Если зритель и читатель чего-то не знает о театроведах, значит, для него театр остается тайной за семью печатями.

Однажды главный редактор «Петербургского театрального журнала», театральный критик, кандидат искусствоведения, доцент Санкт-Петербургской театральной академии, член Союза писателей СПб и Союза театральных деятелей Марина Дмитревская выступила в качестве «лежачего полицейского». Непреодолимое препятствие возникло на пути великой драмы Тома Стоппарда в Санкт-Петербург. Санкт-Петербург не заполучил драмы «Берег Утопии» из-за принципиальной позиции Марины Дмитревской.

Марина Дмитревская отказала лидеру мирового театра Тому Стоппарду, отчаянно искавшего пути проникновения в Россию. Нельзя полюбить иностранца Тома Стоппарда, напрасно искавшего пути проникновения в Санкт-Петербург? Маме драматурга Данилы Привалова нельзя полюбить драматурга Тома Стоппарда! И не ей одной... Но проходит время. Драматург Данила Привалов мимикрирует в режиссера Дмитрия Егорова. И вот ренегаты воспылали неземной любовью к... Тому Стоппарду!

4 июня 2012 года на своей страничке в сети вконтакте великая реформаторша театров Санкт-Петербурга Евгения Тропп оставила запись, которую следует рассматривать рекомендацией к просмотру:

«Прекрасный «Берег утопии» на канале Культура! Не пропустите».

В смысле, всем смотреть! В очередной раз остаётся посетовать на людей без совести, сложив губы буквой «о», подуть на ренегатов, взявших под тотальный контроль театральное пространство Петербурга. Да, спору нет, московский спектакль «Берег утопии» - это произведение искусства, которое многое расскажет о нашем времени. Но...

Евгения Тропп - человек из команды Марины Дмитервской.

А Марина Дмитревская - это критик, который (он - критик) завернул пьесу Тома Стоппарда, не пустил пьесу в Петербург. После того, как постановка в Москве стала событием, Марина Дмитревская была вынуждена выступить с Открытым письмом Тому Стоппарду, мол, вы меня не так поняли, Ваша пьеса замечательна, я не я... И т.п.

«Письмо сэру Тому Стоппарду

Дорогой сэр Том! Уже давно хочу написать Вам не для того, чтобы признать свою давнюю ошибку, а для того, чтобы признаться, какое огромное впечатление произвел на меня «Берег утопии» в Москве.

Семь лет назад Вы прислали мне пьесу с желанием, чтобы она была поставлена в БДТ. И тогда, во многих письмах, я убеждала Вас, что невозможно видеть на русской сцене Белинского и Герцена, что это будет театр ряженых артистов, имитация, капустник...» (Марина Дмитревская)

По факту. «Берег утопии» - это московский спектакль. А Петербург сосёт костлявую лапу... Петербуржцев вынуждают пойти на пьесы (сына Марины Дмитревской) Данилы Привалова... Говорят, Том Стоппард так сильно обиделся на мракобесие Марины Дмитревской, что вроде бы запретил постановки своих пьес пока жива Марина Дмитревская...

И вот в таких подтекстах и контекстах правая рука Марины Дмитревской Евгения Тропп, восторгающаяся пьесами Данилы Привалова и постановками Дмитрия Егорова, на голубом глазу советует прильнуть к телевизорам...

Едва сдерживающие сатанинский смех ага-театроведы одной рукой пилят сук, с которого кормятся, а другой рукой вытирают слезу на щеке обманутого и одураченного зрителя...

Где мы, петербуржцы, и где «Берег утопии»? Но разве театр - это не посещение зрительного зала? Хорошо бы спросить у Тома Стоппарда, насмерть обиженного Мариной Дмитревской и прочими троппоидами...

Зачем какой-то там Том Стоппард будет путаться под ногами у величайшего отечественного драматурга, вскормленного грудью величайшего отечественного театроведа? Откуда простоватому жителю капиталистической Британии Тому Стоппарду знать, что поляна зачищена для Данилы Привалова (и Дмитрия Егорова)? О какой конкуренции кто там говорит, если дело касается семейных выгод?

Оцените размеры участников этой невидимой постороннему глазу драмы - Дмитрий Егоров (Данила Привалов) и какой-то там Томик Стоппардик.

Ха, Том Стоппард! Что он за драматург, если с пеленок не прививает зрителям культ киллера? Пьеса без киллеров и проституток? А зачем такая пьеса зрителям спектаклей Дмитрия Егорова (Данилы Привалова)? Так, видимо, решила Марина Дмитревская. И совершила... Нет, конечно, не преступление. Но проступок, о котором мало кто знает среди простых зрителей.

Марина Дмитревская помешала всем нам приблизиться к «Берегу Утопии». Это научно доказанный факт. Ибо к уголовному делу следует приложить признание Марины Дмитревской, сделанное на полосах руководимого ею же «Петербургского театрального журнала». А чему и кому ещё помешала Марина Дмитревская? Постоянство - атрибут лежачего полицейского. Что и облегает задачу исследователя.

«Ага-театроведы» - это сборник памфлетов и очерков о театральных критиках. Сбор материала для книги растянулся с первой половины 1990-х годов и до начала 2010-х. На рубеже десятилетий искусствоведческая аналитика совместилась с публицистикой, литературным творчеством и мемуаристикой. Честно скажу - где мог, я уходил от эссеизма.

Повествование покажется отрывочным, персонажи карикатурны, но темы, сюжеты и характеры останутся злободневны до полной смены парадигмы в отечественной теории театра и в рецензентской практике.

Юрий Барбой. Марина Дмитревская. Лилия Шитенбург. Евгения Тропп. Недоучившийся театровед Дмитрий Егоров (Данила Привалов). И многие другие. Обобщённое имя им - НеоКаганисты. НеоКаганисты сыграли пагубную роль в театральной теории. А в театральной практике? Каким было распределение ролей? Как НеоКаганисты подстраивались под веяния времени? Как пытались диктовать моду на безобразное и безыдейное? Как год за годом превращались в лежачих полицейских?

Павел Иевлев в статье «Выстругай своего Буратино» рассказывает про розового цвета пластиковые игрушки, отражающие китайскую модель мира. Особое внимание автор уделяет «барбоидам». Модели человека в стиле «китайская Барби» называются «барбоидами». У них грубые «сварные швы по периметру напоминают гребни ящериц».

Отличие «барбоидов» от других игрушек заключается в том, что одежда пёстрых расцветок, «будучи раз снята, назад уже не одевается (к чему бы это?)». Товарные свойства выражены в том, что «конечности отпадают легко и навсегда, пробуждая в ребенке целую гамму чувств». Основная мысль статьи выражена в тезисе: «В мире Барби нет игрушек, а есть символика социального статуса». Это описание подходит под исчерпывающую характеристику театроведов Санкт-Петербурга.

Барбоиды - это неоКаганисты последних трех-четырех десятилетий.

Я сбился в подсчете попыток высказаться относительно положения дел в петербургском театроведении. Мною было предпринято несколько попыток сказать правду об истинном положении дел и о НеоКаганистах. Каково положение дел в театроведении Санкт-Петербурга и прилегающих к нему окрестностей вплоть до, - как выяснилось, - Когалыма? Оно (в разговоре о петербургском театроведении уместно пользоваться бесполым словом «оно»!) настолько плохо, настолько безнадежно, что я искренне желаю моим оппонентам хоть каких-нибудь успехов и достижений. В ходе работы над сборником памфлетов поменялось название и сменился главный тезис.

Теория театров, или неокаганисты? НеоКаганисты вместо теории театра? Теория театров без неокаганистов! Теория театров без барбоидов!

«Скорпионы Ибсена» (Раздел 2)

«Семантика холуяжа»

«2-й киллер. А у тебя патронов нет.
3-й милиционер. Есть.
2-й киллер. Нет.
3-й милиционер. Есть.
2-й киллер. Нет.
3-й милиционер. Есть.
2-й киллер. Нет.
3-й милиционер. Есть.
2-й киллер. Нет.
3-й милиционер. Есть».
Из пьесы Дмитрия Егорова (Данилы Привалова)

В театральном выпуске «Поверх барьеров» Марины Тимашевой на «Радио Свобода» Марина Дмитревская в очередной раз позслословила:

«У нас в редакции есть Арина Шепелева, у которой есть 17-летний сын, который никогда не читал книжек... Вся мировая литература открылась ему через великого (если кто не понял, здесь приступ разлития желчи, увы, радиоэфир не передал ни интонации, ни кавычек - А.Ю.) русского писателя Гришковца, потому что, очевидно, первый раз в жизни (зачем так больно бить по близкому человеку, которого часто видишь в редакции? От безнаказанности. Всегда так думала и говорила, почему должна промолчать? Из уважения к той, что была самой тихой и молчаливой студенткой? - А.Ю.) он нашел свои собственные ассоциативные ходы, ноты в этом (ключевое слово во всей фразе для тех, кто пять лет учился у оратора - А.Ю.) тексте».

Это важный случай, когда человек сказал что-то лишнее. Попадание человека, достойного таких характеристик (на мой взгляд, аморальных) в состав преподавателей и в «редакцию» - показательный пример того, как формируются кадры в кузнице школы «Барбоя-Дмитревской».

Про «маленькую, хрупкую женщину - Марину Дмитревскую» Александр Урес написал в «Невском времени» (15.01.2003):

«Отношение к ней в петербургском театральном мире, как говорится, неоднозначное - количество активных недоброжелателей и страстных поклонников находится на паритетном уровне. Среди первых больше начальственных лиц и обиженных резкими высказываниями, во второй группе преимущественно актеры, режиссеры, директора провинциальных театров, студенты и разный театральный народ по обе стороны рампы».

Жаль, что автор комплиментов забыл «во второй группе» упомянуть про категорию студентов, которые год за годом злоязычным преподавателем рассматривались чем-то вроде боксерской груши или кусочка пенопласта, в который огрубевшими портнихами втыкаются иголки.

У меня никогда не было прямых столкновений с Дмитревской. Расхождения начались после моей критики Барбоя. Я высмеивал лженаучный стиль Барбоя, а Дмитревская, - никогда открыто не вступаясь за Юрия Михайловича и не опровергая моих тезисов – злословила по поводу «Юркина вообще». Это была аморальная позиция. Судите сами.

Весной 1992 года каждый из студентов предпринимал какие-либо усилия по трудоустройству. К слову сказать, момента практики в редакции «Вечерки» и до осени Леонид Попов «доказывал», что он может быть полезен. Так вот, руководитель моей практики в известном театре предложил на первых порах поработать администратором в театре Юного зрителя. Я сказал, что подумаю. Едва ли не на следующем занятии Дмитревская ворвалась в аудиторию с видом жительницы Спарты, в одиночку остановившей персов в Фермопилах. Вместо обсуждения театральных новинок или постановки академической проблемы Марина Юрьевна начала занятие с высмеивание «некоторых будущих театроведов». Тех, которые, по ее злым словам, зря собираются получать диплом, так как намерены трудоустроиться театральными администраторами. Вдоволь позлословив и натешившись, Марина Юрьевна вернулась к исполнению обязанность куратора нашей группы.

Надо ли объяснять, что я отказался от трудоустройства в ТЮЗ? И до сих пор ни одно дня не проработал в театре? Случай почти анекдотический. «Почти»? Если не брать во внимание те факты, когда любимицы Марина Юрьевна после получения диплома работали ресторанными критиками и на прочих столь же экзотических должностях никак не связанных с высоким служением Театру. А сама Дмитревская, по официальной версии, пальцем не пошевелила для актерской и драматургической карьеры своего сына, который недавно в Петербурге получил премию как лучший драматург. Аморальность позиции Дмитревской не в том, что ее сегодняшние действия поразительно напоминают поведение физика Ж. Алферова, спокойна вручающему самому себе самим собой учрежденную премию. Аморальность позиции Дмитревской в том, что ее нелюбовь была выборочной и направлена против тех, кто последовательно критиковал ложные псевдо-интеллектуальные конструкции Барбоя. Не раз и не два Марина Юрьевна как педагог, выстраивающий педагогический процесс под интересы ложной и чужой теории. Хотя трудно отделить «теорию Барбоя» от «практики Дмитревской».

Ни одному педагогу не простительно прилюдно осуждать намерения учащегося, которые стали известны не от него самого, а из вторых уст. Тем более, аморальна позиция вузовской преподавательницы, которая, злословя по поводу намерений одного студента, промолчала тогда, когда большинство ее выпускников ушли из профессии. Дмитревская совершила несколько педагогических ошибок. Барбой не ошибался в тактике. В моем случае он занял выжидательную позицию. Он понимал, что студент-скептик никуда не денется, а отомстить можно будет на защите дипломной работы. Так и получилось.

С 1992 года подтверждается ситуация, когда в Петербурге никто не любит театроведение настолько сильно, чтобы поступиться материальными или академическими благами, карьерой (что порой одно и тоже) для выражения вслух недовольства пагубными последствиями одной лженаучной школы.

Показательная история с защитой диплома Натальей М. На протяжении полугода подготовка моего диплома по творчеству драматурга Нины Садур проходила в условиях еженедельного прессинга со стороны Марины Юрьевны, занявшей самую строгую позицию в отношении сроков моей работы. На словах Марина Юрьевна «лютовала» и обещала всяческие кары тому, кто оступится. Каково же было мое удивление, когда на одном из последних собраний нашей группы выяснилось, что за две месяца до завершения учебы студентка Наталья М. не только не написала дипломной работы, но сомневалась в выборе темы! На что Марина Юрьевна снисходительно отвечала, что, мол, само собой все образуется и наладится. Спорить не буду: прошли майские праздники и Наталья М. защитила диплом, как и все остальные. Сегодня, когда за деньги дипломы и диссертация пишутся едва ли не за ночь, многое прояснилось. Но тогда я не понимал выборочной позиции педагога, поздней осенью 1991 года от академических пасынков требующей темы, оглавления и работы в библиотеках, но за две месяца до защиты выводящей из-под удара «любимицу».

Осенью 1994 года мне выпала возможность убедиться в том, что неэтичная позиция Дмитревской (в вопросе о том, кем может и не может работать театровед) не связана с начальным периодом строительства капитализма в России. Ошибки конца 1980-х вполне можно было исправить к середине следующего десятилетия. Так многие и поступили. Но не Марина Юрьевна. Я работал учителем литературы. Мне предложили вести факультатив для гуманитариев. И тут мне показалось интересным познакомить старшеклассников 10 «Б» школы номер 8 Соснового Бора с материалами Петербургского театрального журнала”. Это цеховой журнал, который мало интересен читателю, а потому, как в старые советские времена, навязывается работникам, о чем Дмитревская в 2003 году рассказала Уресу:

«Последние пять лет есть такая практика, очень для нас лестная и дорогая - театры заключают с нами договор и покупают журнал для всей труппы. И раз в квартал артисту крупного провинциального театра в грим-уборную приносят журнал в подарок...»

Я не стал собирать со школьников деньги, а с учительской зарплатой приехал на площадь Искусств, чтобы попросить последний номер журнала для целого класса. В обмен на мятые рубли Марина Дмитревская и Леонид Попов собственноручно передали мне две упаковки с веревочными узлами вместо ручек. Было видно, что визит оптового покупателя их обрадовал.

«Были номера хорошие, были не очень, ПТЖ обвиняли в том-то, в сем-то, типа, мол, студентов печатают (а что, лучше, если студенты будут начинать публиковаться в желтых изданиях?.офигенная же у нас критика будет тогда через какое-то время)», -

эмоционально (по-актерски) написал в посте «Мама» в своем сетевом дневнике сын Марины Дмитревской Митя Егоров. Сын критикессы Митя Егоров, конечно, не мог не повторить ошибку Александра Уреса. Ибо дело не в том, что студенты публикуются в ПТЖ, а в том, что это студенты, доказавшие лояльность неокаганизму и лично Юрию Барбою.

Но вернемся в осень 1994 года, когда я вышел на лестничную площадку в темном подъезде. Чтобы поудобнее перехватить коробки с номерами журнала, я остановился у подоконника. Я стоял в нескольких шагах от двери и вдруг услышал сдавленный хохот двух взрослых людей.

Марина Дмитревская и Леонид Попов пытались сдержать смех, давились и, наверное, махали друг на друга руками («тише, он еще не ушел»). Эмоции нахлынули, узнав, что «этот вечный бунтарь» и критик Барбоя Юркин всего-навсего провинциальный учитель. Это был момент победы «школы» над личностью. При моём косвенном участии школа Барбоя и Дмитревской утвердилась в полном равнодущии к личности.

Марина Дмитревская и Леонид Попов засмеялись, не сговариваясь, не обсуждая меня на словах. Слова ни к чему. Жесты ни к чему. Если двое - школа. Или любовники.

Они смеялись вдвоем. Смех подтверждал, что пока их двое. Они смеялись над своими былыми опасениями. Они смеялись, видя друг друга. Они смеялись, прощаясь с протестом.

В их насмешливом сознании давний конфликт школы и одиночки закрывался образом худого небритого очкарика в нелепой темно жёлтой осенней куртке («мейд ин ГДР»). Я так понимаю, капитализм их ничему не научил. Капитализм ничему не научил Марину Дмитревскую как редактора журнала. Капитализм ничему не научил Марину Дмитревскую как покровительницу Леонида Попова. Нахождение оппонента на социально-педагогическом дне всерьез воспринималось как победа барбоевской «школы». Странно, услышав в 1999 году о том, что Леонид Попов попал в больницу, я не смеялся... Может быть, его убил смех? Может быть, его убила смеющаяся женщина?

Для справки. Холуяж следует понимать как холуйство, холопство.

Подсофиченная тьма

Дмитрий Егоров = Марина Дмитревская?

Дмитрий Егоров как Марина Дмитревская? Как это понимать? Что это? Неужели стилистический изыск? Или это проблема, требующая театроведческой рефлексии? Прежде всего, серенький представитель золотой молодежи Дмитрий Егоров и редактор Марина Дмитревская - это образец кумовства в культуре. Разделить их невозможно.

Как невозможно представить рыбу без чешуи. Но перед готовкой повар очищает рыбу от чешуи. Дмитрий Егоров - это дохлая рыба, разлагающаяся под убивающей материнской чешуей.

В начале творческой карьеры драматурга Данилы Привалова Марина Дмитревская была чем-то вроде брони, защиты от всех бед. Но со временем Марина Дмитревская как чужая чешуя, чешуя с чужого хвоста сковала все и любые движения обреченной рыбки-недомерка.

В чём проблема?

Мнимые успехи Марины Дмитревской породили букет амбициозностей, которые помешают Дмитрию Егорову достигнуть вообще каких-либо внятных результатов.

Я хочу пояснить, что давно сказанные слова Марины Дмитревской всегда будут важнее обещаний и деяний Дмитрия Егорова. Таково моё оценочное суждение. Я субъективен ровно в той степени, в какой был субъективен Гегель, когда в ничто не видел ничто по причине наличия нашего понятия о ничто и его противоположности и самой способности ничто переходить в свою противоположность...

Это я не про Гегеля, это я про Марину Дмитревскую...

У Канта и Гегеля было своё ничто, а у нас сегодня - совсем иное Нечто. Это я не про Канта, это я про Дмитрия Егорова...

Как не удалось из Данилы Привалова сделать клон фабричного драматурга Володина (а как дышали в середине Нулевых!), так не удастся из Дмитрия Егорова вырастить... Дмитрия Егорова. Это не парадокс. Это условия процветания семейного бизнеса.

Вдали от Москвы никому из театроведов кроме Марины Дмитревской не удалось поставить родственные связи на конвейер Пандоры.

Если Дмитрий Егоров - это ящик Пандоры, то как стенки этой коробки, так и её опасное содержимое сделано Мариной Дмитревской. Никто не спросит, - зачем? Для прокорма.

Приобщение к культуре в России - это способ наполнения желудка избранных.

Зачем надо было насаждать черный пиар, если в стране было театроведение?

Вопрос в том, для кого ещё опасен Дмитрий Егоров? Для кого, кроме читателей и зрителей?

Для начала рассмотрим визуальный ряд. Картинки пёстрые, но повторяются образы и сюжеты. Когда смотришь на фотографии подсофиченной ага-критикессы Марины Дмитревской, видишь, то высокоморального автора советского журнала, то редактора, то вузовского авторитета, то женщину на подхвате у какой-нибудь сегодня никому не нужной советской одиозной личности вроде пропагандиста фабричных девчонок Володина, имевшего обыкновение в старческих объятиях сжимать Марину Дмитревскую до театроведческого хруста.

Тогда как при взгляде на любую фотографию Дмитрия Егорова, видишь... Правильно! Снова приходится лицезреть ту же Марину Дмитревскую. На одном снимке Дмитрия Егорова, распознаешь Марину Дмитревскую, делящую офисные помещения с режиссером Г. Козловым (Митя Егоров получил высшее образование благодаря снисходительности Г. Козлову, помнящего тех, с кем он переламывал хлеб свой).

На другом снимке Дмитрия Егорова вместо никому не нужного главного режиссера Этюд-театра взгляд выхватывает Марину Дмитревскую посреди кухонных помоев русской классики В. Фильштинского.

И на третьем и на четвертом снимке театроведческое око видит Марину Дмитревскую вместо Дмитрия Егорова. Оказия. Дмитрий Егоров как оказиональный (проверочное слово - оказия) двойник Марины Дмитревской?

На верхнюю ступень карьерной лестницы Дмитрий Егоров взошёл потому, что оказался успешным симулянтом. Человеку без образования и без знакомства с предысторией вопроса ни за что не определить, а что конкретно симулирует Дмитрий Егоров? Ответ поразит воображение любого человека, далекого от проблем петербургского театроведения.

Дмитрий Егоров симулирует независимость от Марины Дмитревской!

Дмитрий Егоров симулирует автономность от Марины Дмитревской!

Не важно, кем когда-нибудь захочет стать (и захочет ли) режиссер Дмитрий Егоров.

Главное то, что он никогда не сможет выйти за границы, обозначенные сомнительным опытом и ущербленной личносттью Марины Дмитревской, которая конечно не столько критик, сколько редактор. Сама возможность выхода Дмитрия Егорова ща указанные пределы будет художественным феноменом, самым большим приближением этого субъекта к искусству, заявкой на прикосновение к эстетике. Это сюжет, достойный гусиного пера Достоевского:

Дмитрий Егоров для Марины Дмитревской - это карелчапековское Средство Макропулоса. Это эликсир вечной молодости. Дмитрий Егоров для Марины Дмитревской - это не более чем топливо, щедрой рукой заправленное в бак допотного советского автомобиля для повторения однажды пройденной гоночной трассы.

