оказаться настолько эффективным солдатом, что будет способен уничтожить большую часть человечества. Здесь трудно с согласиться с Гильбо. Большинство солдат и работников якобы не будут иметь никаких связей с теми, ради чьих интересов ведутся боевые действия? Навряд ли. Война переформатирует любые общественные отношения. Но про войну Гильбо не говорит. И большой минус для его статьи.

  Автор предлагает поверить в том, что мальтузианское сокращение население будет вызвано тех, кто в информационной сфере счастливым образом соединились «функции производителя и обладателя средств производства». Неподготовленный читатель мог бы согласиться с автором статьи, если бы не вопрос о потребителе. По старой привычке, унаследованной со времен СССР, Гильбо время от времени заговаривает про чьи-то потребности. Это потребности целых классов и слоев населения. Эти потребности, то «исчезают», то «вызываются к жизни». При этом зашоренный марксизмом старого образца Гильбо не видит потребителя как класс. Достаточно этого простого наблюдения, чтобы понять, что Гильбо анализирует свою очень субъективную модель мира, которая мало что имеет общего с глобализационной фактурой. В скобках заметим, что подобное стало возможно именно потому, что во времена СССР Гильбо и ему подобные люди были потребителями официального марксизма!

  В первом абзаце статьи автор обещает, что будет говорить о людях, производящих «большую часть мирового потребительского продукта». Далее нешуточные усилия затрачиваются на анализ «производства любого потребительского продукта». Но при этом потребитель как таковой в концепции Гильбо напрочь отсутствует. Формально это можно объяснить это сугубо марксистским подходом к экономике. Карл Маркс и его последователи просмотрели потребителя. Отчего Гильбо должен быть умнее Маркса?

  Казалось бы, ещё со времен Норберта Винера при любом разговоре об информации важен адресат (и феномен обратной связи). У Гильбо нет ни адресата, ни обратной связи. Придуманный Гильбо «этот (? - А.Ю.) класс» живет вне каких-либо экономических связей с человечеством. Новый класс обладает средствами производства (как капиталист, заводчик, акционер и банкир) и производит (как рабочий класс).

  Достаточно одного взгляда на парадигму Гильбо, чтобы задать простой разрушительный вопрос. А для кого новый класс производит информацию как важнейший «потребительский продукт»? Гильбо не задает такой вопрос. Тем более, не дает на него ответа. Гильбо не понимает, что написал статью и озвучил такие тезисы, которые неминуемо вызовут вопрос об экономических связях «этого (? - А.Ю.) класса».

  Гильбо не разобрался в главном. Как бы «технологии тиражирования образцов» не «становились все более «эффективными и производительными» в бумажном книгоиздательстве, скорее всего, электронные книги вытеснят бумажный продукт. То есть, собственник целлюлозно-бумажного комбината или типографии может до какого угодно уровня перфекционизма улучшать «эффективность и производительность» «технологии тиражирования» бумажных образцов, но конкурентные преимущества по определению находятся у капиталиста, производящего электронную книгу. Сегодня в России электронные книги дороги, но общедоступным продуктом они станут в 2010-е годы.

Без пульта управления

  В статье «Конец «золотого миллиарда» Гильбо косноязычно говорит о такой ситуации, когда отныне на планете не будет миллиарда хорошо живущих людей. Миллиард – это много для элиты. Новый класс будет представлен изолированной группой, не поддающейся подсчёту.

  Из статьи Гильбо трудно понять, куда подеваются миллиарды потребителей? Им не решен вопрос о человеке-операторе. По моей версии, мы сегодня имеем «золотой миллиард».

  Это пользователи пульта управления. Это люди с операторским статусом. Их количественный рост до миллиарда стал возможен по ряду объективных причин. Прежде всего, это бурное развитие телефонии и средств связи (вплоть до Скайпа) и технический прогресс в сфере производства бытовой техники.

  Кнопочный телефон, сотовый телефон, телевизор и бытовая техника требуют пульта управления. В 1970-е годы выпускались радиоприемники с проводным пультом управления. С отказом от проводов количественный рост операторов был вопросом ближайшего времени. За последние десятилетия к пользователям средств связи и бытовой техники добавились владельцы персональных компьютеров и Интернет-пользователи. Среди них появилась элита – геймеры.