Победы не было тогда, не будет достижений и в этот раз. Но разве плещущееся в автомобильном баке дурно пахнущее топливо способно переживать из-за отсутствия результатов?

Кому придёт в голову брать во внимание разумный бензин, Солярис-98 в той ситуации, когда давно лишенный прав и преследуемый дорожной полицией водитель получает от езды удовольствие... в последний раз?

Опля!

«Излишняя природная жестокость
мешает женщине сыграть роль деспота».
(Анатолий Юркин)

15 июля 2012 года на сайте ptj.spb.ru возник странный текст «РУДОЛЬФ, РАЗДАЙТЕ ДЕНЬГИ БЕДНЫМ, ИЛИ ПЛАТЬЕ ДЛЯ ГОЛОГО КОРОЛЯ». Это как бы открытое письмо критика Марины Дмитревской Рудольфу Фурманову, в котором сказано, что «Русской Антрепризе им. А. Миронова под руководством Рудольфа Фурманова…ВНИМАНИЕ! 15 млн рублей. Почти все эти средства уйдут на постановку…ВНИМАНИЕ! «Голого короля».

Такое решение приняла экспертная комиссия по предоставлению в 2012 году субсидий негосударственным театрам на конкурсной основе. Много денег. Все деньги Рудольфу Фурманову. Реакция Марины Дмитревской – раздайте деньги. И это при том, что сама Марина Дмитревская человек не бедный – недавно на литературном конкурсе, проведенном в пику несговорчивым москвичам, из рук в руки она получила 100 тысяч долларов. Но «черный юмор» в другом.

В материале приводятся слова руководителя Лаборатории ON.Театр Милены Авимской: «Я подавала на конкурс по субсидиям на 14 новых постановок и дали нам всего 600 тыс. Меня попросили выбрать несколько названий, я выбрала постановку Рикардо Марина по пьесе Д. З. Лауфер „Последние дни“, постановку по пьесе Д. Масловской „Двое бедных румын, говорящих по-польски“ режиссера Евгении Сафоновой (совместно с „Этюд-театром“), постановку пьесы Наташи Бондаренко „Парентэктомия“ режиссера Михаила Смирнова и спектакль Дмитрия Егорова по пьесе Юрия Клавдиева „Развалины“ (совместно с тем же бездомным „Этюд-театром“), спектакль по пьесе Э. Бейкера „Чужаки“ режиссера М. Критской» (сохранены знаки препинания первоисточника).

Ещё раз. Экспертная комиссия выделила деньги на две совместных постановки с участием Дмитрия Егорова, который не просто главный режиссер никому не нужного Этюд-театра, но и сын известного критика, имеющего обыкновения сердиться в тех участившихся случаях, когда деньги дают кому-то, а не её сыну…

Читатель не помнит, но во второй половине 1990-х годов на полосах газеты «Новый Петербургъ» Рудольф Фурманов разместил пронзительное по форме и толковое по содержанию Открытое письмо, в котором упрекал критика Марину Дмитревскую в неправедных словах и делах. С той поры стороны вроде бы соблюдали видимость нейтралитета. И вот в холодный июль 2012 года Марина Дмитревская ответила на упреки 90-х годов.

Впору задаться вопросом, что это за пара такая - Марина Дмитревская и Дмитрий Егоров, к ладоням которого прилипнут часть денежных средств, выделенных Лаборатории ON.Театр Милены Авимской?

«32-летний театральный режиссер Дмитрий Егоров - это поцелуйный клоп российской сцены», - устало подумала шведская хакерша Лисбет Саландер, собирая досье на новый объект. Ой, зря Лисбет Саландер озаботилась таким гадюшником как кумовство в театральном Санкт-Петербурга...

В плохо вымытой и с трещиной лабораторной пробирке театр «Патриот» Марина Дмитревская выращивала лауреата Государственной премии, но вырастила театрального чиновника Дмитрия Егорова. Сегодня чем дальше случившаяся лабораторная мышь от Григория Козлова (1955), тем больше пирожков.

Функциональность Дмитрия Егорова (Данилы Привалова) заключается в том автоматизме, с которым ему полагается по рождению бесплатно брать с магазинной полки горячий и вкусно пахнущий пирожок. Задача Марины Дмитревской состоит в том, чтобы не убывало пирожков на полке магазина, «По техническим причинам» закрытого для других покупателей.

Сценический образ Дмитрия Егорова (Данилы Привалова) - это самодвижущийся плевок, способный найти самый короткий путь до интеллигентного русского лица. Поздний, но своевременный отогрыш за всё то, что Марина Дмитревская не решилась взять в 90-е годы: лежало в пределах доступа, цыганскую ручку протяни! Экс-министр экс-культуры Михаил Швыдкой, телевизионный журналист Андрей Караулов и Марина Дмитревская вышли из одной точки А, но пришли в разные В.

Режиссер Дмитрий Егоров - это метафизический подзатыльник, который в середине Нулевого десятилетия смачно отвешивался всему театральному Санкт-Петербургу.

С годами вялый подзатыльник стал культурным достоянием Санкт-Петербурга.

Конвейеризация подзатыльников, тиражирование Того Самого Подзатыльник - это всё вполне в духе региональных театроведов и критиков.

Сегодня зреет вопрос - тиражировать мамин подзатыльник в условиях ВТО или нет?

Когда-то Марина Дмитревская сделал выбор за всех - цирк не сожгли, а над пожарищем построили бетонный шатер, в который не разогнанных клоунов посадили в качестве офисного планктона.

Унылое хомячьё занялось распределением должностей («Эй! Ты будешь главным режиссером! А вот его, убогого, назначим вторым помощником реквизитора...») и со временем окончательно забудет про то, что с 1970-х годов этот мыльный пузырь не без пафоса выдувался из публикаций журнала «Театр» хотя бы с какой-то идеологией и установкой.

Офисные скучные клоуны будут сидеть на нашей шее до тех пор пока нация не взвоёт: «Хватит кормить (такую) культуру!»

Засада.

Марина Дмитревская и Дмитрий Егоров (Данила Привалов), все трое, давайдосвидания!

Помойный спрут

«ДЕВОЧКА
На эту говнотечку?
СТАРУШКА
Какую говнотечку?»
Из пьесы Дороты Масловской «У нас все хорошо»

У моего современника почему-то сохраняется механистическое отношение к культуре.

Мой современник никак не может взять в толк, что сегодняшняя культура, сегодняшнее искусство ничего не дают взамен (хотя бы) потраченного времени. Культура и искусство отнимают самое главное. На наших глазах публично осуществляется отъём времени, идеалов и жизни.

По словам оперативных работников, в Петербурге в вещах самоубийцы из приличной семьи, самоубийцы из гуманитарной сферы обязательно находятся билеты на посещение спектаклей Льва Додина. Театр Льва Додина провоцирует на суицид. Оперативники это знают, а театроведы - нет? Почему?

Усталый оперативник (следователь) приезжает на очередной суицид. Он видит, что обстановка жилья более или менее приличная, и сразу сам себе говорит: «Здесь мы найдем билеты со спектаклей Льва Додина». Петербургские самоубийцы имеют обыкновение сводить счеты с жизни во временном отрезке от 1,5 до 3 недель после просмотра очередного депрессивного «шедевра» Льва Додина.

Но вот вопрос, режиссер Дмитрий Егоров вроде ещё более депрессивен, нежели Лев Додин. И где статистика по зрителям режиссера Дмитрия Егорова, сына критика Марины Дмитревской? Марина Дмитревская прилагает востину титанические усилия, чтобы пристроить сына в Систему.

С технической точки зрения задача главного редактора СМИ «Петербургский театральный журнал» Марины Дмитревской заключается в том, чтобы из Дмитрия Егорова (1980) сотворить второго Александра Аркадьевича Белинского (1928). Обеспечить ещё одному режиссеру-графоману имитацию «творческого» долголетия, закрепить за сыном статус ньюсмейкера, сделать из Дмитрия Егорова завсегдатая всех точек, где возможен распил денежных средств, выделенных «на культуру».

Служебная карьера 32-летнего режиссера Дмитрия Егорова - бесспорный творческий успех критика Марины Дмитревской.

Когда я в России пишу эти строки, а вы их читаете, Дмитрий Егоров, либо готовиться к зарубежным гастролям, либо гастролирует по Берлину и Гамбургу со спектаклем по пьесе Ярославы Пулинович «Наташины мечты». Зарубежные гастроли сына Марины Дмитревской - это, конечно, сбывшиеся материнские чаяния. Маринины мечты... Но обо всём по порядку...

В Санкт-Петербурге Этюд-театр создан для того, чтобы пропагандировать мультикультурализм.

Проблема в том, что в современном обществе ценности мультикультурализма можно насаждать при одном условии.

При унижении коренной (европейской, государствообразующей) нации.

Поэтому главный режиссер Этюд-театр Дмитрий Егоров, - этот бесспорный гроссмейстер мультикультурализма и одопевец толерантности, - пока «даёт зеленый свет» постановкам про «двух бедных румын, плохо говорящих по-польски» (таково название пьесы Дороты Масловской). Лиха беда начала!

Ой, не обойдется «двумя румынами» из пьесы Дороты Масловской и прочими наркодилерами с больших российских дорог! Моё «пока» - это прогноз, основанный на знании предыстории этого незамысловатого сюжета. Поэтому любопытно заглянуть в прошлое.

Бред составлял до 90% текстов в журнале «Театр» за всё время существования этого официозного СМИ!!! Нет ни времени, ни сил персматривать и переоценивать. А ни надо! С самого начало было ясно: 90% - это «всесторонний бред».

Вопрос в другом. Почему утратился навык распознавания? Почему мы решили, что с изменением общественного строя и климата в стране, (с 1991 года) кто-то стал выражаться хорошими текстами?

Критик Марина Дмитревская пишет в стилистике журнала «Театр» 1980-х годов, когда печаталось слово «дер.мо» в текстах М. Швыдкого и в... пьесах советских авторов!

Не совсем понятна ситуация с творческой индивидуальностью Дмитрия Егорова (Данилы Привалова). Куда ни посмотри, везде виден мамин сыночек. Допустим, кто-то считает наличие проституток в пьесах Данилы Привалова признаком некоего подобия мужественности и самобытности. Увы, система персонажей Данилы Привалова напрямую зависит от такой забористой вещицы Александра Галина как «драматическая история в 2-х действиях» «Звезды на утреннем небе». Это те самые «Звезды на утреннем небе», на рецензировании которых Марина Дмитревская сделала себе имя (, попытавшись пожурить Льва Додина за человеконенавистничество).

Режиссер Дмитрий Егоров - это наше хорошее? Нет. Не ждите переоценок по времени. Оцените зло сегодня!

Обыватель любит поговорить про «спрута мафии». Но мало кто наделен способностью (и мотивацией) увидеть, как формируются щупальца спрута театральной мафии. Присмотримся… Я предлагаю посмотреть на то, как это функционирует во временной перспективе. В журнале «Театр» (№9, 1984) критик Марина Дмитревская разместила рецензию «По рассказу Тургенева» на «сценическую композицию В. И Ф. Фильштинских по мотивам произведений И. С. Тургенева», поставленную в Малом драматическом театре Ленинграда. С чего начиналась рецензия Марины Дмитревской? С чего начинался спектакль Фильштинских?

«Разлитые посреди двора помои, летающие перья от потрошены кур…» (стр. 129).

Помои – таков итоговый образ художественного мира Тургенева? Конечно, нет. Игра велась не ради Тургенева. А ради чего велась (грязная, помойная) игра в русское?

«Очевидно, что в последние годы театр испытывает потребность в истинном драматическом герое и остро ощущает его отсутствие, рассредоточенность качеств драматического героя по всему жизненному пространству спектакля, по многим персонажам». (стр. 134)

Это вступление к финальной теме, решенной следующим образом:

«В. Фильштинский поставил емкий и серьезный спектакль. Он трудно переводим на язык слов. И все же. Человека нельзя унижать! Человек не может, не должен жить в подобостратсной согбенности, в рабской зависимости от другого…» (стр. 135)

С точки зрения филологии, - красивые слова, гражданская позиция рецензента.

Но… В рецензии «По рассказу Тургенева» была, если не поднята (вес не взят!), заявлена тема Героя и героизма (на русском материале).

И вот тут приходится признать… диверсионную природу «емкого и серьезного спектакля» Фильштинского и рецензии Марины Дмитревской, начавшихся со сценических помоев. Получается ахинея! Героя «нельзя унижать! ... (герой) не может, не должен жить в подобострастной согбенности, в рабской зависимости от другого…»

Это что за русский герой, который так и не выпрямляется из «подобострастной согбенности»?!

Говорили одно, обещали одно, а по факту выполнили наряд на противоположное. И так они действуют десятилетиями! Ай, потешила критик Марина Дмитревская Фильштинских!

Не забываются такие услуги. Долг платежом красен. Вот и попадает Дмитрий Егоров в главные... В «подобострастной согбенности» русофоб и посланец театроведческой клаки Дмитрий Егоров склоняется перед Европой...

Выбор сделан в связи с тем, что мама подсобила Фильштинскому 4 года спустя после рождения сына Мити... Одна правильная русофобская рецензия обеспечила театральное будущее Мити Егорова, 28 лет спустя спешащего показать Европе достижения (пишу без кавычек, всё всерьез! Надолго ли?) российского мультикультурализма, театральной толерантности без границ.

Ещё при рождении драматург Данила Привалов был ошпарен кипятком ненависти к русскому театру и русской театральности. Недостатки в пьесах русских драматургов средней руки конца XIX века навсегда останутся недоступны для графоманских опусов Данилы Привалова. И причина тому сугубо методическая.

Ибо Данила Привалов рожден для того, чтобы реализовать всё то, что по определению несовместимо с традициями русской сцены. Данила Привалов выступил апологетом толерантности и пропагандистом мультикультурализма, от которых русских зритель отказался раз и навсегда. Это тот самый драматург Данила Привалов, который имеет внешность церковного служки, давно зависящего, если не от «тяжелых» наркотиков, то от крепкого импортного дорогого алкоголя, и с колен не отпускающего дешевых усталых проституток.

Личный невроз критика Марины Дмитревской (мамы депрессивного драмадела) стал основой для эстетизации разрушительной толерантности в графоманском творчестве Данилы Привалова. Поэтому пьесы Данилы Привалова имеют художественное значение лишь в том смысле и в той сфере, в которой осуществилась эстетизация суицидального мультикультурализма. Вот об этом следует поговорить подробнее...

После мучительной учебы на театроведческом факультете Дмитрий Егоров взялся разбрызгивать на раны русского театра мочу мертвеца, не без артистизма похищенную из морга. До сих пор Дмитрию Егорову мила сценическая правда уличных (не ресторанных девиц, не дам для эскорта) проституток и постмодернистская игра в цыганщину толерантности и космополитичный мультикультурализм, закрепленный в художественной программе возглавляемого Дмитрием Егоровым Этюд-театра.

Но разве Дмитрий Егоров равнозначен тем, кого подвергли забвению?

Перед изумленным телезрителем Марина Дмитревская громко фыркает при упоминании имени драматурга Шпажинского. Но... Но (её сын) драматург Данила Привалов хуже Шпажинского. Графоманские и депрессивные пьесы Данилы Привалова гораздо (несоизмеримо!) хуже вполне добротных работ Шпажинского.

90% театроведов громко фыркают при упоминании имени режиссера Крылова. В ходу понятие «крыловщина». Но (сын театроведа) дилетанствующий режиссер Дмитрий Егоров хуже Крылова. Депрессивные постановки Дмитрия Егорова гораздо (несоизмеримо!) хуже работ Крылова, как минимум, оставшихся в истории национального театра...

Тогда громкое фыркание Марины Дмитревской в телевизионном и в радиоэфире не равнозначно ли похоронной музыке вослед навсегда потерянному русскому театру? Русскому театру Суворина?

Театральному зрителю 2012 года за 600 рублей предлагают посмотреть продукт, хранившийся в нафталине аж с 1984 года. Но кто готов заплатить 20 долларов за театральную безделку 1984 года? В приснопамятном 1984 году 20 долларов были большой суммой. Мало кто согласился бы расстаться с шестью сотнями (600) рублей в обмен на сценическое варево, изготовленное по рецептам «адовой кухни» мультикультурализма и толерантности.

Варианты для диалога для Оксфордского учебника русского языка.

- Привет, вы житель Санкт-Петербурга?

- Да, мы - жители Санкт-Петербурга.

- Окей! Скажите, в этом театре идут пьесы драматурга Данилы Привалова?

- Нет. В этом театре никогда не поставят ни одной пьесы драматурга Данилы Привалова.

- Простите, а где можно увидеть пьесы драматурга Данилы Привалова?

- Доброе утро, вы иностранец?

- Да. А как вы догадались? Скажите, а как пройти в Этюд-театр?

- Вы спрашиваете про тот Этюд-театр, в котором главный режиссер Дмитрий Егоров?

- Да.

- Я не знаю, где находится Этюд-театр. Мои спутники не знают, где находится Этюд-театр. Но мы советуем вам купить «Петербургский театральный журнал».

- Почему? Зачем?

- «Петербургский театральный журнал» выпускает мама Дмитрия Егорова. «Петербургский театральный журнал» выпускает мама драматурга Данилы Привалова.

- О! Спасибо.

- До свидания. Приезжайте в Санкт-Петербург, чтобы посмотреть наш город и пообщаться с нормальными людьми.

- Спасибо. Мы вам это обещаем. В следующий раз мы так и сделаем. Прощайте.

По мотивам поста у ЖЖ-блоггера irene221b

Если (!) у нас имеется выбор, то не лучше ли разложить по полочкам Суворинский театр, сохранить традиции Суворинского театра, реализовать тот самый «музейный театр», не дававший спать А. А. Гвоздеву, нежели платить 600 рублей за посещение Этюд-театра, в котором главным режиссером выступает Дмитрий Егоров, этот депрессивный наследник Льва Додина? Этот депрессивный драмадел, выросший под обжигающую хулу в адрес Суворина?

На ком остановить выбор за мгновение перед историческим забвением?

Семейный подряд Гедеоновых XXI века

Сперва что-то происходит всерьез, а потом сюжет повторяется в виде фарса и глупости. Повторное событие пародирует первоисточник.

В журнале «Отечественные записки» в 1846 году вышел отзыв (том XLVII. № 8, отд. VI, с. 88—96 (без подписи) на пьесу Степана Александровича Гедеонова (1816—1878) «Смерть Ляпунова». Рецензентом был И. С. Тургенев. Смотрите: Полное собрание сочинений и писем в 30 т. 2-е изд., испр. и доп. М.: Наука, 1978. Т. 1.

Во 2 томе ПСС приводится справка (стр. 585). Отец драматурга А. М. Гедеонов с 1833 и по 1858 год был директором Императорских театров. Тургенев все время ожидал подвоха со стороны Гедеонова-отца за критику пьесы Гедеонова-сына.

В 2-х письмах Тургенева к Полине Виардо (1846) присутствует страх перед всевластием и самодурством театральной бюрократии, пропихивающей сынков в драматургию :

«Маленькая работа, которую я посылаю вам, должна остаться в секрете <...> как она ни невинна, всё же она могла бы навлечь на меня крупные неприятности».

В письмах к актеру Щепкину Тургенев выражал уверенность в том, что (в качестве драматурга) станет жертвой интриг со стороны мстительного Гедеонова-папаши. В этом настроении Тургенев прожил, минимум, три года - с 1846 по 1848 год.

Это тот самый Иван Тургенев, у которого пьеса на сцену шла долгих 13 лет!

Так вот. Всё повторяется. Мои пьесы лежат в столе более 22 лет! Марина Дмитревская отказала гениальному Тому Стоппарду. И кто в России возьмется ставить наши пьесы, зная про гедеоновский норов Марины Дмитревской?

Лауреат Конкурса Молодых Петербургских Драматургов и драматург Данила Привалов - это наш Степан Гедеонов. Его мама критик Марина Дмитревская - это наш Александр Гедеонов. А вот какая из пьес Данилы Привалова (неужели безнадежная пьеса «Прекрасное далеко»?) равнозначна пьесе «Смерть Ляпунова» - решайте сами. Но никто не критикует Данилу Привалова. Угадайте, почему?

Помойный спрут,
или Как наколядовать себе помойную прибыль

Как удобно быть ренегатом. Поначалу критик Марина Дмитревская занималась изведением драматурга Николая Коляды как какого-то насекомого. Больше всего Марину Дмитревскую заводил тот факт, что Николай Коляда воспринимался на «ура» в Европе.

Но затем у сына Марины Дмитревской прорезалась безответная страсть к написанию пьес. Экая оказия.

Приняв во внимание вес Николая Коляды в современной драматургии, просчитав все плюсы от искусственно сделанной карьеры драматурга Данилы Привалова, Марина Дмитревская соизволила к праздничному столу поменять театроведческий гнев на кулинарную милость.

«Это действительно классическая мелодрама («Персидская сирень» Николая Коляды - А.Ю.), на которой женщины должны плакать, мужчины - сморкаться, может, тоже плакать. Это, в общем, такой, очень человеческий момент, которого, мне кажется, не надо стыдиться. От клоунады к очеловечиванию», - на глазах у ведущей Марины Тимашевой осенью 2003 года от восторга каталась Марина Дмитревская по полу радиостудии в эфире театрального выпускв «Поверх барьеров» на обещающую сытость тему «Коляда-театр».

И вовремя случились восторженные покатушки. На редкость вовремя! Праздничный стол оказался доступен всем невменяемым фигурантам и, тем более, всяческим ренегатам и графоманам. В результате многолетних экспериментов Марина Дмитревская установила, что при скачкообразном увеличении количества насекомых становится вроде бы приемлемым вкус содержимого помойного ведра...

Сегодня ничего не подозревающая Европа распахивает объятия для сына Марины Дмитревской, который вывозит из России (экспортирует?) пьесу «Наташина мечта» молодого екатеринбургского драматурга Ярославы Пулинович.

По моим ощущениям, пэтэушная пьеса «Наташины мечты» сделана по лекалу пьесы «Игры в фанты» того же самого Николая Коляды. С той лишь разницей, что «Наташины мечты» - это наш отечественный клон скандально известной зарубежной пьесы «Монологи Вагины». «Наташины мечты» - это «Монологи Вагины», которые Николай Коляда не смог написать по гендерным причинам.

В постановке Дмитрия Егорова «Наташины мечты» - это монологи Наташиной вагины!

«Наташины мечты» в постановке (как бы) режиссера Дмитрия Егорова открыли первый сезон «Этюд-театр» в качестве профессионального коллектива. То есть, это что-то вроде чеховской «Чайки». «Чайка» Чехова для МХАТа. «Наташины мечты» для «Этюд-театра». Отчего бы силуэт вагины не вынести на занавес «Этюд-театра»?

Посмотрите на фото актрисы Веры Параничевой в роли Наташи Баниной (на фото Ольги Германовой). Вырожденческая внешность, мимика и жесты идиотки! Так вот что заслужил русский зритель, отказавшись бороться за Татьяну Репину и Суворинский театр! Так не пора ли ограничить возможности помойного театрального спрута в манипуляциях сознанием театрального зрителя?

«Наташины мечты» Ярославы Пулинович и пьесы Данилы Привалова - это единственный доступный нам (по версии помойного театрального спрута) современный аналог Чехова? Это Чехов нового века? Это Ибсен нового века?

В чем изюминка? В том, что драматург Николай Коляда - учитель драматурга Ярославы Пулинович! И этот факт требует перемены зрения!

Ибо режиссер Дмитрий Егоров поставил пьесу ученицы Николая Коляды.

И какой случился бы конфуз, останься критик Марина Дмитревская на позициях неприятия Николая Коляды!?

Но жизнь в помойном ведре требует от мафиозного спрута универсальной поворотливости всех щупалец...

Сегодня довольны все. Ибо продолжается игра в фанты, найденные на помойке. Раз за разом фанты вынимает бесталанная «золотая молодежь»...

Марина Дмитревская хвалит драматурга Николая Коляду, в пьесах которого с каждым годом помудревшая женщина обнаруживает все большие объемы полезного для чудого здоровья мелодраматизма и несколько пудов живительной пользы для каких-нибудь никчемных зрителей (чтобы было не жалко).

Ярослава Пулинович довольна, что в Петербурге её пьесу поставил сын Марины Дмитревской. И кто теперь возьмется критиковать творчество... учениц Николая Коляды?

А чем доволен Николай Коляда?

А чем доволен театральный зритель, давно попавший в объятия этого театрального спрута, обжившего помойное ведро с объедками ренегатства по всем темам и всем вопросам?

«Голубая вагина»

«Ибсен постучал о стакан...»
(ПСС, СПб, 1909, том 4, стр. 715)

При создании одной из пьес норвежский драматург Генрик Ибсен держал на рабочем столе стакан со скорпионом. Ибсен развлекался наблюдением за скорпионом. Как только скорпион терял бойцовскую форму, драматург подбрасывал в стакан мякоть плода. Скорпион жалил наживку. И возвращался в бойцовскую форму. Чем драматург был доволен.

Черепаший кипяток

«Но мы все-таки не сможем никому помешать толковать
наши побуждения вкривь и вкось».
Генрик Ибсен

21 марта телеканал 100ТВ показал ток-шоу «Кипяток» с Николаем Солодниковым. Тема в «Кипятке» - «Шок новизны». Анонс: «Цензура и само-цензура. Актуальное искусство и политика. Все границы дозволенного в обществе, в глобальной сети и в ток-шоу «Кипяток». Нужны ли рамки культуре? Будем разбираться».

Среди приглашенных - мама драматурга Данилы Привалова. Я смотрю на Марину Дмитревскую. Я слушаю злобного критика М. Пугеля, поражаясь мизантропической откровенности мамы режиссера Мити Егорова (это всё одно и то же лицо!).

Задаюсь одним вопросом: что делает Марина Юрьевна Дмитревская в как бы прогрессивной передаче про наболевшее? По какой логике редактор её пригласил? По какой логике Марина Юрьевна согласилась принять участие в передаче?

На 24 минуте в студии телеканала 100ТВ на ток-шоу «Кипяток» показывают «Видео из Интернета» с Александром Дугиным. Александр Дугин просит русский народ вернуться к «народным песням». Александр Дугин называет пошлыми песенные образы «голубого вагона», «голубой луны» и прочей массовой культуры времен СССР. Александр Дугин призвал народ протрезветь и не лежать мордой в салате под мультфильмы «про Чебурашку».

Что происходит в студии?

Человекоподобное существо (по фамилии Никонов) истерично выбегает из студии с криком: «Это фашизм!» Человекоподобное существо оскорбилось! Как же так! Весь ХХ век русских спаивали сивухой культуры, а тут вдруг рабы решили протрезветь? Недопустимо!

Борец с Александром Дугиным Алексей Валерьевич Никонов (1972, Выборг) более известен как Лёха Никонов и лидер панк-группы «Последние танки в Париже». Получается, что лидер панк-группы «Последние танки в Париже» ощущает себя продолжателем традиций советского искусства. Смотрели Чебурашку, а теперь будете слушать музыку группы «Последние танки в Париже». Как это - вы не хотите? Против Чебурашки? Фашисты!

Марина Дмитревская (Николаю Солодникову, строго): «С какой целью вы это показали? Я готова покинуть студию вслед за Никоновым. (Призывы Александра Дугина протрезветь - А.Ю.) Это такое же осквернение храма (как панк-молебен)».

Программное и пафосное выступление Марины Дмитревской на телеканале 100ТВ в ток-шоу «Кипяток» предоставляет возможность процитировать главу «Великий инквизитор» из романа «Братья Карамазовы» Федора Достоевского. Ибо Марина Дмитревская открыто встает на позиции Великого инквизитора. Перед телевизионной аудиторией Марина Дмитревская позиционирует себя не иначе как проводника человеконенавистнической политики Великого инквизитора.

Вспомним, что задолго до изобретения мультипликации и задолго до прорыва в эфир песенок, сочиненных тысячами членов Союза писателей СССР, Великий инквизитор говорил про рабов:

«Они будут расслабленно трепетать гнева нашего, умы их оробеют, глаза их станут слезоточивы, как у детей и женщин, но столь же легко будут переходить они по нашему мановению к веселью и к смеху, светлой радости и счастливой детской песенке. Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками». (ПСС, Л., 1976, том 14, стр. 236)

Вы следили за интригой? Поддерживая длинноволосого Чебурашку панк-музыканта, Марина Дмитревская сравнивает слова (позицию) Александра Дугина с панк-молебном! Это что такое? С панком против панком!? Удивлены? Вы, наверное, совсем не знаете Марину Юрьевну Великатову...

История театра знает случаи, когда понятие «фашизма» в искусстве использовалось в дурных целях. Режиссер Глеб Панфилов защищался от подобных «учителей жизни», вскоре ставших богатыми людьми и возглавившими влиятельные этнические структуры Москвы:

«Минкин, например, сумел разглядеть в нашем «Гамлете» то, что, кажется, никому иному, даже из недругов спектакля, разглядеть не удалось... Не менее выдающееся открытие данного автора, кстати, обретшего почитателей своего критического пера не только в альманахе «Современная драматургия», но и в журнале «Театральная жизнь», старательно перепечатавшем его статью, — то, что наш Гамлет — фашист.

«Не делай из Гамлета фашиста, — учит нас Минкин, — ибо он борец с фашизмом... Увы, можно миллион раз повторить, что коричневый Гамлет невозможен. А режиссер в миллион первый раз возразит: а я так вижу!» (журнал «Театр» № 7, 1988 год)

Самое интересное другое. Под той же рубрикой «Видео из Интернета» (красиво!) нам показывают затерявшегося среди мониторов и виртуальных (восторженных) собеседников художника-авангардиста Павла Пепперштейна (Пивоварова). Это как бы интеллектуал как бы из Лондона.

Он говорит (кому?), что искусство не более чем инструмент порабощения.

Искусство призвано отнять свободу у толпы, лишить толпу выбора. Последняя (оборванная!) реплика: «В Англии наблюдается рост недовольства молодежи культурой...» О! Глоток свободы! кусочек правды! Это что, отрывок из фильма «Сеть»?

Вопрос: при наличии таких кураторов затхлой культурки как (мама драмадела Данилы Привалова) Марина Дмитревская, где наша российская молодежь и где наше отечественное недовольство культурой?

Зачем десятилетие за десятилетием Марина Дмитревская рассказывает молодежи о крайне пафосном неприятии темы продажности в искусстве, если Марина Юрьевна не стояла в стороне, когда театроведение превращали в базарную площадь, посредине которой её сыну драматургу Данилу Привалову цеховое сообщество регулярно вручает коррупционные презенты? Это кульминация лицемерия. Это залежалый товар для совка...

Обращаясь к неназванной избранной категории российской молодежи, Марина Дмитревская сделала программное заявление. Про персонажа А. Н. Островского из пьесы «Таланты и поклонники» она сказала: «Нельзя полюбить Великатова».

«Нельзя полюбить Великатова». Марина Дмитревская

Вчитайтесь. Вдумайтесь.

«Нельзя полюбить…»

«Нельзя…»

Почему «нельзя полюбить Великатова»? И вообще кого-либо?

Великатов и все прочие, которых «нельзя полюбить» - люди. Разве все выдающиеся гуманисты не учили любить? Например, разве не учил любить людей Альберт Швейцер? Разве Андрей Сахаров учил «не любить»?

Великатов – русский человек. С точки зрения Марины Дмитревской, как можно полюбить русского человека? Он же – фашист (по версии Марины Дмитревской и её духовных учителей). У Великатова – голубые глаза. У русского человека – голубые глаза. Как можно полюбить? Нельзя!

Изюминка ситуации в том, что в 1920-е годы детей и внуков Великатова и много русского люда перебили, перестреляли, перевешали и уморили голодом. Всё по той же простенькой людоедской философии: такого-сякого человечка «нельзя полюбить». И не любили все эти годы!

И было комфортно и удобно. Потому что русский человек был нем. Его не допускали до тех площадок, на которых принято обсуждать, кому и что любить? И с каким пафосным обоснованием инструктировали на тему, любить людей с какого цвета волосами и с какого формой носа (см. подбор актеров в советских фильмах и спектаклях)!

И вдруг среди метафизической пустоты в наше время обозначился силуэт русского человека.

И сразу раздался собачий лай на тему «нельзя полюбить!»

Если это не фашизм, то что это?

«Нельзя полюбить» Негину?

Их (нас всех) «нельзя полюбить»!

На моей памяти Марина Юрьевна озвучивает этот незамысловатый тезис с 1987 года. Она не сама придумала этот тезис, а подхватила идею в общении с Борисом Костелянцем. Проблема в том, что Марина Дмитревская стала Великатовым (в юбке), купившим театр для сына. Тогда зачем пафос? Для продажи? Для наружного потребления?

Марина Юрьевна Великатова сидит в жюри конкурса, который присуждает денежную премию Великатову-младшему!

Проблема не в том, что у Негиной сложные отношения с Великатовым.

Дмитревские и Барбои - это мелкотравчатые Великатовы нашего времени.

Они обнаглели до такой степени, что не пустили Негину на порог семейного и крепостного театра.

Великатовы нового века не приняли Негину даже в роли жалкой содержанки. Сгноили под забором. Уморили с голоду.

Потому что Негина - другой расы...

Потому что сильно истощились ресурсы. Ресурсов хватит только на избранных. Хватит на сына (без потомства). На Негину - нет. На зрителя - нет...

Среди других умилительных тезисов Марины Дмитревской умиляет фраза: «Театр ввёден в сферу досуговых развлечений».

Ишь, как мама драматурга Данилы Привалова ополчилась на то, что сделало её чадо...

Марина Дмитревская: «Логика искусства...»

Марина Юрьевна, а где логика искусства в пяти пьесах Данилы Привалова?

Марина Дмитревская: «Почему драма?»

Марина Юрьевна, а где драматическое в спектаклях Мити Егорова? Почему пьесы Данилы Привалова не отвечают никакой логике искусств? И т.п.

Залежалые слова про Великатова можно было «продать» простакам в 1980-е годы, в начале 1990-х. Но в конце 1990-х годов возникла традиция сравнивать слова человека с его поступками в период дикого капитализма. И вот тут происходит переоценка человека.

Ага-гуманитарии, - Марина Дмитревская и ей подобные существа, - пользуются неподготовленностью зрителя. Чтобы вовсю «бороться» с «фашизмом». За «фашизм» выдаются призывы не потреблять то, что помогает подсофиченной ага-критикессе и её подсофиченному ага-драматургу-сынку жрать в три горла и уводить одураченную публику от спасения...

Чавканье прерывается ради приказов в стиле: «Русское быдло, не мешай нам жрать...» И люди почему-то следуют фашистским указаниям культурной номенклатуры... Надолго ли?

Когда мы проснёмся в протестной Англии?

Ага-драмматург, сын ага-театроведа

«Единственное, что я ценю в свободе, -
это борьбу за нее; обладание же ею меня не интересует».
Генрик Ибсен

Если зритель и читатель чего-то не знает о театроведах, значит, для него театр остается тайной за семью печатями. О чём это я? Я предлагаю рассмотреть вопрос о генезисе драматурга Данилы Привалова. Я тут на днях, привычно ругая Елену Ерпылёву и Данилу Привалова (МВ за 22 марта), вспомнил про забавную опечатку. В 1909 году «Полное собрание сочинений Генрика Ибсена» выпустили приложением к журналу «Нева». В четвертом томе на странице 694 вместо слова «лжетолкования» в типографии набрали «лжетолкокания». Через «к».

Горе-драматург Данила Привалов вырос из этой многозначительной опечатки.

Сын критика Марины Дмитревской – это то самое «лжетолкокание». Иначе и не скажешь. Данила Привалов - «лжетолкокание» современной российской драматургии. «Кокание» сюда, «кокание» туда. Беспрерывное суетливое «толкокание» в стиле «лже».

Тогда как драматург Елена Ерпылёва – это «толкокание». Без приставки «лже». Остаётся подождать, когда режиссер Митя Егоров поставит спектакль по пьесе Елены Ерпылёвой.

Как театровед советую для постановки «русскую притчу в двух частях» «До последнего мужчины». Осталось найти еще трёх соавторов, чтобы обеспечить этой графоманской пьесе четыре драматических единства. Эпиграфом к этому графоманскому опусу Елена Ерпылёва поставила незакавыченную фразу якобы «из школьного учебника»: «Предотвращение ядерной зимы является глобальной проблемой человечества».

Уверен, что в спектакле сына критика Марины Дмитревской «До последнего мужчины» не будет никаких ложных толкований.

«ГРИШУНЯ (орет вне себя): Пусти! Пусти!! Это моя станция! Это моя станция!! Я хочу с ней, с ней хочу!! (Бьет Вована. Завязывается драка. Гришуня и Вован бьют друг друга, жестоко бьют, так бьют, как бьют врагов. Вдруг Гришуня обмяк и рухнул). ВОВАН: Гришка! Гришуня! Господи! (Укладывает Гришуню на сиденье, щупает пульс и понимает, что Гришуни больше нет). Как же так? Как же это?! Гри-шу-ня-я!!» Елена Ерпылёва. До последнего мужчины

Желательно, что одну из ролей сыграл сын критика Марины Дмитревской. Тогда в творческой деятельности рептилоидных существ возникнет некое подобие осмысленности. Я вижу, как на авансцену выходит сын критика Марины Дмитревской, чтобы в образе персонажа Елены Ерпылёвой сказать о наболевшем, о семейном:

«ВОВАН: Знаю зачем они приходят. Сгубить нас. Чтоб нас нигде не было вовсе, чтоб до последнего мужика вытравить весь мужской род. А потом всю жизнь жалеть, зачем, мол, вытравили. У них такая бабская дурь: при жизни мужика истреблять, а после, как истребят, жалеть, что истребили». И т.п.

Где капуста для коронованных графоманов?

«Владеющий чарами песен,
Душою владеет любой». Генрик Ибсен

Мерзость под названием «Чарли Чаплин» случилась после Ибсена. Теория драмы Бориса Костелянца, структура действия Юрия Барбоя и театральная критика Марины Дмитревской пригодны только для кухонного разговора о гэгах в ранних и самых коротких фильмах Чарли Чаплина. Но не для разбора гениальных пьес Ибсена. Не для современного театра. И, тем более, не для театра будущего.

Теория драмы Бориса Костелянца подготовила приход травмирующей драматургии. Схоластика Бориса Костелянца создала предпосылки для как бы драматургии Данилы Привалова. Графоманские пьесы Данилы Привалова – это психоделическое лаптеплетение.

Данила Привалов? Первый среди графоманов. Данила Привалов зря обвесился эпигонскими репликами и косноязычными ремарками в ожидании литературных премий.

Милый, добрый и замечательный Борис Костелянец оказался адвокатом из могилы для Данилы Привалова. Но и это не поможет. Музыка звучит не для Данилы Привалова.

Борис Костелянец, Юрий Барбой и Марина Дмитревская создали тепличные условия для безнравственного (и бесполезного) анти-творчества, для травмирующей драматургии. И что делать? Что советовать? Как держать оборону?

Неужели у кого-то повернется язык посоветовать зрителям после спектакля по пьесе Елены Ерпылёвой уединиться с разбором пьес Островского, когда-то в СССР выполненным Борисом Костелянцем? Неужели кто-то оценит цеховое косноязычие Юрия Барбоя как самый надежный щит против травмирующей драматургии? Неужели в театральном мирке Петербурга хотя бы кто-то единственный до сих пор не соизволил увидеть прямой связи между аморальным поведением Марины Дмитревской и неминуемой победой Елены Ерпылёвой?

Казалось бы, всё просто. Марине Дмитревской надо ответить за Елену Ерпылёву на Невском проспекте! Но, постойте, разве Марине Юрьевне приходилось за что-то отвечать? Разве Марина Юрьевна перед кем-то ответила за графоманию и непрофессионализм Данилы Привалова? Нет!

Тогда вокруг чего городим огород? Петербургский театрал оказался один на один с Еленой Ерпылёвой. Оба – на Невском проспекте.

А вдруг Елена Ерпылёва понравится петербургским театралам? А вдруг варево придётся по вкусу? И зритель потребует «добавки»?

Данила Привалов вымучил всего 5 пьес. Но Елена Ерпылёва позиционируется как автор 40 пьес. И поэтому снова один и тот же вопрос.

Если, прихлебатели Марины Дмитревской и её почти всегда молчащие оппоненты (!), так долго носились с теорией драмы Бориса Костелянца, то отчего бы и не ударить богатырской дланью петербургского театроведа по тем 40-а пьесам, которые обещают материализоваться под носом у всё проспавших почитателей косноязычия Юрия Барбоя?

Бездари! Вы толпились у кормушки все эти годы? Было дело. Перекрывали фуршетными плечами доступ к «источнику»? Так, будьте добры, выскажетесь по поводу Елену Ерпылёвой, ставшей для петербуржцев реальностью!

Даю подсказку в стилистике названий курсовых работ. Елена Ерпылёва и теория драмы Бориса Костелянца. Постановки по пьесам Елены Ерпылёвой и структура действия Юрия Барбоя. Премьеры по пьесам Елены Ерпылёвой и мандраж редакционных холуев Марины Дмитревской.

Ага-театроведы, чего молчите? Каково положение дел в театроведении Санкт-Петербурга и прилегающих к нему окрестностей вплоть до, - как выяснилось, - Когалыма? Оно (в разговоре о петербургском театроведении уместно пользоваться бесполым словом «оно»!) настолько плохо, настолько безнадежно, что я искренне желаю моим оппонентам хоть каких-нибудь успехов и достижений.

Пока ещё не суд. Пока люди просто ждут. Долго ли ждать слов правды о положении дел в театроведении Петербурга? Смотрите, дождетесь, что Елена Ерпылёва похвалит теорию драмы Бориса Костелянца! Или назовется его ученицей.

А что? Хороший будет PR-ход. Но тогда это будет жест победителя, захватившего город, при штурме не оказавший сопротивления. Мы что, совсем не сопротивлялись? Нам нравится, когда по нашим обессиленным телам бегают сотни скорпионов?

Всех скорпионов Ибсена должно держать за стеклом...

Анатолий Юркин, театровед

Анатолий Юркин снова против травмирующей драматургии

Если серьезно, то… Чем быть довольным при самом поверхностном взгляде на российскую драматургию? На Невский проспект? Днём позора останется 17 марта 2012 года. В тот вечер в театре Комедии имени Акимова на Невском проспекте, 56, состоялась премьера спектакля «Такого не бывает» по пьесе Елены Ерпылёвой «Черепаший бунт» (режиссер Татьяна Казакова). Караул! Это Беда с большой буквы.

Приход Елены Ерпылёвой в Санкт-Петербург - это одна из самых позорных страниц в театральной истории России.

Расчеловечивание человека в пьесе Елены Ерпылёвой напоминает казармщину Стругацких. «Черепаший бунт» - это второй полёт «Гадких лебедей».

Разберёмся с петербуржцем Данилой Приваловым, найдем мякоть плода и для Елены Ерпылёвой. Данила Привалов остаётся худшим драматургом в истории современной России. Тогда как «Черепаший бунт» Елены Ерпылёвой – это худшая пьеса на русском языке за последние 20 лет. Но...

Елена Ерпылёва сожрёт Митю Егорова, Данилу Привалова и закусит Мариной Дмитревской.

Таков бесславный итог 20-летних издевательств над русским театром. Поэтому… Не выйти ли одиночным пикетом с плакатом «Долой Елену Ерпылёву с Невского проспекта?»

Премьера спектакля «Такого не бывает» стала точкой не возврата для санкт-петербургского театра Комедии под руководством Татьяны Казаковой. В сложившейся ситуации я выражаю согласие с основными тезисами петербургского театрального критика Жанны Зарецкой, изложенными в материале «Особа опасна: трехгрошовый театр на Невском обходится городу слишком дорого» на Интернет-портале «Фонтанка.ру». Раньше можно было промолчать.

Новость о премьере 17 марта 2012 года изменила общую культурную ситуацию.

Плохой театр. Плохая драматургия. Плохой репертуар. Всё это относительно терпимо. Меня трудно обвинить в симпатиях к театроведу Лилии Шитенбург, но сегодня я соглашусь с её описанием театральных штампов Татьяны Казаковой, когда «форсированный звук и натужное комикование давно уже заменили любые иные актерские техники».