  В любом случае большинство из 300 миллионов жителей Северной Америки и 300 миллионов жителей Объединенной Европы в той или иной степени имеют право называться «операторами». Нельзя сказать, что ход научно-технической революции препятствует росту квалификации человека-оператора. Вне зависимости от стоимости тиражируемого образца.

  У некоего жителя Объединенной Европы в квартире отсутствует персональный компьютер. Бытовой комбайн и кнопочный телефон. Этот европеец может никогда не ходил в Интернет. У него низкая квалификация. Но на своем рабочем месте он пользуется пультом управления. Нажимая на кнопку, работник поднимает двигатель в автомастерской или включает лесопилку. Наращивание операторской квалификации зачастую не более чем вопрос воли отдельного человека.

  В статье «Конец «золотого миллиарда» Гильбо сетует на резкое снижение требование к работнику (с пультом управления). Но жизнь показывает, что прогресс операторской обеспечивает, как минимум, высокую квалификацию пользователей ПУ. Чего стоит переворот на рынке банковских услуг, вызванный общедоступность смарт-карт! Наш воображаемый малоквалифицированный житель Объединенной Европы вынужден научиться пользоваться банкоматом, ибо работодателем «посажен» на «зарплатную» карточку. Не говоря о такой «малости», как наделение телефона дополнительными функциями! Отныне телефоном можно фотографировать, снимать видео и многое другое. Гильбо не рассматривает проблему человека-оператора потому, что при таком подходе зависает в воздухе идея нового класса.

  В постиндустриальном секторе мировой экономики имеются свои цеховые проблемы, мешающие засыпать потребителя совсем дешевым или вовсе бесплатным товаром. Этого не происходит? Факт! Почему? Из-за катастрофичной смены технологий, из-за тормозящего механизма авторских прав или из-за чудовищно затратных статей на обеспечение безопасности и переработки мусора.

  С 1999 и по 2004 год в России пейджеры и сотовые телефоны становятся доступнее, но что делать с вышедшими из употребления аккумуляторами? Утилизация одной батареи стоит едва ли не столько же, сколько производство целой партии нового товара. Произвести дешевле, чем утилизировать!

  Доведенная до крайности «технология тиражирования образцов» есть не что иное, как производство мусора. Сегодня затраты на утилизацию реализованного товара могут быть сравнимы с производственными расходами эпохи начальной индустриализации. Не разобравшись в главном. Гильбо в статье не использует понятие «мусора». Так удобнее для его теории о дешевизне автоматизации. Но, если человечество имеет дело с «эффективным и производительным» «тиражированием» мусора, то это Самая Последняя Технология. Это технология погубления планеты. Поэтому нет оснований восхищаться денежными и политическими выгодами для «этого класса» там, где Гильбо просмотрел экономику мусора.

  Вопреки Гильбо главным вопросом технологической системы постиндустриального общества будет технология утилизации продукта и товара. Не создание за гроши, а утилизация за миллионы и миллиарды долларов. Во главу угла надо ставить не тиражирование образцов, а утилизации мусора. Ибо самый дорогой мусор тот, что произведен задешево и в большом количестве.

  Хотя в статье не используется термин «монополия», но всем ходом своих размышлений Гильбо подводит читателя к выводу о том, что новый класс будет монополистом информации. По этому поводу остается развести руками. Надо очень далеко дистанцироваться от процессов современности, чтобы прийти к такому выводу. Ежедневно укрепляя свои позиции, ни подразделения безопасности транснациональных корпораций, ни финансовая разведка сообщества банкиров, ни тайная полиция разрушенного социального государства не сумели стать монополистами информации. Для того, чтобы один из игроков прорвался к монополии нужна революция, нужен масштабный процесс, не имеющий ничего общего с «технологиями тиражирования образцов».

  Вместо анализа экономических связей внутри новой экономики Гильбо по-марксистски обрушился на виновников и участников демонтажа социального государства. Гильбо предложил поиграть в экономический анализ глобализации, но сыграл в популиста-государственника. Как популист и разоблачитель Гильбо достиг целей. А вот его экономическая картина мира не имеет ничего общего с действительностью. Почему мальтузианскими страшилками о последствиях демонтажа социального государства (Гильбо и др.) отечественные СМИ отвлекают читателя от набившей оскомину проблемы безопасности? Создается ощущение, что на Гильбо повлиял музыкальный фильм «Стена» психоделической группы «Пинк Флойд», в котором взбунтовавшиеся студенты бьют мебель, сжигают университет и тащат в пламя костра сопротивляющегося пучеглазого преподавателя.