Но пьеса Елены Ерпылёвой «Черепаший бунт» - это не просто графомания вроде опусов обласканного петербургскими подхалимами Данилы Привалова. Да, драматург Елена Ерпылёва – это такая же опасность, как и драматург Данила Привалов. Но это и что-то другое. Скорпион? Да. Но Ибсеновский ли?

«Черепаший бунт» - это ранее небывалая угроза русскому зрителю. Пьеса Елены Ерпылёвой «Черепаший бунт» опасна для психического здоровья зрителей театра Комедии и всех петербуржцев. Это кульминация в развитии отечественно травмирующей драматургии.

Поэтому я обращаюсь ко всем, кому дороги традиции русской сцены. Коллеги! Друзья! Соотечественники! Земляки! Нужно что-то делать! Возникла острая потребность в (хотя бы минимальной) демонстрации несогласия. Нельзя было соглашаться с тем, что критик Марина Дмитревская вытворяла с драматургией. Нельзя согласиться с тем, что Татьяна Казакова делает с театром Комедии!

Нельзя согласиться с приходом драматурга Елены Ерпылёвой на Невский проспект! Сообщите всем простую вещь: драматурги Данила Привалов и Елена Ерпылёва – это угроза. Не ходите на спектакли по пьесам Данилы Привалова и Елены Ерпылёвой! Позор! Долой! Помните, вас предупреждали!

Позор театра Комедии не должен стать позором театрального Санкт-Петербурга.

(Из газеты «Минуты века» за 22 марта 2012)

Театроведческие максимы

Марина Дмитревская - единственная представительница вузовской школы театроведческого Ленинграда-Петербурга, сумевшая превратить изжогу в основной (и единственный) методологический принцип преподавательской деятельности. Как у собачек Павлова слюна вырабатывалась на огоньки, электрический сигнал или лаборанта, так при словах «театр» и «теория» у студентов Дмитревской появляется изжога. Марина Юрьевна - чревовещательница желчного пузыря.

Марина Дмитревская - это фигура умолчания, которая просматривается за спинами покинувших нас Леонида Попова (в 1999) и Максима Максимова (в 2004).

Как всегда важно не то, о чем говорят (Леонид Попов «оправдывал в глазах практиков театра существование театральной критики»), а то, о чем умалчивают, но что подразумевается. Показателен финал в книжной рецензии «Ленина книжка» на сборник «Леонид Попов. Единство времени и места». Там в одной из последних фраз Елизавета Минина противопоставила Леонида Попова кому-то другому, кому-то не названному по имени.

Леонид Попов. «Человек, который был и остался для многих современников не одним из представителей цеха злобных критиков…»

Интересно. Сказано правильно, но про кого? Кто бригадир этого «цеха злобных критиков»? Кто его педагог этого «цеха злобных критиков»? Кто академическая «крыша» этого «цеха злобных критиков»?

По какому журнальному адресу расположена рекрутинговая контора «цеха злобных критиков»?

Парад театроведческих честолюбий завершился. Когда? Во второй половине 1990-х годов, когда Максим Максимов принял решение уйти из театральной критики в журналистские расследование и криминальную хронику? Или после смерти Леонида Попова (1999). Того единственного человека, по словам Елизаветы Мининой, который «был и остался для многих современников не одним из представителей цеха злобных критиков»?

Максим Максимов ушёл из театральной критики, чтобы в 1990-е годы заняться жанром журналистского расследования. Не надо быть журналистом-расследователем для установления связи между двумя публикациями. В первый ноябрьский день 2002 года Елизавета Минина в «Театральном Петербурге» сказала про образцово усидчивого Леонида Попова:

«Он вернул к жизни забытое в восьмидесятых направление театральной журналистики - не той полусветской-полускандальной хроники, популярной нынче…»

Прошло шесть лет. Мутноватое издание «Петербургский театральный журнал» поразило театральную общественность публикацией под программным заголовком «Мизантроп как мессия» (№ 51, 2008). Пыхалки из ПТЖ превзошли себя в пасквиле на театрального изгоя Анатолия Васильева.

Поразительное в этой истории заключается в адресате проклятий.

«Зато, как шагреневая кожа, исчезнет наукообразная спекуляция и рассыплются лжетеории».

Зачем мне пришлось несколько раз перечитать подобные места из дурно пахнувшего пасквиля? Чтобы понять простую вещь. Спекулятивная шагреневая кожа театральной лжетеории приписывается не Юрию Барбою, но Анатолию Васильеву!

Я утверждаю, что «Мизантроп как мессия» в ПТЖ - это то самое направление «полусветской-полускандальной хроники, популярное нынче» в петербургском театроведении, о миновавшей угрозе которого Елизавета Минина поспешила сообщить в 2002 году. Мертвым оказалось то, что (по версии Елизаветы Мининой) Леонид Попов пытался (!) «вернуть к жизни». Проблема в том, что театроведческие склады по-прежнему забиты празднично-карнавальным конфетти. Поэтому педагогический конвейер выбрасывает в жизнь тех, кто ничего не умеет кроме как разбрасывать пестрые металлические визитные карточки сторонников неокаганизма – «членов жюри».

Быть последователем Барбоя и Дмитревской означало сразу и безоговорочно согласиться с насильственным соединением в пределах человеческой души актерского лицемерия одного и рефлексирующей физиологии другой. Я отказался от участия в эксперименте, развернувшемся в зданиях на четной и нечетной стороне улицы Моховой. Отсюда причина нашего многолетнего подспудно протекающего конфликта. В каком-то буквальном смысле этого слова, невозможно изучать «драматургический конфликт» в бесконфликтной связке «преподаватель-студент». Заметьте, не «учитель-ученик».

На мой очень субъективный взгляд, у этого чудовищного феномена было одно бесспорно полезное социальное последствие. «Синие чулки» из окружения Юрия Барбоя прекрасно чувствуют себя за пределами России. Хорошо пародируются традиции русской критики откуда-нибудь из тёплого далёка! А верные последователи тотального критицизма Дмитревской (целая рота злостных курильщиц) оказались крайне удачно подготовлены к так называемым «рыночным отношениям». Практически все они прекрасно адаптировались в условиях «капитализма ленинградской экономической школы»!

Беспричинная злоба и изжога - товарные фетиши «школы Дмитревской».

У этой ситуации есть один изъян. Хочется верить, что чудовищный эксперимент с постсоветским мега-этносом проводится в определенных временных рамках. Поэтому не совсем понятно, чем могут заняться ученики Барбоя и Дмитревской в нереформируемой постреформированной России. В стране, которая когда-нибудь станет нормальной. Театроведение не изжога: таблеткой не вылечишь.

Взгляд из 1994 года

«... англичане это делают хуже, чем в «Красном факеле».
Барбой про «Ричарда III»

Иногда мусорное ведро издает громкие звуки. Но чаще – плохо пахнет. Любопытно, что Барбою и Дмитревской не удалось наладить штамповку своих копий. Ученики Барбоя лучше владеют устной речью. Ученицы Дмитревской зачастую менее агрессивны, тем критикесса. Конвейер «Барбой и Дмитревская» заработал на производство двух крайне неудачных моделей. За образец клонирования взяли две информационных яйцеклетки, два академических лекала. Одну сняли пинцетом с мыслеотталкивающей плоти заведующих отделом культуры молодежных газеты города (памфлет написан в 1994 году задолго до убийства Максима Максимова летом 2004 года). На много лет молодежные журналисты и бывшие завлиты («Приюта комедианта» и др.) черным облаком накрыли «сменовский» отдел культуры. Кризис наступил тогда, когда в «Смене» друзей покойного Рубена Агамирзяна назвали «придворными «мамамушами» (“Смена”, 4 декабря 1991, с.2). Истеричный стиль и заполошные тезисы «Смены» довели до абсурда разоблачительную манеру М. Дмитревской.

Вторую клетку на размножение, не подумав, выдрали с мятой брючины Леонида П. Бессменный многословный постмодернист из «теневых ленинградов» достиг непревзойденного совершенства в написании текстов, которые сразу после прочтения невозможно пересказать из-за полного отсутствия мысли и жизненной позиции. Но не спешите кричать: «Долой!» исключительно по поводу уродливой формочки выбранной для литья страшилищ под товарным названием: «невские театроведы», «театроведы Невы». Театроведы Невы. Театроведы, не вы.

Как правило, недовольство положением дел в питерском театроведении сопровождается умолчанием о Ю. М. Барбое. Две пародии появились сразу после выхода в свет докторской диссертации Барбоя. Злая и не очень умная многостраничная статья в настенной газете “Театроведение без границ”. Её я вывесил у дверей деканата театроведческого факультета. А в толстом московском журнале напечатали забавную и талантливую пародию умной петербуржанки. Две пародии на этот якобы театроведческий опус! Это много для конца 80-х! Итак, проблема ответственности заявляется не впервые. Но для 90-х характерна одна особенность. Наличие объекта умолчания. Его легко вычислить по позиции некоторых деятелей театрального Санкт-Петербурга-99. Вычислить легко, а нельзя ли поконкретнее сформулировать обвинения?

Что мы - студенты восьмидесятых - знали о теоретических воззрениях Юрия Михайловича? Почти ничего. Спустя годы в памяти не осталось ничего полезного. Ничего, кроме барбоевской привычки проводить семинары, нервно раскручивая дорогие авторучки. Косноязычие сделало Барбоя иностранцем среди ровесников, преподавателей и учеников. Словесный сумбур, подаваемый Барбоем не без шарма трансвестита, не соответствовал образу моих мыслей и моему желанию проникнуть в тайны театральной теории.

Не все студенты приняли концепцию Барбоя, но всем ее навязывали обязательным элементом дальнейшего обучения, а для кого-то и условием карьеры.

В текстах доктора искусствоведения не было музыкальности, характерной для текстов М. Германа, П. Громова или С. Данилова. Среди десятков барбоевских учеников нет по-настоящему плодотворных и оригинальных исследователей театра. На нечетной стороне улицы Моховой что-то нарушилось после негласного утверждения Барбоя главным театроведом Северо-Запада (театроведом, а не критиком!). Именно с того времени теория театра стала самым болезненным вопросом для интеллектуалов. С воцарением Барбоя теория театра превратилась в объект умолчания.

Краткий момент прозрения

Леонид Попов «занялся газетной критикой, когда ее традиция в Петербурге была во многом утеряна, а статус театроведа мог быть поддержан несколькими отдельными выступлениями в год. Приложив колоссальные усилия, Попов фактически создал традицию заново». Лилия Шитенбург, «Умер Леонид Попов»

Характеристика Лилии Шитенбург не имеет цены.

С одной стороны, выпускник факультета (кажется, 1991 года) Леонид Попов «приложил колоссальные усилия» и «фактически создал традицию заново». Я помню как в разговоре со мной зимой 1990-91 года Ольга Ш. говорила: «Леонид приложил значительные усилия, чтобы доказать, что он нам нужен».

«Конец 1980-х — начало 1990-х гг., на которые пришлось становление Попова как критика, для петербургского драматического театра были временем упадка и кризиса ».

Лилия Шитенбург, «Умер Леонид Попов»

С другой стороны, до прихода Попова в «Вечерку» в конце 1980-х в Ленинграде (Петербурге) «традиция была во многом утеряна». Вы понимаете написанное? Вы понимаете важность вслух сказанного? А что с «утерянной традицией» случилось после смерти Леонида Попова (именно потому и умер, что приходилось «прилогать колоссальные усилия»)? А кто несет ответственность за «утерянные традиции»? Ой, имеются в городе люди, затаившие зло на Лилию Шитенбург.

Два прогноза с иллюстрацией

«Я никогда специально не задумывался о терминологии,
хотя слова... я употреблял часто».
Барбой, ПТЖ, №35 за 2004

Не слишком ли пессимистично? Не думаю. Ситуация обещает быстро переломиться к лучшему при исполнении одного “если”. Если в культурной столице России найдется хотя бы одно смелое издательство. Да, не удивляйтесь. Именно Его Величество Издатель спасет отечественное театроведение. Как спасал русский театр с давних времен, печатая Сумарокова или Евреинова. Издатель, что наконец-то выпустит в свет «Теорию театра». Или «Основы рецензологии».

Катакомбный период петербургского театроведения обещает прерваться с выходом в свет новаторской книги. Исследование по теории театра взломает сознание театральной молодежи. Сегодня нет подобных книг. И что сетовать на убогость газетного интервью или маломыслие журнальных рецензий? Будет книга, будет и новое поколение критиков. Ради дипломов в институтах люди унижаются и самоумаляются . Истинные интеллектуалы воспитываются на книгах, не включенных в вузовскую программу!

В ожидании новой книги по теории театра в 2007 году я пришел к выводу, который для меня самого оказался полной неожиданностью.

Школа Барбоя-Дмитревской - это механизм, опередивший время.

Сперва появились театроведы школы Барбоя-Дмитревской, которые, не подходя под формат газеты и журнала, по объективным причинам разрушили региональное театроведение. И здесь непонятно, кого жалеть - обе стороны достойны сочувствия. Процесс объективен. Но затем - где-то с начала первого десятилетия нового века - появилась блогосфера. И театроведы школы Барбоя-Дмитревской нашли себя в постах и комментариях, когда что-то сумбурно обсуждается по поводу чего-то невнятного. И все при фонтанирующей желчи! Театроведы школы Барбоя-Дмитревской всегда были блоггерами, которые как тролли. Им уютнее в блогосфере, нежели в библиотеках под зелеными лампами. Но заниматься троллингом в нормальных (традиционных) СМИ им всегда было не с руки. Ныне конфликт обещает рассосаться. В блогосфере созданы все условия для злословия и прочих видов деятельности аля Марина Дмитревская и Юрий Барбой. Смотрите «Дневник сумасшедшего театроведа» (блоггерша diary.ru/~jenny-li 1985 года рождения) и многое др. Проблема в том, что, согласно моему прогнозу, тем самым студентам, которых Дмитревская вынуждена «печатать» (конец цитаты) в ПТЖ, так понравится троллинг, что совсем иссякнет мотивация продолжать дело Л. Попова.

Оскудеют бумажные пажити, ибо троллям удобнее резвиться с блогосфере, которая приютит всех - от критиков до драматургов...

После окончания школы №209 Центрального района Cанкт-Петербурга Митя Егоров (блоггер, имеющий обыкновение выкладывать в своем сетевом дневнике автобиографическую поэзию вроде «И дерево познанья, крупномер, Цветёт в саду для сына-идиота», где, если «сын-идиот», а «дерево познанья, крупномер» - это, вероятно, «Петербургский театральный журнал» - насильно распространяемый через администрацию провинциальных театров, - то, получается. что критик и мама блоггера Марина Юрьевна Дмитревская - это змей-искуситель?) поступил в Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства. Если кто-то подумал, что мама помогала сыну, то ему следует вспомнить историю 1992 года и понять, насколько он ошибался, плохо думая о педагогах и их детях-мажорах.

Осенью 2003 года на фестивале «Новая драма» «Лауреаты выходили, получали деньги. Награжден был и сын члена питерского жюри, критика Марины Дмитревской. Бояков: «Никто, даже мама не знала, что сын участвует в конкурсе. И факт, что он сын Дмитревской, не заставит нас изменить своего решения! Поверьте, все было честно!» Аплодисменты, деньги, лицо счастливого драматурга» Из очерка Артура Соломонова “Выпьешь со мной?”

Верим. Честное слово. Верим, что было честно. Эдак не позднее 1992 года. И уж с момента поступления «звездного мальчика» в Академию, «честности», ни прибавить, ни убавить. А с тех пор и в связи со взрослением поколения мажоров цеховая «честность» будет прибывать. «Верим» тем сильнее, чем настойчивее нас в этом пытаются убедить.

«Сначала эксперты отфильтровали 30 пьес, потом жюри, в которое входили наши уважаемые коллеги - доктор искусствоведения Юрий Михайлович Барбой...”

Это было написано осенью 2003 года по поводу «строгостей» на фестивале «Новая драма». Всего 9 лет спустя после первого варианта памфлета «НеоКаганисты» (1994).

«... в прошлом году прошел фестиваль «Новой драмы», то итоги были сенсационными: сын замечательного театрального критика и человека, который всегда отрицал само существо новой драмы, Марины Дмитревской, получил первую премию...» Из реплики Григория Заславского.в радиопередаче «Питеру не чужда новая драма...» (2004)

Странное понимание «сенсационности».

На орбите фактов

Закладка «смысловых слоев» - «закон спектакля для детей»!
Со слов Е. Тропп, «Языку надо учиться», ПТЖ, № 35 за 2004

Десять лет спустя, в 2004 году, я всё еще слышал смех победителей». А потому, в ресторане известной гостиницы в перерыве делового мероприятия, оказавшись за одним столом с представителем транснациональной компании, не удержался от «личного» вопроса. «А помните», - спросил я топ-менеджера преуспевающей американской фирмы: «В середине девяностых вы размещали рекламу в «Петербургском театральном журнале»?» Каково же было мое удивление, когда случайный собеседник не только «вспомнил» «историю» в эпитетах вроде «чудовищное поведение», но пересказал мне вкратце этапы маркетинговых отношений его одураченной Компании с безобидными на вид гуманитариями из «той самой редакции»! У каждого из нас найдется парочка хозяйственных провинностей. Осенью 1980 года из ремонтируемого здания педагогического института в сторону дома я вышел с двумя стульями. Если со стороны родного вуза претензии до сих пор в силе, верну стульями или деньгами.

Но отчего-то я не удивился, узнав от информатора, что возглавляемая Мариной Дмитревской редакция, вроде бы, не всегда и не во всем исполняла договоренности на достаточно крупные суммы? Допустим, меня ввели в заблуждение (зачем?), но человек так устроен, что верит и хочет верить в то, что подтверждается жизненным опытом. Лично для меня рекламный бюджет «Петербургского театрального журнала» – это такой же сюжет, как и придирки к студенту за его эстетическую позицию. Чья-то совесть, давно уподобилась шагреневой коже.

Верить ли мне после всего пережитого и услышанного, что в споре с Калягиным Дмитревская выступает защитницей ветеранов сцены? Бессребреницей, чей журнал терпит финансовые убытки? Нет, не верю. Не имею на то формальных оснований. Здесь не судебное дело, а метафизика. Победа Калягина над неокаганистами и сплетниками из ПТЖ может стать косвенным возмездием. Поводом для начала разговора об ответственности Дмитревской за ранее содеянное. Аннигиляторы совести запущены знакомством с Барбоем.

Неприятие театроведческих идей Барбоя (не мною одним, но рядом студентов и аспирантов) привело к множеству бытовых и учебных микро-конфликтов.

Я написал про дипломную работу студентки Наталья М. и вспомнил, что был еще один случай. Осенью 1990 года к нам по академическому обмену приезжали студенты и преподаватели из Белграда (Югославия). Их поезд прибывал в Москву. Я так понимаю, Марине Юрьевне не хотелось посылать меня в Москву, но на этот раз нужен был мужчина, мужское плечо. Сделали так: все полномочия и деньги дали Наталье М., которая сразу по нашему прибытию в Москву растворилась в толпе. Куда-то исчезла, чтобы появиться лишь за несколько минут до югославского поезда. За это время я купил билеты на интересный спектакль (в постановке Чехова зрители сидели на сцене и через щели в заборе-стене наблюдали за буднями «палаты номер 6») и арендовал микроавтобус (честно скажу, который оказался слишком «микро»), водитель которого послушно ждал нас в вокзальном тупичке, никак не ожидая, что подрядился оказать «транспортные услуги» иностранцам.

Отчетливо помню сумрачный день, когда с одной стороны приближался поезд с нашими балканскими коллегами, которых еще надо было распознать в разноязычной толпе пассажиров, а по другой стороне платформы величаво в длинном до пят модном плаще шла Наталья М-ая. Почти одновременно поезд и молодая женщина встретились рядом со мной на платформе.

С ходу Наталья М. предложила множество вариантов того, как мы будем развлекать гостей.

Например, поведем в «самый модный» театр и познакомим с Марком Захаровым. Она не задумывалась о том, что билеты в Ленком надо приобретать за несколько недель-дней до спектакля. Ей не приходило в голову, что на все-про-всё у нас было чуть более трех часов. Я что-то жевал и поэтому на все ее запоздалые прожекты отвечал отказом, мотая головой. Обескураженная (вроде ведь не опоздала?) девушка заявила, что она во мне «разочаровалась» и добавила, что о моем поведении сообщит, кому следует.

Мы встретили посланцев Югославии. В микроавтобус запихнулись, рассаживаясь друг у друга на коленях. Приехали в театр ко второму звонку. Отсмотрели спектакль, который всем понравился. Оставив темную Москву за огромными аквариумными окнами, отужинали (не хочется вспоминать, но за деньги наших щедрых гостей, не забывавших, что они приехали в голодную страну) в первом российском «МакДональдсе». И благополучно сели на поезд «Москва-Ленинград». Убедившись, что всем достались спальные места, я перевел дух и почувствовал: Наталья М. не просто на меня обижается, но, кажется, до пятого курса в ее лице я нажил себе недоброжелателя.

В Ленинграде в институте при первом знакомстве югославской делегации с боссами принимающей стороны, гости обратились к Дмитревской с просьбой, чтобы «с нами был Анатолий». На что вслух и в моем присутствии Дмитревская ответствовала, что ей «известно» о моем «поведении» в Москве. А потому - «исключено». Гости возразили: «Мы знаем Анатолия и хотим, чтобы он нас сопровождал». На что Дмитревская возразила: «Зачем вам Юркин? Вы будете осматривать город с хорошо известной вам Наташей». «Кто такая «Наташа?» – хором спросили удивленные гости, переглянувшись. На какой-то миг Дмитревская что-то заподозрила. Она бросила запоздало строгий взгляд на никем не узнанную покрасневшую Наталью М. и обратилась к гостям с предложением: «Выбирайте любую из студенток». К этому моменту белградские театроведы поняли, что со своим этическим уставом в чужой академический монастырь не лезут. Моя роль ограничилась приемом югославов на 14-ом этаже в общежитии на улице Доблести, и сопровождением их в ресторан на канале Грибоедова.

В ресторане «Чайка» произошел типичный советский инцидент, «разруливать» который пришлось мне. При входе швейцар не выдал номерок одной белградской (высокой шатенке) студентке, что грозило обернуться скандалом при попытке рассчитаться и выйти на набережную Грибоедова. В отличие от барбоевцев, на диспутах занимающих круговую оборону, швейцар не стал упорствовать тогда, когда я ему «напомнил», что иногда номерки он не выдает, чтобы за отдельную плату «улаживать вопрос» с посетителями, «принявшими на грудь». Ничуть не смущенный парень, предоставил нам удержанную под прилавком бляху и – о, сервис «дикого» капитализма! – улыбнулся.

Не знаю, какие там шли административные обсуждения, но весной следующего года мы отправились с визитом вежливости в Югославию. Одна из моих однокурсниц сообщила мне по секрету, что «по поводу твоей фамилии в списке были споры». Подозреваю, что ранее отступившие по всем прочим позициям Югославы требовали равноценного обмена. И настояли-таки на том, чтобы моя фамилия все-таки попала в список. А если инициалы «А. Ю.» туда попали, то не потому, что я был хорошим студентом - или студентом на хорошем счету, - но, скорее всего, по той причине, что принимающая сторона имеет какие-то права.

В день нашего прилета в Белград Наталья М. по-прежнему на меня «обижалась». Но, надо отдать должное, инициативу в обидах перехватили девочки-мажоры. В начале полета случился казус. Едва мы поднялись на борт, как выяснилось, что группа должна лететь в бизнес-салоне, но один билет был оформлен в VIP-класс. А у группы было два руководителя – Дмитревская и Барбой.

Волевым решением Дмитревская отправила меня в VIP-класс.

Я летел с шестью пассажирами VIP-класса, ноги мне укрывали пледом и каждые полчаса предлагали коньяк. Кто учился в преимущественно женском коллективе, тот без подсказки догадается, что за полет в VIP-классе (расцененный мною еще одним поручением) придется заплатить непомерную межличностную цену. Так и случилось.

При посадке в белградское такси Евгения Т., публично обвинила меня в том, что при выгрузке багажа из самолета (?) из ее сумки пропала бутылка русской водки. Все остальные вещи (нижнее белье и лекарства) были на месте, но исчезла одна бутылка русской водки. Экая досада. Надо полагать, с тех пор часто летающая в Израиль Евгения Т. удостоверилась в том, что пассажиры VIP-класса не имеют обыкновения во время полета шастать в багажное отделение и шарить по чужим баулам.

Белградские инциденты не добавляли новых слов в конфликт «студент против ложной теории преподавателя». Мемуарные виньетки усложняли синтаксис давнего противостояния. Ныне Евгения Т. – один из постоянных (и безнадежных по корявистому стилю) авторов “Петербургского театрального журнала” - призывает: «языку надо учиться» у барбоевцев. Вроде как театровед с уклоном в педагогические проблемы. Вроде как театровед барбоевской школы, которой я должен бутылку водки, за наше здоровье выпитую белградскими техническими работниками (или таксистами). Кем-то выпитая бутылка водки - забавная материализация конфликта двух эстетик.

Теория театра как идеология

«Ну, хватит про проституток».
Николай Коляда. «На Сахалин» (2000)

Насколько театроведение может быть идеологией? Определенно, может быть. На каких условиях?

При наличии самобытной и современной теории театра. Тогда что такое критика тех, кто виновен в отсутствии теории театра? Это борьба за молодые умы. Можно выразиться так: борьба за потенциальные умы.

Что такое «семантика театроведения» без теории театра? Вопрос тем актуальнее, чем в большей степени «недоброжелательная» (мнение С. Крючковой, 2006) театральная критика выдается за синтаксис науки о театре.

Регресс театроведения - это коллизия, требующая едва ли не драматургического анализа.

Регресс - это закономерная траектория для школы, лидеры которой педагогическими просчетами выжигают пространство и делают невозможным появление новых фигур равнозначных С. Данилову. Если театроведение регрессирует, то у этого процесса должны быть внешние и внутренние источники.

Современным студентам непозволительно предаваться социальному инфантилизму. Но как можно в денежно-хозяйственных вопросах верить в целомудренность старших товарищей? Тех, в чьёё репуатционной чистоте усомнился хотя бы один оппонент.

Искусство лжи заточено против нас, против тех, чьи несанкционированные действия могут привести к ухудшению материального положения представителей лженауки. НеоКаганисты пытаются сконцентрировать негативные эмоции на личности того, кто обнародовал несколько фактов и высказал гипотезу о растлении академического сообщества лженаукой.

Отгадка в том, что Барбой не театровед и никогда им не был. Но Дмитревская правильно сделала, что - будучи незаурядным практиком - когда-то «пристегнулась» к Барбою; обернулась союзницей волевого человека. В конце 1980-х и в течение всех 1990-х теорию театра замещали методологией театроведения.

Ибо Барбой методолог уровня Г. Щедровицкого. Если Щедровицкий ни в чем себя не ограничивал, занимаясь хоккеистами или библиотекарями, то Барбой ограничился культурологической методологией. Пикантность в том, что культура - фикция, культурология - фикция и методология - игра в бисер. Поэтому во многом Барбой превзошел Щедровицкого.

Как надо было реагировать на ввод понятия «неоКаганисты»? Да как угодно, но без цензуры. Как отреагировали в 2007 году? Цензурой. Нужны ли комментарии или оценки? Когорта злоречивых критиков не продемонстрировала достойной реакции на критику. Критики оказались критиканами. Критиканы воплотились цензорами. А цензура не терпит споров и дискуссий. В том числе, споров о будущем театроведения вообще и региональной школы театральной критики в частности.

Косноязычное учение Юрия Барбоя - муляж театроведения. Косноязычие - когнитивный тормоз. Театроведение без нового знания - это критика с двойной порцией пошлости. Е. Тропп - фарсовая пародия на Юрия Барбоя. Скорее всего, большинство из референтной группы оценивает вклад Барбоя в театроведение грубее меня, но, - по неизвестным мне причинам, - после смерти Л. Попова (1999) эти люди публично не говорили ничего подобного. Год за годом наши оппоненты с опаской обходят аппарат содержательной дискуссии, рассматривая артефакт как нечто если и не угрожающее, то - бесполезное для членства в жюри очередного регионального фестиваля.

Театральные борзописцы, в газетных публикациях разводящие «сознание» и «анализ» - это результат деятельности критикуемой мною школы. Обработка таких зависимых людей как студенты - это не результат деятельности, а еще один кредит доверия, который пропагандисты лженауки привыкли выдавать самим себе. Студенты - жертвы, которыми оплачиваются десятилетия существования лженауки. В итоге мы имеем носителей «желчного стиля» без развитого театроведческого сознания.

Краткий момент прозрения?

Манипуляторы в трансе (2005)

«… и мешавшими ему извлекать пользу даже из умственной ограниченности…»
Т.Смоллет, «Приключения Перигрина Пикля» (1751)

Культура – конспирологический инструмент пропаганды. Культура – «пятая колонна» внутри цивилизации. Искусство – операция прикрытия «пятой колонны». В этом контексте театроведению нужны силы, чтобы сделать выбор между культурой (как «пятой колонной») и цивилизацией. Место и роль «пятой колонны» в цивилизационном развитии России могут быть правильно поняты и достойно оценены в контексте тех задач, которые не решены накануне большой встречи суперэтносов в евразийском коридоре.

Если прав Григорий Померанц в «журнале политической мысли России» «Политический Класс» (2004) в том, что

«Террор – это косвенное проявление высшего образования»,

тогда отсеките от высшего образования все нации кроме государствоообразующей. Тогда проблема будет решена на столетия вперед. И, наоборот, если на протяжении десятилетий какое-то национальное меньшинство имело количественно-процентный перевес в студенческой аудитории советских вузов, то страна обрекалась на террор как препятствие для национальной самоидентификации государствоообразующего этноса. Успешно самоидентифицирующаяся нация способна контролировать, как природные ресурсы, так и интеллектуальный сундук с дедовскими отрезами.

Жуть в том, что Григорий Померанц сам себя обвиняет, когда говорит про «транс отупения. Идеи, которые у нас выбрасывались, – это готовые европейские идеи, своих не возникло. Вот проблема». Сугубо негативная роль человека, привлеченного для «интервью номера» в «журнале политической мысли России», поспешно и льстиво представленного «крупнейшим русским философом современности» заключалась в искусственном поддержании «транса отупения» сразу в нескольких сферах: от высшего образования и до издательских проектов.

Я предлагаю взглянуть на Григория Померанца как на третьего барата Стругацкого. Померанцы, НеоКаганисты и плагиаторы Стругацкие виноваты в том, что интеллектуально ослабленная Россия поставлена перед угрозой «возрастания удельного веса индийско-тихоокеанской культуры» (конец цитаты). А при чём здесь Стругацкие?

Так спросит обыватель, не владеющий навыками логического мышления, чтобы в свете тезиса «русский взгляд на Европу своеобразен» расчленить фразу «это готовые европейские идеи, своих не возникло» на причинно-следственные отрезки. Десятилетиями обворовывая англоязычную фантастику и мировую литературу (японскую поэзию и т.д.) плагиаторы Стругацкие агрессивно участвовали в том, чтобы «русский» взгляд на Европу, США и Японию становился еще более «своеобразным». Померанцы, Маршаки, НеоКаганисты, Стругацкие и прочие манипуляторы «транса отупения» всегда сами себя назначили посредниками и толмачами для опосредованного насаждения «готовых идей», ЧТОБЫ у русских «своих не возникло»! Бездна мрачна, если смотреть в нее не через розовые очки переводной европейской «культуры», а, например, через стереоскопию тезиса «футурология и есть искомая русская национальная идея».

Григорий Померанц остается боевой единицей на фронтах дезинформации, исправно генерирующей «транс отупения» в том числе и в интервью под издевательским названием «Не знаю, что будет с Россией через 20-30 лет». Непонятно, отчего в самых различных издательских и медийных проектах России звучит идея Григория Померанца: «С этой точки зрения существующие религии можно рассматривать как подлежащие реформе…», но трибуна не предоставляется для тех, кто выполняет объем катакомбных работ?! Мягко говоря, со времен Хазарского каганата противоречивое воздействие толмачи и риторы из пятой колонны оказывали на интеллектуальные процессы России. Сегодня всей пятой колонной манипуляторы впадают в транс, когда замечают, что маргиналы перехватили интеллектуальную инициативу. Инициативу, но не коммуникации.

Не верим ни одному слову. Все тезисы прочитываем наоборот. «Чечня ограничится Чечней», - считает Григорий Померанц. К сведению Григория Померанца: вайнахские общины контролируют финансовые потоки Москвы и крупных российских мегаполисов. Чечня определенно не ограничилась Москвой. Худший из сценариев может быть реализован в Дагестане. Он заключается в том, что против аварцев социально активные жители Чечни открыто поддержат даргинцев, лезгин, лакцев, табасаранов и любые другие группы. Чечня определенно не ограничится Дагестаном.

Вовремя переквалифицировавшись во всероссийские плакальщицы по всем наблюдаемым поводам, померанцы, НеоКаганисты и плагиаторы-беллетристы по-прежнему засиживают все имеющиеся места, с которых можно донести сумбурную речь до среднестатистически одураченного россиянина. И так, судя по всему, будет до того самого переломного момента, когда уверенной поступью Лопахина по Евразии пройдется носитель той самой «индийско-тихоокеанской культуры», чтобы метлой удалить всяческую инородную погань. Тех самых операторов транса, которые столетиями бродили по евразийским просторам, раздражая местное население скрипучими звуками шарманки, напичканной колесиками лжи и обмана. Нагнетая транс, его операторы всегда сохраняли свежую голову. В качестве доказательства скомпонуем фразы из интервью таким образом, чтобы они отражали российскую действительность: «чеченцы не занимались террором во время первой войны», «а террор туда завезли израильтяне» (конец цитирования журнала «Политический Класс»). По-новому прочитанная фраза объясняет ту непримиримость, с которой газета «Пророчества и сенсации» выступила с ближневосточными аллюзиями газеты «Час Пик» по поводу одного из российских терактов.

Вина журнала «Политический Класс», журнала «Полдень, XXII», ИА «Росбалт» и прочих рупоров померанщины-стругатчины будет в том, что житель Евразии вздохнув, до своей исторической гибели успеет сказать слово благодарности Лопахину от «индийско-тихоокеанской культуры»: «Спасибо, братец, что избавил от пятой колонны, от вредительской деятельности генераторов «транса отупения». Померанцы всех мастей бьют тревогу по поводу «возрастания удельного веса индийско-тихоокеанской культуры» (конец цитаты) исключительно из-за того, что видят, как сужается сфера их прежде безграничного влияния на умы и сердца обманутых русских людей.

«Поэтому нечего бояться, что в Европе Россия станет чем-то вроде Люксембурга», - разводил тары-бары Григорий Померанц. А в это время... «Европа должна увидеть в России большую Норвегию», - сказал мне Кротов зимой 2005 года. Странно, что «Политический Класс» предоставляет полосы для призывов «не бояться», тогда, как в это же время люди занимаются делом. Это один из возможных примеров.

На лбу у главных редакторов и модераторов большинства дорогостоящих изданий современной России выжжено шрифтом из брежневского застоя: «Нам не нужен контент!» Кто игнорирует катакомбных маргиналов (маргиналов катакомбного духа), тот не признает будущего. Почему бы в тайниках души интеллектуальным маргиналам (маргиналам интеллектуальных катакомб), самоубийственно не пожелать скорейшего прихода того, кто вслух скажет: «Нам не нужны такие главные редактора, модераторы и издания!»?

Замолчите, мастера «культуры»! Той самой культуры, что есть самоубийство цивилизации.

НеоКаганисты-2, или
Еще раз про театроведов из лженауки

Скандал в блогосфере

«Можно считать, что театральное сообщество обанкротилось».
Марина Дмитревская (27 апреля 2007)

Добровольные душеприказчики банкрота

«... ответить без ужимок».
Юрий Барбой (ПТЖ, 23, 2001)

Косноязычие Юрия Барбоя не более чем прием с помощью которого удается избежать ответственности за недостоверность выводов.

«Театр 1990-х годов в Петербурге стал таким - в значительной мере благодаря такому »Петербургскому театральному журналу», и по качеству и по эстетическим ориентациям».

Двусмысленная фраза Николая Песочинского (ПТЖ, 23, 2001) в январе 2001 года давала подсказку к тому, как и почему «театральное сообщество обанкротилось» (Марина Дмитревская, 27 апреля 2007). Спустя годы фраза приобрела еще большую актуальность и двусмысленность. При правильном прочтении: ложной и тупиковой оказалась «эстетическая ориентация» на учение «Барбоя - про структуру действия» (ПТЖ, 23, 2001). В свете аморального фестивального «успеха» драматурга - сына главного редактора «такого ПТЖ» - более чем сомнительным по «качеству» представляется влияние команды ПТЖ на театральные процессы, обреченного на банкротство «театрального сообщества», не выработавшего иммунитета к учению «Барбоя - про структуру действия».

Если «петербургская критика рискует оставаться провинциальной в эстетическом, методологическом отношении», то закономерно повторить, что региональная школа «оказывается беспомощной именно в методологическом отношении», -

- вынужден был подвести печальный итог Николай Песочинский многолетнему академическому произволу Юрия Барбоя.

«... не хватает крупных объединяющих идей, вот и лезет суета», -

вторит ему Н. Таршис. Как же так? Откуда вопиющее противоречие? Все эти годы господствовала барбоевская «структура действия», а по-прежнему «не хватает крупных объединяющих идей», отчего «и лезет суета»? Может быть, «лезет суета» оттого, что барбоевская «структура действия» подавила ростки какой-либо «крупной объединяющей идеи»? Слова сказаны правильные, но причинно-следственная связь иная.

Впору рассылать опросник с единственным вопросом: «Верите ди Вы в том, что «структура действия» Юрия Барбоя придала театроведению методологическую глубину?» Но почему «Верите ди»? Надо бы: «Доказуемо ли то, что...» Какова степень личной ответственности каждого из те, кто присягал на верность лженауке с корыстными целями - в надежде на карьерный рост, академическую стабильность, журнальные гонорары и др.?

Никто из сегодняшних критиков Петербурга не пишет афористично. Те петербуржцы, которым удалось укротить красивый стиль, достигли этого вопреки театроведческому образованию и научному опыту зрителя. Внутри цеха ситуация осложняется тем, что Николай Песочинский и другие авторы ПТЖ имеют обыкновение ставить в упрек оппонентов то, что ниспровергатели устоев «не имеют базового театрально-критического образования» (ПТЖ, 23, 2001). А когда критика раздается со стороны обладателя соответствующего диплома, то, либо вводится цензура, либо происходит пресловутый «переход на личности».

«Я бы не преувеличивал неизбежности авторского своеволия театроведа в профессиональном деле...»

- призывал Николай Песочинский на страницах ПТЖ в 2001 году. На самом деле, эпитет «авторский» совершенно неуместен в разговоре о «своеволии» последователей Барбоя «в профессиональном деле» академического (вузовского) театроведения. Негативная роль наших оппонентов в генерации тех театроведов, которых потом, по наблюдению Песочинския «ненавидят», если и не принижена, то традиционно замалчивается и с помощью цензурных рогаток выводится из-под критики (смотрите раздел «Скандал в блогосфере»). Часто сетующий на чью-то грубость однажды Юрий Барбой с образцовой хамовитостью озвучил очередную физиологическую ложь:

«Не привыкли питаться свободой - вот и сменилась устная кулуарная честность публичным печатным хамством; прежде какому Вафле не затыкали фонтан - сейчас всеобщий словесный (забыл медицинский термин)». (ПТЖ, 23, 2001)

Здесь что ни слово, то саморазоблачение. С одной стороны, «какой-то Вафля» не привык питаться свободой». Фонтанирующий «Вафля» «питается»? Еще один ляпсус ПТЖ, барбоевский пёрл? Не важно. С другой стороны, те кто якобы не «питался свободой», до поры до времени придерживались «устной кулуарной честности», которая - по мнению так ничему и не научившегося человека где-то на момент смерти Л. Попова (1999) ВДРУГ «сменилась публичным печатным хамством». На что надо пожаловаться, обращаясь к миру через подписное издание и прибегая к «медицинским терминам» в стиле фекальных беллетристов Стругацких. Спутать «понос» с «фонтаном» мог только горожанин, равнодушный к водным прелестям ленинградско-петербуржского городского ландшафта. Косноязычному оратору не приходит в голову, что наступили такие времена, когда для исторической точности не мешало бы уточнить - как, почему и отчего у части сообщества не выработалась «привычка питаться свободой», разделанные тушки которой педагоги школы Барбоя-Дмитревской имели обыкновение выдавать из рук в руки тем, кто доказал личную приверженность лидерам направления?

Кто, когда и каким инструментом «затыкал фонтан» в запыленных редакциях и на скучнейших семинарах? Могу только выразить сочувствие неизвестному мне недоучившемуся «Вафле», видимо, с «волчьим билетом» выброшенному из здания на Моховой. Я, например, на первом курсе выступал с публичными речами перед коллективом ЛГИТМиКа, на четвертом выпускал настенную газету «Театроведение без границ» и на третьем курсе печатал в городской газете такие тексты, к художественному уровню которых никто никогда из представителей школы Барбоя-Дмитревской никогда не приблизится. К чему лукавить, Юрий Михайлович? Не было никакой «устной кулуарной честности», в среде интеллектуалов всегда обманщикам знали цену как жонглерам лженаучных терминов. А за «публичное печатное хамство» была принята справедливая критика, не ставшая, впрочем, возмездием.

Разбор спектакля нужен, чтобы «человечество верней, чем сегодня, понимало театр, мои отношения со спектаклем». (ПТЖ, 23, 2001)

Данный глумливый призыв звучит абсурдом в свете того, что одна часть критиков не «привыкла питаться свободой», а другая часть сообщества - члены жюри, пекущиеся о благе человечества! - не кормили подручных «свободой» с кафедры, а по конвейерному образцу изготовляли высушенные «продукты питания». Полезно бы вчитаться в написанное и опубликованное Юрием Барбоем в журнале Марины Дмитревской: «мои отношения со спектаклем» - предмет озабоченности завтрашнего «человечества»? Не хотелось бы в очередной раз огорчать доктора искусствоведения, но у завтрашнего человечества найдутся более важные заботы, чем нарциссизм создателя бесполезной лженауки.

«Пока еще не найдена такая логическая система, которую можно считать абсолютно безупречной с точки зрения интуиции, да и вряд ли она будет найдена». (Зиновьев А. А. Логическое и физическое следование, в кн.: Проблемы логики научного познания, М., 1964, стр. 103.)

«Теория логического следования» «с необходимостью (а не просто вследствие ошибки) в чем-то не совпадает с эмпирической базой, теорией для которой она является». (Зиновьев А. А., 1964, стр. 101.).

В свете этих не утративших силу наблюдений, вся база школы Барбоя-Дмитревской не «безупречна», лишена эвристического потенциала, выведена за пределы когнитивных инструментов, дискредитировала интуицию и тотально «не совпадает с эмпирической базой», теорией для которой она никогда не была.

Локон Лаокоона следует очистить от всех скорпионов Ибсена!

А что сказал бы Сергей Сергеевич Данилов (1901 — 1959)?

«Но подошло время суда, и мы, не дождавшись телевидения...»
Софья Козич, 20 февраля 2006

Я был о них лучшего мнения. Они предложили дискуссию. Но чем всё завершилось?

Вместо поста "В то время как мы готовимся к семинару Барбоя...", вызвавшего не менее 70 комментариев, вдруг обнаружилось послание "Об ошибках" (20 апреля) в жанре официального извинения! Проблемный пост был вырезан по соображениям цензуры. Цензура вместо скандала. А какие крамольные мысли содержались в том ныне недоступном посте?

Софья Козич: «Не знаю, правильно ли я делаю, публикуя ссылку на "Памфлет о театральных критиках" Анатолия Юркина из газеты "Пророчества и сенсации". Но здесь много любопытного, особенно для тех, у кого ведут и Марина Юрьевна, и Юрий Михайлович».

К удивлению наивной и незнакомой с цеховыми анти-нормами бытия блоггерши Софьи Козич, оказалось, что запись (её пост) "может восприниматься как обвинение" в адрес тех ранее будто бы моей статьей "оскорбленных известных людей" и "особенно по отношению к публичному человеку, о котором много говорят".