  Второе десятилетие Гильбо исповедует культ оговорок. Дорогого стоит панибратское упоминание в тексте имени «бывшего 29-летнего москвича Сережи (!) Брина». Посреди интеллектуальной Шамбалы Гильбо видит себя высокооплачиваемым лектором для группы миллиардеров, равновеликих создателю и совладельцу поисковой системы «Гугль».

  Преподаватель биоэнергетики Гильбо ищет новую социальную силу. Толпу, которая всерьез восприняла бы размышления о трагической судьбе «золотого миллиарда». Элиту, которая увидела бы товар в городских легендах про «золотой миллиарда». Товар, пока вроде бы находящийся под защитой государства. Разве не государство обладает авторскими правами на 90% всех городских легенд? В том числе, государство присвоило себе авторские права на городскую легенду об удивительной полезности тайной полиции для общества.

У фискального государства не бывает окраин

  Интересная по общему замыслу статья изобилует сбоями причинно-следственных связей. Текст основан на интеллектуально неправильных постулатах и выводах. Гильбо сбился с пути при методологически некорректных посылах и невнятных целях.

  Президент, вице-президент и руководитель (дважды чего-то там важного, но не имеющего своих сайтов в Интернете) заблудился в лабиринте не правильных интерпретаций фактов. заплутал не в ошибках, а в некорректно сформулированных тезисах.

  Гильбо не сказал главного. Поэтому менее всего Гильбо убедителен в главе «Последствия демонтажа социального государства».

  В статье «Конец «золотого миллиарда» говорится про смещение «основной борьбы за имущественные права в сферу авторских прав». Педалируемая Гильбо проблема авторских прав вообще искусственно порождена корпорацией юристов США, каждый из которых имеет намерение как можно дольше удержаться в цеховом седле при трансформации основных социальных институтов человечества.

  С другой стороны, сразу делается показательная оговорка относительно «основной части преступлений против собственности в современном мире, совершаемых также именно там». Исходя из столь противоречивых тезисов (борьба «переместилась», но преступления почему-то не борьба), автор обрекает на нищету Россию и «те страны, законодательство которых не способно защитить собственность своих резидентов» в сфере авторских прав. Все правильно с формальной точки. Так допустимо читать лекции и рефераты в интернациональной аудитории любого современного университета.

  Ближе к финалу статьи Гильбо предсказывает:

«Логика борьбы за власть должна заставить новый правящий класс жестко ущемить в мировом масштабе интересы разного рантье».

  Вплоть до того, что «ресурсы и даваемая ими власть должны сосредоточиться в руках тех, кто обладает главным ресурсом постиндустриального общества - информацией, креативностью, образованием, авторскими правами». С точки зрения обывателя, в статье содержится полезная информация, которую следует принять к сведению. В кинотеатре на шумной премьере всегда можно процитировать слова Евгения Гильбо относительно высокой стоимости разработки образца. При прослушивании «горячих» новостей об очередном спекулятивном успехе Уоренна Баффета или Джорджа Сороса можно будет зло пройтись по поводу «жирных котов», которых не мешало бы «ущемить в мировом масштабе». Но не более того.

  Гильбо частично прав, когда говорит о природном нежелании «такого человека» встраиваться в социальное государство. По моей версии, в образе «такого человека» Гильбо реанимировал старый добрый нарциссизм, Гильбо нашёл ему место в процессах глобализации. Действительно, зачем носителям нарциссизма нести на себе бремя социального государства?

  Но кто сказал, что «такому человеку» предстоит жить в социальном государстве? А если носителям нарциссизма придется жить в тоталитарном государстве? Допустит ли тоталитарное государство того, чтобы «такой человек» и «этот класс» были свободны от всяких и любых общественных связей? Здесь наблюдается повод для сомнений.