Суть извинений театроведа эпохи Интернета Софьи Козич:

«К тому же (?! В смысле, автор понимает, что провинилась и во всём прочем? Примерно так люди ведли себя на допросах Инквизиции? - А.Ю.) я не осознавала, что значит публикация в сообществе. Прошу извинения (У кого это несчастное создание Софья Козич просит запоздалых извинений? См. ниже. - А. Ю.) за свою ошибку и удивляюсь тем, кто продолжил распространение текста Юркина».

Мне понравилось вот это место про удивление, вызванное революционными дейтсвиями «тех, кто продолжил распространение текста»! Казус! Слова сказаны Софьей Козич, ранее предупреждавшей соратниц по театральной критике о том, что в мемуарных памфлетах имеется

«много любопытного, особенно для тех, у кого...»

После окрика сверху жизненная позиция Софьи Козич изменилась до "удивления"...

Как это по-нашему, в духе школы Барбоя-Дмитревской! Наши оппоненты вроде как "известные люди" и про них "много говорят", но их академические и редакторские позиции - внимание - нельзя вслух критиковать!

У кого это несчастное создание (Софья Козич) просило запоздалых извинений? У преподавателей Театральной Академии? Нет.

Заплетающимся овечьим язычком студентка Софья Козич просила извинения у преподавателей Театральной Академии, добровольно исполняющих функции цензоров в Рунете!!! В Сети! Таковы правила игры на театроведческом факультете. Таковы стартовые условия для формирования пушечного мяса для театроведения троппоидной формации!

Знаете, чему мы вдруг стали свидетелями?

Это обязательный элемент в программе вербовки авторов для СМИ «Петербургский театральный журнал».

Благодаря одной реплике Софьи Козич на свете стало больше ещё одной... голубой вагиной.

Голубая вагина - это особая модель поведения в искусствоведнии.

Каково положение дел в театральной критике Петербурга? Здесь правит бал голубая вагина. Одной частью тела человек рожает детей для основателя театра «Патриот». А другой частью тела в тевизионном эфире этот же человек призывает не «любить Великатова». Голубой вагинализм - это заразное заболевание. В случае с цензорскими окриками в сторону юного театроведа эпохи Интернета мы наблюдали за превращеним студнтки в... голубую вагину.

Ага-театроведы, неоКаганисты, барбоиды и тропопиды - это типичные виды наиболее активных на территории Северо-запада России голубых вагин последних десятилетий.

На территории Северо-запада России замечены голубые вагины, теряющие способность к мимикрии. Наиболее инфицированные голубые вагины, перегруженные вредоносным культурным кодом, стараются не покидать городской черты Петербурга.

Голубая вагина была редкостью в СССР. Синие чулки - это предтечи голубых вагин. В Ленинграде одной из первых голубых вагин был музыкальный критик Илья Стогофф.

Голубая вагина - это юнит культурологического фетишизма, чья агрессивность (агрессивность юнита) вызвана методологической и интеллектуальной нищетой. В связи с чем голубые вагины представляют научный интерес? Исследователей удивляет их способность заражать окружающую среду вредными культурными кодами. Все и любые действия голубых вагин составляют угрозу для слушателей и читателей.

Я не понимаю логику блогосферных театроведов. После торжества цензуры на измененную страницу приходит drimarondo со словами «зоффья, простите». Что произошло? Блоггреша drimarondo попросила прощения у Софьи Козич (zoff_ya). Окончательно оформившись голубой вагиной, понявшая правила игры на выживание любой ценой особь её успокаивает не по-дочернему, но по-канцелярски. Новенькая среди голубых вагин zoff_ya выдыхает с требуемой долей чинопочитания:

«Зачем же просить прощения. Все равно виновата прежде всего я».

Это тот случай, когда маловато слов в русском языке, а профессиональных гадостей театроведу предстоит сделать очень много. Вот ещё бы, эдак пошевелить губками, чтобы не заподозрили в вольтеряьнстве!.. Для тех, кто не понял подмены, повторю цепочку действий.

Сперва блоггреша drimarondo попросила прощения у Софьи Козич. Затом любительница Мандельштама и Бродского Софья Козич признала «свою» «вину» в таком преступлении, как размещение гиперссылки. Кошмар! Куда смотрели составители Уголовного кодекса!

Но тут - читатель упадет со стула, если сидит не в кресле - голубая вагина drimarondo оперативно переходит в наступление. С мерзким чавканьем голубая вагина переформатировала список «виновных». Из щели выдвигается новая кандидатура в лидеры виновато-провинившихся.

Ибо виноваты «прежде всего не вы, а А.Б.Ю».

Ура! Найден-таки виновный! Обнаружен-таки крайний в той ситуации, когда понадобилась цензура. Вся полнота вины лежит на том, против кого направлен скальпель сетевой цензуры! Это не хор извинительно провинившихся блоггерш (которые как тролли), а сайтостроитель, выложивший в Сеть собственные мемуары девять лет тому назад (с 1999 года)! Мы на вершине блогосферной логики! Сетевой тролль просит прошения, винится и кается, чтобы с ходу во всём обвинить того, кого цитировала и обсуждала. Что с ними происходит? Какая зараза проникла в юные (и не очень) театроведческие головы?

Чтобы не подвести студенток, я не буду ходить в сетевое сообщество community.livejournal.com/gati_teatroved, где побеждает академическая цензура. Но показательно и поучительно, что факт введения цензуры блоггерша drimarondo воспринимает в сослагательном наклонении: «ох, придет он (то есть, я - А.Ю.) завтра и расскажет нам всю правду»! Приходится признать, что нынешние театроведки еще менее вменяемы нежели, студентки курса эдак 1987 года, имевшие обыкновение посреди остросюжетного семинара в ответ на заковыристый вопрос педагога: «А что вы, Наташа, думаете о курсовой работе Юркина?» вскричать: «Мужчину хочу, Марина Юрьевна, мужчину!»

Узнав, что цензура вырезала все посты и комменты аж с 26 марта, блоггерша wandering_point wrote спешит с «поздравлениями» в адрес zoff_ya: «Ну всё, ты теперь настоящий борец за добро и справедливость!» Странные представления о «добре и справедливости» у тех, кому по роду деятельности предназначено быть судьями режиссеров и актеров. Забавно, но в 1989 году можно было выпускать настенную газету, которую я вывешивал у дверей деканата. А в 2007 году в пореформенной России нельзя сохранить пост, в котором всего-навсего предлагалось обсудить отсутствие теории театра и выражалась ирония по поводу стилистических недостатков региональной театральной критики.

Темы, разрешенные цензурой для сообщества gati_teatroved: «Может быть, у кого-то случайно... найдутся конспекты по истории зарубежного театра за 19 век», «Капустник театроведческого факультета 2006-2», а также, вероятно, «Капустник театроведческого факультета 2005» и всех прочих дат. А еще, капустник вместе сессии, капустник по поводу выхода в свет нового номера ПТЖ и мн. др. Зачем театроведу озадачиваться спорными вопросами теории театра? Знай свое место, студент эпохи Барбоя, участвуй в «капустниках», смотри телепередачу «Аншлаг» и записывай на видеопленку церемонию вручения фестивальных наград 2003 года. Ибо имя тебе - «театровед» (со знаком «минус»).

Вывод: представители сетевой общественности, ни в коем случае не поддавайтесь на театроведческий троллинг, никогда не обсуждайте методологических проблем теории театра с театроведочками школы Барбоя-Дмитревской!

Неделей ранее я подозревал, что скандал в блогосфере сам по себе сойдет на нет после того, как блоггерша wandering_point, вставшая на защиту «наукоподобной» школы Барбоя-Дмитревской, в полемической горячке (для меня - непредсказуемо, но, вероятно, закономерно) спутала «актера Лысенкова» с упомянутым мною борцом с генетикой академиком Лысенко. Блоггерша столь ожесточенно надергивала «психологический компромат» на Юркина, что имя и должность академика Лысенко приняла за повод поговорить о моем «неправильном» отношении к «актеру Лысенкову».

Мы все любим сетевые споры. Но антинаучная школа Барбоя-Дмитревской оказалась вредна и опасна для всех. По обе стороны баррикады. Для тех малообразованных (временно?) учениц косноязычного гуру, мастера мастера «влезать» на «этажи структуры», окопавшихся в блогосфере для безнаказанных занятий троллингом. Например, они привыкли в блогах озвучивать театроведческие оценки на спектакли без названия и по поводу игры актеров без фамилий. Прощайте, «недотеатроведы» (конец цитаты из ПТЖ)!

В красных сапожках по источниковедению
(Отчет перед drimarondo)

«А зал у нас нынче встает, что бы ему ни показывали, к сожалению».
Блоггерша drimarondo (2006-05-26)

Споры между сайтостроителем (человеком) и блоггером (роботом гадостей?) изначально содержат какую-то неправильность.

Почему обижаются оппоненты? По поводу чего? Вы - блоггеры. И где-то тролли. А спор ведете с человеком, с автором. С личностью, имеющей имя. Человек обязан отвечать за слова. Таково свойство речи. Не надо отвечать, если - сплетня или (по-современному) троллинг. Блоггер, занимающийся троллингом, может закрыть один сетевой дневник и открыть новый. Остаться неузнанным, нераспознанным.

В этом контексте непонятна позиция блоггерши, обидевшейся на (вполне научное) обобщение - «оппоненты».

В ЖЖ-сообществе gati_teatroved блоггерша drimarondo.livejournal.com выступила с «неприятными» обвинениями:

»Анатолий Борисович, Вы когда кого-то цитируете - Вы проверяйте, пожалуйста, кого Вы цитируете. И к кому обращаетесь. Потому что двух своих оппонентов Вы все=таки перепутали. Допускаю, что мы для Вас на одно лицо, но все-таки неприятно».

Женская глупость блоггерши drimarondo заключалась в том, что в другом месте театровед устроила нагоняй по поводу того, что мною (Юркиным) якобы переоценены блоги как СМИ. Итак, блоги не СМИ, но берегись тот, кем будут перепутаны «публикациии» в «блогах», которые не СМИ? Не наблюдая противоречий между источниковедческими «строгостями» (тогда, когда они ей выгодны) и по другому поводу высказанном отказом в признании за блогами прав СМИ, блоггерша drimarondo демонстрирует образово-показательную иллюстрацию того, как бывают нарушены причинно-следственные связи в одной отдельно взятой театроведческой головке. Блоги не СМИ и не научные источники (сборники, монографии и т.д.), но в цитировании блогов следует соблюдать «точность» источниковедения, которой обучают на первом курсе ЛГИТМиКа-ГАТИ. В ответном слове я хотел было обратиться к оппонентше по имени-отчеству, но... Итак, раздались не доводы, но - обвинения. Сойдет. Рассмотрим.

drimarondo.livejournal.com - «говорящая собака», мать двухлетней дочери и «скромная питерская домохозяйка», которая «жидовской мордой была. Литовским предателем была. Чешской неблагодарной тварью была. Теперь еще и грузинский националист».

Высшее достижение в блогосфере - 23 коммента на «закрытие пирожковой на углу белинского и литейного».

wandering-point.livejournal.com - выпускница школы №604. На одной из фотографий видно, что на занятиях девушка сидит в красных сапогах.

Не слушали молодые театралы непримиримых слов Марины Дмитревской по поводу того, что у Сергея Кургиняна в «Борисе Годунове» Мария Мнишек в красных сапожках бегала по служивому люду, покорно лежащему на занозистых досках ныне снесенного ДК Первой Пятилетки.

Акт 1.

Об интервью, взятом drimarondo у того, кто «сучит лапками, как коала» (2006-08-03). Дмитрий Егоров (Данила Привалов): «Вопрос один - кто он, этот чудесный человек?» Блоггерша drimarondo (кокетливо!): «не скажу ))) а то обидится и правильно сделает». Справка: «обидится» - ключевое слово в интервью Мити Егорова. Например, в материнском ПТЖ.

Акт 2.

В сетевых отзывах блоггерша wandering-point не называет имя режиссера.

Я не вижу разницы в подобных позициях.

Обсуждать, но не называть. Так поступают блоггерши wandering-point (спектакль) и drimarondo (интервью). Тогда в чем разница?

Почему обижаются на троллинг, который атрибут блоггерства? На атрибуты обижаются, меняют статус или что-то еще.

Аделаида Ивановна наносит ответный удар
(Ответ для drimarondo)

Голова идет кругом от текстового мусора, от сбоев в чужом сознании. Один спрыгивает с поезда дискуссии, увидев сигнальные огни станционного смотрителя Максима Кононенко, в блогосфере всех предупреждающего об опасности юркинизма. Где театроведение и где облизыватель Кремля Мистер Паркер? Закиснувшая в партийной прессе голубая вагина очень-очень «уместно», в меру личного художественного опыта иронизирует с помощью цитаты из вульгарной советской кинокомедии (?!), в котором персонаж Пуговкина просил рассказать ему про «сцену Большого театра». Цензорствующая голубая вагина (drimarondo.livejournal.com) пытается превзойти товарку по постмодернизму и просит (меня?)

«передавать привет Аделаиде Ивановне».

Честно скажу, на этот момент я отключился. Кто такая «Аделаида Ивановна»? Какое она имеет отношение к театроведению? Я похолодел. Капли пота пробежали у меня по спине, когда на миг подумал, а вдруг «Аделаида Ивановна» - это персона из того списка, которым меня тут пугали? Списка, которым мне возражали?

Костелянец и Аделаида Ивановна.

Песочинский и Аделаида Ивановна.

Аделаида Ивановна и Рабинянц.

Скорочкина и Аделаида Ивановна.

Голубая вагина Аделаида Ивановна.

Потом я вспомнил, что имеются задачи поважнее, чем разгадывать постмодернистские ребусы сетевых троллей. Например, создание новой теории театра, нового языка, новой цивилизации... Нового мира, в который нельзя будет пронести ни одной «Аделаиды Ивановны»! Ни одной пошлости! Я не поклонник Набокова, но, читая «Аду», возьмусь угадать или понять авторскую игру. У Набокова другой был кругозор. «Аделаида Ивановна» - это барбоизм тех, кто методологическую пустоту заполняет советско-фельетонным постмодернизмом.

«Вы написали, что Попов уходил из Вечорки? Написали. Он оттуда уходил? Не уходил. Вы привели ложный факт? Привели. Какие ко мне теперь претензии?» - рвёт и мечет голубая вагина drimarondo.

Отвечаю: выражение не «уход Попова из газеты» не связан с фактом смены места работы. Уход одного - это иное действие другого человека. Смысл фразы в том, что один ушел (из газеты «Смена»), а другой не уходил из другой газеты.

Оппонентам знакомы отрицательные частицы, формы отрицания? От перемены слагаемых ситуация (в жанре) не изменилась, осталась плачевной. И этот довод я готов подтвердить цитированием (разводка «анализа» и «сознания» в «Парламентской газете» и др.).

Какова авторская интепретация этого места, вызвашего споры?

Если бы многострадальнй Леонид Попов одновременно ушёл бы от одной «Аделаиды Ивановны», которая эксплуатировала его в редакции ттеряющей тиражи газеты и от другой «Аделаиды Ивановны», выпившей из безвольного мужчины все жизненные соки, то... Этого было бы недостаточно! Как недостаточно оказалось полного разрыва Максима Максимова со всеми околотеатральными «Аделаидами Ивановнами». «Вечерний Петербург» не лучше «Смена» или «Петербургского театрального журнала». Если...

Если потенциальная жертва не отстегнулась от ложной и вредоносной школы...

Голубые вагины! Я не против поиска просчетов в моём тексте. Я буду благодарен за любую рекомендацию что-либо исправить. Но меня обвинмлм на пустом месте. Голубая вагина остается не самым удобным местом для мысли... Забудем...

Сегодня весь мир решает вопрос о том: блоги - это публикации, СМИ или нет? Но для меня непонятно, отчего театроведческая накипь так легко прикипела к блогам? Что такого креативного нашли «синие чулки» в блогах? Откуда усидчивость? Не сыграла ли роль общая тотальная неустроенность - кто-то хотел меня рассмотреть под эти углом? - театроведок, для которых блог - свет в окошке? Странно, когда в конце 1980-х годов я выпускал настенную газету «Театроведение без границ», то вроде как был возмутителем спокойствия. Сегодня подоспели технологии. В мегаполисах почти каждый гуманитарий имеет «информационную доску». Отзовите злые слова, сказанные про настенную газету «Театроведение без границ» тогда, когда ксерокс был на контроле у первого отдела.

В любом случае низкий поклон блоггерше drimarondo, намекащей на конспирологическую истину во фразе:

«я знаю, какие отношения были между М.Ю. и Л.В. на протяжение 90-х годов. Знаю причину конфликта, течение его и завершение. Знаю. Рассказывать не буду».

Осенью 1994 году двое («М.Ю. и Л.В.») надо смеялись, ощущая себя единомышллениками (то есть, Попов мог придерживаться образа мыслей Дмитревской, а не наоборот). А в это время назревало что-то вроде «конфликта»? Я взял информацию на заметку. А нельзя исключить, как версию, что Попов посмеялся (ради компании) над Юркиным, а потом, выйдя из редакции, был вынужден по-мужски пересмотреть свое прежнее отношение к МЮ как к человеку? И тогда было положено начало «конфликту»?

Однажды блоггерша drimarondo с сожалением написала про зрительный, который по окончании драматического спектакля «нас нынче встает, что бы ему ни показывали, к сожалению» (2006-05-26). Я бы продолжил эту мысль про читателя театральных рецензий, который читает, все, что ему предлагают в стиле ПТЖ, «к сожалению».

Итак, в 1999 году выходят некрологи, в которых (вроде бы) впервые было сказано о кризисе жанра, но тезисы о кризисе имели подводное течение - «конфликт» между тем одиночкой, что пытался выправить ситуацию и той, что «лучший критик России»? Спасибо за помощь.

Конспирологическое театроведение - такого и я не придумал. Не пробовал.

P.S. «Аделаида Ивановна», Вы готовы рассказать всю правду?

Сознание без анализа
(Ответ для wandering_point)

В ЖЖ-сообществе gati_teatroved ироничная блоггерша демонстрирует уровень «школы», когда Юркин во всем не прав и поэтому

»считаю с вашей стороны некомпетентным проводить параллель между театроведением и мастерством актера (Барбой-Лысенков). Верю, что это оказалось случайной ошибкой и забудется, как страшный сон. Скажите, имей я мужское сознание, ваше желание (надеюсь, мы понимаем, о чем я) стало бы ещё больше?» - беспокоится wandering_point, близкая к философской идеи трансвестизма.

Заносчивая девчонка, некстати играющая в «Марину Дмитревскую», по девичьему недомыслию не понимает, насколько она права и как хочется, чтобы ошибки всех учениц Барбоя «забылись как страшный сон». Считаю необходимым и возможным прервать дискуссию, как минимум, с одним из оппонентов. Лучше бы оскорбляли и опровергали. А получилось, Китовлас знает что...

Блоггерша wandering_point встала на позиции гендерной (женской) эссеистики, в СПб удавшейся лишь Т. Москвиной, и в очередной раз продемонстрировала «наукоподобие» школы Барбоя-Дмитревской. Блоггерша wandering_point написала про «актера Лысенкова». Я рад за актера Лысенкова. И оппонент прав: я совершенно «не компетентен» потому, что не знаю достижений актера Лысенкова.

В качестве автора газетных статей «Кто убивает ВИР Вавилова?» и «Семенные войны» я «провел параллель между театроведением» Барбоя и, ныне вроде бы развенчанной, советской лженаукой АКАДЕМИКА ЛЫСЕНКО. Я приравнял Барбоя к АКАДЕМИКУ ЛЫСЕНКО.

Еще раз. Для ведения полемики нужен некоторый уровень... не то чтобы языка, но понимания и знакомства с источниками, с научными мифологемами современности.

Поэтому - ценя юный возраст и физическое совершенство оппонента - элегантно откланиваюсь, категорически не соглашаясь с наездом на язык:

»Не так уж богат наш великий русский язык, чтобы находить много слов, обозначающих один образ».

И так во всем: метили в Юркина, а попали в язык. Если не впитывать язык на занятиях у лидера лженауки и не читать «пуговицы» и «ложки супа» в ПТЖ, выполняющем функции отвлечения внимания от методологической пустоты регионального театроведения, то есть еще время убедиться в том, что уничижаемый оппонентами русский язык, как минимум, достаточен для творчества и науки, для таланта или гения. До «кусательной» встречи в реальности!

В Большом драматическом театре

«6 октября состоялась премьера спектакля «Bella чао!» по пьесе Данилы Привалова «Люди древнейших профессий». Пьеса является одним из ярчайших образцов направления, именуемого «новой драмой»... Новая драма не анализирует прошлое, а всеми доступными средствами пытается осознать, что же происходит здесь и сейчас». Е. Павлюченко, «Микрореволюция в БДТ», «Парламентская газета»

Что сделала Екатерина Павлюченко, написавшая не в меру комплиментарный, не в парламентских выражениях отзыв?

Екатерина Павлюченко разделила «анализ» Данилы Привалова (якобы представителя «Новой драмы») от «осознания» Данилой Приваловым «происходящего здесь и сейчас». «Осознание» БЕЗ «анализа»! «Осознания» жанром чего-то без авторского «анализа».

Тогда как эстетика (философия и вообще творчество) должна начинаться с анализа сознания самого драматурга и с сознания его персонажей. Творчество не бывает без «анализа сознания». См. книгу Б. Рассела «Анализ сознания» (Analysis of Mind, 1921). Или:

А. «Анализ... Логический метод мышления...» Брокгауз и Ефрон.

Б. «Сознание, психолог., основной и высший процесс душевной жизни». Брокгауз и Ефрон

В. «Психология основывается на непосредственном психологическом опыте, то есть на анализе состояний сознания...» Брокгауз и Ефрон, очерк «Липс».

Г. «Философию Л. понимает как ретроспективный анализ категорий трансцендентального сознания...» БСЭ, очерк «Ларройо Франсиско».

Но рецензент сделала открытие в стиле косноязычных тезисов Юрия Барбоя. Не важно, что газетная публикация может содержать ляпсусы и опечатки. Главное, что разводка «анализа» и «сознания» соответствует общему положению дел в школе Барбоя-Дмитревской.

Кто читал книги вроде «Игры в бисер» или знает мир Набокова, тот должен оценить зазеркальность сюжета с творчеством «сына критики», в котором разводятся «анализ» и «сознание». Ибо...