  Изъясняясь в манере Гильбо, признаем, - что как только тайная полиция осознает экономические реалии в силу которых «этот класс почти не зависит от других слоев общества», - так сразу случиться контрреволюция. Без взаимного оповещения о начале боевых действий будут предприняты беспрецедентные меры по восстановлению зависимости новой планетарной элиты от сообщества спецслужб и клуба банкиров. И тайная полиция, и финансовая разведка сообщества банкиров, подразделения безопасности транснациональных корпораций не успокоятся до тех пор, пока «такой человек» снова не вступит в привычные отношения со своими деловыми партнерами вчерашнего дня. Но - внимание - в еще большей степени, чем «в индустриальном обществе зависели друг от друга рабочие и капиталисты, а в доиндустриальном - крестьяне и феодалы»!

  Увы, Гильбо не повторил, а сымитировал подвиг афинского героя Тесею, безжалостно расправившегося с кровожадным Минотавром, падким на человеческие жертвы. Хотя одна нить из клубка дочери критского царя Миноса находится в преподавательских руках Гильбо. Ибо объективная оценка потенциала оператора - это спасительная нить Ариадны. Но знает ли об этом наш Тесей-2004?

Захаров против Гильбо

«Я пестовал каждую новинку,
которую желал заполучить человек».
Из фильма «Адвокат Дьявола»

  Хотя Гильбо сотрудничал с редакцией с 1994 года, но просмотрел такого постоянного автора как Игорь Захаров. В статье «ОШИБКА ДРУЗЕЙ МАЛЬТУСА» (№1 (525), 10.01.2002) Игорь Захаров задался вопросом: «В чем же заключаются ошибки прогнозистов?». Сперва автор высмеял современных мальтузианцев в абзаце:

«Дело в том, что в расчетах численности человечества фигурирует «человек» (без роду, племени и профессии), размножающийся словно таракан на кухне и при этом все пачкающий, и взявшиеся ниоткуда (словно без его участия) «ресурсы», похожие на мешок с пряниками, которого «не хватает на всех».

  А потом Игорь Захаров сделал вывод:

«Для политиков это было псевдонаучное обоснование передела ресурсов и паразитического существования власти».

  Игорь Захаров возразил Гильбо за два года до появления статьи про «золотой миллиард». Словно вступая в полемику с Захаровым по «расчетам численности человечества», в которых «фигурирует «человек» (без роду, племени и профессии)», Гильбо раскрывает заговор вокруг социального государства:

«Гигантское количество мелких и ненужных чиновников - это способ дать людям социальное обеспечение и видимость занятости, общественной полезности и социального статуса».

  Для Гильбо важны «технологии тиражирования образцов», при которых количество населения – вопрос четвертого или шестого уровня. Игорь Захаров не допускает мысли о снижении численности населения России:

«Страна может достичь критически малой величины плотности населения, при которой рыночная экономика невозможна в принципе!»

  Говорили разное, а нерв заочной дискуссии не прослеживался. Почему? Игорь Захаров пытается заговорить философским языком. Там, где у него это не получается, мы слышим голос приверженца французской исторической школы «Анналов». Но Гильбо сам себя заворожил гомосексуальной лексикой. Право, читателю зря расписываются ужасы «опускания» населения развитых стран практически до уровня «третьего мира».

  Гильбо предлагает такой «совершенно новый концептуальный консенсус видения будущего», который исходит из «специфической среды «среднего класса». Это, либо ложь, либо досадное заблуждение. Внутри спекулятивных построений видно, что Гильбо «консенсус» основан на ложных предпосылках.

  В начале статьи Гильбо знакомит читателя «с точкой зрения этики среднего класса», согласно которой «опускание» населения развитых стран практически до уровня «третьего мира» «представляется верхом аморальности».

  Мягко говоря, Гильбо завышает моральные качества среднего класса, этический потенциал среднего класса. Ибо в данном конкретном случае вообще нет оснований говорить о какой-либо морали. Потому, что Гильбо описывает защитную реакцию «среднего класса» на действия элиты по отъёму пряника. У мелкой буржуазии и обслуживающего её персонала отнимают главные достижения второй половины ХХ века. Судя по волне социальной протеста средний класс Европы считает «такую политику» попросту убийственной. Понятие «верх аморальности» появилось у Гильбо исключительно в силу гомосексуального взгляда на отношения между социальными группами, проживающими в одном государстве на одной территории.

  Непонятно на каком основании Гильбо использует словечко из гомосексуально-лагерного арго. В результате такой ничем необоснованной вольности «средний класс» воспринимается носителем гомосексуальной «морали». Отчего попросту не срабатывает авторская попытка убедить читателя в том, что «верх аморальности» - это действительно аморально. Мало того, что «средний класс» развитых стран не формирует «концептуального консенсуса видения будущего» через гомосексуально-лагерного арго, так мировая правящая элита достигла консенсуса, но не благодаря «идее демонтажа системы социальных гарантий для «золотого миллиарда».

  Гильбо реконструирует модель поведения и мышления мировой правящей элиты, исходя из подсчёта «затрат на образец и отождествлял тиражирование образцов с процессом производства материальных благ вообще». При таком подходе к проблеме для Гильбо важно, что «производства выводятся из развитых стран в Мексику и ЮВА». При этом, надо полагать, что выводимые производства еще принадлежат мировой правящей элите. Но есть совсем иная точка зрения. Не исключено, что мировая правящая элита выводит производства в развивающиеся страны и государства «третьего мира» с целью свернуть материальное производство. Как ни странно, не рассматриваемая Гильбо версия о преднамеренном сворачивании материального производство в развитых стран больше соответствует желанию сократить человечество до «золотого миллиарда».

  Гильбо допустил гендерный промах. Этот выстрел Гильбо в «молоко» может быть объяснен зацикленностью на «среднем классе» под которым автор, скорее всего, видит сексуальные меньшинства. В то время как условия для возникновения «класса производителей постиндустриального (идеального, информационного) продукта» могли быть созданы мировой правящей элитой. Той самой элитой, что сознательно и последовательно выводит индустриальные объекты США и Западной Европы на Юг. Той самой элиты, у которой достаточно сложные отношения со средним классом. Тем самым средним классом, в котором Гильбо отказывается увидеть изменившийся рабочий класс развитых стран.

  Отсюда становится понятен мотивационный посыл автора статьи. Гильбо отказывает в существовании рабочему классу только потому, что не видит в нём политической воли сексуальных меньшинств. Буквально с первых абзацев своей статьи Гильбо обозначает себя идеологом сексуальных меньшинств. Эта позиция значительно ограничивает способности автора к моделированию поведения мировой правящей элиты., Гильбо слишком быстро подменяет старую мировую правящую элиту на «этот класс». Такое поведение может быть объяснено симпатией автора к социальному сексуальных меньшинств, называемых «этим классом».

  Гильбо – образец нечистоплотного автора.

  Правящая элита плоха тем, что перевела производство на Юг и взяла курс на «демонтаж системы социальных гарантий для «золотого миллиарда», то есть, приступила к «опусканию» население развитых стран». Это плохие поступки. Но «новый класс» не собирается, ни возвращать производства на планетарный Северо-запад, ни восстанавливать «социальные гарантии», ни возрождать «социальное государство», ни реанимировать рабочий класс. Всё это «новый класс» не будет делать только потому, что его приоритеты известны сегодня.

  Здесь какая-то одна большая непонятка. Чем тогда жизненные приоритеты «нового класса» отличаются от того самого «совершенно нового концептуального консенсуса видения будущего», будто бы сложившегося у «мировых правящих элит»? Ничем. Но одни плохие, а эти – хорошие. Почему? Скорее всего, в сознании Гильбо постоянно присутствует аксиома о том, что большинство человечества не станет гомосексуалистами. Человечество не станет гомосексуальным. Человечество не станет гомосексуальной цивилизацией (каковы были, например, страны Древнего мира). Более того, Гильбо легко отказывается от «золотого миллиарда» потому, что не верит в проживание среди шестимиллиардного человечества гомосексуального «позолоченного» миллиарда. А поэтому в финальной абзаце Гильбо сужает проблему до того, что закрепляет за гомосексуалистами «доминирующую силу в структуре мировых элит». Это частично верно. Но к столь простому выводу не обязательно было идти через псевдомарксистский и псевдополитэкономический рассказ о «технологии тиражирования образцов» в промышленности.