«Хотел по отцовским следам пойти на режиссуру. Не взяли, потому что 17 лет было. Обиделся. И три года учился на театроведческом...» Из интервью Данилы Привалова автору ПТЖ Кристине Матвиенко

Это не важно, что 24-летний «драматург» дважды «обижается» в тексте одного интервью. Важно, что обидевшийся обижался в «мамином» журнале. ПТЖ не единственное издание, привечающее обиженных... Мало мест, где можно затаить обиду на весь свет... Затаить обиду на на тех, кто вреит в единство «анализа» и «сознания»...

Прикол, как говорит молодежь, в том, что трехгодичного театроведа три года учили по-барбоевски разводить «анализ» и «сознание». После чего носитель «дурки» пишет пьесу. Её ставят в БДТ. А газетный критик не может не отрефлексировать на разошедшиеся «анализ» и «сознание». Разве не поучительно?

«... а актеры в начале спектакля долго говорят о том, что все это ни зачем, и ни про что, а песня вообще ни при чем». Мария Долматова, «Персонажи»

А сколько у нас еще театроведческих «анализов» без «сознания»? После чего кто-то удивляется: нас не покупают, нас не печатают. Не знают, как еще оборонится от выпускников Академии, чьи «анализы» сданы в бесознательном состоянии.

«... идеальный зритель для меня тот, который... не бегает в туалет во время спектакля...»

Реплика «недотеатроведа» Дмитрия Егорова в ПТЖ, №40, 2005

«... опусы начинающего драматурга Привалова... вполне укладываются в критическую констатацию, горделиво вынесенную на заднюю сторону обложки: «Привалов – человек совсем молодой, и он пока не карьеру делает – чудит». А. ВИСЛОВ, «Омлет, принц «новодрамский»

Что получается7 «Драматург» Привалов «чудит», «актеры долго говорят», а зрителя похвалят лишь тогда, когда он «не бегает в туалет во время спектакля» по пьесе «сына критика»?

»Справедливая» «грязь»
(Ответ блоггерам, злобно отпраздновавшим Пасху)

Минутой ранее я по-джентельменски прервал дискуссию. Не хочу еще раз читать про «Лысенкова». Чтобы не подставлять одну блоггершу или другую, до сих пор не соизволившую объяснить, где и в чем я «немножко привираю». Но...

Накопленные факты требуют анализа вне зависимости от того, что Станиславский не разговаривает с Данченко.

Блоггерше drimarondo хотелось обидеть Юркина, поэтому не без претензии на стилистическое изящество была выстроена фраза: «Драматург Привалов получил свою премию помимо Дмитревской, как ни странно это сознавать. Режиссер Егоров...» Тут бы хлопать в ладоши, водить хороводы и радоваться тому, насколько доводы этого Юркина... не состоятельны... Но...

«После того конкурса на меня вылилось огромное количество грязи. Может, справедливо, но все равно обидно было». Из интервью Данилы Привалова автору ПТЖ Кристине Матвиенко.

  Люди! Блоггеры! Тролли! Старожилы Академии! Объясните мне простую вещь.

Кто эти люди (множественное число), которые «вылили огромное количество грязи» на «драматурга Привалова»? Кто эти смелые авторы и деятели современного театра, которые довели «драматурга Привалова» до состояния «обиды»? Ай-ай. О чем вообще речь? В каких изданиях, в каких театрах, в каких вузовских аудиториях пролились «огромные» потоки... нет не «грязи», а справедливой критики за проступок?

»Может, справедливо, но все равно обидно было», - ищет сочувствия «драматург Привалов», который «режиссер Егоров». Наши, пытающиеся написать «обидные» слова, оппоненты настолько равнодушны к русскому языку, что не поняли того, насколько избыточен, насколько информативен «драматург Привалов», признающий «СПРАВЕДЛИВОСТЬ» «ОГРОМНОГО КОЛИЧЕСТВА ГРЯЗИ». «СПРАВЕДЛИВая» «ГРЯЗь» - это повод для разговора о «школе» «грязных дел мастеров».

Чего стоят стилистические потуги моего оппонента? Я (с 1989, с 1992, с 1994) критикую кого-то за то, за что его же (их же) позже (в 2004?) «СПРАВЕДЛИВО» облили «ОГРОМНым КОЛИЧЕСТВом ГРЯЗИ». Почему внимание отвлекается от справедливости запоздалого возмездия? Опять: кто? где? в какой форме? А до этого в некрологах 1999 года много говорилось о кризисе жанра... Если грязь справедлива, в такой лексике живут наши лауреаты, признайте (частичную) правоту моей позиции. Что мешает?

«Хотел по отцовским следам пойти на режиссуру. Не взяли, потому что 17 лет было. Обиделся. И три года учился на театроведческом...»

Сколько можно обижаться? На кого? За что?

Желчная схоластика
(Ответ для wandering_point)

«Доктор Стокман. Ага, я так и думал».
Генрик Ибсен. Враг народа (1882)

В ЖЖ-сообществе gati_teatroved ироничный блоггер wandering_point демонстрирует уровень «школы», когда (лично ему незнакомый) Анатолий Юркин

«начинает кусаться в ответ, чувствуя свою слабую позицию и заполняя пустоту фактов (реальных, не собственных чувств, эмоций, прожитых ситуаций) поисками во мне самой».

Как всегда, когда дело касается текстов школы Барбоя-Дмитревской, читателю доставляется дико смешное косноязычие. Забавляет. Юркин «начинат кусаться в ответ»? Хм-м... Вы и не представляете, как сексуально некоторые драматурги умеют покусывать девичью плоть зазевавшихся оппонеток...

Я никого не «кусал», ни в случае с памфлетами про НеоКаганистов, ни его обсуждении в Сети.

Постановка темы - это главный «укус». если бы голубые вагины умели ставить темы, то поняли ход моих возражений.

Доводы в подтверждение моей позиции я нашел (1) у себя в статье - прогноз - и в (2) чужом блоге. Если точное и уместное цитирование - это укус, то Вы правы, постмодернизм с его цитатным мышлением - это текстовой и образный каннибализм.

С одной стороны, я «заполняю пустоту фактов». Я - Юркин - занимаюсь «поисками во мне самой», то есть в полном гормонов организме блоггерши wandering_poin. Я не врач и не физиолог: желчная схоластика внутри блоггерши меня не привлекает. Для посторонних поясню, что, может быть, я и хотел бы заняться сексом с блоггершой, но пока как-то не довелось. И поэтому «поиски во мне самой» ОТЛОЖИМ ДО ЛИЧНОГО ЗНАКОМСТВА. С одной стороны, я цитирую текст. С каких пор информация стала равнозначна пустоте? Я привожу в качестве доводов случай, изложенный в Сети. Работаю с материалом, предоставленным для общего пользования.

Чего скрывать, «поиски во мне самой» мне, как 43-летнему мужчине, привлекательнее цитирования барбоевской рецензии «Отец», но я ограничился цитатой, наличие которой опровергает тезис о «пустоте фактов».

Блин, думать не умеете, погрязли в схоластике Барбоя, тонете в желчи Дмитревской, но хотя бы попробуйте изъясниться нормальным языком. Готов дать виртуальный мастер-класс.

С начала этой дискуссии, как не войду в блогосферу, так найду что-то в свою пользу. В 2006 году блоггерша zolotaya-ribka.livejournal.com вроде бы для диплома выбрала тему

«Шок и эпатаж в театральном искусстве». И «ааах.енного дипломного руководителя». Одна беда, «он вапще-то саавсем с другой кафедры - экономист (на моей театроведческой все зас.али браться за мою тему)».

Для тех, кто не понял, блоггерша загорелась написать диплом на тему, которую на кафедре Ю. Барбоя «все зассали» (конец узнаваемой цитаты). И большая удача блоггерши, что у нее научный руководитель с другой - более прогрессивной? - кафедры. Вопрос в том, как защититится? Не повторится ли случай с «дипломом Юркина» 1992 года? А чего мне еще доказывать? Это кто там мяукал про «поверхностный взгляд» на дела Академии, ау?

Серьезные доводы мне не знакомы, а такие оскорбления в мой адрес не работают.

Рассмотрим пример с тем, что Юркин якобы испытывает какие-то эмоции по поводу того, что «но зато ты живой, а они в могиле» (конец цитаты). Давайте судить автора - «моську от псевдожурналистики» - по публикациям. К 2001 году у театроведа Павла Романова возникли большие проблемы с законом. Поправьте меня, но, кажется, только два театроведа выступили с большими газетными материалами, подготовленными в жанре журналистского расследования. Это были М. Максимов (в издании А. Константиова). И Юркин в НП. Моя статья «Взяткодатель, суперагент и его жертвы» сразу после публикации была выложена в сеть, где и работает до сих пор.

Остальные-то (не «моська от псевдожурналистики», а, надо полагать, масс-медийные супертяжеловесы?) отчего молчали? Я приходил к Павлу Викторовичу в Академию. Вел он себя непривычно тихо, по окончанию занятия виновато улыбался, на перемене в коридоре пропускал куда-то несущихся студентов (что при его раблезианской фигуре было затруднительно) и т.д. Кто-то думал, что борцы с организованной преступности правы и Романов заслужил многомесячные судебные разбирательства? Так недавно история почти повторилась. Но на этот раз по ходу следствия и в суде (в 2006 году) говорили про «оперативных работников, ранее устроивших провокацию против Павла Романова». Павел Романов умер. Но с 1987 года я про него помню только хорошее.

Если кому-то из тех, кого я ценю, понадобится мое перо, то я готов отложить в сторону новый роман или статью, под которую обещают высокий гонорар, и выступить на защиту хорошего человека, как это было в 2001 году. Но хороших людей меньше, чем сторонников лженауки.

Путанные репутации

Итак, «Юркин - моська от псевдожурналистики!». Хорошо, в каком году? В 1990, когда в «Вечернем Ленинграде» печаталась моя рецензия «Императоры кукол»? Или когда в журнале «Представление» разместили мою рецензию «Дети Полония»? Или в 2001, когда вдвоем с М. М. мы выступили на защиту Романова? Мда-а, побольше бы таких «мосек», такой «псевдожурналистики» образца (в стиле) «Взяткодателя, суперагента и его жертвы». Кто знает, тогда Павел Викторович мог бы быть среди нас. Есть еще такие же оскорбления?

Отвечаю вот на это место и по существу:

«Делаю вывод, что до сих пор вас это тревожит и занимает совершенно особенное место в вашей жизни. И не малое, согласитесь. Такие огромные посты без тени лени тому подтверждение. Отсюда делаю дальнейший вывод, что вы это не пережили и моё предположение по поводу неустроенности вполне имеет право на жизнь. Вы всячески пытаетесь оправдаться перед собой и другими. Это если копать глубоко в психологию... Не так ли?»

Да, так. Примерно так же, как и в случае с Александром Герценом, написавшим «такие огромные посты без тени лени» вроде «Былое и думы». Но Вы будете «правильным» литературоведом, если - прочитав первые страницы из «Былого и дум» - вдруг предположите: а, так Александр Герцен написал все это потому, что царь попытался отнять миллион? «Если копать глубоко в психологию» автора книги «Былое и думы», то можно предположить, что все эти страницы - оправдание, то ли воровства денег Огарева, то ли сведение счетов с выжившей из ума импульсивной женой, всех, впрочем, пережившей.

Отдаю должное позиции моего оппонента. У нее есть тезис, на который мне нечего ответить. «Вклад неоКаганистов... в науку» предлагается оценить «лет через сто». Не согласен!!! Пепелище видно и на взгляд непрофессионала. Для примера: Барбой - это Лысенко театроведения.

А что было бы, если бы лысенкоизм его удачливыми сторонниками, лауреатами всех премий предлагалось бы оценить «лет через сто»? Миллиарды людей умерли бы от голода. В театроведении каждый день без научной революции приносит новые жертвы. какие 100 лет? Что вы. Удержитесь при лженауке хотя бы в первую неделю после смены академического начальства.

Как же все-таки вас деформирует пребывание внутри матрицы лженауки. Какое у Вас «женское» сознание (и это при том, что в профессии идут «синие чулки», много курящие и т.д.). Вас всерьез беспокоит догадка, что маргинал Юркин «попытается подпортить репутацию» доктора искусствоведения?

Чего стоит научная репутация, которую можно повредить несколькими комментариями в блогосфере, а не репликами на конференции? Вы сами поняли, что сказали? Какой сомнительный довод взяли на вооружение? В итоге в очередной раз выпады против Юркина оборачиваются косвенным признанием давнего тезиса о театроведении Барбоя как лженауке.

В 1997 году в «Азбуке» вышел мой эпический роман «Пророк», в котором главный злодей Барбо мешал герою. Литературный персонаж Барбо имел прототипа. Вы полагаете, что романы объемом более 1.5 млн печатных знаков пишутся с целью «подпортить репутацию»? Немедленно перестаньте так думать! ЗЛО РАЗВЕНЧИВАЕТСЯ ПОТОМУ, ЧТО ОНО - ЗЛО. У ЗЛА ЕСТЬ СТОРОННИКИ. На борьбе добра и зла завязаны материальные интересы нейтральных групп. Но Вы будете плохим бойцом в лагере зла, если в научной полемике продолжите злоупотреблять «женским» сознанием. Вы отличаете литературу от коммуналки, где соль меняют на сахар?

Революции в науке невозможны, считает блоггерша wandering_point, ибо ежу понятно, что все эти революционеры, белинские, тургеневы, и писаревы мотивированы только «желание выплеснуть наболевшее». Революции в науке невозможны? Я так смеялся, так забавлялся...

Я предлагаю разговор о некоем ошибочном направлении одной из ветвей отечественного театроведения. Я говорю о вреде эстетики Кагана и Померанца. Но мой оппонент прав в том смысле, что честная дискуссия отразится на материальном положении тех, кто заправляет «делами (неужели всей? - А.Ю.) Академии». Забавно, неужели никто не оценит? Я говорю: есть школа, которая портит стиль рецензента. И что? И как мне возражают? Юрий Барбой про А. Васильева:

«Он влез туда, куда влезал… куда в театре последними влезали Мейерхольд и Михаил Чехов».

Сравните лексику. Блоггерша wandering_poin про Юркина:

«влезая (барбоизм! - А.Ю.) в дела Академии и поверхностно осуждая» Юркин «наконец-то добился славы».

«И поверхностно»? Опаньки, памфлет-то вышел объемом более 900 абзацев (сколько-то авторских листов?). Тогда к чему злое место? Доказать бы заявленное. Ещё раз, пока не поздно, пока не пройдена точка невозврата, сбросьте с себя путы образа мышления «по Барбою»! А иначе останетесь предметом насмешек всех оппонентов... Если не попадете в члены жюри и в аспирантуру...

Вы что вообще вне русских представлений о добре и зле? Вне национальных представлений о революции и стагнации? Ученицы Барбоя вообще вне русской литературы? Вне традиций русской критики? Продолжим список «других причин...»

Индекс цитирования в Интернете?
Ответ для wandering_point

«... я не бог». Юрий Барбой (ПТЖ, 23, 2001)

Допустим, прав блоггер wandering_point в ожесточенной дискуссии на community.livejournal.com/gati_teatroved. Я, как лектор старого доброго общества «Знание», всегда готов подыграть моим оппонентам. Тем самым, что ведут счет

«старым обидам слабого человечка».

Из биографии не выкинешь трудовую книжку. Пусть так. Но методологическая позиция Юркина не сводится к «просто оскорблениям». Мягко говоря, обвинение не верно. Посудите сами. Давайте без упоминания памфлета «НеоКаганисты»: поставим объективные вопросы. Попытаемся на них честно ответить. Без оглядок на то, что любой честный ответ, вероятно, вызовет новую волну аморальных поступков. Ответьте мне на очень простой вопрос.

Индекс цитирования в Интернете (ограничимся Рунетом).

Да-да, Вы не ошиблись. Я не сделал опечатки. Это вопрос вопросов. Если «предметы моего «обследования» (конец цитаты) принесли какую-то - мною не наблюдаемую - пользу отечественному театроведению, то отчего, сугубо на Ваш взгляд, необъяснимо низок индекс цитирования в Рунете наукоподобных текстов Барбоя? Индекс (научного) цитирования неоКаганистов в Интернете едва ли не равен нулю.

Учение Барбоя не воспроизводимо в Сети, для Сети и в интересах сетевой общественности! Одно дело, когда студентов заставляют изучать и цитировать. И другое дело, когда мировая наука присутствует в Сети. А мне неизвестна практика ссылок на Барбоя. Вы не сможете честно ответить. Я сделаю это за студентов и аспирантов, имеющих блоги и часами просиживающих в Сети. Косноязычие и наукоподобие не воспроизводимы. Косноязычие доктора искусствоведения Юрия Михайловича и (выборочное, по двойным стандартам) злословие редактора Марины Юрьевны - это прием, с помощью которого маскируется методологическая несостоятельность, отсутствие теории.

Лженаука теряет аудиторный шарм при свете цифровых технологий.

Неокаганизм Юрия Барбоя не выдержал испытание новыми технологиями, востребованными ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ НАУКАМИ. Никто никогда не будет цитировать Юрия Барбоя в тех обстоятельствах, когда дело выходит за границы академического бестиария. Прочитали? Признайте, что я прав. Жду ответа на вопрос: окажутся ли барбоиды и троппоиды вредны при создании симулятора драмы, симулятора спектакля и симулятора театра?

Блогосферное театроведение

«Бургомистр (смотрит на Петру). Ага!
Обзавелись особыми мнениями? Разумеется!»
Генрик Ибсен. Враг народа (1882)
Ответ для wandering_point

Хочу с юной блоггершой wandering-point.livejournal.com (которая, вероятно, сидит в Сети высоко и благородно) достигнуть взаимопонимания. В сетевом дневнике у блоггерши wandering-point.livejournal.com имеется пост под заголовком «Разочарование» (28 января 2007). Я был заинтригован.

Что-то вроде: Недавно я посмотрела спектакль. Разочаровалась не только в нем как в результате работы, но и в Мастере, к которому всегда относилась с большим уважением... Никакого действия. Ни внутреннего, не внешнего... Недоработкой даже назвать нельзя, просто несделанная работа.

Свой человек в редакции ПТЖ wandering-point поделилась критическими замечаниями, НЕ НАЗЫВАЯ ИМЯ РЕЖИССЕРА И НАЗВАНИЕ СПЕКТАКЛЯ. Сразу приходят такие же сетевые театроведы и деятели театра, которые принимаются отгадывать, о каком же спектакле написан отзыв?! Забавно. Кто-то с опаской предполагает, что сказано про его театр. Кто-то спешит выразить одобрение. Законы троллинга таковы, что в дневник "Блуждающей точки", еще недавно учившейся в школа №604 Фрунзенского района, обязательно придет кто-то вроде kalakazo.livejournal.com, чтобы спросить, мол, а как тебе мои театральные опусы? Сетевой тролль ждет признания и сочувствия. Путаница неимоверная. «Может намеками поймем друг друга...» - выражает надежду блоггерша, не сдающая позиций. Хотя и намекает, что «это не Островский, но классика». А «театральным» оказался курящий «мальчик на технике» (работник за кулисами?). Словом, еще одна последовательница той самой странной школы. Так сказать, пуговицы в дыму.

Разве у меня в памфлете не написано про что-то подобное: « согласно моему прогнозу, тем самым студентам, которых Дмитревская вынуждена «печатать» (конец цитаты) в ПТЖ, так понравится троллинг, что совсем иссякнет мотивация продолжать дело Л. Попова».

Я хочу показать блоггерше wandering-point насколько неуместна, несправедлива и неудачна ее шпилька в мой адрес:

«Никаких весомых доводов я не вижу: просто оскорбления, делающие низким их автора».

Разобравшись в ситуации? Я дал прогноз. Вдруг выясняется, что мой частный прогноз воплотился виртуальной реальностью!!! Сбывшийся прогноз - это не довод? С каких пор? Меня покусывает то самое блогосферное театроведение, которое я высчитал теоретически, почти придумал. Ныне существует в блогосфере и переходит в наступление. Так кто прав? Юмор здесь в то, что грубоватая на слова блоггерш wandering-point.livejournal.com числится в списке «Хранителей театральной истории» в сообществе community.livejournal.com/teatrovedy. Хороша «история» без имен «Мастеров», на которых затаилась девичья обида! Ждет ли нас блогосферная «театральная история» блогосферных двойников театров?

Кто-то ходит в редакцию ПТЖ, вероятно, по материальным причинам, но правду о театре ему удобнее говорить через странные посты вроде «Разочарование». Правду без имен. Таково условие профессионального существования. Тогда как я имя виновника процесса вслух назвал еще будучи студентом, зависимым от «предмета критики». Кто поступил честнее?

Всё правильно сказано про тот спектакль. Проблема в том, что теми же словами надо сказать правду про театроведение. Пришло время больших и болезненных разочарований. Мы все вправе ожидать череду разочарований. Мы ее выстрадали и заслужили. И вот тут без имен не обойтись.

Итак, я не могу «хоть как-то мог сравниться с предметами своего «обследования». А КОГДА ВЫ ПИШЕТЕ ОТЗЫВЫ БЕЗ ИМЕН ВЫ С КЕМ СРАВНИВАЕТЕ СЕБЯ? С кем достойны сравнения? Странная ситуация. Меня в чем-то обвиняет сетевой лидер анонимного театроведения аля Барбой. Хотя в последние десятилетия я вслух говорю: Барбой - лженаука.

Если театроведение требует мусорного ведра, не пора ли произвести замену неэффективной и бесполезной ёмкости на что-то новое или пёстрое?

На поверхности дна
Ответ для wandering_point

Допустим, прав блоггер wandering_point в ожесточенной дискуссии на community.livejournal.com/gati_teatroved. Я, как лектор старого доброго общества «Знание», всегда готов подыграть моим оппонентам. Тем самым, что ведут счет

«старым обидам слабого человечка».

Из биографии не выкинешь трудовую книжку. Пусть так. Но методологическая позиция Юркина не сводится к «просто оскорблениям». Мягко говоря, обвинение не верно. Посудите сами. Давайте без упоминания памфлета «НеоКаганисты» поставим объективные вопросы. Попытаемся на них честно ответить. Без оглядок на то, что любой честный ответ, вероятно, вызовет новую волну аморальных поступков. Ответьте мне на очень простой вопрос.

Индекс цитирования в Интернете (ограничимся Рунетом).

Да-да, Вы не ошиблись. Я не сделал опечатки. Это вопрос вопросов. Если «предметы моего «обследования» (конец цитаты) принесли какую-то - мною не наблюдаемую - пользу отечественному театроведению, то отчего, сугубо на Ваш взгляд, необъяснимо низок индекс цитирования в Рунете наукоподобных текстов Барбоя? Индекс (научного) цитирования неоКаганистов в Интернете едва ли не равен нулю.

Учение Барбоя не воспроизводимо в Сети, для Сети и в интересах сетевой общественности! Одно дело, когда студентов заставляют изучать и цитировать. И другое дело, когда мировая наука присутствует в Сети. А мне неизвестна практика ссылок на Барбоя. Вы не сможете честно ответить. Я сделаю это за студентов и аспирантов, имеющих блоги и часами просиживающих в Сети. Косноязычие и наукоподобие не воспроизводимы. Косноязычие доктора искусствоведения Юрия Михайловича и (выборочное, по двойным стандартам) злословие редактора Марины Юрьевны - это прием, с помощью которого маскируется методологическая несостоятельность, отсутствие теории.

Лженаука теряет аудиторный шарм при свете цифровых технологий.

Учение Барбоя не выдержало испытание новыми технологиями, востребованными ВСЕМИ ОСТАЛЬНЫМИ НАУКАМИ. Никто никогда не будет цитировать Барбоя в тех обстоятельствах, когда дело выходит за границы академического бестиария. Прочитали? Признайте, что я прав. Жду ответа на вопрос.

Фурманов и Шитенбург были правы
(Ответ для drimarondo)

Уверен и ни на секунду не сомневаюсь в том, что сетевая общественность встанет на мою сторону, если блоггер drimarondo.livejournal.com несколькими фактами не докажет того, что имел право на оскорбительные слова в адрес автора памфлета «НеоКаганисты»:

«если немножечко соврать».

В этом смысле я ему признателен. Он близок к написанию реферата «К проблеме воспоминания у Анатолий Юркина».

Это легкая победа, которой я не желал. Итак, где и когда я - автор памфлета «НеоКаганисты» - «соврал»? Мой текст - это памфлет, написанный с элементами автобиографической прозы. Укажите на ложь, озвученную мемуаристом, работающим над этим текстом на протяжении последних 13 лет (кажется, это рекорд, превосходящий достижения А. Герцена в работе над автобиографическим эпосом «Былое и думы»). Докажите, что мемуарист не имеет права на субъективную оценку современников.

И тогда разоблачитель заслужит лавры героя, в неравной схватке повергнувшего дракона по имени «Юркин». Жду с необычайным нетерпением. Настолько заинтересован в Вашем ответе, что не без сожалений отложил в сторону третий номер журнала «Вопросы философии» за 2007 год, в котором есть статья Курта Бартша (Австрия) «Отдайся во власть воспоминаний». К проблеме воспоминания у Элиаса Канетти» (стр. 60-67). Что субъективизм мемуариста Элиаса Канетти! Тут мемуариста Юркина ОБЕЩАЮТ (НАМЕРЕВАЮТСЯ) прилюдно уличить во лжи!

И не важно, кого обещают разоблачить. Важно - кто. О-о. Ибо блоггер drimarondo.livejournal.com, с ее слов, это та самая «Говорящая собака», которая «много пишет и часто комментирует в других местах и за деньги»! Но кто и сколько заплатит drimarondo.livejournal.com за обещанное развенчание Юркина? Гав-гав?

В ЖЖ-сообществе gati_teatroved ироничный блоггер drimarondo.livejournal.com, точно пересказав факты из моей биографии, лукаво спрашивает

«и этот человек что-то имеет против формулировок Барбоя?!»

«Формулировки Барбоя». Как пафосно! И крайне неуместно. Хорошо. Принимаю вызов.

Критерий истины прост: ВОСПРОИЗВЕДИТЕ что-нибудь из «формулировок Барбоя»!

Примените любую «формулировку Барбоя» к театру. Не получится! Прошёл период безнаказанного косноязычия. Ибо живём в эпоху файсбуков и прочих социальных сетей.

Равнозначен методологическомй самойбиству выход в пространство социальных сетей и вообще в Рунет с «формулирвками Барбоя», с эпигонским почитанием косноязычия Барбоя. Косноязычие Барбоя было удобно в период до 1991 года по причинам показушного политического диссиденства. И отчатси практично в первой половине 1990-х годов. В ситуации всеобщей неразберихе м в период смены вех косноязычие «формулирвок Барбоя» ещё могло сойти за ифгу в кармане. Но после возвращения самой ярой поклонницы Барбоя Е. Э. Тропп из Израиля в 1995 году вопрос об эпигонском почитании косноязычия Барбоя был отложен в самый дальний ящик...

Допустим, я - не прав. Во всем. И еще я - плохой. Согласен. Но есть такие понятия как «тенденция» и «процесс». Я был первым, кто открыто (вы, кажется, этого не оценили?) выступил против «формулировок Барбоя». Это факт цеховой истории.

Но был ли я единственным в конце 1980-х годов? Нет! Это не я, а какая-то умная молодая женщина под игривым псевдонимом в журнале «Театральное обозрение» опубликвовала (ей удалось!) уморительную пародию на докторскую диссертацию Барбоя. Ей показалось, что «формулировки Барбоя» - тема для фельетона! И это так.

В конце 1990-х годов на страницах «Нового Петербурга» выступил Р. Фурманов с текстом, написанным в жанре «Анти-Дмитревская». Мне тогда показалось, что свершится революция. Я был не прав. Я поторопился с предварительными выводами. Революции не получилось. Тем хуже для театра.

В некрологах на смерть Леонида Попова - которого вы называете «покойником» - несколько авторов под своими именами признали тот факт, что Леонид Попов в одиночку пытался исправить ситуацию затяжного кризиса. (В скобках замечу, что в повседневной практике прилежного и педантичного критика Леонид Попов был далек от «формулировок Барбоя». И не исключено, что персональная попытка Леонида Попова справиться с затяжным кризисом была не более чем формой ухода от набиших оскомину «формулировок Барбоя»).

Вот те раз! В начале 2000 года авторы некрологов заговорили о кризисе! Кризис тянется десятилетиями, а кто в нем частично был виновен? С одной стороны, после смерти Леонида Попова заговорили об объективном положении дел (Лилия Шитенбург и др.). С другой стороны, главенствующие позиции школы «Барбоя-Дмитревской» не пошатнулись.

И никто ни в чем не покаялся. Это не противоречие Это странности в области профессиональной этики.

Вам не кажется, что ответ на вопрос о частичной вине за кризис в петербургском театроведении расположен (ответ на вопрос о вине) в плоскости «успехов» члена всех жюри Барбоя и мамы драматурга-лауреата Дмитревской? Ответьте честно без оглядок на возможные академические репрессии.

Гадость (1992-2003)
Ответ для pavelrudnev

«ПТЖ» «бывает резок: мне всю жизнь доставалось от Дмитревской».

Николай Буров в Ъ

В профиле блоггера pavelrudnev.livejournal.com (1976, Москва) с гордостью размещена самопрезентация:

«Я театральный критик и с некоторых пор театральный менеджер».

Итак, ныне принято гордиться тем, что театральный критик совмещает (по-моему, имеет право) эстетические искания с исполнением обязанностей театрального менеджера. На дворе 2007 год.

Тогда блоггер pavelrudnev мог бы объяснить мне, почему Марина Дмитревская оскорбляла меня - студента-выпусника - когда весной 1992 года как-то (не от меня!) узнала, что я НАМЕРЕВАЮСЬ (подумываю) трудоустроиться администратором в ТЮЗ? И принялась обсуждать эту тему публично?

Формально говоря, Марина Юрьевна должна извиниться передо мной за зслословие. И ныне принять как должное, что при капитализме хороша любая работа. Важен уровень текстов.

Если (формально) извинения не озвучены, то я вправе предположить, что Дмитревская по-прежнему подвергает (БЕСПРИЧИННОМУ) оскорблению театральных критиков, которые - театральные менеджеры.

Тогда почему, мои воспоминания о педагогических ошибках преподавателя - это «гадость»? «Гадостью» следует называть что-то другое. И не первое десятилетие.

На одном из смайликов блоггера spbur.livejournal.com размещена фотография А. Калягина с характеристикой «муд.о еба.ое». Это знаковая оценка. По-ленинградски «интеллигентно» обматерить того, кто финансировал твою семью, но вдруг перестал это делать. В блоге spbur.livejournal.com мне не попались великие посты, умные мысли или афористичные комменты. Антикалягинский смайлик - прекрасный пример того, как, обласканный Юрием Барбоем, драматург (!?) использует «художественные» аргументы в спорах (со всей?) с театральной общественностью.

Как увидишь очертания электронного кукиша в воровском кармане, так сразу поймешь, с кем имеешь дело. Здесь и сейчас приходиться отвечать на послание Мити Егорова, который мой текст у себя в блоге не разместил, но сам высказался всласть. Того самого блоггера, который в профиле ЖЖ дает самохарактеристику: «Х.З. расшифровки не требует». Да, мы взрослые люди, поняли, что здесь про загогулистую форму чьего-то пениса... В профиле есть более важная информация.

На момент оскорбления лично ему незнакомого театроведа и 43-летнего трезвенника ни в чем не знающий меры 26-летний блоггер spbur.livejournal.com - внимание, это важно! - не соизволил употреблять алкоголь 1 год, 1 месяц, 1 неделю и 1 день. То есть, с 25 лет юноша в завязке? А после премии (2003), вероятно, у лауреата конкурса петербургских драматургов (номинация «Пьеса» - 1 место) и автора пьесы «Люди древнейших профессий» Данилы Приваловы был «мокрый» период, потребовавший цифровых засечек на блогосферном древе искушений?

«Весной 2003 у меня начался приступ лютого депрессняка. Я был на третьем курсе драмфака... от тяжелых воспоминаний начал писать «Пять-двадцать пять». Параллельно придумал дурку — «Люди древнейших профессий»... дурка, думают, что шучу. А я не шучу”.

«Депрессняк». «Дурка» не «дурка»? Хорошо, а если этот запойный блоггер сорвется и уйдет в загул, мне что ли заочно отвечать перед его и так много настрадавшейся мамой? Не риторический вопрос, учитывая, что в списке интересов временно завязавшего со спиртным 26-летнего мальчишки кроме предметов «Путин, Пушкин» указаны «блудни, борьба с грызунами... вино, глинтвейн... депрессняк... здоровый ебан.зм». Хм-м... Право, только в состоянии неисправимого «здорового ебан.зма» можно при людях получать награду из рук литературного персонажа Барбо. А еще человек интересуется «культом личности, марихуаной... наркотиками, ненормальным, ненормативной лексикой... новой пьесой» и «ясен перцом». А есть ли разница между двумя-тремя-четырьями феноменами блоггерской жизни?

Логика блоггера spbur.livejournal.com:

«Чрезвычайно тронут был Вашим анонимным комментарием, рад, что вы хоть подписались».

Это когда я не подписывался? Это когда я скаутом бегал по чащобам сетевых дискуссий? В спорах о Стругацких? В полемике вокруг графомании Дениса Яцутко? По ходу дискуссий вокруг дарвинизма?

МОЙ «анонимный комментарий» был «подписан»!? Экую я допустил оплошность! Я не буду смеяться, друзья, над человеком с болезненным восприятием мира. Нет, не так.

Я не буду смеяться, друзья, над родной кровинушкой (сыном) основателя театра «Патриот», по-сыновьи предавшего всё отцовское ради той чечевичной похлебки, которую на заднем дворе выдают маме драматурга Данилы Привалова. Ибо мы лишь на первой ступени понимания того, как думают и изъясняются представители школы «Барбоя-Дмитревской».

Жизненный опыт блоггера spbur.livejournal.com ограниичвается тем, что

ему «рассказывали некоторые педагоги Академии» (угадайте кто?), что «свои письма» (противоречие, но не важно - А.Ю.) Юркин «не всегда подписывает».

Это очередное ляпсусное противоречие и очевидная детская ложь инфантильного подростка. В блогосфере и на форумах я всегда подписываюсь. Не беда. Этот сборник памфлетов против театральных критиков, несущих часть вины за погибель русского театра, я выпускаю под именем.

Здесь прикол в другом. Кто-то выступил, то ли с критикой школы «Барбоя-Дмитревской», то ли в защиту автора памфлета «НеоКаганисты». «Некоторые педагоги Академии» (угадайте кто?) сразу решили, что безобразничает Юркин... Ибо... Ах, как можно критиковать школу «Барбоя-Дмитревской»? Ох, как можно защищать некоторые постулаты памфлета «НеоКаганисты»? В итоге был найден универсальный ответ - за всеми «не всегда подписанными» «своими письмами» стоит (лежит) коварный Юркин. Это смешно.

Я не помню, чтобы после 1989 года обращался к «некоторым педагогам Академии» (угадайте к кому?), ни со «своими письма», ни с чужими «письмами». Я всегда подписываюсь. И, если бы «сынкритикаДмитревской» Митя Егоров меньше думал о том, как

«подлечить кукушку на Пряжке или в Скворцово-Степаново»

(конец цитаты, которой я не понял - судя по всему, слэнг постоянных пациентов этих самых заведений, мне неизвестный, хотя когда-то я с удовольствием читал грубовато написанную повесть М. Чулаки «Прощай, зелень Пряжки!») и не раздавал бы филологических оценок в стиле

«и читать тебя (Юркина - А.Ю.) скучно. Пишешь ты плохо и сумбурно, дядя. Не Пушкин. 100%»,

то перед ним - и нами - встали бы метафизические вопросы.

А поступил бы «сынкритикаДмитревской» мальчик-мажор Митя Егоров и успешно закончил бы Театральную Академию, если бы среди ее преподавателей не были Барбой и Дмитревская? Для присяжных: нет, я не верю, что Митя Егоров самостоятельнопоступил бы в учебное заведение своей мамы. А получил бы «сынкритикаДмитревской» Митя Егоров премию в 2003 году за пьесу, если бы ЧЛЕНАМИ ЖЮРИ не были Барбой и Дмитревская? Нет.

Тогда как назвать вручение премии Мите Егорову в 2003-ом году за сомнительного качества пьесы? Это второе идеальное преступление Марины Юрьевны Дмитревской. напомню, что первым идеальным преступлением была публикация антирусского текста «Каждый имеет право быть Чичиковым» (1994). Для присяжных: да, верю, что на руинах, оставленных школой «Барбоя-Дмитревской», «новая драма» отныне будет процветать творениями Мити Егорова. Не избавитесь от недуга, ибо боитесь диагноз!

А вот еще вопрос: Митя Егоров - это «Пушкин» на «100%»? Черновик гнусного поста блоггера spbur.livejournal.com завершался драчливым призывом в стиле майора Мартынова (убийцы Лермонтова) и гвардейца Дантеса (убийцы Пушкина):

«Если не согласен с вышесказанным - давай встретимся, поговорим по-мужски».

Кто бы мог подумать, что в эпоху робота Сергея Дацюка Россия по-прежнему будет рожать мартыновых и дантесов...

Парадокс в том, что я «согласен с вышесказанным». «Если не согласен с вышесказанным», - требует оппонент. С чем? Я не «Пушкин» на «100%»? Да, «согласен с вышесказанным», ибо давно написал очерк «Книга Мормона выше «Евгения Онегина». Поэтому мой ответ Мартынову-XXI и Дантесу-XXI, не имеющий отношения к чьи-либо личностям, нет.

Стопроцентнопушкинистый «драматург» с фамилией «Сын Дмитревской», не буду я с тобой драться! Вспомни, чем закончились подобные провокации в адрес упомянутого Пушкина, не обласканного ни одной премиально-фестивальной подачкой из рук Барбоя. Более того, если бы в очередном состязании скрестили бы драматургические шпаги А. С. Пушкин и «сынкритикаДмитревской», то я догадываюсь, что вечный член всех жюри Барбой очередную «победу» присудил бы не автору «Бориса Годунова». Или узнает наш эзопов мартынов, что в ЖЖ сообществе newdrama блоггер rechetnikov.livejournal.com назвал его маму «чудовищем»:

»... (нужно сказать, «чудовище» была очень даже хороша собой, когда-то, раньше)...

и с Мариной Дмитревской, по прозвищу «чудовище» пошли пешком по Питеру. Марине нужно носить джинсы в обтяжку. У неё, по-моему, хорошая ж.па. А она носит джинсы-болохоны».

А у меня никогда не было ЖЖ-блога. Не я говорил оскорбительные слова про филейные части материнствующих критикэсс. Мне важнее искусствоведческие тезисы, Но мне что ли придется отвечать за чужие реплики и обидные характеристики?

Внимание органов правопорядка! Если дело дойдет до рукоприкладства (таковы наши оппоненты), то официально (для милиции и городской прокуратуры) обещаю не давать сдачи. Почему? Перечитайте еще раз факты, мною приводимые в памфлете «НеоКаганисты»!!! Ложь, обман, подковерные интриги и подлости - это приемы школы «Барбоя-Дмитревской». Ну, сумеет кто-то бесталанный ударить по лицу 43-летнего сутулого очкарика (и ведь не остановила разница в возрасте, где вы, хулиганы 1970-х, дравшиеся по правилам!). А что случится дальше? То ли мама, то ли ее покровители-спонсоры обязательно подадут заявление в милицию по факту «избиения» 43-летним мужчиной известного «драматурга» и «сына Дмитревской». Другой сценарий. Напьется мой оппонент, не поделит с ровесниками бутылку водки или таблетку экстази. К остывающим макаронам вернется с губой, разбитой в ночных приключениях, чтобы на мамины вопросы спьяну сболтнуть, мол, мстил Юркину, защищал тебя, мама, от критиков Барбоя. И что - добро пожаловать, Анатолий Борисович, в судьбу Чернышевского? Нет, я не сяду в тюрьму из-за «сына Дмитревской». Это ниже моего достоинства.

За философию человека-оператора, да, готов заплатить небом в клеточку. За нарушение гостайны и обнародование информации по Панкрату-11? Да, по такому обвинению готов выслушать приговор. Я родился и вырос среди уголовников. Дальше уголовников не сошлют, но отнимут клавиатуру. Лишиться свободы творчества из-за того, кто..? Увольте.

Продолжайте торжествовать неправедные, но денежные * победы...

* Осенью 2003 года на фестивале «Новая драма» «лауреаты выходили, получали деньги. Награжден был и сын члена (членов сын? - А.Ю.) питерского жюри, критика Марины Дмитревской. Бояков: «Никто, даже мама не знала, что сын участвует в конкурсе. И факт, что он сын Дмитревской, не заставит нас изменить своего решения! Поверьте, все было честно!» Аплодисменты, деньги, лицо счастливого драматурга».

Из очерка Артура Соломонова «Выпьешь со мной?»

Что случилось в 1999 году?
Ответ для wandering_point

«Кажется, все на стороне Дмитревской, но кто знает,
насколько продажен Василеостровский суд...»
Из блога zoff_ya (20 февраля 2006)

Фу, как неприятно. Как будто попал в место, где приницпиально и последовательно не соблюдают самын простые санитарные нормы. Однажды в Сети меня поправили. Не без апломба мне написали: «Попов не уходил из Вечерки». Мол, всё наврал Анатолий Юркин. Дескать, знай наших! Мы-то информированы лучше! Мол, одним грязным бельем перкидывались: помним запашок...

Но у меня с 1994 года было написано в файле, с 1998 года выложено в Сеть (еще на prophet.hotmail.ru) в таком варианте:

«Кто сказал, что уход Попова из «Вечерки» или из «Петербургского театрального журнала», его отрыв от подола, оппозиция Барбою и Дмитревской принесла бы пользу читателям или зрителям? Вот ушел М. Максимов из «Смены» и вообще театроведения, а болотной осоки не убавилось».

(1) не «уход Попова из «Вечерки»

(2) «Вот ушел М. Максимов из “Смены”...

Уйди Попов из «Вечерки» или останься он же (в качестве жертвы на заклание) в ПТЖ (что и случилось - жертва была принята божеством голубых вагин), итог предсказуемо печален при любом варианте развития суицидальных событий. Как можно фразу про не «уход Попова из «Вечернего Ленинграда» причислить к разряду обвинений в адрес Анатолия Юркина, который якобы написал что-то такое, а мы опровергнем в стиле «Попов не уходил из Вечорки»? Лучше бы горе-оппоненты подсказали, каким текстом Марина Юрьевна Дмитревская запоздало попрощалась с Поповым?

Когда «вечерковец» Леонид Попов в последний раз напечатался в ПТЖ? И почему в первом номере ПТЖ за 2000 год не было, вроде бы, о нем упоминаний? Какие были отношения между Мариной Юрьевной и Леней Поповым во второй половине 1999 года? В 1990-е? Спрашиваю не как мемуарист.

Полемику продолжать не буду, ибо попались шулера...

Всех скорпионов Ибсена должно держать за стеклом...

P. S. Однажды мама лауреата Марина Дмитревская заявила:

«Я не устаю повторять, что нужно собрать все премии и сжечь, ведь пораженья от победы мы не должны отличать». «НГ». «СЕКТОР ОБЗОРА. Театры февраля с Екатериной Васениной...»

Замечательные слова. Жаль, что слова расходятся с конкретными делами. Неплохо было бы почистить кабинет родного сына, чтобы все его дипломы и премии прилюдно «сжечь» в знак покаяния. Проблема в том, что «пораженья» отечественного театроведения легко отличаются от «побед» театральных мажоров.

«После того конкурса на меня вылилось огромное количество грязи. Может, справедливо, но все равно обидно было». Из интервью Данилы Привалова автору ПТЖ Кристине Матвиенко

Ах, насчет «справедливости» эта семья всегда всё правильно понимала. Спросите у Тома Стоппарда. Говорят, его недавно приглашали посетить театральную постановку величайшего российского режиссера Дмитрия Егорова (Данилы Привалова)! Коварный Том Стоппард не приехал.

«Обидно было», - простодушно признаётся психически абсолютно здоровый сын Марины Дмитревской. Увы, те чувства ещё не возмездие. Ответ перед совестью еще впереди... Ответ перед русским театром еще впереди...

Локон Лаокоона бьётся по окровавленному челу...

Раздел 3. Epic Fail (Окончание следует)

«Семантика холуяжа»

Блокадный театр поддерживает Блокадный Калининград

Пророчества и Сенсации, 2000-06

Prophecies & Sensations