  Гильбо внушает. Гильбо дает установку. Он не анализирует, не доказывает и не рассматривает другие версии.

  В финале статьи виден «свет в конце тоннеля». Гильбо обещает, что усилиями «нового класса» «на смену политике демонтажа социального государства что-то конструктивное может прийти гораздо ранее». Но при этом не расшифровывает фразу про «что-то конструктивное». Читателю приходится приложить усилия, чтобы догадаться - «что-то конструктивное» в существование деградирующего человечества привнесет тот самый «новый класс», который «почти не зависит от других слоев общества» - внимание! – «в силу этого»!

  Как же так? Какова мотивация «почти не зависящего от других слоев общества» «нового класса», который, якобы, все-таки разродиться «чем-то конструктивнее» социального государства? Чтобы ответить на этот вопрос Гильбо нужно будет намекнуть на возможность существования гомосексуальной цивилизации. Именно гомосексуальная цивилизация «может прийти гораздо ранее» «на смену политике демонтажа социального государства».

  Гильбо был бы гением, если договорил свои мысли до логического финала. Если бы указал на гомосексуалистов как инициаторов и участников «демонтажа социального государства». В самом деле, зачем сексуальным меньшинствам государство для всех? Но Гильбо не гений и не талант, а вульгарный популист, осваивающий поляну постмодернистских трюизмов.

  Казалось бы, на этом можно было бы завершить словарную статью на букву «Г» для «Энциклопедии ренегатов». Такова буква «Г». Во всех возможных (гильбовских) смыслах.

  Захаров уверен в том, что при снижении численности человечества принципиально невозможен статус «золотой» или «серебряной» элиты. Гильбо обращает внимание постиндустриальной элиты на её формальную независимость от человечества как рабочей силы.

Новый «класс почти не зависит от других слоев общества, как в индустриальном обществе зависели друг от друга рабочие и капиталисты, а в доиндустриальном - крестьяне и феодалы». В целом «идет перераспределение богатств современного общества в пользу нового класса».

  Гильбо прогнозирует «разрушения вместо новой социальной самоорганизации». Он пугает «сменой элиты и резким откатом назад в развитии цивилизации». Как всегда, Гильбо теряет нить повествования. Он снова скатывается к смакованию подробностей того, как обыватель способен

«создать себе и своей семье достаточный «пенсионный фондик» в стабильном оазисе».

  Мне нравится такой ход мыслишек у сверхчеловека из произведений братьев Стругацких. Сходная модель поведения была предложена еще в фантастическом романе 1990 года:

«Я незаметными движениями скоренько проверил готовность своего арсенала и продолжил доедать обед. Похоже, что мне придется сегодня спасать от серых еще одного, не делать же это на голодный желудок! К тому же вряд ли еще на этой планетке придется мне попробовать что-то, кроме сублиматов из собственного запаса». Из романа «Сто часов на планете Гондор»

Золотой оператор: от миллиона к миллиарду?

«В целом теория Мальтуса верна...»
Евгений Гильбо

  Но где обещанное конспирологическое счастье?

  Вместо разговора про «конец «золотого миллиарда» Гильбо переходит к финансовым советам «создавать хоть какой-то капиталец в соседней Швейцарии». Финансовым мудрецам - конец? Или популисты предлагают платные варианты спасения? Так всегда у Гильбо: он начинает разговор о человечестве, а затем предложит графоманский опус на тему того, что «я – крутой, я в Европе, а выживу, а вы все - лохи». При таком смешивании стратегического и тактического у читателя возникает ощущения, что клиенты финансовых советников из Швейцарии и составят костяк того самого «золотого миллиарда» скорый «Конец» которого вроде бы продекларирован в газетном заголовке. Как же так?

  Почему Гильбо торопится с выводами? Почему противоречит сам себе? Отчасти его проблема в том, что он не знает, как ему назвать класс-победитель. Пока (в 2004 году) читателям Гильбо виден контур класса-победителя. Но никто не называет его имени.

  Может быть, автор прав, и массы действительно не нужны постиндустриальным хозяевам планеты? Забудем про технологии воспроизведения товара. Присмотримся к биологической сути человека. Новый класс представлен людьми среднего возраста, которые быстро стареют. В конкурентной борьбе организм быстро изнашивается.

  Островной дикарь Пятница нужен Робинзону как источник донорских органов. А так как в прежней своей жизни Робинзон сильно поистрепался, выдерживая конкуренцию со стороны других капиталистов, то хозяин нуждается в нескольких рабах-донорах. Робинзон всегда будет нуждаться в нескольких в донорах. Миллиард капиталистических хозяев жизни будут нуждаться в нескольких миллиардах биологических рабов. Где же здесь конец чего-либо кроме дешевого популизма?

  «Золотому миллиарду» нужны донорские органы. Донорами для миллиарда человек должны послужить несколько миллиардов беззащитных жертв. Это могут быть трудящиеся или толпы спортсменов. Толпа доноров нужна богатым одиночкам. Где же тут «конец»?

  Статью следовало бы проигнорировать, если бы не два факта. Статья опубликована в газете «Новый Петербургъ». И, второе, при неправильной постановке проблемы Гильбо почему-то озвучил-таки статус будущего «победителя» всех войн, религиозных конфликтов и политических баталий.

  Судя по тексту, Гильбо, если не знает и не догадывается, то что-то читал о позитивном вкладе человека-оператора в индустриальную эпоху. Различие позиций определяется нашей верой в особое призвание человека-оператора. Автор статьи «Конец «золотого миллиарда» умен для того, чтобы неопределенно долго избегать смертельной встречи с повелителем темного лабиринта. Но у него недостаточно воли для выхода из информационного лабиринта современной цивилизации. «Пока что нет теории, которая отрефлексировала бы и эксплитно сформулировала бы эти взгляды на вещи. Понятно, впрочем, что появление такой концепции не за горами», - такими кокетливыми словами заканчивается аналитический очерк «Конец «золотого миллиарда». Странно. Побывав на строительной площадке новой цивилизации, за грудой мусора и руинами старого здания Гильбо не увидел человека-оператора.

  Гильбо сделал ряд верных наблюдений на тему того, что «существующая социальная организация уже не соответствует технологической реальности». К слову сказать, ранее существовавшие социальные организации редко соответствовали технологической реальности, начиная от появления боевого лука и до железной дороги, телефона, радио и много другого. Очень важно, что исследователь «эволюции правящих элит» правильно позиционировал оператора в качестве ключевой фигуры современного человечества.

  Беда в том, что в статье «Конец «золотого миллиарда» человек-оператор оказался не востребован в системе доказательств и в прогнозах. По природе своей обладает самоценностью гипотеза, полученная ударом пластины социологического огнива об кремень экономического знания. Новые тексты Евгения Гильбо можно будет рекомендовать к чтению при условии того, что автор разберется в терминах, изучит реалии исторического процесса и далее будет придерживаться ориентации на личность оператора.

  То, что Гильбо вышел на роль оператора в процессах глобализации - это скорее счастливая случайность нежели закономерность. Поэтому в цепочку его интересных размышлений следует внести несколько системных поправок. В России есть зарегистрированные СМИ (газета «Пророчества и сенсации», выходящая в Интернет-версии), которые год за годом пытаются продвигать в массы философию оператора. Становление цивилизационного мировоззрения происходит через статьи, посвященные подразделам нового знания - логике угроз, экономике и эстетике ошибок, теории отсутствующего элемента и т.д. В свете операторского движения как интеллектуального учения новой волны Евгения Гильбо следует рассматривать лучшей кандидатурой на виртуальную должность министра популизма и сексуального образования в теневом правительстве операторов ошибок. Иногда и министры ошибаются. Тем вероятнее ошибка, если министр по хамству и невежеству выходят за пределы деятельности своего ведомства.

Рекомендации для начинающих. Выберите эпохи и государства для сравнения. Сравнивайте не сравниваемое. Будьте категоричный в своих дилетантских выводах! История и политология - это "конёк" для любого медиапопулиста. Опытный медиапопулист многословно размышляет о сходстве и различии общественных систем и государств, ничего про них не зная, не обладая запасом академических знаний и не испытывая ответственности за озвученную белиберду. Противопоставление коммунизма и фашизма, средневековья и эпохи хайтека - это примеры подобного безответственного поведения в публичном пространстве.

* "Media provocation for Dummies"

Продолжение

Финал памфлетного портрета